Лев Мадорский: ПОНЯТЬ АРАБА

Loading

Лев Мадорский

ПОНЯТЬ АРАБА

 

Признаюсь, что в направлении, вынесенном в заголовок, я, по мнению моих знакомых, человек недопустимо склонный к компромиссам, стал думать недавно. Если быть более точным, после прочтения запущенного в Интернет Рони Эдри и Михаилом Тамиром,  послания иранцам: «Иранцы, мы вас любим! Мы никогда не сбросим бомбы на вашу страну!» На фоне этого послания – фото симпатичной, израильской супружеской пары и их двоих детей. Все бодро машут маленькими израильскими флажками. На вопрос журналистов: «Зачем вы это сделали?» израильтяне ответили несколько наивно, но откровенно: «Иранцы нам не сделали ничего плохого. Мы, вообще, недавно на художественной выставке впервые познакомились с иранцем. И он оказался очень милым человеком».

Удивительно, но этот крошечный, миролюбивый жест получил значительный отклик, как в Иране, так и в Израиле. В еврейском государстве состоялись демонстрации левых пацифистов с плакатами: «No bomb for Iran», а в Иране против войны с Израилем высказалась довольно большая группа интеллигенции.

Несмотря на дружеские, прекраснодушные улыбки и помахивания флажками, у подавляющего большинства израильтян вся эта история, особенно на фоне опубликованного примерно в то же время антиизраильского стихотворения немецкого поэта, нобелевского лауреата Гюнтера Грасса, не вызвала положительных эмоций. Господину Грассу припомнили его нацистское прошлое и запретили въезд в Израиль, а Нетаньяху даже отреагировал на стихотворение заявлением, в котором призывал не ставить на одну доску Иран, призывающий стереть еврейское государство с карты мира, нарушающий права человека и единственную демократию на Ближнем Востоке.

Меня, живущего в Германии, послание израильской семьи и всё, что происходило вокруг, подтолкнуло к неожиданному шагу. Я решил поговорить о положении на Ближнем востоке со своим единственным знакомым арабом, владельцем мастерской по изготовлению ключей, Мохаммедом Фарес. Особенно меня интересовало отношение Мохаммеда к палестино-израильскому конфликту. Мохаммед, лет 55-60-ти, приземистый, крепкого сложения, с точными, быстрыми движениями, мастер на все руки и мастерская его носит универсальный характер. Кроме изготовления ключей он чинит обувь, меняет молнии на одежде, сдаёт на прокат пылесосы, стиральные машины, даже ремонтирует велосипеды. Так как у меня в техническом отношении руки подвешены не там, где положено, то встречаемся мы с Мохаммедом довольно часто. Постепенно наши отношения переросли в дружеские. Мы не просто встречаемся, но и беседуем. На самые разные темы. Особенно часто о том, как хорошо и важно, что мы,  иностранцы, не получаем социальное пособие, а сами зарабатываем на жизнь. Мохаммед рассказывал мне, что он араб, выходец из Ирана, происходит из профессорской семьи, окончил университет и преподавал в школе литературу и историю. Семья была вынуждена эмигрировать после свержения шаха Пехлеви в 1979 году.

Зачем я задумал этот разговор, не могу толком объяснить. Наверно, в желании поговорить с арабом на ближневосточные темы был своеобразный мазохизм, но мне, еврею, переживающему за судьбу Израиля, хотелось взглянуть на проблему с другой стороны. Кроме того, для меня это был своего рода психологический эксперимент: может ли  приятный, интеллигентный человек, если он араб, оказаться антисемитом и израилененавистником. В моём представлении два этих понятия совпадают или, во всяком случае, тесно связаны.

Тут надо сказать, что, рассказывая Мохаммеду о себе, я немного лукавил. Говорил, что  приехал из России, но не говорил, что еврей. Впрочем, как выяснилось из разговора, он сам об этом догадывался…

Итак, я пришёл к Мохаммеду ремонтировать велосипед, дождался пока ушёл очередной клиент и  начал издалека:

— Вы, Мохаммед, приехали из Ирана. Что думаете о нашумевшем стихотворении Гюнтера Грасса?

Мохаммед ловко прибивает каблуки на женские туфли, убирает машинкой лишнюю кожу. На минуту останавливается и удивлённо смотрит на меня. До сих пор мы ни разу не говорили о политике.

 — Стихотворения не читал, но идею поддерживаю. Нападение Израиля на Иран — безумство и глупость несусветная. Во-первых, Иран это не остановит. А, во вторых, надо не забывать, что Ахмадинежад — фанатик. Концентрация безумия в одном месте  неминуемо приведёт к насилию, даже к войне. В сегодняшнем варианте — к войне с непредсказуемыми последствиями. Тут местным конфликтом не обойдётся. На Ближнем Востоке все проблемы в один узел крепко завязаны.

