Элла Грайфер: И разошлись, как в море корабли…

Loading

Ничего не скажешь — сбылись предсказания Ханны Арендт: неказистая маленькая страна, озабоченная борьбой за выживание… в отличие от стран великих и прекрасных, давно уже утративших всякую надежду.

И разошлись, как в море корабли…

Элла Грайфер

Контрамоция — это, по определению, движение по времени в обратную сторону.
А. и Б. Стругацкие

Столкновение Беньямина Натаньягу с Зигмаром Габриэлем драматических последствий, скорее всего, иметь не будет — обе стороны явственно заинтересованы замести его под ковер, как минимум, в области дипломатической, потому что при всей сложности и неоднозначности межгосударственных отношений адресатом мессиджа обоих министров определенно является не противоположная сторона, но собственный избиратель. Проблема не только в традиционном антисемитизме, всегда пробуждающемся в эпоху кризиса, но и в том, что стремления избирателей той и этой страны сегодня совместить невозможно.

С момента своего возникновения (даже еще не как государство, а всего лишь как некоторое самоорганизующееся сообщество) Израиль двигался во времени на контркурсах с Европой — я имею в виду не внешнюю, а внутреннюю политику, вернее сказать, эволюцию общественного мнения, в Европе — от прагматики к идеологии, а в Израиле — от идеологии к прагматике. Попробуем в общих чертах проследить оба процесса с начальной точки их расхождения.

* * *

И настанет година свободы:
Сгинет ложь, сгинет зло навсегда,
И сольются в одно все народы
В вольном царстве святого труда.

П. Лавров

Перенесемся на минуточку на полтораста лет назад, в Европу последних десятилетий 19-го века. Она (с полным основанием) считает себя властелином мира и (как выяснилось позже, несколько самонадеянно) — будущим человечества. В университетах, библиотеках и прочих «мозговых трестах» идут интенсивные поиски дороги к «правде святой», к вечному миру, всемирному правительству, свободе, равенству и братству.

А хорошо ли это для евреев? Еврейская интеллектуальная элита не сомневается, что да. Они ведь еще не научились отличать истинные причины юдофобии от всяческих «рационализаций», не подозревают, что религиозную теорию легко и просто сменить на расовую, а когда и эта отпадет — на обвинения в расизме… Они интенсивно ассимилируются, и кто до крещения не доходит, спешит объявить себя «немцем моисеева закона», а если идут в политику, то не для защиты своих национальных интересов (они, похоже, и не подозревают, что могут быть у евреев интересы, отличные от интересов «почвенной нации»), но естественно видят союзников в тех, кто борется с клерикализмом и отменяет сословные привилегии.

После российских погромов и дела Дрейфуса образуется, правда, фракция, соображающая, что в лучезарной Европе будущего равноправия и всеобщего счастья евреям места нет, но и ее планы не заходят дальше намерения создать в своем уголку собственную автономную лучезарность по тому же европейскому проекту. При всех разногласиях (где три еврея — там четыре партии!) политическая идеология сионизма не выходит за рамки левого европейского спектра, даже такой оригинальный мыслитель как Жаботинский застревает на самой на границе.

Два тысячелетия рассеяния позволяли накапливать опыт только в тех областях, куда пускали. Строительство государства и армии к ним не относилось, зато в эпоху ассимиляции относились всяческие «фабрики грез», в изобилии изготовлявшие модели «светлого будущего», и революционные организации, мечтавшие «до основания, а затем…». К тому же мечты эти в определенном смысле смыкались с еврейской традицией в точке мессианских чаяний и «света народам».

Поэтому собственное государство большинству представлялось недостижимым, да и не очень нужным, куда более важной была уникальная возможность начать с чистого листа и воплотить в жизнь европейские мечтания, которым препятствует заскорузлая реальность. Опыт организации, самоуправления был только на уровне общины — местечка или еврейского квартала — и потому ко двору пришлись толстовско-кропоткинские идеи «возвращения к природе». Они породили кибуц — мини-коммунизм, оказавшийся очень кстати в ситуации осажденной крепости и весьма поверхностного знакомства с сельским хозяйством.

(Хотя довольно скоро выяснилось, что при всей важности кибуцев для истории Израиля государство как таковое они заменить не могли, и более того — сами не могли существовать без его поддержки: его инфраструктуры, защиты его армии, а зачастую — и субсидий в той или иной форме).

У европейских интеллектуалов — евреев и сочувствующих (см., например, Ханну Арендт и Томаса Манна) создание еврейского национального очага не то чтобы вызывало возражения, но оно явственно отступало на второй план перед перспективой воплощения утопии, «света народов» и будущего цивилизации. Немало интеллектуалов разделяли эти иллюзии и в Эрец Израэль, стоит назвать хотя бы Мартина Бубера, Иегуду Магнеса и целое кибуцное движение «Хашомер Хацаир». Арабская угроза не вписывалась в эту благостную картинку, в лучшем случае — как нечто краткосрочное, пока дорогие двоюродные братья не раскумекают, куда ведет дорога исторического прогресса.

