Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Loading

Эта была одна из наиболее сложных и насыщенных деловыми и техническими совещаниями поездка, к тому же происходившая по весьма сложному маршруту, включавшему перелеты Тель Авив-Нью Йорк— Атланта-Индианополис и далее стокилометровую поездку на арендованном в аэропорту автомобиле из Индианополиса в Лафайет.

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Предел нам — только небо

Я молчал, а Руби продолжал все более воодушевляясь,

— Все не так плохо. Когда выйдем на биржу, я вообще подумываю перетащить тебя с командой сюда в Атланту. Что ты думаешь по этому поводу?

— Не знаю. Никогда не думал на эту тему,— ответил я слегка ошеломленный от неожиданности.

— А ты подумай. Посоветуйся предварительно с семьей. Время есть. Пока что завтра я с вами, вылечу в Нью-Йорк. Посмотрим объекты в Бруклине и Манхэттене. Ты же помнишь, что тамошний проект для нас самый главный. После осмотра у меня запланирован обед с тремя самыми важными пурицами[1] из муниципалитета, я хочу, чтобы ты тоже на нем присутствовал. От них в первую очередь зависит исход тендера на проект в Нью-Йорке. Потом вы с Витей вернетесь в Израиль, а я через пару дней прилечу следом. Джозеф Абендштром наседает, надо там у нас кое-что привести в порядок и в первую очередь подсократить расходы. Кстати, здесь его Дик Дорти потихоньку выживает. Набирает себе все больше заместителей и помощников из старых техасских друзей.

Слегка отключившись, я раздумывал над тем, каким образом Руби надеется сократить наши расходы в Израиле. Перескочив от этих мыслей к предстоящему пребыванию в Нью-Йорке, я лишний раз порадовался, что уступил настояниям жены и сунул в дорожную сумку пуловер.

Обзор объектов в Нью-Йорке начался в одном из красно-кирпичных домов Бруклина. Предупрежденный по телефону о нашем визите немолодой афро-американец провел нас на четвертый этаж и отпер металлическую дверь. Стеклянные колпаки счетчиков, установленных в гнездах-кастрюлях, выстроились плотными рядами, занимая почти целиком две стенки. Под каждым гнездом был нанесен номер обслуживаемой квартиры.

В трех следующих домах мы увидели такую же радующую глаз картину. Близкое расположение счетчиков друг к другу, как нельзя лучше отвечало нашим целям. Оставалось только вытащить их по одному из гнезд и заменить собратьями со встроенными модулями AMR. Если не подкачает наш новый друг Сэнди Остин из Южной Каролины, то эта задача будет делом нехитрой техники.

Здесь же рядом в комнате мы повесим на стенку концентратор и данные о потреблении энергии обитателей красно-кирпичных домов Бруклина потекут рекой в центральный компьютер нашей системы, установленный в электрической компании, а может статься в каком-нибудь специальном помещении муниципалитета города Большого Яблока.

В приподнятом настроении мы покинули последний дом, и Руби устроил нам небольшую экскурсию. Конечно, мы заглянули на Брайтон-бич. В этот день дул холодный ветер, на пляже было пустынно, всюду носились и кричали чайки, и я лишний раз порадовался пуловеру. Вдоль улиц рядами следовали русские магазины. Кое-где над головой еще сохранились железнодорожные эстакады, по которым сравнительно недавно прекратили грохотать поезда вылезавших наружу участков Нью-Йоркского метро.

Пообедать мы завернули в Чайна-таун. В Нью-Йорке их чуть ли не десяток, но Руби сказал, что Бруклинский самый из них известный. Мы прошли по улицам, где под переливающимися разноцветными вывесками еще темнели на штукатурке следы букв, складывавшихся в фамилии бывших хозяев этих мест « Brodsky & Sons» , «Levinson Haberdashery»[2]. Китайцы давно вытеснили некогда облюбовавших эти места представителей первых волн еврейских эмигрантов из России. Вообще Бруклин-это город в городе, внутри которого находят себе место более мелкие городки — кварталы самых разных людских племен. Особенно долго разгуливать по нему мы не могли, поскольку главная наша цель находилась в центре Манхэттена.

Однако, сколь бы срочным и ответственным ни был назначенный там визит, трое израильтян не могли миновать место трагедии 11 Сентября. Въехав в нижний Манхэттен, мы остановились, прошли вдоль огороженного дощатого настила, внесли символическую плату и найдя узкую щель-вход в проволочном заборе, оказались в той точке земного шара, которая теперь именовалась Ground Zero[3].

Место, где стояли башни-близнецы, было очищено от многотонных обломков и гор строительного мусора, тщательно просеянных перед вывозом в поисках останков, но из земли еще торчали, как щупальца, искорёженные железные прутья. На заборе почти от самого входа тянулась длинная белая бумажная полоса с прикрепленными фотографиями погибших и подписями фломастерами. Неподалеку горели поминальные свечки, лежали горки увядших и свежих цветов. До боли знакомая картина, только уж больно чудовищны были ее размеры. Мы постояли, положили по тюльпанчику цвета крови и, молча, покинули Ground Zero.

Нужный нам дом располагался по адресу 332 Central Park West , на широком, с двусторонним движением шоссе-проспекте, представлявшем Западную границу Центрального Парка, излюбленного места отдыха нью-йоркцев.

