Леонид Комиссаренко: Начальные обороты. Продолжение

Loading

В тот же день я уехал писать отчет в Павлоград, где меня ждали две приятные неожиданности: на вокзал за мной была прислана директорская машина, что для аборигенов считалось явлением в высшей степени не характерным; в моё отсутствие члены комиссии не нажрались до у…паду, а прилежно накатали бóльшую часть отчета.

Начальные обороты

Заметки конструктора-серийщика
Редакция вторая, дополненная

Леонид Комиссаренко

Продолжение. Начало

Калибр 13 см

Наличие числа 13 в индексе изделия не обеспечивает последнему, по крайней мере при освоении, безоблачного функционирования, а мне — безмятежного существования, да и в дальнейшем не всё идёт нормально. Был у нас такой — индекс 3-О-13 назывался. Но уж на другом снаряде, также отмеченном числом 13, создатель на мне выспался, как на дитяте гения. Речь о 130 мм или, что то же самое по размеру, но совсем другое по вкладываему мною смыслу, 13 см осколочно-фугасном снаряде к пушке М-46. Всем хорош был снаряд: что тебе дальность 27 км, что высота траектории 10, и поражающее действие на должном уровне, и морской он и береговой, и зенитный, и индийцы его любили и пакистанцы, и Саддам жаловал, и получали мы за него повсему поэтому экспортные премии. Одно было плохо — кучность по местности держать не хотел.

Да и то сказать, у других всё как у людей: записано в полигонной форматке Вд/x (отношение показателя рассеяния к дальности стрельбы) 1/150 там или 1/180 а дает он в среднем 1/400, в самом худшем случае 1/250, а у этого задано 1/220, в среднем выползает на 250, но, к сожалению, слишком, слишком часто гораздо ниже, вплоть до 1/90. Было всё: и общие разбросы, и отрывы от группы. Практически все испытания проводились в моём или моих людей присутствии.

Нервотрёпка жуткая. Как только передадут полевики координаты, сходу считаешь разброс, делишь на 4 и — отношение к дистанции. Через минуту знаешь результат ± 10%. Пока там через полчаса Данилыч или Валерьяныч в столбик просчитают точный результат (тогда даже калькуляторов не было). И так из года в год. Не соскучишься. От чего зависила кучность конкретной партии, установить так и не удалось. Однажды только мой математик, обобщая статистику по одному из параметров, выдал результат: «Некоррелированность не гарантирована». Более точной оценки я так никогда и не услышал. Интересно, что когда началась эпопея перевода ОФС на новое ВВ А IX 2 (повышенное могущество), я, грешным делом, понадеялся, что не проскочит мой ленинградский друг Евгений Иванович Калинин по кучности, ещё и подначивал его. И что же? Треть отстрелянных групп при госиспытаниях показателей кучности не выдержали, а изделие на вооружение приняли. Мы и с ним точно так же мучились потом в производстве. Ну где же справедливость?

А.И. Шерекин — главный контролёр
А.И. Шерекин — главный контролёр

Но вернёмся. Чем больше стреляешь, тем больше шансов что-либо поймать. В феврале 1972 года завалилась очередная партия. Проверка технологии, обмеры — всё ни к чему. Что тут думать, стрелять надо. И пошли готовить контрольные группы. На первых ролях мы с нач. ОТК Анатолием Ивановичем Шерекиным (ныне покойным). Осматриваем каждый корпус, хотя, откровенно говоря, знаем не лучше других, на что для этой проклятой кучности нужно обращать внимание. А групп нужно много: перестрел в трехкратном да льгота потеряна, значит, по крайней мере, пять последующих партий. К тому же приближается конец месяца, а месяц короткий, февраль. Ну, скажем, не совсем уж короткий, в этом году 29 дней. Но бабки якобы этому дню, 29 февраля, не совсем доверяют. Но мы в том году были не только не бабки, но очень далеко ещё не дедки. Так что как раз к 29 февраля всё у нас и вытанцевалось. Пока привезли, подготовили, в общем, до обеда успели отстрелять одну группу (7+1) 8 штук. Сразу после обеда начали вторую. Дальше слово незабвенному Харитону Митрофановичу Лаврику, который в книге «Преждевременные разрывы артиллерийских снарядов», быть может, сейчас уже рассекреченной, пишет: «29 февраля 1972 года на 13-ом выстреле произошёл неполный преждевременный разрыв 130 мм ОФС…» и т.д. с последующим полным разбором. Чего Х.М. не указал, так это точного времени события — на моих часах было 13:13.