«Первая алия» барона Ротшильда имела характер скорее традиционной для диаспоры благотворительности: создание убежища для преследуемых, работы для голодных (кстати, такое понимание роли Израиля у некоторых сохранилось и по сей день). Но «Вторую» и «Третью», руководимую всяческими социалистами, столь скромная роль уже не устраивала: Даешь сияющие вершины! И кончилась бы эта затея, как и все ей подобные, неизбежным крахом, когда бы не возник на карте истории некто по имени Давид Бен Гурион.

* * *

Был ты видом — довольно противен.
Сердцем — подл…
Но — не в этом суть:
Исторически прогрессивен
Оказался твой жизненный путь.

Н. Коржавин

Если бы Бен Гурион был человеком искренним, но глупым, он оказался бы одним из сторонников утопии и вместе с другими героически погиб на боевом посту. Если бы он был искренним и умным, он бы, как Жаботинский, честно и смело эту утопию разоблачал, и в результате не имел бы никакого влияния в охваченном утопической лихорадкой коллективе.

Но он был умным лицемерным циником: думал одно, говорил другое, а делал третье, друзей и союзников почем зря кидал, умудрился кинуть даже самого выдающегося кидалу всех времен и народов — товарища Сталина, что, кроме него, насколько я помню, удалось только маршалу Тито. Однажды, правда, проговорился, но народ своевременно не среагировал, за остроумную шутку счел: «Нормализация будет, когда у нас заведутся собственные воры и проститутки». А ведь не в том вовсе дело, чтобы уголовный элемент завести — дело в том, что целью оказывается НОРМАЛИЗАЦИЯ.

Мы стремимся стать… как другие. Не «свет народов», не первопроходцы на пути прогресса, а просто люди, решающие свои проблемы, налаживающие собственную жизнь. И коль скоро для этого требуется государство — его и построим: Чем наши хуже ваших?

Это его, Бен Гуриона, заслуга, что, не прерывая разглагольствований о вечном мире, готовились к войне, что закупали оружие, что лавировали между державами вместо того, чтобы подавать им пример моральной безупречности, и сами первыми кинули «Родину всех трудящихся» раньше, чем успела она кинуть нас. Это он, интриган и циник, продвигал потихоньку на ответственные посты вместо прекраснодушных идеалистов умелых технарей.

Конечно, он оставался социалистом, но в сравнении, например, с Россией, это был все же… ну, скажем, коммунизм light. В политике — да, диктатура, но расправа — только с реальными политическими противниками (см. «Альталену«), туннель от Бомбея до Лондона у него никто не копал, и даже дело об убийстве Арлозорова так подло не сшил, как чуть позже скроил Сталин кировское дело. В экономике вскормил многоглавую гидру Гистадрута — помесь фабриканта с профсоюзом и страховой компанией — но до национализации курей а la дед Щукарь с физическим уничтожением мелкой противной буржуазии дело все-таки не дошло.

Возможно, Бен Гурион и потерял совесть (если когда-либо таковую имел), но связи с реальностью никогда не терял, что в определенных кругах не добавляло ему популярности. Вы думаете, провозглашение Израиля одних арабов возмутило? Ошибаетесь. Очень бурно протестовала, например, Ханна Арендт, предсказавшая, что это вызовет войну, и тогда прости-прощай мечты о безопасном убежище, об обнявшихся миллионах, об авангарде на пути в светлое будущее. И будут евреи гражданами не великой державы воздушных замков, но маленького, невзрачного государства, все силы и средства которого уйдут не на создание шедевров, а на обеспечение выживания. И будет оно пешкой в играх реальных держав, которые, в конце концов, с неизбежностью его кинут. И предсказания эти оказались чистой правдой, только… не всей. Но об этом — ниже.

Сам факт провозглашения государства Израиль был первым шагом из будущего, как бы уже начинавшего воплощаться в кибуцном коммунизме, в гордом «новом еврее», в мечтах о гармоничном сосуществовании с арабами — в гадкое, злое настоящее, где кибуцы оборачивались вдруг военными базами, арабы — беспощадными врагами, «права трудящихся» — монстром Гистадрута, а «новый еврей» прибывал после стажировки в Освенциме.

…Конец сороковых, начало пятидесятых годов прошлого века. Западная Европа отдыхает потихонечку от страхов и лишений прошедшей войны и наслаждается планом Маршалла. В Европе восточной идут совсем другие процессы, но с ней Израиль практически не контактирует. Оттуда доходят страшные слухи про процесс Сланского и дело врачей, а также красивые легенды про социалистический рай. Одно с другим совмещается плохо и существует как бы в параллельных пространствах, но новорожденному Израилю не до загадок.

Страну захлестывает нашествие… нормальных людей. Из Польши и Румынии, из лагерей — германских для перемещенных лиц и английских для нелегальных иммигрантов — из стремительно обретающих независимость и становящихся опасными мусульманских стран едут и едут десятки тысяч евреев.