Слушая Руби, объяснявшего, что Нью-Йорк — это сердце делового мира, Манхэттен-это сердце Нью-Йорка, а Вест Сайд— это сердце Манхэттена, я не мог внутри не задать себе вопрос: «Меня-то как сюда занесло?». Однако вслух он не прозвучал, к тому же мы уже въезжали с Восьмой Авеню на Сентрал Парк Вест. Справа от нас зеленели деревья Центрального Парка, пока Руби не развернулся на круге вокруг станции метро и памятника Дюку Эллингтону и поехал обратно вдоль домов, многие из которых прославились благодаря обитающим или ранее обитавшим в них звездам.

— Вот дом, в котором живет Деми Мур— жена Брюса Уиллиса, а здесь живет Йоко Оно — жена Джона Леннона, который тоже обитал здесь же, пока его не убил около дома этот маньяк, там живет знаменитый певец Стинг, здесь Мадонна, а вот там подальше проживали в разное время знаменитые главари мафии Меир Лански, Фрэнк Костелло, «Счастливчик» Лучано и сам Вито Дженовезе.

— Мы, что к ним не поедем? -съязвил я, поскольку Руби неожиданно остановился и стал подавать задом машину в просвет у тротуара, в который по моему мнению было невозможно вписаться никакими силами.

— Не поедем,— согласился Руби, не отрывая глаз от бокового зеркала и втискивая машину, чуть прикоснувшись задним бампером к стоявшему сзади Кадиллаку и подавая ее вслед за этим сантиметров на десять вперед,

— Не поедем!— удовлетворенно повторил он,— во-первых потому, что этим ребятам уже не нужны наши счетчики, а во-вторых потому, что мы уже приехали к нашему дому.

«Наш» дом представлял собой шестнадцатиэтажное здание c фасадом отделанным комбинацией серого кирпича и полированных терракотовых плит. У центрального входа нас встретила девушка, представившаяся как Мери и, рассыпавшись в извинениях, попросила следовать за ней к входу в дом с 92-ой улицы, дабы не пускаться в объяснения с консьержем и не проходить через ненужное для наших целей лобби. Кроме того там, у входа с 92-ой, нас должны уже дожидаться представитель муниципального совета Манхэттена и член технической комиссии.

Мы вошли, где положено, а Мэри продолжала щебетать без умолку, попутно открывая двери многочисленных производственных помещений, электрических шкафов и даже зачем-то пожарных щитов. Попутно я сумел уловить, что дом является кооперативной собственностью и в нем имеется сорок шесть апартаментов. О том чтобы заглянуть в один из них не может быть и речи, но Мери уверена, что нам все будет ясно из того, что дом предвоенной постройки, а все его апартаменты типа «классик 6». Руби кивнул понимающе.

Мэри продолжала щебетать, поднимаясь по лестнице, Руби следовал рядом, мы с Витей старались не отстать, чтобы уловить хоть что-то из объяснений. Представитель муниципалитета и член технической комиссии замыкали шествие.

— Архитекторы сделали все, чтобы создать максимальный комфорт обитателям и вынести наружу все технические средства. Как видите,— Мэри указала на торчащие под потолками лестничных пролетов корпуса, — кондиционеры установлены здесь и
связаны с внутренними апартаментами через декоративные решетки. Естественно, все ваше оборудование может быть также инсталлировано только на лестницах и вспомогательных служебных помещениях.

Поднявшись до третьего этажа, мы рассмотрели все заслуживающие, по мнению Мэри, типовые технические средства здания и спустились вниз в грузовое лобби.

Здесь член технической комиссии обратил наше внимание на три довольно внушительных размеров электронных счетчика, расположенных неподалеку друг от друга.

Первый, так называемый мастер-счетчик, фиксировал суммарное потребление электрической энергии в здании. Наверняка он был подсоединен непосредственно к выходам упрятанного где-нибудь глубоко в подвальных помещениях этого архитектурного шедевра домового электрического трансформатора. О доступе к нему, как выяснилось, не могло быть даже и речи.

— Здесь вам не Формоза, здесь климат иной, — успел шепнуть я Вите, переходя к следующему из трех счетчиков, представлявшему фактически копию первого. Он собирал отдельно данные о потреблении наиболее мощных нагрузок — грузовых и пассажирских лифтов, электрических водяных насосов, домовой прачечной, а также устройств кондиционирования воздуха.

Наконец, последний из троицы, несколько меньший по размерам, регистрировал потребление во вспомогательных помещениях — лобби, гимнастическом зале со всевозможными снарядами для тренировок, помещении для личных велосипедов и в хранилище редко используемых вещей, где для всех апартаментов были установлены вместительные, запирающиеся наборными замками ящики.

Я тщательно скопировал все данные, вынесенные на лицевые панели счетчиков — производителей, типы и коды моделей, электрические характеристики.

Последним объектом нашего посещения была расположенная на восьмом этаже комната индивидуальных счетчиков, до которой мы добрались, используя один из грузовых лифтов. К нашему облегчению сорок шесть индивидуальных счетчиков по типу и способу их установки ничем не отличались от виденного нами в Бруклине. Вот только сама комната была существенно меньше, поскольку квадратный метр любой, даже вспомогательной площади на Манхэттене стоил куда дороже.

Распрощавшись с любезной Мэри и другими сопровождающими лицами, мы вернулись к машине и условились, где Руби подберет Семенова вечером, чтобы подкинуть нас с ним в аэропорт. После этого мы расстались. Витя отправился прогуляться по недалеко от нас расположенному Бродвею, а заодно и произвести намеченные им покупки.

