Злата Зарецкая: Менди Кахане — Идиш Дон Кихот

Loading

Менди Кахане вслед за Шмуэлем Ацмоном, создавшим театр Идишпил, на фоне Домов Бейт Левика и Бейт Шолом-Алейхема пытается разжечь свой Идиш-костер, чтобы согреть им как можно больше народу. И хотя у него много друзей, он — в поле воин один — умный, добрый, сильный сердцем еврейский Дон-Кихот.

Менди Кахане — Идиш Дон Кихот

Злата Зарецкая

Донкихотство в современном мире , особенно среди евреев, давно не в чести. Борьба за выживание даже в самом святом превратила многих в эгоцентричных само погруженных в себя роботов. И судить никого невозможно. Законы материального мира жестоки, борьба с ним далеко не для всех по силам. «Волны материального мира поглотили его», — написано как похоронная в индийской Бхаватгите. Но есть уникальные личности, кого ведет свет на избранном пути, и их не сломать ничем. Наоборот, трудности лишь закаляют их и рождают еще большую силу сопротивления. И они фантастически невероятно побеждают!.

Менди Кахане в спектакле «Сокровища»
Менди Кахане в спектакле «Сокровища» в авторской постановке Беньйомина Цемаха. Иерусалимский Культурный Центр 1992

Менди Кахане в спектакле «Сокровища» в авторской постановке Беньйомина Цемаха. Иерусалимский Культурный Центр 1992

Менди Кахане — уникальный тому пример. В огромном затемненном пустом зале, с ящиками книг на полу, с полуразрушенными стенами в которых, как у себя дома, гулял ветер и залетали капли дождя, он уверенно показывал: «Здесь будет театральная сцена, кинозал, библиотека… Весь в черном, худой, в длинных элегантных сапогах, подтянутый с абсолютно прямой спиной и ранней сединой на непокорных кудрях над высоким узким лбом, ему не хватало для полноты картины только коня и копья, ибо Дон-Кихот продолжает драться с ветряными мельницами — с нашей ограниченностью и враждебностью.

Его только что обокрали. Забрали из квартиры компьютер и деньги. А на мой сочувственный вопрос он раздраженно ответил: «Вайтер, вайтер! Дальше, дальше! Я не думаю — действую!» Ни тени отчаяния, наоборот, ответственность, ум и несгибаемость. Рыцарь, готовый к бою!

Иерусалимская Синематека 1998
Диалог с публикой об Идиш Культуре, Иерусалимская Синематека 1998

Этого человека я знала давно и относилась к нему с предубеждением — уж слишком смел там, где все мы привыкли маскироваться подкрашиваться, молчать… В первые мои годы пребывания в стране (его алия из Антверпена почти совпала с нашей — 1980 г.) он выделялся на фоне остальных своей абсолютно неформальной внутренней убежденностью вплоть до воинственной агрессивности в необходимости в нашей жизни Идиш, как наисовременнейшей не только еврейской, но мировой культуры. Еврейский Дон-Кихот, он напоминал классического рыцаря даже внешне

Высокий, худощавый, с огромным лбом мыслителя в ореоле курчавых волн , он был похож на нежный нож, пронзающий толпу невинных невежд, мутантов всех диктатур 20 века. Его можно было увидеть на большой сцене Международного Фестиваля Искусств и на малой сцене театра Хан, в Русском Культурном Центре и в Иерусалимской Синематеке.

В крошечном подвале на Иермияху 52 в Иерусалиме , где не было даже цементного пола, он организовал прекрасное живое библиотечное пространство, где в атмосфере домашнего тепла среди книг и вина и сейчас проходят праздничные идиш— пиры. Крошечный зал уже не вмещает всех желающих, заполняющих лестницы и сантиметры между плотно стоящими, как солдаты в бою, книгами. Печатные тексты на идиш , «совершившие алию» — зримое напоминание об их владельцах.

Костры из книг мерцали в Германии будущим огнем человеческим. Уничтожение тела начиналось с уничтожения менталитета-операции на сером веществе всех потенциальных жертв.