Предел их мечтаний: вырваться из бараков и палаток, поесть досыта, одеться без заплат и просто обжиться на новом месте… Века галута приучили их в своем кругу замыкаться, инокультурным не доверять, а культурный-то фон-то у каждой диаспоры свой… В такой ситуации диктатура была вариантом не худшим, и даже гистадрут где-то как-то себя оправдывал. Но какой там «авангард человечества», какое, к дьяволу, «общество будущего» — не до жиру, быть бы живу!

Первопроходцы, прежде всего, кибуцники, из свободно трудящихся на природе ревнителей всеобщего равенства и братства мгновенно превратились в дворянство — касту офицеров, чиновников и интеллектуальной элиты. С одной стороны оно, конечно, приятно, но с другой — совершенно не соответствует идеологическим установкам, ибо требует трудиться ради укрепления государства, иерархии и национального самосознания, т.е. именно того, чему в «светлом будущем» места нет.

Нормальное, адекватное поведение вызывало когнитивный диссонанс, ибо адекватно было той самой реальности, искоренение которой было изначально целью и моральным долгом. Классики израильской литературы страдали, неизлечимыми комплексами и изо всех сил извинялись перед арабами (см. блестящий анализ Елены Римон) за то, что не исполнили своего предназначения: Не осчастливили их и не убедили, что дружба с нами сулит не просто материальную выгоду, но духовное возвышение на пути объединения человечества в единую семью.

Первые 20 лет израильтяне все-таки делали вид: в 48-м году агитировали арабов, страну не покидать, многочисленных западных туристов добровольцами принимали в кибуцы. Европа подыгрывала, млея от собственного благородства в роли защитника обиженных и покровителя слабых. Даже победу в войне 48-го года простили нам тогда, прикрыв трогательной картинкой про Давида и Голиафа, даже в союзники брали в арьергардных боях вокруг бывших колоний. Но расхождения усиливались по мере того как Запад все решительнее вступал на путь утопии, от которого все сильнее уклонялся Израиль.

* * *

Всех, кто честен душою,
Мы зовем за собою.
Счастье народов,
Светлое завтра
В наших руках, друзья!

Л. Ошанин

В конце 50-х — начале 60-х годов в интеллектуальном мире запада происходит сразу несколько важных событий.

  1. «Ликвидация последствий культа личности» вдыхает новую жизнь в поблекший было лозунг: «Антибольшевизм есть величайшая глупость нашей эпохи». Тем более что в отличие от времен Коминтерна уже не требуется неукоснительно исполнять указания Москвы, шаг в сторону или назад не считают за побег и не пускают в ход оружие, а наоборот, устраивают фестиваль молодежи и студентов. Легче верится, что общее направление все-таки было правильным. Да вот беда — пролетариат тает как снег на солнышке, приходится срочно искать для грядущей революции другого гегемона. Одним из многообещающих кандидатов на эту роль был т.н. Третий Мир.
  2. События, проходившие в советской школе под кодовым названием: «Крах колониальной системы империализма». Главной причиной их было на мой взгляд резкое сокращение населения Европы — в колонии посылать стало некого. Но в сочетании с презрением европейцев к собственной истории и отвержением собственной культуры, да еще с 19-го века витавшим в воздухе образом «благородного дикаря» человек культуры незападной сделался надёжей и опорой, и покушение на его авторитет рассматривалось однозначно как святотатство.
  3. Обе мировые войны двадцатого столетия были весьма специфическими: очень кровопролитными, очень разрушительными, но практически безрезультатными: в конце концов, и победители, и побежденные выжили, и зажили, в общем, неплохо, так что не мудрено было европейцам счесть победу истиной негодяев. Борьба за мир (т.е. за сдачу без боя коммунистам — better red than dead) велась вдохновенно, без учета возможных последствий, американцев во Вьетнаме поливали из всех окошек и обвиняли во всех смертных грехах.

И вот на таком-то фоне умудряется Израиль замутить Шестидневную войну против народов незападной культуры, собравшихся на него напасть по приказу Родины всех трудящихся, да еще при этом и победить… И этой победе — страшно сказать — радоваться, вплоть до впадения в полную эйфорию, что было, разумеется, ошибкой.

Сегодня, говоря об ошибочности эйфории, обыкновенно имеют в виду наивные шапкозакидательские настроения, каковые действительно имели место. Но был там и еще один не менее важный аспект: не просто добиться мира, чтобы избежать опасности и найти лучшее применение для сил и средств, но — избавиться от скверны войны, от необходимости хранить порох сухим и страх внушать агрессору, ибо такие свойства никак не вписывались в маячивший перед элитой как морковка перед осликом портрет нового еврея и его государства.

Конечно, она понимала, что ей и государству светит в случае поражения, но как объяснить это Европе, которая в настоящие войны не верит, не понимает, что победа или поражение — вопрос жизни и смерти? И больно слушать жалкий лепет оправданья даже не перед Европой уже — перед самими собой: Да, конечно, да, воевали, ну вот — пришлось, но это уж точно в последний раз, больше мы так не будем, честное слово!