Х.М. Лаврик
Х.М. Лаврик

Начали после обеда без раскачки и на пятом выстреле схватили. Звук был необычный и дым, а шороха вообще никакого. Что особенно запомнилось, так это громкий доклад бегущего к пушке заряжающего: «Откат нормальный!». И через пару секунд поправка: «Ни, нэ нормальный!». Откат был короткий, так как корпус снаряда вылетал по кускам. Лев Валерьянович понял это первым. Организовали поиски и уже через час нижняя часть корпуса лежала на столе у зам. директора по полигонной части Геннадия Васильевича Замураева.

Хозяина кабинета на месте не было и мы, представители завода, уныло созерцали измазанные землёй осколки, втайне надеясь, что ЧП на совести у снаряжателей. Но не долго. Чего смотреть на грязное донышко? Дай ка я его протру. Быстренько очистил почти всю поверхность. Говорю почти, потому что в самом центре пятнышко диаметром мм 7-8 никак не очищалось. И в этот момент слышу за спиной как всегда интеллигентный, но сейчас и строгий голос Замураева: «Руки прочь!». Да и то сказать, это же вещдок в руках у подозреваемого. Уже очень скоро подозрения превратились в твёрдую уверенность — неочищенное пятнышко оказалось выходом на поверхность донного среза довольно большой каверны в сечении донной части. Фокус заключался в том, что прямого открытого выхода ни в дно каморы, ни наружу полость не имела, так что при визуальном контроле и дефектоскопировании не обнаруживалась. При шамповке она частично сплющилась и прошла в виде закрытой несплошности через стенку корпуса с выходом в камору в районе выше верхнего МВП. При выстреле перемычка, прикрывавшая полость снаружи, была газами срезана и форс огня через несплошность в стенке проник к тротиловому снаряжению. И вся недолга. Ясной вся эта картинка стала, конечно, после всех разрезов, металлографических исследований и т.д. и т.п.

Так, или примерно так, всё это выглядело на продольном разрезе
Так, или примерно так, всё это выглядело на продольном разрезе

А тогда я только сказал Шерекину: «Толя, а ведь этот копус мы с тобой отобрали своими собственными руками». Потом комиссия, партию забраковали, план мы, конечно, завалили.

Но на этом 13-и сантиметровом калибре тот преждевременный был не последним. Ещё один состоялся через пару лет в том же Павлограде при испытаниях от снаряжательного завода. Я был в комиссии. Ничего она тогда не нашла, собак повесили то ли на стаю птиц, то ли на казанских взрывательщиков, точно не помню. Но что помню совершенно точно, так это своё особое мнение в акте комиссии. Дело в том, что, незадолго до этого ЧП, при испытаниях на прочность были отмечены глубокие односторонние отпечатки нарезов на ЦУ, не выходящие, правда, на цилиндрическую часть. Это был явный признак повышенного износа канала ствола. Но объективно замерами он не подтверждался, и, главный аргумент полигона, настрел был относительно невелик, всего около 700 приведенных выстрелов. Но, от греха подальше, ствол натихаря от прочностей отстранили. И вот на этом же стволе преждевременный. Это намного позднее и, не в последнюю очередь из-за подобных случаев, в инструкцию по категорированию стволов вписали пункт о том, что преждевременные срабатывания взрывателей могут являться следствием повышенного износа канала ствола. Но тогда моё особое с изложением подобной мысли осталось гласом вопиющего в пустыне, тем более, что оно содержало и ещё одну ересь, оставшуюся таковой и поныне. Я был и остался решительным противником заниженного коэффициента приведения усиленного выстрела, установленного на уровне 2. Он, по моему мнению, должен быть где-то около 4-х, а для таких мощных систем, как М-46, и до 5-и. Тогда бы 700 приведенных превратились, по крайней мере, в 2000 и ствол можно с чистой совестью переводить в третью категорию. Вообще же, ствол, как Восток — дело тонкое. Я, например, так в своё время и не дождался записанных в упомянутой инструкции критериев износа по скруглению боевой грани нарезов. Думаю, что нет их и поныне.