Я же, хотя внутри сожалея, что не могу составить ему компанию, уселся с Руби в машину, чтобы следовать на запланированный обед с важными «пурицами». По дороге босс рассказал мне, что представляют собой апартаменты типа «классик 6» в домах довоенной застройки, расположенных на Вест Сайд Сентрал Парк. По его словам в одном из таких домов ему довелось побывать в свою вице-адмиральскую бытность на дискретной встрече с одним военно-морским атташе США.

Все такие дома строились по индивидуальным проектам самых известных Нью-Йоркских архитекторов. Высота комнат превышала четыре метра, полы были выстланы паркетом самых изысканных сортов дерева, но главную достопримечательность представляли окна, открывавшие великолепную панораму Центрального Парка.

Всего апартаменты включали шесть комнат— две спальни, гостиную, столовую, комнату для горничной, и великолепно оборудованную всем необходимым кухню-малую столовую. Дополнительно к этому имелись три ванные. В гостиной находился отапливаемый дровами изящно отделанный камин.

Ранним утром большинство обитателей отправлялись в Центральный Парк покататься на велосипедах или побегать трусцой. Сам район обитания с расположенными поблизости музеем Естественной Истории, музеями искусств Метрополитен, Гуггенхайма, самыми известными Нью— Йоркскими «стритами» и пересекающим их Бродвеем, все это и многое другое доводило стоимость проживания в подобных апартаментах до неслыханных высот.

— Если нам удастся установить здесь нашу систему во всей красе, включая управление, включение и выключение кондиционеров, и продемонстрировать ее надежность в течение пары месяцев, то весь Нью-Йорк будет наш, а дальше мы на бирже, а тогда…предел только небо. Ты понял, Юра? — заключил босс. Я кивнул и, конечно, не стал напоминать, что нечто подобное слышал от него после Китая и Венесуэлы.

Мы успели добраться в ресторан и усесться за заказанный столик раньше приглашенных высоких персон, которых я буду здесь называть мистерами Х, Y и Z. Делаю я это не только потому, что подлинные их имена я так и не сумел запомнить, но и по той причине, что в оставшейся части моей истории им не суждено было сыграть никакой сколь-нибудь достойной упоминания роли.

Тем не менее, до их синхронного возникновения перед нами, Руби успел мне сообщить , что ресторан этот диетический по настоянию мистера Х, который из них троих самый главный, так как представляет NYSERDA, и от меня требуется безоговорочно одобрить выбор блюд, который он сделает по прибытии и вообще выказывать ему максимальное внимание.

Едва я успел проникнуться важностью предстоявшей мне миссии, как гости прибыли, и Руби немедленно начал процесс представления, называя при этом каждого без запинки полным именем, включая промежуточный инициал, на манер Джон Эф. Кеннеди или Франклин Ди. Рузвельт, а также упоминая вслед за этим важный пост, занимаемый гостем в иерархии муниципальной власти штата Нью-Йорк. Я успевал пожать протянутую мне руку и сообщить, как радостна мне эта встреча.

Когда все расселись, Руби деликатно протянул кожаный бювар с меню мистеру Х и тот, приняв его, как верительную грамоту, водрузил на нос очки и стал неторопливо разглядывать вложенную карту, а я, поднеся к губам массивный бокал с ледяной водой, стал украдкой разглядывать новых знакомых.

Мистер Х был тощ, видимо давно придерживался диеты и, судя по довольно таки свежему виду, не пренебрегал утренним джоггингом. Мистер Y имел иссиня-черные волосы, смуглый цвет лица и полноватые губы, он был явно моложе мистера Х. Мистер Z носил подтяжки поверх рубашки в мелкую клеточку, имел торчащий рыжеватый хохолок и слегка налегал выступавшим животом на стол. Я бы не удивился, если бы на спине у него обнаружился небольшой пропеллер, как у Карлсона, обитавшего на крыше.

— Видите ли, мой юный друг, — сказал мистер Х, захлопывая бювар и протягивая его Руби, так что я не сразу уловил, что это лестное обращение адресовано ко мне,— если Вы хотите иметь здоровое сердце, а я уверен, что Вы этого хотите, Вам нужно полностью исключить из Вашего рациона натрий, холестерин и насыщенные жиры.

Появившийся во время этого монолога официант, почтительно застыл около мистера Х, держа наготове блокнот и карандаш. Обратив, наконец, на него свое внимание, мистер Х изрёк,

— Овощное соте а ля рататуй, рисовый пудинг с бобами, вода с лимоном.

— Пять раз,— добавил Руби, окинув нас троих оставшихся вопросительным взглядом. Я успел кивнуть практически синхронно с мистерами Y и Z.

Наш заказ не замедлил появиться и я, расстелив на джинсах салфетку, осторожно попробовал «рататуй», стараясь скрыть, что проделываю это впервые.

Конечно, будь моя воля, я прихватил бы к нему питу, но здесь об этом не приходилось даже заикнуться. Руби, с присущим ему искусством, уже затеял непринужденную беседу, ухитряясь при этом вовлекать в нее всех присутствующих за столом и в то же время отдавать должное еде наравне со всеми.

— Ну как, Юрий, на твой вкус? — обратился он ко мне.

— Delicious![4]— откликнулся я, воздев брови, и успел вслед за этим заметить одобрительный взгляд, брошенный на меня мистером Х.

Я уже не удивился, когда и второе блюдо с таким постно-прозаическим названием оказалось на удивление вкусным и, потеряв нить застольной беседы, в которой тут и там по-прежнему мелькала NYSERDA, продолжал поглощать пудинг, пока не откинулся назад, чувствуя полную гармонию с самим собой и окружавшими меня, оказавшимися на поверку такими симпатичными сотрапезниками.