— И как, на Ваш взгляд, этот узел развязать? Ведь одним ударом, как Александр Македонский, вряд ли получится.

— Не знаю. Думаю, никто не знает. Ведь главная проблема в этом узле даже не в Иране, а в неразрешимых палестино-израильских противоречиях.

-Так уж и неразрешимых?- спросил я, довольный, что мы вышли на  тему, которая меня более всего интересовала.

— Абсолютно. Потому что единственный выход из ситуации не устраивает ни  палестинцев, ни израильтян.

— Какой  выход?

— Ясно какой. Одно государство для двух народов.

— Но ведь формально так оно и есть. В Израиле как равноправные граждане живут и евреи, и арабы. И в Кнессете арабы представлены.

— Именно, что формально. По существу, Израиль — еврейское государство, живущее по еврейским законам, а арабы — национальное меньшинство.

— Хорошо. То, что этот вариант не устраивает евреев, могу понять. У арабов много государств, а у них — единственное. Но почему не устраивает арабов?

Мохаммед перестал работать и вышел из за прилавка, отделяющего его от посетителей. Неожиданно (раньше такого не бывало) заговорил громко, взволнованно:

— Как это почему не устраивает? Меня, если бы я там жил, не устроило бы тоже. Мой дед, кстати, из Палестины. Жил в деревне недалеко от Хайфы. Там что я сам, в определённом смысле, беженец. Дед ничего не имел против евреев, да и, там где он жил, не было евреев. В 1948 году, когда началась война, он бежал с женой и тремя детьми в Сирию, а потом в Иран.

— Но ведь известно, — перебил я Мохаммеда,- что бежали палестинцы из Хайфы, как и из других мест, по призыву арабских лидеров.

— Да, верно. Были такие призывы. Но многие бежали и без всяких призывов. Потому что испугались. Тогда уже было широко известно о том, что произошло в арабской деревне Дейр-Ясина. Вы об этом слышали? – Я слышал, но промолчал.- Там евреи вырезали всё население деревни. Включая женщин и детей.

— Насколько я знаю, такие же ужасные акции предпринимали и арабы в отношении евреев.

— Конечно, Вы правы. Я же говорю: концентрация безумия в одном месте неминуемо приводит к насилию.- Мохаммед замолчал и  занялся ремонтом моего велосипеда.

Разговор  продолжился только, когда он работу окончил. Мохаммед снова вышел из-за прилавка:

— Поймите, Лев. Трансфер арабов входил в планы израильтян. Как говорил их идеолог Жаботинский: «Для народа без земли нужна земля без народа». Был даже выработан специальный план «Далет» по насильственной депортации арабов с территории  еврейского государства.

Я собирался в нашем разговоре сохранять нейтралитет и, что называется, не возникать. Больше слушать, чем говорить. Но тут не выдержал:

— Дорогой, Мохаммед! Тут Вы не правы. Евреи не первые развязали войну. После образования Израиля на них напали регулярные армии сразу восьми арабских государств. Израильтяне защищались. Кроме того, земля эта принадлежит им по праву. Не только потому, что такое решение приняла ООН, но и потому, что евреи 2000 лет назад были незаконно изгнаны из своей родины и вынуждены были скитаться по всему миру. Не говорю уже о библейской стороне дела: cвятую землю вручил израильтянам Всевышний.

Тут взорвался  Мохаммед:

— Лев, не будьте таким наивным. Если мы начнём вспоминать, кто и когда владел той или иной землёй, то надо всю карту мира перекраивать заново. Америку отдать индейцам, Европу – итальянцам, как наследникам Римской империи, Австралию -племенам аборигенов, а уж Россию разобрали бы по кусочкам самые разные народы и народности.

— Но Палестина принадлежала англичанам, -возразил я, — Они добровольно отдали евреям эту землю для образования еврейского государства.

— Палестина — арабская земля и Британия не имела права отдавать её никому кроме арабов. Также как и ООН не могла распоряжаться арабской землёй. Так что никакого права на эту землю у евреев, повторяю, нет. И, тем более, нет права не пускать  палестинцев-беженцев, вернуться обратно. Тут совершенно не имеет значения, бежали они по призыву арабских литеров или из страха за свою жизнь и жизнь семьи. Не пускать на свою родину беженцев бесчеловечно и противоречит всем нормам цивилизации.

Мохаммед несколько успокоился, улыбнулся, взглянул на часы:

-Извините, больше нет времени дискутировать. Надо работать. Забирайте свой велосипед.- И неожиданно, всё ещё улыбаясь, добавил,- Всё-таки, надеюсь, что рано или поздно  евреи с арабами смогут договориться и решить свои противоречия мирным способом. Ведь мы же с Вами смогли.