Или другой пример, если уж о стволах. Был один такой на Старателе. Д-20, правда. Вроде хорошая труба: износ, что по полям, что по нарезам, небольшой, настрел всего-ничего, 60 выстрелов. Да только стрелять из него было нельзя, тем более серийную продукцию оценивать — все 60 выстрелов были произведены снарядами с экспериментальными железомедными керамическими поясками. Сами уральцы из него после этого не стреляли, а вот на просьбу Павлограда о поставке, в порядке оказания братской помощи, ствола третьей категории, откликнулись очень живо. Хорошо, что при очередном наезде в Павлоград я совершенно случайно увидел у РО на столе какую-то бумагу по этому поводу с указанием номера ствола. Подарок не состоялся, что, думаю, избавило меня от очередной порции неприятностей.

* * *

И ещё несколько преждевременных на 13-и сантиметровке случилось где-то в конце 80-ых на корабле, с визит-эфектом, при котором сам высокий визитёр чудом уцелел. Но подробностей не знаю, к этому случаю не привлекался.

P.S. Как позже выяснил, проиcходило это на корабельном двухорудийном автомате АК-130 и расхлёбывал кашу Ю.П. Варех.

Лепесток

«В таких ситуациях во все времена и во всех странах неукоснительно действуют два постулата. Постулат второй (менее важный) — надо постараться выяснить истинную причину катастрофы. Постулат первый (более важный) — при расследовании ни в коем случае нельзя допустить, чтобы виновной оказалась ваша фирма, и, если у вас есть какая-либо информация, вредящая вашей фирме, её не стоит оглашать. Правда, бывают редкие, как правило, вынужденные исключения».
Академик И.Н. Фридляндер, «Воспоминания»

В начале 1978 года при очередных испытаниях 152 мм снаряда с готовыми поражающими элементами («Лепесток») на кучность боя по местности один снаряд не дошел. И не просто не дошел, а не пришёл, исчез. Никто ничего особенного не приметил, но явно запахло преждевременным.

В.И. Пашков
В.И. Пашков — испытатель Павлоградского полигона

А тут еще руководитель испытаний В. Пашков доверительно сообщил, что случай исчезновения — не первый: накануне при каких-то стрельбах в боевом снаряжении произошло нечто похожее. В тот раз дело замяли в силу неясности обстоятельсв, т.е. полигонщики эти самые обстоятельства и прозевали. А в таких вещах они сознаются только при накинутой на шею петле, но не ранее, чем на пятом сантиметре движения ноги оппонента в сторону табуретки. Могу похвастаться — за более чем три десятка лет работы с ними пару-тройку раз мне этот фокус удался. Мало того, два раза на табуретке стоял сам великий и непогрешимый испытатель тов. Суворов (см. Сбиваемость). Но это так, к слову. А еще, к слову, о последствиях признания полигонщиками своих ляпов. Если по их вине группа несчётная, то за перестрел надо платить. Пусть неудачник платит! Но не тут-то было! При всей условности советской экономики приверженность полигонов принципу «береги копейку» меня просто умиляла. В подавляющем большинстве такие случаи решались по принципу: «Так и быть, полигон признает несчетным, но уж за перестрел, пожалуйста, заплатите». А еще лучше, если с таким предложением выходишь ты сам.