Менди Кахане— как филолог, выпускник Иерусалимского Университета и знаток Талмуда, учившийся в ешивах ЭШ ХА ТОРА и ШИВАТ ХА МИШКАН , верует, что спасение книг, реставрация умственного наследия в любой творческой форме — важно во имя пробуждения и самосознания и не только евреев, но всего культурного человечества . Для него это его личная война с Гитлером.

Свои убеждения он вынес из семьи.

Он родился в Бельгии в Антверпене в 1963 году, куда его отец, спасенный из Аушвица, бежал уже от коммунистов Румынии, преследовавших его за соблюдение еврейства. Мать Хила знала не только халаху, но и современную французскую, английскую литературу.

«Я рос в традиционной общине Антверпена, где были выходцы из Польши, из концентрационных лагерей. Вокруг все говорили на идиш — это было похоже на предвоенную Варшаву. В Антверпене множество синагог — от хасидских до реформистских. Есть евреи религиозные и светские . Есть все цвета, и можно было выбрать тому, кто ищет. У нас дома было полно книг под рубриками «гои и евреи». Я читал все , и для меня вещи объединялись — все было взаимосвязано. Так я нашел свой цвет в еврействе. Это был длинный путь. Я слушал своих раввинов, в том числе и хасидских. Это было приятно, но я также знал, что есть другой мир. Мне нужно было понять, что верно, а что нет, что Б-г хочет и что такое заповеди, что важно, а что нет. Я спрашивал мать и отца, но понял, что ответы найду сам. Так для меня рядом стали Камю, Сартр и Талмуд. Меня очень привлекал современный мир, модерн. Я вовсе не думал тогда об идиш. И хотя я учился у рава Штернбурга— даяна Антверпена и наследника Гаона из Вильно, последние три года я закончил в государственной светской школе. Я искал выход — баланс между современным мышлением и древними традициями.

Я нашел его в Иерусалиме.

В 1980 году я приехал в Иерусалим, как принято было в нашей среде, учиться в ешиве «Шиват Мишкан Хатехора» к раву Элефанту. Но я не мог заниматься с 7 утра до 11 вечера. В голове у меня был рядом с Талмудом Бодлер, Маргарит Дюра, Жак Брель и любовь. После первого года в ешиве я тихо записался в Иерусалимский Университет.

И тут со мной что-то случилось.

Изучая философию, литературу, я понял, что современная голова (Дерида, Кафака) очень похожа на голову Талмуда! Те же полифонические тексты, объяснения к объяснениям, много противоречивых голосов, нет одной истины, есть много правд. Внутреннее построение древнего и модернистского текста то же самое. Я увидел, что университет не очень-то открыт и Талмуд не очень-то закрыт. Лекции профессоров показались мне менее интересными, чем учение в хевруте, в обществе тебе равного, где Тело, Душа, Дух — все вынесено на суд! По сравнению с этим подготовка к экзамену в университете выглядела просто фарсом.

И тогда я начал искать пути увязать эти вещи. Так в 1985 возник Театр и Идиш. Однажды заглянул на семинар по подготовке спектакля по Ицхаку Лейбуш Перецу. Иегуда Морали, увидев, как я репетирую, ввел меня на сцену. Не изучая театра, я стал актером и продюсером, участником фестивалей. (В 1991 я видела Менди в спектакле «Оцарот» — Сокровища в постановке Беньйомина Цемаха. В дуэте с Рут Левин Менди Кахане был прекрасен, создав в драматических музыкальных новеллах множество классических еврейских образов)

Идиш возник среди прочей сравнительной литературы Я решил его учить для общей картины между прочим — а пусть будет добавкой к религии и литературы Европы Я знал идиш и начал слушать замечательных учителей: Хоне Шмерука, Хаву Турнянскую, Сару Цфатман…

И вдруг открылся предо мной роскошный праздник-ХАГИГА!

Праздник текстов, праздник наблюдать, как идиш развивался в средние века, в народной среде, праздник притч из ШМЕЛЬБУХ И МАЙСЕБУХ…

Я думал, как все, что идиш это немного Шолом-Алейхема и все. Не было у меня особой мудрости.

