Отрада
Стихи
Игорь Григорович
Мне привиделось однажды,
Может утром, может днем,
Как волшебник желто-красный
Прыгал в небе голубом.
А за ним по самой кромке,
В зелени речной волны,
Бегал мальчик босоногий
И пускал вдаль корабли.
Паруса белее снега
Проплывали по реке,
А волшебник желто-красный
Брал кораблики себе.
И летели над землёю
Паруса, как облака,
В желто-красно-бирюзовом —
Мальчик, детство и река.
***
Удивленные ресницы,
Чуть раскосые глаза,
Пышно-русые косицы
Да гранатовы уста.
Кроткий шаг, как наважденье
Вальса девичьего стан,
И чарует за покровом
В персях сладостный дурман.
Как в тумане мирозданья —
Шея, плечи, выгиб рук,
И призывное молчанье,
И ланит немой испуг.
Чуть опущены ресницы,
С поволокою глаза…
Так поэта в час денницы
За собой ведет краса.
***
Весна так похожа на радость,
Весна так похожа на боль,
И в теле рождается младость,
Проснулась веселая кровь.
Ручьи, полыньи и капели —
Снегов убегающих рать, —
Разбудят веселые трели
Дремотную благодать.
Овраги, поля и проселки
Полынным влекут забытьем…
И куры совсем ошалели,
Гоняясь за первым жучком.
А ветер просушит ухабы,
Проталин кудрявой травы,
И льются в лазорь ароматы
На лоно кисейной весны.
И барышня в платьице робком
В цветы превращает снега,
Летя над родным околотком,
Как радость, как боль, как мечта.
Отрада
Скрып колес по усталой дороге,
Кони медленно шаг волокут,
Вот уж вечер ложится под ноги —
Васильковая сочная грусть.
Нива манит овсяным покоем,
Расплескав до зари зеленя,
И цикады над зреющим полем
Сыплют дробью, закат теребя.
А речная прохлада утешно
Прикоснулась к иссохшим губам,
Кони, вытянув морды потешно,
Потянулись к родным берегам.
Да толкая свой воз по привычке
Враз заржали в вечернюю марь —
Запах теплого хлеба из печки
Растревожил их сонную хмарь.
И бегут уже кони поспешно,
Волокут за собой седока:
Здравствуй, милая русская печка,
Отрубя и ржаная мука.
Пролог
Пока речёт Тот голос древний
О наслаждениях души,
Пока в ночи в момент безвольный
Вершиться час немой судьбы;
Пока безумные виденья
Срывают чувственный полог,
И сладострасти провиденья
Уж пишут жизни некролог, —
Тогда в борьбе ночного бденья,
Омыв слезами чистоту,
Над суетою наважденья
Шепчу: О Боже! помоги…
Позволь остаться у стремнины
На белой тропке бытия
И не слететь на дно лощины,
Где царство вычурного дня.
***
Снег умывается в ручье —
До скорой встречи,
До встречи скорой.
Снег улыбается весне —
Та недалече,
Так недалече.
И вот по зелени босой
Весны вращенье,
Голов круженье,
И ситец белый с синевой —
Голов круженье,
Весны вращенье.
А снег почтительно простер
Свои ладони,
Свои ладони,
Подснежник неба преподнес
Весне в служенье,
Богослуженье.
И закружился вальс цветов
От этой встречи,
От встречи этой…
Любви предшествуют снега —
Весны предтеча.
Весны предтеча.
Баю-бай
На подушке
Зайчик спит —
Беленькие лапки,
За окном Мороз
Скрипит —
Раздает всем шапки.
Спи, зайчонок,
Баю-бай,
Беленькие лапки,
Будут, будут
Согревать
Из снежинок шапки.
Спит река,
Уснул и луг,
Поле, лес, дорога…
Спи, малыш,
Побегал ты
Много, много, много.
А Мороз скрипит,
Пыхтит,
Раздаёт всем
Шапки,
И о зайке не забыл —
Беленькие лапки.
***
У каждого своя мера.
У каждого своя стать.
Чтобы в людей поверить,
Надо ребенком стать.
***
В платьице опрятно скромно-белом
Отпустив на улицу гулять,
Мне отец давал совет толковый:
Ближнего не смей, брат, обижать.