А в тот раз события развивались, как говорится, в установленном порядке — межведомственная комиссия. И председатель её — ваш покорный слуга. Прочитав телеграмму зам. ММ Д.П. Медведева о составе комиссиии и месте сбора (Павлоград), еду с заказчиком Женей Подболотовым к соседям, снаряжателям. Искать надо не в последнюю очередь у них. Как обычно, если всё было в порядке и вдруг что-то случается, ищи, что изменилось, не поработали ли здесь рационализаторы. Едва задав снаряжателям этот вопрос, я понял, что попал в точку.

Действительно, примерно за год до того Куйбышевские пороховики, поставлявшие вышибные заряды, изменили конструкцию картуза: вместо классического цилиндра, помещаемого при сборке в цилиндрическое же углубление, стали шить мешок (торбу). Какому идиоту пришёл такой рац в голову и какие копейки он за это поимел, так и осталось для меня тайной. Решил проверить, как это выглядит в сборке. Завезли со склада пару десятков корпусов, разобрали. Результат: в нескольких корпусах заполненные порохом углы картузов защемлены между донным уступом и диафрагмой. При выстреле, в результате оседания и одновременного проворота диафрагмы, не исключено воспламенение пороха в защемленных углах картуза.

У меня возникло подозрение, что снаряжатели все это проверили ещё вчера, пришли к тем же выводам и теперь заняты только разработкой технологии унесения ног.

Всё на 99% ясно без всяких комиссий. Но ритуал должен быть соблюден. Официально комиссия начинает работу только завтра и не в Донецке, а в Павлограде. На коротком совещании у директора В.В. Макарова я дал согласие не посвящать до времени остальных членов комиссии в историю с картузами. Мне было ясно, что тем самым я даю карт-бланш для рытья рылом в моём огороде, на механическом заводе. Но при моих-то картах можно себе позволить даже обьективность.

Утром выезжаем в Павлоград. Вся комиссия в сборе. Основной мой оппонент — зам главного инженера от снаряжателей, он же мой зам. председателя комиссии Саша Москалец. Куйбышевцы выглядят, как бы это поточнее выразиться, ну, примерно, как Венечка Ерофеев в Венеции. Всё как всегда: возможные причины, план работы, распределение обязанностей и т.д. и т.п. В числе возможных причин — две: по механике (нарушения размеров) и неправильная сборка. Москва торопит. Выезжаем частью комиссии в Донецк для проверок на обоих заводах. На механическом не находим ничего, а на снаряжательном — см. выше. По результатам проверок принимаем решение о формировании для опытных стрельб трех групп: 2 группы от механического завода с деталями на нижних пределах допусков (по настоянию снаряжателей) и одна группа от снаряжателей. Гуппы по 10 штук.

По моим представлениям группа от снаряжателей должна быть специально подготовлена с целью иммитации наиболее неблагоприятных условий защемления: под диафрагмой два угла картуза. Только в этом случае диафрагма, оседая, провернется, что обеспечит возгорание пороха. В пользу этого говорила и статистика: если за год различных стрельб зафиксировано лишь два случая, то и происходят они, очевидно, не при любом защемлении. И тут-то началось самое интересное. Начали разбирать корпуса. Главный инженер, мой хороший товарищ, А.Н. Мнускин предлагает начинать формирование из них контрольных групп для отстрела. Я настаиваю на своём варианте. Мнускин категорически не согласен: стрелять будете только то, что найдете при разборке, а если сунешь руку в корпус, чтобы сдвинуть картуз, выведу людей из цеха, прекращу все работы, пожалуюсь министру. Откровенно говоря, к такому повороту событий я готов не был. Сказалась инертность мышления — свой план отработки я на тот момент считал не только самым лучшим, но и единственно возможным. Хотя Мнускин и не член комиссии, но у себя на заводе хозяин он. С другой стороны, так ли уж он неправ? Одно дело сымитировать преждевременный на искусственной сборке и совсем другое — на серийном изделии из партии. Это уже не имитация, а воспроизведение. Решил с ним согласиться. Тогда, говорю, будете разбирать до тех пор, пока не найду то, что считаю нужным.

