Александр Винокур: «Полутона и полутени»

Loading

Что оставляют (не считая пыли) / Неопалимой жизни жернова? / …Искать и там, где никогда не жили, / И находить немногие слова.

«Полутона и полутени»

Цикл стихотворений

Александр Винокур

Александр ВинокурЗа пределами знания,
Там, где вера одна,
Появляется странная,
Как чужая, струна.

Не всегда различаема,
Для незваных молчит.
Меж иными нечаянно
Возникая, звучит.

Дирижёра не слушая,
Согласует сама
С каждым встреченным случаем
Ритмы яви и сна.

Резонанс непредвиденный —
Как запретная связь.
Жить в молчании избранном
И признаться боясь

В том, что неизъяснимое
Чистых истин верней
От начала незримого
До скончания дней.

***
Вспоминаю себя, читающего
Книгу жизни Ильи Эренбурга.
Опоздавший журнал листающего
Беспорядочно, быстро, сумбурно.

С бутербродом, наспех умывшегося,
В непротопленной утром квартире
На раскопках давно случившегося
В предвкушении нового мира.

***
Какие имена — Хуан Рамон Хименес,
Мачадо, Лорка. И Эрнандес, и Альберти.
Оглянешься вокруг — окрестный мир приземист,
Он служит им и нам лишь в качестве мольберта.

Когда поднимешь взгляд, увидишь сквозь убранство,
Как наша жизнь спешит за словом отражённым,
Осмелишься дышать в разреженном пространстве,
Почувствуешь себя от них не отчуждённым.

Ничьё молчание не может вечно длиться.
Единственность свою переживая зримо,
Не ждёшь — пришёл и твой черёд освободиться
И выразить всё то, что так невыразимо.

***
Поэт второстепенный Рюрик Ивнев.
Известен мало. Хочется польстить.
На классиков похож. Но те массивней,
Они везде. Их трудно пропустить.

А он в тени, и в нём немного страсти,
Сентиментален — следует признать.
Читаю редко, вспоминаю часто,
И значит, было, что ему сказать.

***
В какой-то повести И.Грековой
(Забыл, в какой. Читал давно)
Сказал герой — винить тут некого —
Есть горе стыдное. Оно

Не так, как горе благородное,
Когда сочувствующих нас
Обуревают чувства добрые,
Пусть иногда и напоказ.

Ведь мы свидетели случайные.
…А это — словно всем в укор,
Как будто лично отвечаем мы
За незаслуженный позор.

***
Дискуссия возникла. Как солдат,
Танкист, поэт (и врач) Иона Деген
Три четверти столетия назад,
Возможно, от переживаний бледен

Снял валенки с убитого бойца
И завершил всё это стихотворством?
И с тем же выражением лица —
А не было ли это мародёрством?

Вопрос задавший — ты, конечно, прав,
Как правы те, кто всё на свете знают.
Но кто ответит нам? Молчит устав,
Молчат и те, кто что-то понимают

И в жизни той, которой не понять,
И в том, что нет святых в происходящем,
И молят об одном: не дай опять
Предстать пред этим ужасом дымящим.

***
Жгут листья. Дым костров рассеян,
Но неба цвет не изменён.
Жду исполнителя Орфея
Из тех, мифических времён.

Желаю вновь и без возврата
То состоянье естества,
В котором песнь мою когда-то
Мне птица Б-жья принесла.

***
Надеяться на что-то высшее.
Себя беречь, чтобы потом
Отдаться без оглядки, высчитав,
Что и когда войдет в твой дом.

Так можно, музыкою бредя,
Убить в себе её мотив,
С надеждою — в другое время
Её возвысить, воскресив.

***
Готовь себя к тяжёлой доле.
К тебе в горячечном бреду
Придут, как ветер в чисто поле,
Слова. Побудут и уйдут.

Причастный к высшему, ты знаешь,
Что и над Б-жеским есть власть.
И потеряв её, страдаешь,
И молишь, чтоб она нашлась.