Я рос в идише, но считал, что нет там ничего особенного!…

И тогда в 1985 я начал видеть «Скрытый Мир!» Лейелес, Гладштейн, Ури-Цви Гринберг — новая поэзия 20 века показалась мне наиболее интересной. Вдруг все увязалось со структурой истории— поиски Х-Н Бялика, Хаима Граде и мои. Я тоже, как и они , учился в Бейт Мидраше, как и они писал в Талмуде между строчками «Где Б-г?», или кто более прав Рамбам или Спиноза? Во что я верю, во что нет….

В Идише я увидел множество умов, которые проделали тот же путь: от традиции к современности, от хасидизма к новой литературе. Я ощутил— Идиш тексты говорят мне больше, чем французская литература, которая повествует о церкви и революции. Стендаль — просто другой внутренний путь.

У еврея совершенно другие проблемы: Мать, Отец, Община, Традиции, Заповеди. Как мы выходим оттуда и чего хотим. Что разрешено, а что запрещено? Что есть мы и что есть остальные народы?

Вдруг я увидел, что я не один. Есть гиганты, которые сделали уже то же самое. Гладштейн рос в Люблине. В 1923 он приехал в Нью-Йорк. Он тоже столкнулся с проблемой, что ему делать в новой ситуации с традицией, которую он получил от родителей, в ешиве , в новой жизни, где есть немецкая и русская литературы, урбанизм и прогресс. Меня заинтересовало, как мое поколение Мишны, Талмуда и Хумаша 2000 лет жило ? Как мы изменялись во времени, в чем одновременно глубина и распахнутость нашей мысли? Что значило для нас жить под властью Вавилона, Греции, Персии? Что мы учили у них? Как защищались, какой урок извлекли, как сохраняли традиции? Насколько мы открыты для других, как мы уходим в небытие, как исчезаем? Это наша история, и каждая вещь в ней особенная -монолитная, если иметь в виду, что случилось в Испании и Европе. Какая тут разница и как идиш отразил это в журналистике , живописи, литературе, в просвещении. Как мы учимся писать, как наш народ завоевывает свое пространство?

Я открыл для себя горизонт. Я осознал, что не просто пришел из еврейского мира, где есть ограничения и запреты. Я понял, что у каждого народа есть свои законы, которые передаются, и каждое новое поколение думает, что нужно все разбить и начать сначала.

Я увидел огромный мир — эмоциональный, интеллектуальный, философский. Все эти писатели обнажили передо мной свое сердце.

И я почувствовал, что я не один и это интересно!

Менди Кахане в «Юнг Идиш»
Менди Кахане в «Юнг Идиш» на Центральной Автобусной Станции Тель-Авива, 2010

Но потом пришел вопрос: как случилось, что я не знал всего этого?

Я пришел из дому, где разговаривали на Идиш, я вырос в Европе, я приехал в Израиль, я нахожусь в креме на кренделе — в эпицентре в Еврейском Университете в Иерусалиме, и почему это разноцветное огромное богатство, полное жизни, не известно даже мне. Где оно?

И тогда я понял впервые в жизни— я помню этот момент. В читальном зале я прокручивал фильм о Фолксбиблиотек 1888 г— красочный с массой рецензий на книги, которые говорили сами по себе…

Смотрю на это чудо и спрашиваю сам себя: «Неужели Гитлер добился своей цели— убить и стереть с карты еврейский народ?» Я думал до этого момента, что Гитлер проиграл — ведь мой отец и я живы, и есть еврейская община в Бельгии, как и во всем мире. И есть Израиль. Это так красиво. Вдруг я увидел, что он вырезал целые куски нашего мозга причем так, что мы даже не знаем, что это у нас было! Даже те, кто должен , не имеют представления, что уж спрашивать с тех, кто далек?! Это успех!

«Заколдованный портной» Ш.Алейхема, художник Бенн, 1929
«Заколдованный портной» Ш.Алейхема, художник Бенн, 1929

И тогда я сказал себе: невероятно, но этого не должно быть!