И пошло-поехало. Возим и разбираем час, два, три, а нужного (мне, естественно) всё нет. Односторонних процентов 40, видно, что забрасывали картузы не глядя и не контролируя. «Уж полночь близится…», почти по опере. Приходит и опер (из спецрежима) — пора кончать работу. И в этот момент нахожу, наконец, то, что искал. Больше не дадут. Обстановка и так накалена до предела. Отбираем 10 штук, все внутренности фотографируем, собираем, пакуем, пломбируем. Моя надежда — корпус номер 7. Я для страховки как могу пломбирую резьбовое соединение головка-корпус — ведь ночевать-то снарядам на враждебной территории. На всякий случай предупреждаю заказчика о возможной разборке перед отстрелом. Угроза понята. Ведь если найду следы ночного вмешательства — это уже криминал в чистом виде. На сегодня всё. Мнускин при прощании руки не подает (помирились мы с ним года через два).

Рано утром — в Павлоград. Перед стрельбами собираю комиссию, честно каюсь в утаивании фактов в начале работы. Показываю фотографии, которые, спасибо Мнускину, успели за ночь отпечатать. Мужики, конечно, обижены: «За кого ты нас держишь?». Но держал я не их, а слово. После обеда начинается отстрел. Сначала идет первая группа по мехзаводу, но она уже никого не интересует, всем и так всё ясно. Как и следовало ожидать, всё штатно. «А теперь Горбатый!» — все, надеюсь, помнят? Шесть проходят тоже штатно. Перед седьмым все буквально вперились глазами в ту зону перед дульным срезом, где, по мнению Пашкова, всё и должно произойти, если произойдет, конечно. «Готово полэ!» — «Орудие!» — Выстрел, и в тот же миг в зоне внимания возникает рыжее облачко. Напрасно готовилось «полэ». Снаряд не пришел. Моя миссия выполнена.

Это я так думаю. На самом же деле это не совсем так, потому что, едва успело развеяться рыжее облачко преждевременного, как по громкой связи меня вызывают к телефону. Звонят из штаба: через 20 минут мне быть на первой площадке на ВЧ. Успеваю вовремя. Звонит зам. нач. Главка Юрий Николаевич Стародуб. Завтра в 10 утра у зам. Министра Д.П. Медведева совещание с военными по результатам работы моей комиссии. Мне надлежит быть с отчетом и всеми прочими материалами. Я не верю своим ушам, в которых еще звенит от выстрелов. Какой отчет? Какие материалы? Еще не закончен даже отстрел. Сейчас 15 часов. В лучшем случае, если мне посчастливится влезть в идущий в 17 часов поезд, в Москве буду не раньше десяти, а на совещание попаду и того позже! Всё это высказываю Стародубу. В ответ получаю: «Ты соображаешь, в какую передрягу мы попали? Радио-телевизор слушал-смотрел?» И вправду, за эти сумасшедшие четыре дня почти ничего не слышал, кроме того, что китайцы, как сейчас говорят, наехали на вьетов, которых мы крышевали. И дальше мне в популярной форме разъяснена ситуация: как обычно в таких случаях, дана команда на передислокацию боеприпасов поближе к зоне конфликта, а «Лепесток» до полной ясности грузить нельзя. Сработали, как минимум, три закона Мэрфи одновременно: всё, что может сломаться, сломается обязательно; все неприятности случаются в самое неподходящее время; если положение хуже некуда, значит, в ближайшее время оно станет еще хуже. Деваться некуда. Прибыть постараюсь, но в любом случае без отчёта, только фотографии и устный доклад. Одна просьба — поставить мой вопрос вторым. На том и порешили. Теперь только бы уехать. С Медведевым шутки плохи. Хотя он ко мне и относился очень хорошо, но в такой ситуации…?