Поздно вечером, когда наш Боинг взмыл над океаном и взял курс на Восток, я взялся растолковывать сидевшему рядом Вите, что такое NYSERDA, или полностью New York State Energy Research and Development Authority, или еще проще специальное управление штата Нью-Йорк по вопросам исследований и развития в области энергии.

Я добавил, что авторитет NYSERDA в США не ниже, чем у космического агентства NASA, и только тут заметил, что мой верный соратник вовсе меня не слушает, а блуждает взглядом по салону, явно высматривая, не покажется ли в проходе толкаемый стюардессой заветный возок с напитками.

Только сделав последний глоток и рассеяно помешивая оставшиеся в бокале шарики льда, Витя откинулся на спинку кресла и повернулся ко мне,

— Нет, Юра, этот виски явно не «Черный Ярлык»! А что собственно хочет от нас эта Ваша Нисерда?

— «Моя» Нисерда хочет от нас взаимности,— ядовито ответил я, — а точнее пилотную системку, включая полсотни снабженных модулями AMR счетчиков , а ля Сэнди Остин, парочку концентраторов, штуки три дистанционных реле управляющих кондиционерами, пару-тройку «кухонных» дисплеев, ну и ,конечно, пару центральных компьютеров, один-«для огорода», то бишь для установки непосредственно в доме, том, что по адресу 332 Сентрал Парк Вест, а второй, как водится, для электрической компании, которой всего только и требуется, чтобы считывать по нему показания мастер-счетчика.

Естественно, прежде чем «моя» Нисерда допустит все это к инсталляции, образцы каждого вида оборудования должны пройти все проверки на соответствие всем американским стандартам и прежде всего их любимому стандарту безопасности UL. Естественно также, что вся инсталляция должна произойти «завтра», а еще лучше «вчера». Ну и, наконец, естественно, что если нам удастся прорваться, то впереди…

— И только— то?— перебил меня Витя, явно высматривая, в намерении заказать второй круг выпивки, не возвращается ли возок с напитками.

У подножия Олимпа

 

Руби, прилетел в Израиль два дня спустя после нашего с Витей возвращения и засел безвылазно в кабинете с уже поджидавшим его Абендштромом. Когда, наконец, Джозеф уехал, шеф пригласил меня к себе и с мрачным видом сообщил, что в фирме необходимо произвести сокращения. Программистам придется расстаться с Володей Орешкиным, а мне— с Леночкой Ройзман. Я дрался, как лев, но сумел отвоевать для моей верной помощницы всего лишь еще три месяца, да и то на полставки.

Впрочем, сама Леночка вовсе не была удручена этим сообщением, ей оставалось не так уж долго до пенсии, две славных подраставших внучки, то и дело смеявшиеся над бабушкиным ивритом, требовали внимания и поддержки, да и наша подвальная лаборатория с ее постоянной напряженкой не добавляла ей здоровья.

Между тем задания сыпались на нас из Атланты, как из рога изобилия. Яша Элиягу, восседавший по-прежнему единолично в своей ките рядом с испытательными стендами и возвышавшимися до самого потолка битком набитыми стеллажами, только и успевал созидать все новые устройства. Это были как приборы, работавшие на нашей основной технологии связи по электрическим проводам, так и совершенно новые для нас, устройства коммуникации, появлявшиеся практически параллельно с развитием сотовых беспроволочных сетей связи и забиравшиеся в ранее неведомый нам мир сверхвысоких радиочастот.

Рядовым явлением в наших разработках стали наносимые печатным способом на электронные платы полуволновые и четвертьволновые антенны, комбинированные модемы CDMA/GSM и прочая техника связи наступившего 21-го века.

Единственно неизменными оставались служившие корпусами для всех наших новых изделий серые полимерные коробки без единой металлической детали, когда-то разработанные и запатентованные незабвенным Дэйвом Дугласом и с тех пор массово производимые и поставляемые заводом Atlanta Industrial Inc.

Наши новые приборы не только заменяли устаревшие ранние разработки Атланты, но и превосходили их показателями надежности, технико-экономической эффективности, а главное неизмеримо расширяли их функциональные возможности.

Параллельно и одновременно с этим выходили официальные релизы в Интернете о неудержимо продвигавшейся к Олимпу в сфере коммуникаций и автоматического считывания показаний счетчиков и завоевывавшей все большую известность в США и окружающем мире фирме Smartcomm Inc.

Мы с Витей Семеновым заканчивали разработку модуля связи АMR, абсолютно точно вписавшегося, будто он и стоял там всю жизнь в счетчик ФОКУС, а с Яшей Элиягу трудились над проектом «Under Glass» той же всемирно известной компании Landis + Gyr, научно-исследовательский центр которой находился в городе Лафайет штата Индиана, милях в ста к юго-западу от Чикаго.

Первые образцы этих изделий, призванных окончательно покорить рынок счетчиков на Северо-Американском континенте, воздвиглись на видавших виды стендах нашей лаборатории и прошли функциональные испытания. И тут я решил, что пришла пора исполнить когда-то данное Яше обещание и объявил ему, чтобы он будет моим спутником в давно вожделенной для него командировке в США.

Яша мгновенно отправился к как раз на его счастье вновь посетившему Израиль Руби и вернулся, сияя, как начищенный медный самовар. Шеф разрешил ему на обратном пути из нашей командировки остановиться за свой счет в Нью-Йорке, осмотреть эту столицу мира и встретиться с проживавшим там его другом.