Так начался ЮНГ ИДИШ-союз молодых энтузиастов во имя спасения книг и поддержки оригинального современного творчества и доказательства, что язык этот живой. Сейчас в нашем списке более 2000 человек.

Идиш очень важен в Израиле. Мы возвращаемся сюда в свой Дом — дайте в нем уважение Идиш! Это язык не только религиозных и стариков — это не только альте майсес! Он принадлежит и молодым, и мы подождем, когда вы прозреете! Представьте, что будет, когда все построите — с чем вы останетесь в тишине?

Я здесь. Я работаю. Это наша страна. Идиш— ее неотъемлемая интегральная часть.

А что с ивритом и войной языков?

— Тот, кто не помнит один материнский язык, не хранит и язык отца. И хотя с ивритом ситуация лучше, нет традиции говорить на красивом иврите, на котором говорили здесь например в 30гг. У евреев было 17 языков. Муграби, Ладино, Идиш… Все надо сохранять. У нас не было великой архитектуры, но мы построили дворцы мысли, структуру культуры . Сюда приезжают общины со всего мира. Их языки — наше богатство.

Идиш— особенный. Он распространился дальше обычного — в школы, в университеты, в энциклопедии , в театр, в музыку, в живопись.

М.Шагал «Введение в Еврейский Театр» 1920, часть первая
М.Шагал «Введение в Еврейский Театр» 1920, часть первая

Шагал — это идиш в цвете…

Идиш это тот язык, на котором говорили 90% евреев в диаспоре.

Поняв все это, в 1987 я начал работать на радио идиш и в газете Найе Цайтунг. Однажды после новостей я объявил: «У кого есть ненужные книги на идиш, позвоните, я приеду и заберу!» Так это началось.

Какова судьба Юнг Идиш в Израиле?

— Я установил тогда связь с Ароном Лански — директором Идиш-библиотеки в Хамхерсте, что рядом с Бостоном в штате Массачусетс. Я сказал: у тебя есть библиотека в Америке, я собираю книги в Израиле. Помоги — это будет сотрудничество! Так я открыл иерусалимское отделение американской идиш-библиотеки. В 1990-1991 во время войны в Персидском Заливе книги путешествовали в пластике со мной с квартиры на квартиру,. . Все было нормально. Но Лански на каком-то этапе решил, что я должен переслать книги в Америку.

Но книги же уже прибыли сюда, в Израиль. Они совершили алию. Если я их отправлю, не будет памяти, это именно то, что я не хотел, чтобы случилось!

И тогда я сделал трюк. В Сохнуте мне предложили забрать 1000 копий двух книг. Я все отправил в Америку. Лански решил, что в Израиле нет интересных книг и оставил меня в покое. Я пошел по всем Идиш-центрам — в Бейт Левик, в Бейт Шолом-Алейхем , Veltrache far Iddish… Сказал всем: «Друзья! Я начал большой проект для того, чтобы люди пробудились для Идиш. Возьмите все, я продолжу собирать, я даже принесу вам деньги из Америки, чтобы вы смогли действовать — я отдаю вам весь кредит — только сделайте это! Я буду помогать! Я обратился в Союз писателей и журналистов на Идиш, разговаривал почти с каждым. Начали мяться, сомневаться…Это дескать хорошо в Америке. Это здесь не пойдет. Есть тут дела поважнее!..

И тогда в 1992 г я поднялся сам и организовал Юнг Идиш один! Сейчас у нас 2000 постоянных членов, собрано 40000 книг, многие приходят и поддерживают просто из любви, а в моем ансамбле Идиш Экспресс 120 молодых израильтян, которые хотят, чтоб это было! Я уже не один! Я работаю много , но с теми, у кого есть возможность быть рядом.