Увы, надеждам этим не суждено было сбыться. Началась тут же «война на истощение» и вынужден был Израиль в «холодной войне» однозначно встать на сторону Америки — цитадели проклятого капитализма.

Случилось, правда, об эту пору и везение: вслед за 1967 годом настал 1968. Почему именно оккупация Чехословакии, а не, скажем, Венгрии за 12 лет до того произвела эффект разорвавшейся бомбы, сказать не берусь, но оказался тот год переломным для Европы во всех ее частях. В России люди имперского мышления (большинство) оккупацию приветствовали, поскольку дорожили «сферой влияния», сторонники права наций на самоопределение (немного, но нашлось), а также жители прочего соцлагеря оккупацию осуждали. Но вот «социализм с человеческим лицом» не выступил в споре аргументом ни с той, ни с другой стороны, те и другие принимали по умолчанию, что такого явления в природе не существует.

На Западе же левые наоборот уверовали, что социализм с человеческим лицом в Чехословакии непременно процвел бы, если б танками не разутюжили, зато российский социализм — плохой и ненастоящий. СССР был окончательно разжалован из авангарда прогресса и отечества всех трудящихся в результат неудачного эксперимента, который и начинать не стоило в дикой стране, где медведи с балалайками в зубах по улицам бегают. Возможно, именно поэтому не побрезговали записные свободолюбцы советских евреев-отказников поддержать.

Израиль еще вяло по инерции делал вид, будто верит в светлое будущее, вечный мир и всеобщее братство, а Европа как раз этой верой проникалась насквозь и даже глубже. «Франкфуртская школа» теории измысливала, как бы в отсутствии пролетариата добиться обострения классовой борьбы, «Городские партизаны» из «Фракции красной армии«, «Красных бригад» и т.п. изо всех сил старались ее обострить на практике, Жан-Поль Сартр Мао-Цзэдуну поклонялся. А кто попроще без заумных теорий практиковал расхристанную спонтанность а la битлз — что хочу, то и ворочу, даешь плацкартный билет обратно в детство, расширяю сознание наркотиками, запрещать запрещается — а там хоть трава не расти!

И неизвестно еще, что хуже — два с половиной «городских партизана» для государства и общества угроза куда менее серьезная, чем нежелание и неспособность целого поколения, защищать себя и свою страну. Они всерьез верят, что войны можно избежать — не просто конкретной войны в данное время в данном месте, а вообще — везде и на все времена. Как это сделать, объяснил американский писатель Карл Сэндберг:

«Когда-нибудь объявят войну, и никто не придет».

Окончательное размежевание происходит после убийства израильских спортсменов на олимпиаде 72-го года и безоговорочной капитуляции перед террористами со стороны немецких и вообще европейских властей. Да, конечно, были тому причины меркантильные — цены на нефть, дорогостоящее обеспечение безопасности полетов — но было и другое. То, что много лет спустя выразил Стивен Спилберг в своем фильме «Мюнхен»: аморально и недопустимо отвечать ударом на удар. С точки зрения Израиля, напротив, аморально было бы НЕ отбить у врага охоту к подобным играм, НЕ защитить свой народ.

Вернее сказать, так было с точки зрения граждан Израиля, исходивших из здравого смысла. Интеллектуальная элита зависла между двух стульев и пребывала в состоянии полного умственного изумления.

* * *

Добрые люди кровопролитиев от
него ждали, а он Чижика съел!

М.Е. Салтыков-Щедрин

Многие дважды соотечественники из «большой алии» девяностых говорили мне, что не согласны с распространенным в Израиле мнением, будто «Война Судного Дня» была проиграна. Ведь с чисто военной точки зрения это была победа.

Уход с Синая и договор с Египтом можно, в крайнем случае, расценивать как поражение дипломатическое, но отнюдь не военное. Да, вскрылось много минусов в организации и управлении армии, но… в конечном итоге плюсов оказалось все-таки больше. Ни в коей мере не будучи стратегом и тактиком, позволю себе предположить, что поражение потерпела не армия, а… идеология.

«Война Судного Дня» продемонстрировала, что можно выиграть и эту, и еще следующую и послеследующую войну, но мир выиграть невозможно. Придется, как предсказывала Ханна Арендт, существовать под постоянной угрозой, не ожидая помощи и поддержки от прогрессивного человечества, каковое не имеет никаких оснований особо нами дорожить. Давно уже объяснил Жаботинский, что еврейское государство — не «новое небо и новая земля», а всего лишь национальный дом еврейского народа. Народа, который народы христианской цивилизации привыкли обвинять во всех своих бедах, вплоть до плохой погоды и несчастной любви…

В то время как Европа столь благородно покинула свои колонии и столь щедро оказывает им экономическую помощь, чтоб развивались поскорей, Израиль ни пяди не уступает ну таким несчастным арабам! Европа изо всех сил борется за мир (о том, что она может себе это позволить под американским ядерным зонтиком, в приличном обществе вслух не говорят), а Израиль имеет наглость войну выигрывать и даже не извиняться! И наконец, израильская экономика, отчаянно борясь за выживание, начинает потихоньку высвобождаться из осьминожьих объятий тотальной бюрократизации и планового хозяйства.