***
В зазеркалье залива
Небо ярче огня.
Это слишком красиво,
Не для каждого дня.

Нам бы счастье попроще,
Мы немногого ждём.
Вечер. Гулкая площадь
С моросящим дождём.

И мечтать терпеливо,
Никого не виня, —
Зазеркалье залива,
Небо ярче огня.

***
За деревом пылает луч заката,
Сквозь дымку пыли светится земля.
Уходит день — как будто виновато,
Но всё-таки ко мне благоволя.

Что из того, что был порой ненастен,
Что не спешил к себе приворожить?
Он дал мне то, над чем и я не властен, —
Желание и право просто жить.

***
Листаю памяти архивы.
Нашёл… Начало декабря.
Снег порывается. Красиво.
Но сыро, честно говоря.

Промокли ноги. Жду трамвая.
Стемнело. Фонари горят.
Об этом вспомню — точно знаю —
Лет через сорок-пятьдесят.

Забылось столько и такого,
Но это не отдам, держу.
Какой-то день. Опять и снова
Стою один. Трамвая жду.

***
Спокойный тихий день,
Дела идут на лад.
Искать причину лень.
К чему? Я просто рад.

Когда-нибудь потом —
Когда наступит час,
Я вспомню этот дом,
Оставшийся без нас.

И яблоню в серьгах,
В переднике до пят,
И известь на щеках
Разбойных пацанят.

Пойму, что если я
Чего-то и достиг,
То радость бытия —
И тот счастливый миг.

***
Споткнулся. Поцарапал ногу.
До крови. Побежал домой.
Не плачу, но боюсь немного.
Трезвоню: «Бабушка, открой!»

Открыла. Говорит с соседкой,
Взглянула. Помню до сих пор —
Не сразу (что бывало редко)
Пошла за йодом в коридор.

Да нет — тогда была зелёнка.
И, отвлекаясь, не спеша,
Чуть припекла. Я плакал звонко,
Страдала детская душа.

Но не от боли — от обиды,
Что я уже не центр земли.
Теперь-то это очевидно,
Тогда… Не надо, не боли.

***
Если бы мог объяснить,
Я не писал бы об этом.
В мире, где запросто жить,
Нечего делать поэту.

Всё, что пытаемся знать,
Мы у себя отбираем.
Только и тянет сказать
То, чего не понимаем.

***
Какое чувство — ожиданье!
И не имея ничего,
Предпочитаю обладанью
Я предвкушение его.

Достигнутому не поверю,
Не радость принесёт оно.
Ведь обладание — потеря
Того, что не воплощено.

***
Что оставляют (не считая пыли)
Неопалимой жизни жернова?
…Искать и там, где никогда не жили,
И находить немногие слова.

Потом поверх поставить чёткий росчерк.
На всякий случай. Могут не узнать.
Ведь, кроме этих сбитых в стайки строчек,
Мне, в общем-то, и нечего сказать.

***
Пусть даже будет Б-г на небе,
Да что мне толку на земле?
Мне жизнь нужна. И богу не быть
Со мной иначе, как во мне.

***
Если бы существовала истина,
Солнце б закатилось навсегда.
Представляю: вышло, смотрит пристально —
Всё прекрасно в мире, лепота.

Мы, духовным светом освещённые,
Без него живём навеселе.
И зашло бы солнце утомлённое,
Раз такое дело на земле.

***
Остаться незамеченным в толпе.
Знакомых лиц не ждать, но сторониться.
Искать себя, где опыт сотен лет
Одной строкой разбросан по странице.

Мечтами согреваться наперёд —
Пустынный дом своё тепло не держит.
Менять коней. И кто там разберёт,
Где смена вех, где сломанные стержни?

Вполне счастливым быть. Но иногда,
Перебирая время, словно чётки,
Узнать в себе былого холода
И отделить реальность от расчёта.

***
Туманы опустились на поля.
И мир возник, как черновой набросок,
В котором всё неясно, но нельзя
Добавить ничего или отбросить.

В рельефах дня очерчен миг земной,
Застывший миг. Пусть вывод безрассуден,
Но верен он — весь мир, такой цветной,
Бледней, чем чёрно-белый твой рисунок.