Вот меня волнует сладкий клевер,
Голову мне лижет верный пес,
Одуванчик, что пророс свирелью,
Друг сует в мой желто-липкий нос.
Вот меня ласкают нежно руки,
И хотят напиться с рук моих,
Ну а солнце в зыбкой колыбели
Радугой взмывает вверх и вниз.
И пора мне к дому возвращаться —
Где покой и звезды в молоке…
Что ж стою, и в страхе озираюсь…
Ближнего я бил по голове.
***
В марте может зацвести сирень,
И в апреле, и конечно в мае.
Это выбирать лишь ей —
Чтоб на радость цвесть, а не в угаре.
***
Алексею
Семушину
Священнику
Утомительные ночи,
Утомительные дни.
Во мне ангел напророчил:
Что я соль людской земли.
Ох! горька, кисла, противна,
Больше ложки и не съесть.
Мне бы чуточку малины,
Или мёду на щепоть.
Но удел отмерил ангел,
Хоть кричи, хоть в бубен бей.
За мою таку отраду
Только проку — нет червей.
В соли нет соблазна жизни —
Да зато чиста душа.
Я один на этой куче:
Ни жены и ни гроша.
Распродай ты эту кучу,
И купи машину, дом,
Да не лезь ты с ложкой в гости:
Мол, без соли — загнием.
Но орудую я ложкой,
И взашей гоню чертей.
Ешьте, детки, хоть по крошке,
Избавляйтесь от червей.
***
Я не угоден к столу?
С голою правдой дружу?
Лучше уж с чертом кутить.
Чем с вами по-свински прожить.
Глагол
Мы ходим только под себя.
А ходит Он на всю Россию.
И правды этой нагота —
В словах, поступках.
Не в сортирах.
***
Вознесло тебя время, иль выжило,
Как сливают картошек отвар,
В терема до небес задвинуло
Или в яму, в навозный угар…
Там и тут, тут и там те же страсти —
По сусекам все ищут покой,
Там и тут, тут и там те же песни,
Тут и там, там и тут та же боль.
Но когда ты один остаешься —
Это время ничем не унять —
Прилетает как в детстве надежда,
И на пасху тебе удирать.
А тебя уже ищут родные —
Мать в слезах и с ухмылкой отец,
И зудят твои ножки в крапиве,
Да орёт во окрест благовест.
И вновь хочется детского счастья,
Что готов ты полмира отдать,
И приходит простое причастье —
В двух рубашках нельзя умирать.
***
В груди зажало и в боку,
И отдает в затылок, сзади…
Лекарство от Христа прими:
Прости, забудь и промолчи —
И отведет Господь заразу.
***
Бог раздавал таланты всем:
Успех, финансы, жен, удачу.
А я всё думал о другом:
Что я для Бога в жизни значу.
Пришла пора на званый пир, —
А новой не было рубахи…
Я в уголочке жмусь тишком,
А Бог в пустынном зале плачет.
***
Ах, берёзки мои, ах, клёники,
Ах, росистая пыль на лугах.
И глаза золотой черёмухи
Что сквозь солнце на небо глядят.
Ах, ты русой косы красавица,
Ах, вы перси, ах, девичий стан.
Вы пришли, отцвели да отмаялись,
Как погоста осенний туман.
А люблю я блаженное небо,
Купола, что от света звенят,
И невесту, всю в траурно-белом,
Что пришла собирать своих чад.
***
Гулять метели снежной
До самого утра,
Засыпать сад мятежный
Потоком серебра,
Да раскатиться вьюгой
В морозной белизне…
И облачаться в шубы
Деревья в синеве.
Вот над моей избушкой
Забрезжил дым печной —
И в небо на молитву
Предутренней порой.
Решительно и бодро
Протрет глаза заря,
А звезды спать ложатся
В печные купола.
Вновь нежно на окошке
Оттаял божий день…
Скрипя бегут дорожки
Из сада в голубень.
***
Как качнётся мой маятник медн
То ли в ту то ли в ту сторону…
Или детской рукой я по кругу
Полечу, побегу, потеку.