Освобождение это и сейчас еще далеко не завершено, Ключевые посты замещаются в соответствии с идейной выдержанностью, а все больше — просто по блату, да вдобавок еще и трения между выходцами из различных культур… Решения принимаются по вдохновению, к мнению специалистов прислушаться западло, не говоря уже о том, что в маленькой стране вообще мест для специалистов не так уж много, а всяческие знакомые родственников и родственники знакомых их уступать не спешат, и все же тенденция несомненна.

В Европе же движение идет явственно в противоположном направлении: отнять и поделить, а что еще не поделено зарегулировать до полного удушения. Та самая дорога, вымощенная добрыми намерениями, что до коленовставания довела великую Россию, изобильной Европе навязала астрономический долг до конца текущего бюджетного столетия и медицинской страховки лишила миллионы американцев.

В 1979 году проходят первые выборы в европейский парламент. Национальное государство как таковое еще не отменяется, но моральной ценностью быть уже перестает. На горизонте явственно маячат фантомы «вечного мира» и «мирового правительства», которые для Израиля давно уже нерелевантны.

«Неевропейское» поведение еврейского государства было фактом, очевидным для всех, включая евреев Европы и Америки, спешивших отмежеваться от такого безобразия и упрекавших израильских единоплеменников в подрыве своей безупречно левой репутации. «Братья по классу» из газет и университетов дружно высказали израильским коллегам свое «фе!».

Те, кто горько жалуется на проигрыш Израилем информационной войны, как-то упускают из виду, что пропагандист должен работать в системе ценностей пропагандируемого и обречен на неудачу, если его поведение свидетельствует о системе другой.

Логика вещей вынуждала правящую элиту Израиля отказываться на деле от «общечеловеческих ценностей», которые провозглашала она на словах, но других-то у нее не было. Кибуцное дворянство, изо всех сил старалось избежать навязанного историей выбора между европейским идеалом и еврейской реальностью.

Утонченную цивилизацию отвергнуть ради пыльной левантийской провинции, где все вторично — от архитектуры до кухни — из географии одни легенды, из памятников одна археология? Ради этого — убивать и умирать? Отказаться от мечты о всемирном правительстве и обнявшихся миллионах? От перспективы, ежедневно дарить изумленному миру гениальных физиков и несравненных скрипачей?.. От надежды, что ОНИ все-таки где-то как-то на определенных условиях признают нас людьми?..

А не пора ли, братцы, на самом деле свертывать этот неудавшийся проект? Не лучше ли пока не поздно рассеяться по местам более спокойным и уютным, вписаться в приличное общество и делать приличную карьеру? При ведущих позициях, которые занимала (да отчасти и сейчас еще занимает!) эта элита во всех областях — от профсоюзов до Верховного Суда — утратила она внутреннюю опору и оказалась «подвешена ни на чем».

* * *

На трех стульях одной попкой
Усиди, едрена вошь!

Ю. Ким

Во главе жизнеспособного общества должны стоять люди, для которых его существование само по себе является ценностью, независимо от соответствия/несоответствия определенным идеалам. Атеист Жаботинский готов был в крайнем случае согласиться на «государство галахи», оставляя, впрочем, за собой право бороться за его превращение в светское, рав Кук соглашался на светское государство, надеясь на его эволюцию в дальнейшем, а циник Бен-Гурион действовал, создавая это самое государство любой ценой. Люди, которых мы зовем сегодня «левой элитой», придерживаются, напротив, позиции, прекрасно изложенной Амосом Озом:

— Значит, так, — сказал Эфраим, — это очень просто: если не здесь, то где же она, наша земля, земля еврейского народа? В пучине морской? На луне? Или только еврейскому народу из всех народов мира не полагается даже маленького кусочка родины?

— А что же мы отобрали у них?

— Ну, ты, вероятно, забыл, что они попытались в тысяча девятьсот сорок восьмом всех нас уничтожить? Стало быть, в сорок восьмом была страшная война, и они, по сути, поставили вопрос так: или мы, или они. И мы победили, и отобрали у них. Гордиться тут нечем! Но если бы они победили нас в сорок восьмом, то поводов для гордости было бы еще меньше: они бы не оставили в живых ни одного еврея. И вправду, на их территории не живет сейчас ни один еврей. Но в том-то и все дело: поскольку в сорок восьмом мы отобрали у них то, что отобрали, то теперь и у нас кое-что есть. Поскольку и у нас уже есть, то теперь нам нельзя ничего у них брать. С этим покончено. В этом — вся разница между мной и твоим господином Бегиным: если в один прекрасный день мы отберем у них еще и еще, именно теперь, когда у нас уже есть, это будет большим грехом. («Повесть о любви и тьме»)

Добродетельный Эфраим согласен воевать за еврейское государство лишь поскольку оно соответствует его высоким гуманистическим принципам, да вот беда: отобрание территорий — грех, а неотобранные они незамедлительно становятся плацдармом для нового нападения. Все попытки всучить их Египту и Иордании оказываются безуспешными, поскольку на Лубянке уже сварганили «свободолюбивый палестинский народ», успевший проявить себя как смесь исключительно взрывоопасная (вспомним «Черный сентябрь»).