Я ехал домой на велосипеде и лихорадочно, словно это теперь могло иметь какое-то значение,  возражал Мохаммеду. Иногда даже, кажется,  говорил вслух, так что прохожие удивлённо оборачивались:

— Палестина никогда не принадлежала арабам. Не было такого. Перед эмиграцией  евреев в начале 19 века там, вообще, практически, не было населения. А если кто и жил, то это были ни какие не палестинцы, а  переселенцы из Ирана, Афганистана, Йемена, Ирака, некоторых других стран. Поэтому никакого права на землю Израиля палестинские арабы не имеют. Да и нет такой нации — палестинцы. Нет, и никогда не было. Даже в Коране она не упоминается ни разу. В то время как евреи упоминаются множество раз. Если Вы, Мохаммед, не верите Библии, то поверьте Корану.

Что же касается возвращения беженцев, то из арабских стран бежало около миллиона евреев, оставив там имущество на многие миллиарды долларов. С ними как быть? Почему  арабы, да и  европейцы тоже, так вцепились в этих палестинских  беженцев и не вспоминают, например, немцев, которые поляки выгнали из Верхней Силезии? Почему искусственно держат их в специальных лагерях? Ясно почему. Чтобы использовать как козырную карту на переговорах. Чтобы выращивать из этих беженцев, точнее, из их потомков, ненавидящих Израиль террористов-самоубийц.

 Ещё много чего я мог бы сказать арабу, но не сказал. И говорить не буду. Бесполезно. У арабов своя логика, у евреев своя. У арабов свои аргументы, у евреев свои. И привести их к общему знаменателю вряд ли получится. Даже такого милого, симпатичного, интеллигентного араба, как Мохаммед, невозможно переубедить. Более того, невозможно понять. Хорошо выразился кто-то из юмористов: «Наши взгляды как часы: показывают разное время, но каждый верит только своим».

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Лев Мадорский: ПОНЯТЬ АРАБА

  1. Следуя своему земляку-рижанину Борису Э. Альтшулеру, рекомендую познакомиться с работой проф. Моше Шарона «Реверс истории»- одного из ведущих израильских арабистов и специалистов по исламу мирового уровня.
    А также, статьей Аркадия Тигая «О любви к антисемитам».
    Кроме того, душа болит за одну из дипломатических ошибок израильского руководства во время премьерства Леви Эшколя в 1985 году, пропустившего акцию UNRWA по распространению понятия «палестинский беженец» на потомков беженцев.
    (Даниэл Пайпс, Еврейская газета,май 2012, стр.2).

  2. Публикация призывов арабов к бегству в 1948 году, на мой взгляд, хорошая мысль. Призывы по радио сохранились вряд ли, но ведь были и листовки, и призывы в газетах.

  3. Вы совершенно правы, когда пишите о том, что есть много людей совершенно непонимающих что на самом деле происходит в Израиле. И в Германии, и в России я их встречаю на каждом шагу. Особенно обидно, что среди них много умных и образованных.

  4. Хорошее эссе г-на Мадорского. Я до сих пор не могу понять почему Израиль не публикует призывы арабских радиостанций 1948 г. оставить страну для того, чтобы сбросить евреев в море.
    Желающим поближе познакоимться с психологией и культурологией арабов могу порекомендовать книгу Raphael Patai,cultural anthropologist — The Arab Mind, a non-fiction cultural psychology book

  5. В деревне Дейр-Ясин в 1948 году из 700 арабских жителей погибло около ста. В основном, во время ночного боя. Остальные были изгнаны правыми экстремистами из «Лехи» и Эцеля». Это о лживой фразе арабской пропаганды «Там евреи вырезали всё население деревни. Включая женщин и детей.» Хвастливое заявление победителей о 240 погибших врагах хотя и было обычной гусарской ложью, но зато стало поводом для арабской пропаганды. Установлены имена всех погибших — каждый год в апреле вокруг этого списка на месте деревни поминки. В списке меньше ста жертв.

  6. Мы евреи — оптимисты,и пока есть такие как уважаемый Лев Мадорский,пытающийся убедить неубедимых,нас не победить.Но важнее всего,продолжать доказывать свою правоту среди тех, кто вообще не знает и не понимает происходящего в Израле.

  7. Посмотрел выступление араба о любви к Израилю. Поразительно. Сказке подобно. Невероятно. На сердце стало легче. Вы правы, Мпарк! Этот араб понял еврея…

  8. Автор прав, «каждый верит только своим часам», но время то одно, ему часы на руке безразличны, пусть хоть вообще стоят.
    И хоть вопрос «Что есть истина» имеет давнюю историю, это не повод думать, что истин столько, сколько людей.
    Само собой — автор этого и не утверждал. Мне статья понравилась.

Обсуждение закрыто.