Как назвать мне ту эту ль сторонку
Дорогой и единственной, мол люблю,
Или в полном бессилии виснуть
Буду гирей у самом полу?
Но милее мне всё ж и не эта
И не та сторона и земля,
Я в пространство врываюсь по-детски
И лечу и теку в небеса.
Жертвенник весны
Под желтую сень листопада
В осеннюю паперть вступлю,
И искры летящего сада
В кадильный костер соберу.
И ветви листвы облетевшей
Сгорают на сизом ветру,
И слышится звук присмиревший
На птичьем прощальном пиру.
А паперть, как заводь, смиренно
Покрыта багрянца плащом,
Трава, как седая царевна,
Постриглась в монашки тайком.
И звуки прощального клина,
И прядь серебристой травы
На жертвенник в искрах ложится,
Как вечная жажда весны.
Сонет
Когда объятья неги страстной
Волнуют сердце, душу, кровь,
Когда томленья сладострастья
Нас увлекают за собой,
Когда глаза, уста, лобзанья,
Ланиты, плечи, перси, стан
И вечный огнь очарованья
Из тайны в тайну протекал,
Когда священными словами
Обвенчаны пред алтарем,
И «Отче наш…» сердца приняли,
Тогда ниспал любви покров,
И небеса обет признали:
Хранить супружеский альков.
***
Купола, купола, купола…
Благовест покрывал всю Россию,
Но купцы, голытьба, господа,
Церковь божья делили Мессию.
Позабылись в борьбе купола,
Благовест отменили в России,
И чека, и зека, и цека
Заседают вместо Мессии.
Но не вырвать с сердец купола,
Благовестов рождает Россия…
Вновь иные пришли времена,
Но остался прежним Мессия.
Вот опять купола, купола…
Благовест возвратился в Россию.
Ну! Купцы, голытьба, господа,
Церковь божья познайте Мессию.
***
Твоя душа с моей душой —
Един корабль у причала;
Всё, что начертано судьбой,
Шлифует камни пьедестала.
Ложится вечер как вуаль,
Короче ночь, блаженней утро,
И воскресающая даль
Волнуется в лице беспутно.
Ты вся, отдавшись полноте
Воспетого тобою чувства,
Пыталась привнести извне
Солёный поцелуй искусства.
И лик склонили небеса
Со глаз снимая покрывало,-
А ты, пылая и дрожа,
Роняла слёзы в одеяло.
В рассвет ворвались две руки
Вразмах, как крылья херувима,
И губы дрогнули: смотри-
Судьба судьбой неразделима.
Прошли мгновенья и века,
Корабль отчалил от причала,-
Но всё ж блестит в глазах судьба
У ног слезою идеала.
Жена
Бедер выгиб,
Резвый стан,
Персей трепетанье, —
Все зовет, зовет в дурман
Танец ожиданья.
Поступь тихая,
Прыжок,
Выгиб лебединый, —
И зовет, зовет в стожок
Взор твой шаловливый.
Расплескались по щекам
Косы
Ручейками, —
И манят, манят в туман
Очи огоньками.
И колышет, как дурман,
Рук окольцеванье,
Бедер выгиб,
Резвый стан,
Глаз очарованье.
Что-то как-то не очень чтобы.
А — «Жертвенник» ?
От какая непонятная этa Австралия, но — коалы…
Меня не особенно волнует «церковно-приходская» тематика.
Но я признаю за кем угодно право любоваться стихами И.Григоровича.
Игорь Григорович
***
Жертвенник весны
Под желтую сень листопада
В осеннюю паперть вступлю,
И искры летящего сада
В кадильный костер соберу.
И ветви листвы облетевшей
Сгорают на сизом ветру,
И слышится звук присмиревший
На птичьем прощальном пиру.
А паперть, как заводь, смиренно
Покрыта багрянца плащом,
Трава, как седая царевна,
Постриглась в монашки тайком.
И звуки прощального клина,
И прядь серебристой травы
На жертвенник в искрах ложится,
Как вечная жажда весны.
::::::::
«Жертвенник» понравился; первая строчка предыдущего стиха
«Как качнётся мой маятник медн » — не дописана -?
Поздравляю — с дебютом в «7 Ис.»