***
Только меня ещё здесь не хватало.
Словно, желающих нежиться мало
В поднятой к небу пыли.
Лучше сидеть у окна, у тетрадки,
С миром играя то в решку, то в прятки.
Поручни б не подвели.

Ведь подступили другие заботы —
Соразмерять обмелевшие квоты
С прежней тревогой души.
Так ненадёжны и опыт, и знанье.
Ищешь вину, под неё оправданье,
Бродишь, петляешь в глуши.

Да и с собой собеседовать надо.
Тоже работа, совсем не награда,
Не отложить на потом.
Ждёшь, как от близкого друга, ответа,
Но разговоры — про то и про это,
Сложно о самом простом.

Спрячь иероглифы тайного кода,
Вновь возвращаешься к точке исхода.
Выбор, которого нет.
Выбора нет. Так печально и грустно.
Но оцени это чудо искусства —
Шлейф отделившихся лет.

***
Начинает не иметь значения
То, чего я слишком долго ждал.
Так бывает: при повторном чтении
Понимаешь — зря переживал.

Чувства оказались беспредметными,
После бурь живителен покой.
Скрытое становится заметнее.
Мир не изменился. Я другой.

Впрочем, мир — туманная история,
С ним не разобрался до сих пор.
Видимо, не так его построили,
Но о том отдельный разговор.

***
Собрался написать эссе,
Стал приводить в порядок взгляды.
Предстал во всей своей красе —
Менял их в жизни, как наряды.

Не потому что конформист,
Живущий лозунгом момента.
Перед собой и Б-гом чист —
Я был своим же оппонентом.

Когда я смело утверждал,
Что то нельзя, а это можно,
Одновременно убеждал
Себя и в противоположном.

Решить не доставало сил —
Одно с другим никак не свяжешь.
Какой-то выход находил,
Но вот об этом не расскажешь.

***
Ну, что тебе сказать про интроверта?
Письмо в нераспечатанном конверте,
Которое ни вскрыть, ни прочитать.
Не сострадай. Он всё берёт от жизни,
Предпочитая вечный опыт книжный.
С самим собой ему не одичать.

Конечно, есть соблазны и снаружи,
В соседнем мире можно жить не хуже,
И люди вызывают интерес.
Но не надолго — до того похожи,
И каждый раз одно, одно и то же,
Вовек. И не предвидится чудес.

***
За деревом пылает луч заката,
Сквозь дымку пыли светится земля.
Уходит день — как будто виновато,
Но всё-таки ко мне благоволя.

Что из того, что был порой ненастен,
Что не спешил к себе приворожить?
Он дал мне то, над чем и я не властен, —
Желание и право просто жить.

***
Полутона и полутени —
Как переходы от свершений
К падениям и снова взлётам,
К ошеломительным полётам.

Так между небом и землёй,
В лихую стужу, в летний зной,
Не зная, как остановиться,
Летит отбившаяся птица,
Полёт с паденьем сочетая
И землю с небом примиряя.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Александр Винокур: «Полутона и полутени»

  1. А.Винокуров
    *****
    Дискуссия возникла. Как солдат,
    Танкист, поэт (и врач) Иона Деген
    Три четверти столетия назад,
    Возможно, от переживаний бледен

    Снял валенки с убитого бойца
    И завершил всё это стихотворством?
    И с тем же выражением лица —
    А не было ли это мародёрством?

    Вопрос задавший — ты, конечно, прав,
    Как правы те, кто всё на свете знают.
    Но кто ответит нам? Молчит устав,
    Молчат и те, кто что-то понимают

    И в жизни той, которой не понять,
    И в том, что нет святых в происходящем,
    И молят об одном: не дай опять
    Предстать пред этим ужасом дымящим.
    :::::::::::::::::::::::::::
    Дискуссия возникла в старой жизни,
    А в новой жизни нет дискуссий прежних
    И нет солдат, a где Иона Деген…
    Тот танк здесь никому неведом

    Всего «три четверти столетия назад…»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.