Эта была одна из наиболее сложных и насыщенных деловыми и техническими совещаниями поездка, к тому же происходившая по весьма сложному маршруту, включавшему перелеты Тель Авив-Нью Йорк— Атланта-Индианополис и далее стокилометровую поездку на арендованном в аэропорту автомобиле из Индианополиса в Лафайет.

Однако какие бы новые технологии мы ни осваивали, на знамени фирмы SMARTCOMM Inc. всегда должны были красоваться Эйсик и Протокол. Сам Руби и особенно Тедди Цукерман, зорко следили за тем, чтобы ни один интернет-релиз об очередном нашем ошеломительном достижении не выходил без упоминания этих двух священных коров.

Правда в сфере внимания Цукермана находилась еще одна немаловажная проблема. Необходимо было непрестанно следить за тем, чтобы никто-никто из «американцев» не смел посягнуть на программу верхнего уровня, начиная от концентраторов и заканчивая центральным компьютером, в любой нашей новой пилотной системе.

Все, от Дика Дорти, восседавшего в Атланте и воплощавшего в своем лице Председателя, Президента и Генерального Директора компании, до последнего техника в любом из ныне имевшихся четырех отделений Smartcomm Inc.в США, не говоря уже о «пятом пункте»— Израильском отделении, должны были усвоить одну истину. В сложнейшей сфере программы верхнего уровня ни одна единичка информации не может быть изменена без разрешения на то Леи Цукерман.

Собственно сама Лея, после рождения сына уже не появлялась на рабочем месте, однако по-прежнему оставалась в той же должности и осуществляла необходимое руководство с помощью Интернета, телефона, а главное через Тедди, так что светлый образ ее постоянно присутствовал во всех пяти отделениях фирмы.

Таким образом, если бы даже у Руби когда-нибудь и возникла мысль, вернуться к намерению, вызванному однажды неосторожным высказыванием его славной супруги Авивы в стейк-хаузе по имени Лонг Хорн, то ей бы уже не суждено было осуществиться. Благо, Руби эта беспокойная мысль не приходила в голову, и его намерение тихо улеглось рядом с другими подобными, мостившими дорогу в одно известное, не к ночи будь помянутое, место.

Я с своими двумя оставшимися верными помощниками Семеновым и Элиягу теперь существовали в ином пространственном измерении, практически не задевавшем «верхний уровень». Наша все большая замкнутость на «американские проекты», не связанные с коммуникацией по электрическим проводам, приводила к тому, что при необходимости разработать в новом изделии программу «низкого уровня» для микропроцессора, Атланта подключала к работе либо стороннего субподрядчика, либо собственного мастера на все руки Майка Гира.

Именно с ним вдвоем, прибывший второй раз в Лафайет уже без моей опеки, оперившийся Яша Элиягу участвовал в к нашей радости закончившихся успехом окончательных испытаниях разработки под названием «Under Glass».

Но однажды в нашем полном врожденных дефектов, обложенном кучей протезов и искусственных органов, но несмотря на это, а может быть именно благодаря этому, горячо любимом дитяти-эйсике, где-то в глубине программы был обнаружен bug. Эдакий крохотный жучок-клопишка, забравшийся глубоко под слои, отвечавшие за знаменитый протокол, в ядро, где хранилась, его самая-самая сущность, за которую мы платили ройялти его прародительнице американской фирме Intellecх.

Вылезал на божий свет этот жучок всегда без видимых причин, по собственному желанию, но лишь тогда, когда наши модули с эйсиком, в процессе их непрерывного обмена данными с концентратором находились в непосредственной близости друг от друга.

Так это бывало на объектах, где счетчики с нашими встроенными модулями были установлены группами, так же это было на нашей испытательной доске, где всегда находились модули связи, свежеиспеченные на заводе-изготовителе для какого-нибудь нового проекта, проходившие суточный, а иногда и двухсуточный прогон.

Проявлялся этот жучок в том, что какой-нибудь один из модулей, дотоле безупречно поставлявший свои данные концентратору, внезапно замолкал и никакими силами, кроме как выключение и последующее включение питания нельзя было вернуть его к жизни.

Отловить этого паразита можно было надеяться лишь при участии достаточно сведущего программиста. В глубокой тайне от Теодора, соблюдая все правила конспирации, нам с Витей удалось вовлечь в охоту на жучка, Волика, с которым у нас после успешной работы над спасшим честь фирмы проектом ПЕНСАКОМ, наладился прекрасный рабочий контакт.

Я подозревал, что природа этого жучка была связана с золотым правилом, заложенным в чип еще его создателями из Intellex — не встревай в разговор, пока в нем не наступит естественная пауза! Чтобы не принять за разговор, постоянно присутствовавший в электрических проводах шум, в алгоритм была заложена корреляционная функция, позволявшая отличить распределенный по хитроумному правилу и строго ограниченный спектр осмысленного чирпа от предположительно равномерно распределенного, бессмысленного, так называемого белого шума, заполнявшего линию связи.

Не то корреляционная функция была недостаточно острой, чтобы обеспечить необходимую избирательность на фоне непрерывных шумов, не то чувствительность отдельных эйсиков, была велика настолько, что белый шум вводил их в состояние насыщения. Тогда они становились подобными человеку, пораженному болезнью Альцгеймера, которому уже было не до корреляционных функций. Коварный жучок продолжал портить нам всю картину на объектах.

К примеру, на Тайване из более чем тысячи установленных счетчиков с нашими модулями, по крайней мере, у пяти в процессе их эксплуатации были отмечены случаи внезапной глухо-немоты.