А тогда в 1992 я первым делом пришел в Синематеку и сказал: «Пришло время сделать что-то и для идиш. Я готов помочь!» И в 1993 в Иерусалимской Синематеке был первый идиш кино-фестиваль в сопровождении вечеров на идиш, встреч с интересными людьми, музыкой.. Успех был такой, что нас показывали на CNN. Мы доказали, что это существует! За год до этого в 1991 году на международной книжной ярмарке я впервые показывал собранные книги на Идиш. Приходил Шамир, Хаим Херцог, множество людей. Я почувствовал , что это очень важно не только для меня.

Идиш— интегральная часть нашей культуры, наших ценностей. Это известно многим, даже если они это не осознают и не занимаются этим. Хейниш андер тайере. Идиш— наше уникальное богатство.

У каждого еврея есть своя война с Гитлером. Это моя война-восстановление идиш-памяти. Нас разрушили в запредельной форме. Мы даже не можем помнить, как нас разрушали. Настолько это тяжело вспоминать газовые камеры, СС и эйнзацгруппы. Но самое страшное, что мы не можем вспомнить что было до того — сотни лет!

Я понемногу в художественной форме вводил идиш в сознание израильтян. Я уже не помню всего, что я сделал: Музыкальный ансамбль с цабрами «Идиш Экспресс», десятки спектаклей и музыкальных вечеров, трижды участвовал в качестве автора идиш— театронетто в иерусалимских фестивалях искусств, в 1995 в театральной лаборатории Михаль Гуврин, поставившей «Гог и Магог» на основе хасидских историй Мартина Бубера, играл одну из ведущих ролей. Это был синтез различных искусств, где идиш принадлежало особое смысловое место. В 2001 я был во Франции в Дутоне на фестивале рассказчиков из 14 стран. Я представлял Израиль на Идиш…

Этот успех дается очень тяжело. Вначале 90 до 95 я один таскал книги на колясках, и меня никто не поддерживал ни физически, ни материально. Я не был уверен, что хватит сил. В 1994 я взял место в Иерусалиме на Иермияху 52. Не было еще пола. Книги стояли на полках на земле. В 1996 туда ворвались хулиганы и разрушили все. Я опять пытался все поставить на место Друзья помогли залить землю бетоном. Сейчас, когда так нужны деньги на ремонт нового помещения в 500м в (Тель-Авив, Центральная Станция, №5008), меня обокрали … Но я продолжаю действовать дальше! Вайтер! Есть более серьезные важные вещи!

***

Что он имел в виду, я предполагала , но получила неожиданныйо точный ответ.

На одном из вечеров Менди вручал всем разноцветный пропеллер и шутил: «А чем вы думаете мы здесь все занимаемся? — Шумим, шумим — создаем ветер!»

Как ни смешно это ни звучало, но создание шума — волны внимания, живой идиш духовности в современном еврейском мире как в Израиле, так и в Диаспоре парадоксально — самое важное достижение этого Идиш Дон-Кихота, развернувшего свою возрожденческую пробуждающую интеллект и дух деятельность на несколько стран.

— В 1998 году я был приглашен в Хамхерст в Массачусетсе и в Нью-Джерси в Нью-Йорке вести лекции, семинары об идиш литературе и театре. Я сделал маленькие спектакли по Мангеру, идиш кабаре и литературные вечера. Я был молод, говорил по-английски, все было очень культурно и симпатично. А тут мы возвращаемся и работаем в грязи и болоте. Я не привез оттуда денег! Я был сосредоточен на искусстве Идиш!

Летом того же 1998 г меня снова приглашают через Оксфорд — в Вильно вести летний курс идиш при университете. Я приезжаю в Литву и вижу, что все мертво. Я из Антверпена — из Европы, где после войны есть живой идиш; из Израиля, где есть границы для идиш, но это наша страна; из Америки, где есть новая волна интереса к идиш!… А тут в Вильно я увидел пепел и остовы разрушенного. Это можно было увидеть на лицах евреев, живших за железным занавесом, — печать травмы Катастрофы. Это было сильнее всего, что я видел в других местах. Это было пространство трагедии. Там можно еще встретить людей, которые помнят то, что было До Катастрофы: штетлы Свенциано, Игнолина, Крукер… Они не восприняли изменений, связанных с новой культурой, и ты можешь еще увидеть там маленькие сокровища.