Остается только осваивать территории по той же схеме, по какой начинали осваивать землю Израиля в догосударственные времена — сельскохозяйственные ПОСЕЛЕНИЯ, предпочтительно в стратегически важных пунктах. Понятно, что мини-коммунизма в них уже не возникает, кибуцы отыграли свое. Экономическая структура — соседская община, идеология — патриотизм, зачастую религиозный.

В обществе в целом пробивает себе дорогу настрой более реалистический — не в последнюю очередь благодаря выходцам из арабо-мусульманских стран, менее затронутых ассимиляцией и лучше знакомых с нравами и обычаями дорогих «двоюродных братьев».

В 1973 году возникает «Правый блок» под руководством того самого Менахема Бегина, которого Ханна Арендт фашистом обзывала и требовала в Америку не пускать. Эти политики страной дорожат и защищать ее готовы. В 1977 году правый блок победит на выборах и Бегин станет премьером, хотя левые, как известно, власть так просто не отдают — они еще себя покажут — Израиль все решительнее отворачивается от них, а Запад — от Израиля.

Для арабов Израиль — символ и воплощение превосходства западной цивилизации. Когда они его «колонизатором» обзывают, имеется в виду вовсе не экономический и даже не территориальный аспект колониализма (Израилю вовсе не свойственные), но именно это весомое, грубое и зримое доказательство, что не у них мировое господство.

Для Запада же он — предатель великих идеалов общечеловечности, которым не жалко пожертвовать ради дружбы с Третьим миром — потенциальным гегемоном революции и вождем на пути в светлое будущее, не говоря уже о ценах на нефть…

В результате в 1975 году возникает известная резолюция ООН, объявляющая еврейское государство врагом народов, а «европейский Израиль» окончательно впадает в истерику под названием «Шалом ахшав». Это уже не политика и даже не идеология, а полный невроз — балованный ребенок, который валится на пол, дрыгает ногами и орет: «Хочу-у-у-у!!!».

Насколько дико такое поведение смотрится в воюющем Израиле, настолько же органично вписывается оно в Европу, живущую под лозунгом «Imagine» — неудобную реальность надо смело менять, а не получится — так вовсе игнорировать. Примерно как в анекдоте про Вальтера Ульбрихта, что в тридцатиградусную жару по Берлину ходит в плаще, калошах и с зонтиком, потому что в Москве дождик.

Они чувствуют, что теряют страну, на самом деле уже готовы пожертвовать ею, но понимают, что на пути у них стоят люди, отдать ее не согласные, а центром кристаллизации патриотического движения естественно оказываются ПОСЕЛЕНИЯ, также как в начале алии были кибуцы. И потому именно поселения становятся для «европейского Израиля» врагами номер один, а главным приоритетом, соответственно — уход с «оккупированных территорий».

К концу семидесятых они определяются окончательно: Арафат и ХАМАС оказываются союзниками, а Бегин и его последователи, включая Натаньягу — противниками. Это даже не сознательный выбор — просто объективная реальность, данная нам в ощущениях. А ведь у них много чего в руках — и пресса, и Гистадрут, и монополии типа электрической компании. Такая мощная пятая колонна, да еще при возрастающем давлении извне… Семидесятые годы для Израиля — время смертельной опасности, спасает его только… «холодная война»: американцы свой форпост в краях нефтеносных сдать не согласны, хотя могут, при случае, укоротить на синай-другой… Но тут…

* * *

Но тут случилось то, что и должно было случиться.
Джанни Родари

Какого черта нашей доисторической в 1979 году в Афганистане понадобилось — до сих пор понять не могу, но зачем-то она туда полезла, чем очень обидела Саудовскую Аравию. И цены на нефть полетели вниз, а с ними — и вся сильно плановая экономика. Пока была нефть дорогая — можно было рассчитывать на богатый урожай с полей Канадчины, Канзасщины и Оклахомщины, а как подешевела… Так и удалось Рейгану обойти Совдепию в гонке вооружений, а там и вовсе до Перестройки дело дошло.

Запад этого, надо сказать, никак не ожидал, но утешился, увидев в происшедшем подтверждение своей идеи про неправильность советского социализма, из чего был сделан неправильный вывод о правильности социализма, который с энтузиазмом строил он сам. Фрэнсис Фукуяма подхватил эстафету Гегеля, утверждавшего, что в лице прусской монархии человечество достигло вершины и предела своего развития, правда, у него вершина оказалась уже либеральной демократией западного типа. Подобно незабвенному Бен Ладену, непоколебимо убежденному, что все дети рождаются мусульманами и только неправильное воспитание впоследствии их развращает, западные идеологи были уверены, что все дети рождаются демократами и только злодейские диктаторы коварно препятствуют наступлению полной и окончательной свободы.