Поэтому чуть только Волик добирался на служебной машине из далекой Беэр-Шевы до своего рабочего места, к нему тайком пробирался Витя и излагал идею нашей очередной ловушки, призванной поймать жучка. Волик воплощал ее в маленькую добавку к основной программе и перепрограммировал чип сменной памяти. Затем Витя вставлял этот чип в гнездо модуля, показавшего признаки заболевания и устанавливал модуль на стенд рядом с собратьями.

Проходили часы, а иногда и сутки заполненные ожиданиями и надеждами, но зловредный жучок вылезал вновь, легко обходя все наши остроумные ловушки.

Неизвестно, сколько времени продолжилась бы еще эта охота, если бы не несчастный случай, с которого началась цепь непредсказуемых, по крайней мере для меня, событий в жизни нашей славной фирмы Однажды, когда Волик возвращался домой в Беэр-Шеву с работы, он попал в довольно серьезную аварию с участием впереди — и сзади двигавшихся автомобилей. Конечно, это происшествие попадало в разряд случаев, связанных с работой, а посему, помимо компенсации от автомобильной страховки, покрывалось предоставленным каждому из нас полисом, обслуживающей нашу фирму страховой компании.

Однако пока шли размышления о том, от кого выгоднее получить компенсацию Волику, сам пострадавший находился под периодическим врачебным контролем. Где-то через месяц выяснилось, что авария причинила вред не только его некоторым двигательным реакциям, что исключало его дальнейшее вождение автомобиля, но что еще хуже, приводило к периодически появлявшимся головным болям и связанным с этим ограничениям на интенсивные мыслительные усилия.

Кончилась вся эта история к естественному огорчению семьи самого Волика и товарищей по работе, его переходом на инвалидность и полным прекращением трудовой деятельности.

Жизнь, важнейшей частью которой была работа, не останавливалась. Мы с Витей предприняли тайные попытки установить контакт с Боликом, но вскоре поняли, что его амбиции, несоразмерно превосходят его более чем скромные возможности. Через несколько дней безуспешных стараний, мы расстались взаимно неудовлетворенными. Болик вновь надел стереофонические наушники и погрузился в никому неведомые глубины программы концентратора. Мы же со своей стороны вынуждены были оставить зловредного жучка в его норе и обратиться к другим поджимающим со всех сторон проблемам.

Месяца через три к моему удивлению, но и к радости, в родные пенаты вернулся окончательно Руби. Его должность в Атланте перешла к Баду Россу. УДика Дорти появились еще два зама-в области финансов и маркетинга. Однажды, зайдя по вызову в знакомый кабинет, попахивавший вновь ароматом отборного сигарного табака, я увидел сидевшего рядом с Руби человека, лицо которого показалось мне смутно знакомым.

— Ты, конечно, помнишь моего друга Адмора, Юрий,— произнес Руби, когда я пожимал руку привставшего и приветливо улыбавшегося мне гостя, — он только что вернулся из Японии, куда ездил представлять новый чип, разработанный его фирмой Citron. Он приглашает нас приехать к нему в Беэр-Шеву и посмотреть, не сумеем ли мы использовать их детище в наших проектах.

Теперь я явственно вспомнил давнюю делегацию из Беэр-Шевского университета, включавшую помимо доцента Адмора и его бойкого студента Евгегия Бусина, еще двух почтенных «старцев» из компании Intec. Вспомнил я явственно и свои недовольство и ревность, когда по указанию Переца и Руби передавал им все наши наработки тех времен и тестовую аппаратуру.

Адмор протянул мне маленькую платку, посреди которой красовался черненький квадратик чипа (по существу эйсика) новой фирмы Citron.

— Это модуль связи по электрическим проводам на базе нашего чипа. Хотелось бы, чтобы вы со своим опытом тщательно его испытали и сравнили качество с модулями вашей разработки. Естественно, мы предоставим всю документацию и любую поддержку, которая вам может понадобиться. Кроме всего прочего, Руби, жду вас, как договорились у себя. Познакомлю с нашими ребятами. Они расскажут вам обо всем, что вы захотите узнать,— Адмор поднялся, прощаясь.

В Беэр-Шеву Руби прихватил с собой Переца, Цукермана и меня. Усадив нас в начале встречи за свой стол и обеспечив традиционными стаканчиками кофе, каждого по его вкусу, Адмор в первой же фразе сообщил, что его фирма ни в коем разе не является нашим конкурентом. В намерения Citron входит стать крупным мировым производителем чипов, для разных видов коммуникаций. По поводу массового выпуска чипов он дважды ездил в Японию и был принят в таких фирмах как Toshiba и Hitachi.

Создавать конечные приборы на базе этих чипов они не собираются и в нас видят одного из возможных массовых потребителей их продукции. Электронные плáтки с различными дополнениями к чипу, они будут выпускать лишь на первом этапе, с тем, чтобы облегчить потребителям скорейшее опробование их продукции в различных областях хай— тека.

В частности преподнесенный нам образец, пригоден прямо для встраивания в наши приборы, с которыми благодаря нашей в свое время помощи, они имели возможность детально ознакомиться.

Вслед за этим мы разошлись по разным направлениям. Я присоединился к группе, которую возглавлял когда-то любознательный студент, а ныне главный специалист по разработке чипов Евгений Бусин. Честно говоря, я внутри немного завидовал новехонькому, еще попахивающему краской зданию, рядам столов, уставленных вполне современными осциллографами, анализаторами спектра, логическими анализаторами, а главное, смышлёным физиономиям сидевших за этими столами уже выпускников и еще студентов Беэр— Шевского университета.