Я понял, что есть в них огромная сила. Я не знаю, сколько еще эти люди проживут, но нужно было что-то делать, чтобы остальные это увидели и научились. Так я стал директором летнего курса Идиш в Вильно и делал это 6 лет подряд, пока количество желающих со всего мира не достигло 80 человек. Это было настолько хорошо, что вокруг этого я создал институт Идиш-Иудаики в Вильнюсском Университете, который существует и сейчас!

После Вильно организовал летний курс в Иерусалиме. Из многих стран приехало более 40 человек. Успех дал основание для высоких инстанций решить, что это возможно не только для ЮНГ ИДИШ. В 2006 году профессор Новерштерн с моей помощью провел курс Идиш впервые в Тель-Авивском Университете…

***

Я прорвалась тогда на этот летний курс по изучению Идиш, на который съехалось более 120 человек с Канады, Америки, Лихтенштейна, России, Польши и конечно из Израиля… Интенсивное погружение в язык по 4 часа в день с добрейшими профессионалами, прощавшими нам наше несовершенство, с прекрасной культурной программой — вплоть до концертов на идиш на корабле в открытом море — увлекали как пьянящее вино, В середине курса в июле началась война. Только трое иностранцев покинули нас. Все продолжали под звуки падавших на Севере ракет учиться, — Почему ты не уезжаешь? — спросила я тогда мою соседку по группе Алис из Лихтенштейна. Ведь ты же не еврейка?!

— Я должна почувствовать , что это такое, — ответила мне юная богатая красавица, которая приехала к нам искать смысл жизни… Он вполне мог ей открыться тогда на набережной в Яффо. В тот вечер , когда мы праздновали (это было 24 июля 2006г ) гуляло множество гостей — беженцев войны. С каким удивлением и благодарной улыбкой наполнялись их лица, когда они слышали забытые, знакомые, родные и такие жизнерадостные мелодии! Для них это был открытый непронафталиненный живой Идиш, возвращение к самим себе , к материнским истокам души, восстановление своего разрушенного сокровища. Это было для всех наше продолжающееся духовное сопротивление.

На вечере, посвященном окончанию учебы, я играла Шолом-Алейхема. Роль в общей шутке придумала сама, поняв, почему писатель, спасшись от погромов в Нью-Йорке в 1914 году, прожил там всего два года. Он же умер среди небоскребов от тоски по Идиш! Это же праздник, который всегда с тобой, полный жизни, ума, красоты, сердечности, непредсказуемый и согревающий душу, как костер в пустыне.

Менди Кахане вслед за Шмуэлем Ацмоном, создавшим театр Идишпил, на фоне Домов Бейт Левика и Бейт Шолом-Алейхема пытается разжечь свой Идиш-костер, чтобы согреть им как можно больше народу. И хотя у него много друзей, он — в поле воин один — умный, добрый, сильный сердцем еврейский Дон-Кихот.

— У меня были надежды , когда в 1996 было создано в Израиле Управление по делам Идиш. Я думал, что если я создал институт в Вильно, курсы в Израильских университетах, имею связи в Европе и Америке для нашей страны, то я получу финансовую поддержку. Ничего из этого не вышло. Здесь в Израиле очень тяжело работать вместе — каждый со своей головой.

Но я продолжаю собирать книги, летом в Тель-Авиве снова будет курс с обширной культурной программой, на Иермияху 52 в Иерусалиме почти каждый четверг— песни, музыка, фрукты и вино. У меня выступали актеры, писатели и музыканты из Франции, Израиля, Америки, работает библиотека, отмечаются Дни Иерусалима, Независимости, Катастрофы, Суккот, Пурим, Ханука.. План на несколько месяцев вперед. Такие же праздники Идиш будут и здесь в Тель-Авиве. Там в Иерусалиме зрители уже не помещаются… Тут — перспектива!