Но самый звездный час наступил для израильской левой! Еще бы: отменена зловредная резолюция ООН, на целых два десятилетия (а думали, что и вовсе навечно!) вышел из игры изобретатель, друг и защитник «угнетенного палестинского народа», вырвалась из «тюрьмы народов» и обрушилась волной на страну почти миллионная алия девяностых. Все эти события свидетельствовали (ах, как хотелось верить!), что рассосалась главная дилемма, исчез смертельный шпагат, на который приходилось садиться всякий раз при попытке соединить выживание Израиля с «общечеловеческими ценностями» Европы.

Да, конечно, были у мистера Клинтона свои интересы и виды на соглашение Осло, которые мы тут разбирать не будем, но вот ведь и у мистера Обамы соображения были не менее гениальные, так сумел же вредный Биби им противостоять. А Рабин с Пересом (и главное — их электорат!), наоборот, радостно клюнули на крючок без наживки: Наконец-то весь мир (Израиль в том числе!) увидит, что мы всегда были правы! Ща враз сварганим Новый Ближний Восток — обитель всеобщей любви, мира и прогресса, и будем на нем самыми главными, а гадких конкурентов-поселенцев с их дурацкими национальными идеями просто сотрем с лица земли!

…Думаю, нет необходимости напоминать, чем и как быстро все закончилось. В девяносто четвертом приехала я в Израиль и до смерти не забуду жуткого взгляда Рабина на телеэкране. Не знаю и гадать не стану, кто, как и за что его убил, но знаю совершенно точно, кто, как и зачем его смертью постарался воспользоваться, нисколько своих намерений не скрывая. Не помогло.

Помню судорожную активность левых, индейские пляски вокруг «наследия Рабина», сверхщедрые предложения Барака арабам (естественно, ими отвергнутые), его же истерику после ухода из Ливана и появления на границах Хизбаллы. Помню, как шантажировали Шарона, а потом еще полутрупом держали его в премьерах, пока не закончили очередной этап отдавания земли за войну. И все же права оказалась моя весьма левая знакомая, которая сразу после убийства Рабина промолвила с ужасом: «Прежнего Израиля больше нет».

Сегодня в стране существует невыраженный, но реальный консенсус: левые и удерживаемые ими инстанции — не решение, а проблема. А для проблем, как известно, ищут решение и, как правило, в конце концов находят. Пока что не ясно, как, например, обезвредить «Высший Суд Справедливости»: то ли судей менять, то ли сузить полномочия, то ли вовсе ликвидировать за ненадобностью…

Пробуются варианты, споры идут, но уже не видит Натаньягу угрозы своей популярности в идиотских обвинениях в неправильной сдаче бутылок от слишком дорогого шампанского: судебный приговор на таких соплях не склеишь, а моральной инстанцией юристы не являются уже давно. Тем более, после дела «Хевронского солдата» народ их и вовсе слушать не станет.

Еще меньшей любовью пользуется Гистадрут —мужественный борец за права госчиновников и монополистов вроде Электрической компании. Помню, пришел раз к соседке техник холодильник чинить и заявил озабоченно: «Холодильник у вас, мадам, прямо таки член Гистадрута: хочет — работает, не хочет — нет».

Непосредственно в данный момент идет борьба за СМИ, в основном, в форме схватки бульдогов под ковром. Но газетчики — народ ушлый, поняли уже, куда ветер дует, и стали статьи публиковать, каких бы прежде никогда себе не позволили, зато газета, давно уже себя не окупающая, поскольку левым идеалам верна до конца, открытым текстом признается, что для нее и ее читателей поселенцы страшнее всякой Хизбаллы. Лучше всех охарактеризовал эту ситуацию уже десять лет назад Шимон Перес: «Евреи победили израильтян».

В переводе на общепонятный: Реальные, живые евреи порвали и растоптали фантом «израильтянина — общечеловека», не нуждающегося ни в территории, ибо нематериален, ни в безопасности, ибо умеет побеждать зло добром, ни даже в рыночной экономике, ибо абсолютно бескорыстен. У реальных евреев есть свои интересы — их и будут отстаивать по мере сил и возможностей. Не знаю, удастся ли нам еще расширять поселения, не знаю даже, все ли удастся сохранить, но знаю, что именно поселенцы были и останутся народными героями, что именно их идеология станет основой мировоззрения будущей элиты.

Что называется, не было бы счастья — да несчастье помогло. Удар был таким мгновенным и болезненным, что не устояла даже самая прекраснодушная наивность, и горький урок Израилем был усвоен. В Европе же все было наоборот.

* * *

— Лень, отвори дверь! Сгоришь!
— Хоть сгорю, да не отворю!

Русская прибаутка

Примерно в то же время, когда отчеканил Перес знаменитое свое определение, я гостила в Германии и слышала там множество рассказов о людях, переселяющихся из Израиля, поскольку в наших краях нервы у них не выдерживают постоянной угрозы терактов, тотальных проверок на входе — от аэропорта до супермаркета — да и вообще какого-то смутного ощущения, что вокруг делается не то и не так… Я спорить не стала — действительно, в Германии было тогда не в пример спокойней, весьма привлекательно для желающих расслабиться.