Перед отъездом, когда мы снова уселись все вместе за столом Адмора, Теодор неожиданно спросил, а может ли Citron встроить в свой чип программное и аппаратное обеспечение для интернет— протокола (TCP/IP). Я оторопел от неожиданности и бредовости вопроса. Руби досадливо взглянул на Тедди. Шахар изрек: «А что? Это мысль!».

Адмор, улыбнувшись, дал риторический ответ на риторический вопрос,

— Сейчас об этом вопрос не стоит, но в принципе Citron может все, при наличии достаточного финансового обеспечения, реальных сроков разработки и перспективы массового потребления заказанного чипа.

Тедди пробормотал что-то, но не стал далее развивать эту поразившую Переца мысль. Мы поблагодарили гостеприимного хозяина и откланялись.

Позднее, уже сидя у себя в лаборатории и разбираясь за компьютером в файлах описаний, руководств, инструкций по применению и эксплуатации «ситроновского» чипа, которыми щедро снабдили меня Адмор и Евгений, я постепенно воспроизвел для себя последовательность их разработки.

На первой стадии они так же, как и я когда-то, тщательно изучили описание работы чипа Intelleх, который использовался в наших модулях, а затем худо-бедно был воспроизведен в нашем эйсике. Однако, если я после этого все усилия направил на то, чтобы убедить боссов в перспективности разработок на базе чипа Intelleх на фоне доброго десятка изделий конкурирующих фирм, а затем на создание сотен и тысяч реальных приборов для наших проектов, то питомцы доцента Адмора преследовали с самого начала иную цель.

Разобрав по косточкам патент фирмы Intelleх и, что немаловажно, опробовав его на практике с помощью предоставленных им нами модулей и тестеров, они сразу поставили перед собой более дерзкую цель — найти уязвимые места и одновременно технические решения, позволяющие не только существенно превзойти характеристики чипа Intelleх, но и обойти исходный патент, представив собственные патентноспособные решения.

Уже изучая полученную документацию, я понял, что Беэр-Шевцам вполне удалось достичь поставленной цели. Однако одного моего мнения было, конечно, недостаточно. Заказав и получив около двух десятков платок с чипами Citron, мы изготовили на базе их модули связи и, взяв равное число модулей с нашими эйсиками, организовали сравнительные испытания. На специальном стенде можно было осуществлять как намеренное ослабление сигнала связи, так и создание на его пути разного рода помех.

Результаты испытаний, не оставили ни малейших сомнений. Обменивающиеся сигналами, несущими сообщения, как шариками в пинг-понге, наши модули переставали слышать друг друга, как только ослабление сигнала по дороге от передатчика к приемнику, достигало тысячекратного порога. Это вполне соответствовало техническим условиям на чипы Intelleх.

Однако участвующие в соревновании модули связи с чипами Citron, бодро продолжали обмениваться сообщениями, даже когда ослабление сигнала достигало порога в пять, а во многих случаях и в десять тысяч раз. Не менее впечатляющими оказалось их превосходство и в устойчивости связи при введении в канал коммуникации импульсных помех и «белого» шума. Я представил руководству подробный доклад, снабженный рисунками, таблицами, диаграммами и однозначными выводами в пользу Беэр-Шевской разработки.

Таким образом, перед нами совершенно неожиданно заблистал свет в конце туннеля. Теперь нам не страшны были ни окончание запасов наших эйсиков, ни прекращение выпуска чипов фирмы Intelleх. В наших руках оказывался обеспеченный массовых выпуском их аналог, да еще с какими отличными характеристиками!

Оставалась остановка за малым, доказать руководству, что все наши законченные и ведущиеся новые проекты могут быть в достаточно короткие сроки переведены с наших эйсиков на ситроновские чипы.

Подготовка слайдов, пригодных для демонстрации с компьютера через проектор на большой экран, заняла у меня около десяти дней и все же я успел в срок к назначенному у нас совещанию по выбору перспективных направлений работы. Для участия в нем должны были прибыть немногие оставшиеся в Атланте разработчики и официальные лица из состава руководства нашей Smartcomm Inc.

Одна мысль не давала мне покоя. Как ни крутись, но для реализации такого перехода нельзя было обойтись программами, созданными трудами покинувших нас Фимы Штрумина и Миши Кляйнера. Несчастье с Воликом еще более усугубило нашу беспомощность. Однако я все же надеялся, что шанс полного возрождения, выводящий нас из тупика с эйсиком, позволит использовать для разработки требующихся новых программ кого-нибудь из Атланты или нанять стороннего субподрядчика.

Я даже не оставлял внутри себя совсем уже безумной надежды — пробиться через наушники к возможно недооцененному мной и моей командой интеллектуальному потенциалу Болика. На всякий случай я даже перевел с английского на русский все основные документы, детально описывающие уже заложенный во внутреннюю память чипа Citron, так называемые «физический слой» и «слой данных» программы коммуникации.

За час до начала совещания мы с Витей зашли в наш круглый зал и тщательно проверили подключения и соединения всей демонстрационной аппаратуры –лэптоп, проекционный аппарат, световая указка— все работало безукоризненно.

Когда все собрались и Руби дал мне слово, я начал неторопливо, давая возможность присутствующим рассмотреть все детали моих выполненных с помощью графической программы цветных рисунков. Слайды со схемами и конструкциями перемежались таблицами и написанными крупными выпуклыми шрифтами выводами, говорящими о поставленных целях и выгодах, которые фирма получит после их реализации. Фактически я просто читал возникавший на серебристом экране текст, подчеркивая голосом и ударением цифры экономического эффекта.