Теперь на вокзал. Сан Саныч Иванов дает машину, полтинник, звонит военному коменданту по поводу билета. В воинской кассе могут дать билет только на поезд, приходящий в Москву в два часа дня. Беру, что есть. В это время подходит нужный поезд, на который у меня нет билета. Иду прямо к начальнику поезда. К счастью им оказался мужик. Бабы-начальницы поездов, особенно на Украине — это была особая порода. Сую красную министерскую ксиву, билет на другой поезд и говорю, что завтра утром за мной к поезду приедет министерская машина. Не будет меня — заберут его. Неизвестно только, куда отвезут. Вряд ли, конечно, он испугался, но убедился уж точно, читал, наверное, газеты и телевизор смотрел. Идите, говорит, в десятый вагон, я проводнице позвоню. В эту ночь я впервые за последнюю неделю нормально выспался. И поезд пришел без опоздания. Так что в 10-30 я уже в приёмной ДеПе. «Пусть входит!». Едва переступаю порог, слышу грозное медведевское: «Где отчет?» Показываю молча на собственную голову и получаю второй вопрос: «Тебе что было приказано?»

Подробно перечисляю. На это Медведев разражается длинной тирадой, адресованой скорее к присутствующим, чем ко мне. Краткое содержание: посмотрите на этих представителей Украины, которым, благодаря растущим на деревьях галушкам, уже не только не нужно работать, но и замов министра слушать и т.д. и т.п. Он так распалился, что к моему, присутствующих, и, скорее всего, своему собственному изумлению закончил тем, что предложил мне немедленно убираться восвояси, в которых он меня позже достанет для показательной расправы.

Немая сцена. Первым среагировал тот, кого такой оборот дела устраивал меньше всего, точнее, не устраивал совсем — начальник заказывающего управления ГРАУ генерал Молоканов: «Дмитрий Павлович! Какой смысл в его отсылке? От него ведь еще порохом пахнет. Без его доклада мы просто не сможем принять сегодня решение. Да и не совсем с пустыми руками он приехал». Ясно — пока я добирался, телефоны работали. Медведев отрезвел: «Садись в угол». Только сел, Молоканов просит показать фотографии. В чем я, поблагодарив за выручку, отказал: «Психанет еще раз, и Вы меня не спасете». Дальше всё шло как по накатаному: доложил, обсудили, приняли решение о возможности отгрузки партий со старыми картузами, дали соответствующие команды. Всё прошло абсолютно спокойно, по-деловому; в заключение даже удостоился благодарности ДеПе.

В тот же день я уехал писать отчет в Павлоград, где меня ждали две приятные неожиданности: на вокзал за мной была прислана директорская машина, что для аборигенов считалось явлением в высшей степени не характерным; в моё отсутствие члены комиссии не нажрались до у…паду, а прилежно накатали бóльшую часть отчета.

В течение нескольких последующих месяцев снаряжатели переработали подозрительные партии «Лепестков», заменив в них картузы. Обошлось им это недешево, но поделом.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Леонид Комиссаренко: Начальные обороты. Продолжение

  1. Я, пожалуй, прибавлю пару слов: на производство оружия (в той или иной форме) работала едва ли не вся экономика СССР. Мне, понятно, ничего серьезного не доверяли, но даже я, в свои 19 лет, чертил что-то для проекта Ту-141 — был такой беспилотный тактический самолет-разведчик. И чертил бы и дальше, да вот после армии, при всех дипломах МАИ и знаках солдатской доблести, никуда не брали даже чертежником — и подался я в сугубо гражданское АСУ.

    Спасибо вам, Леонид Ефимович — очень интересно.

  2. Страшная все-таки вещь — производство оружия. Сидят вот умнейшие люди, мастера и умельцы, и изо всех сил стараются, чтобы их изделия были как можно более точны и смертоносны.

Добавить комментарий для Б.Тененбаум Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.