Новый адрес Менди Кахане — Центральная Автобусная Станция, 5008. Пока в огромном гулком зале тихо и холодно. Лишь где-то постукивает молоток и уверенно обходит свои владения черный седой молодой рыцарь , верующий несмотря ни на что в свою победу!

В июне 2008 года она свершилась .Идиш рай Менди открылся На огромной сцене за занавесом в ящиках стояли как непознанные еще невесты — книги, прибывшие в Израиль из Аргентины, Америки, Польши, России… На входе рядом с пиршественным столом журчал живой самодельный фонтан. Гости собрались на праздник в дом Менди…. Если б вы знали, как умеет он своими шутками, пением, игрой с публикой согревать!

Фиеста ИДИШ КУЛЬТУРЫ продолжается… Только что в марте хозяин представил в двух своих центрах театрализованный пуримшпиль на ИДИШ в масках с комментариями на французском, иврите, английском…Впереди огромная программа, сопровождающая ИДИШ курс в Тель-Авивском университете в июле в институте Голдрайха, в августе Менди Кахане — в культурной программе 15 международного конгресса по ИУДАИКЕ в Иерусалимском университете. А 7мая на Иермияху 52 в его клубе ЮНГ ИДИШ в 20.30 Еврейские песни о любви в исполнении певца из Торонто… Это был год 2008…

В 2014 году Менди вошел в театр «Гешер» в спектакль «Хадибук» по Анскому в режиссуре Е.Арье как певец и актер в роли «Равина», возглавляющего идиш хор хасидов..

Идиш Пуримшпил , «Юнг Идиш», Тель-Авив, 2017
Идиш Пуримшпил , «Юнг Идиш», Тель-Авив, 2017

Если Вы хотите почувствовать себя в счастливой (несмотря ни на что!) духовной национальной ауре — приходите! Менди поделится с каждым своим сокровищем, ибо оно принадлежит нам, евреи!

1991
1991

Но если вам не безразлична судьба “Юнг Идиш”, то помогите нашему Дон

Кихоту: bank DISCONT, branch 34, account 597007

2015
2015
Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Злата Зарецкая: Менди Кахане — Идиш Дон Кихот

  1. «— Тот, кто не помнит один материнский язык, не хранит и язык отца. И
    хотя с ивритом ситуация лучше, нет традиции говорить на красивом иврите,
    на котором говорили здесь например в 30гг. У евреев было 17 языков.
    Муграби, Ладино, Идиш… Все надо сохранять. У нас не было великой
    архитектуры, но мы построили дворцы мысли, структуру культуры . Сюда
    приезжают общины со всего мира. Их языки — наше богатство.
    Идиш — особенный. Он распространился дальше обычного — в школы, в
    университеты, в энциклопедии , в театр, в музыку, в живопись.
    Шагал — это идиш в цвете…
    — 1998… А тут в Вильно я увидел пепел и остовы разрушенного. Это можно
    было увидеть на лицах евреев, живших за железным занавесом, — печать
    травмы Катастрофы. Это было сильнее всего, что я видел в других местах.
    Это было пространство трагедии. Там можно еще встретить людей, которые
    помнят то, что было До Катастрофы: штетлы Свенциано, Игнолина, Крукер…
    Они не восприняли изменений, связанных с новой культурой, и ты можешь
    еще увидеть там маленькие сокровища.
    Я понял, что есть в них огромная сила. Я не знаю, сколько еще эти люди
    проживут, но нужно было что-то делать, чтобы остальные это увидели и
    научились. Так я стал директором летнего курса Идиш в Вильно и делал это
    6 лет подряд..»
    Менди Кахане вслед за Шмуэлем Ацмоном, создавшим театр Идишпил, на фоне Домов Бейт Левика и Бейт Шолом-Алейхема пытается разжечь свой
    Идиш-костер, чтобы согреть им как можно больше народу. И хотя у него
    много друзей, он — в поле воин один — умный, добрый, сильный сердцем
    еврейский Дон-Кихот.
    Фиеста ИДИШ КУЛЬТУРЫ продолжается…
    ———————————-
    Спасибо, дорогая Злата! С праздником Пейсах!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.