Я жаждал вопросов и набрасывался на них как голодный, используя малейшую возможность донести до каждого из присутствующих, и в особенности до американцев нечто, что могло не прозвучать достаточно ясно во время моего сжатого регламентом доклада. По окончании вопросов, Руби сообщил, что каждому из присутствующих будет предоставлен печатный текст, а при желании и CD-диск с докладом Юрия. После этого был объявлен перерыв, после которого предлагалось прослушать выступление Теодора Цукермана о перспективах разработки программного обеспечения.

После перерыва в зале совещаний неожиданно появилась Лея. Сев рядом с Теодором, уже успевшим переключить проекционный аппарат на свой лэптоп, она скользнула как всегда прищуренным взглядом и загадочной полуулыбкой Джоконды по лицам присутствующих.

Вслед за этим на экране появился слайд, в центре которого находился квадратик, внутри которого было написано TCP/IP. Из квадратика исходили во все стороны молниевидные линии со стрелочками, упиравшимися в распространенные в любом наборе интернет— графики изображения жилых домов, мачт высоковольтных передач, заводов, компьютеров и…электрических счетчиков.

Все вместе должно было популярно изобразить связь некоего магического чипа, обладавшего протоколом TCP/IP с окружающим миром и в частности со счетчиками, через Интернет.

Далее Теодор негромким и довольно бесцветным голосом возвестил, что наши встраиваемые в счетчик модули должны быть оснащены подобными чипами. С одной стороны они должны будут сохранять возможность собирать показания счетчика по электрическим линиям, как делает и сегодня наш эйсик, оснащенный нашим знаменитым патентованным протоколом, а с другой стороны выходить непосредственно в Интернет, где данные показаний счетчика станут доступны любому компьютеру.

В заключение Тедди столь же невыразительным тоном произнес, что он лично обсуждал с Японо-Израильской фирмой Citron вопросы разработки этого чипа и будет информировать руководство Smartcomm Inc о ходе дальнейших переговоров.

Тедди сел, оторопевшая публика безмолвствовала, Лея снова прищурилась на окружающих, а внутри у меня все кипело — неужели никто не способен стряхнуть лапшу, которую так старательно вешает всем на уши Тедди с молчаливого согласия, а скорей всего с подачи его драгоценной супруги.

Не могу сказать, что его выступление явилась для меня полнейшей неожиданностью. За долгие годы работы в нашей благословенной фирме я свыкся с мыслью, что если какая-либо блажь заносилась в голову моего достопочтенного коллеги, то вышибить ее оттуда было невозможно никакими силами.

К тому же, бредовость нынешней идеи я чувствовал лишь нутром. Мои представления о том, что находилось на самой вершине хай-тековского Олимпа и именовалась расхожим словом Интернет, пребывали лишь на уровне пользователя и ни в коей мере не проникали сколь-нибудь глубоко в таинственную для непосвященных сферу организации информационных сетей, алгоритмов, протоколов и всего того что относилось к программному обеспечению высокого уровня.

После визита в Беэр-Шеву, я не мог забыть сакраментальной фразы Теодора, подобной той, которую произнес когда-то один гениальный актер в известном фильме : «Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, м-м, нашего Шекспира!?», на что наш общий друг и соратник Шахар Перец, немедленно отреагировал : « А что и замахнемся!». Все прозвучало для меня именно так, при замене Вильяма Шекспира на Интернет.

Окончание

___

[1] «весь из себя», большой начальник (идиш)

[2] галантерейная торговля Левинсона ( англ)

[3] место, ближайшее к взрыву (англ)

[4] здесь очень вкусно (англ)

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

  1. Добрый день уважаемый г-н Ноткин. Очень интересно читать Ваши воспоминания и физическое ощущение недавнего времени, пролетевшего очень быстро.
    Ваш пример реализации себя в Израиле напоминает простую истину:» Как ты к жизни и людям -так и к тебе.» Конечно со знаком -/+.
    Вероятно, Вы имели ввиду ЧАЙНА-ТОУН в Манхэттэне. В Бруклине есть места концентрации китайцев без названия. На Брайтон-Бич метро бегает и поныне. Вы, видимо, имели ввиду оставшиеся линии наземки на Вест сайде, теперь, спустя много лет, им нашли применение-променанд.
    Когда Вы посетили Вест сайд на 92 ст, рядом, на вест 95ст когда -то родился и гулял знакомый Вам по Ленинграду Яков Берг/Барр/. Ведь ничего не изменилось, за почти 100 лет, физически. Еврейский водоВОрот судеб да и только. Ещё раз спасибо за полученное удовольствие
    от общения с Вами-добрым и интеллигентым человеком. Как-то так.
    P.S.С наступающим Нашим Праздником -Созданием Государства Израиля.

    1. Большое спасибо уважаемый Мирон за поздравление, интерес к «Хай-теку» и добрые отзывы.
      Я не из больших знатоков Нью-Йорка, но полагаю, что мой начальник и коллега, именуемый в повести Руби, меня не обманывал, показывая то, что он называл Чайна- Таун, именно в Бруклине. Если я не ошибаюсь, в районе 8 авеню. Он утверждал, что на Манхеттене Чайна –Таун больше для туристов, там все красиво, а настоящий Чайна –Таун (по его мнению) именно здесь в Бруклине. Впрочем Вам, как жителю США, конечно, виднее, какой из этих Чайна –Таунов чайнатаунистее.

Добавить комментарий для Юрий Ноткин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.