И они расслаблялись на всю катушку. Прежде всего резко сократили расходы на армию и вооружение — теперь-то ведь нечего бояться! Можно исполнить извечную мечту всех робин-гудов «социальной справедливости» — масло вместо пушек, для всех и даром. Даром — и всем поровну, и чтоб никому не обидно. Свобода от всего, что может нарушить безмятежность существования индивида: государственные границы ликвидировать, в школах отметки отменить, в университетах предусмотреть «защищенные зоны», чтобы укрываться от неуважительных слов и даже взглядов. Полное равенство в потреблении между тружеником и бездельником, читай вожделенное «отнять и поделить».

Понятно, что такая райская жизнь возможна лишь под защитой бюрократического ангела с пылающим мечом, и потому со сверхзвуковой скоростью размножались столоначальники — как в госучреждениях, так и в «неправительственных организациях», финансируемых почему-то из бюджета, да сверх того еще в органах «сверхправительственных», типа Европарламента или ООН. И совершили они все вместе и каждый по отдельности множество славных деяний, как то:

Электростанции атомные отключали, СО2 по углам ловили, диктаторов всяческих ублажали, промышленность из Европы изгоняли, но главным, самым потрясающим (устои) подвигом было, конечно, массовое запускание в страны западной культуры носителей культуры совсем другой.

До недавнего времени переезжая по какой бы то ни было причине на новое место, переселенцы были прежде всего озабочены тем, чтобы прокормиться, отыскать подходящую «экологическую нишу» и под нее корректировали свое поведение. Поведение сегодняшних пришельцев из Африки или с Ближнего Востока в Европе определяется главным образом полным отсутствием необходимости заботиться о хлебе насущном. Работать им не надо, не надо даже усилия прилагать для эксплуатации туземцев, как проклятым колонизаторам — сами все поднесут на блюдечке с голубой каемочкой. И как же не двинуться им рядами и колоннами в этот рай? Как же не навязывать туземцам свое мировоззрение, свой образ жизни, который им представляется единственно правильным? Честное слово, на их месте так поступил бы каждый!

А если при этом подвергается опасности привычный уклад аборигенов, традиционные отношения между людьми, их уровень жизни, да и самая жизнь?.. Если теряется то самое ощущение спокойствия и безопасности, которых так недоставало некоторым в Израиле? Если на соборной площади Кёльна в новогоднюю ночь женщин терроризируют, а во франкфуртском аэропорту шампунь конфискуют на посадке?

…Ну, что вы! Стоит ли обращать внимание на такие мелочи на фоне перспективы прекрасного нового мира?

* * *

И вот, от имени и по поручению этого мира приезжает в Израиль Зигмар Габриэль. Не случайно вскоре после скандала объявит он, что «нынешнее правительство — не Израиль», ибо Израиль, избравший такое правительство, с его системой ценностей никоим образом несовместим.

Конечно, по правилам дипломатии в чужой монастырь со своим уставом не лезут, но в данном случае ему важно было рассудку вопреки, наперекор стихиям продемонстрировать своим избирателям непоколебимую верность уставу собственного монастыря — хоть в Израиле, хоть на необитаемом острове.

Моральная и материальная поддержка самоненавистников из «Бецелема»? Так его партия дома из бюджета финансирует таких же хулиганов, бегающих по улицам с плакатами: «Германия, околей!».

С нашими «правыми» отказался встречаться? Так у них же самих аккурат в прошлом месяце цензуру ввели — всех, кто озабочен выживанием собственного народа, в соцсетях отслеживать, аккаунты закрывать, изданиям их не давать рекламы, организациям залов для собраний не предоставлять, неугодных авторов гнать с работы и блокировать их банковские счета, в школах подучать ребятишек доносить на родителей. (Причем, к делу привлекаются опытные кадры из политической полиции ГДР!).

А что не состоялось свидание с Биби… да он бы у себя дома политика, что благом своей страны и народа больше озабочен, чем страданиями коллег Бен Ладена, сроду бы и на порог не пустил!

…Так вот они теперь и живут в своей Германии, за такую жизнь Зигмар Габриэль и призывает голосовать своих сограждан, и ведь проголосуют, скорее всего.

Естественно, Биби, со своей стороны, важно своим избирателям продемонстрировать, что он их всеми силами намерен от такой жизни защищать, не поддаваясь давлению прекраснодушной Европы. И независимо от того, будут ли у этого мини-конфликта какие-нибудь последствия, он однозначно свидетельствует, что нам с ними не по пути.

Экономические отношения — всегда пожалуйста, защита общих интересов (например, газопровода в Европу) — с полным нашим удовольствием, научное сотрудничество — премного благодарны! А вот насчет морали с идеалами — извините, не подойдет.

Ничего не скажешь — сбылись предсказания Ханны Арендт: неказистая маленькая страна, озабоченная борьбой за выживание… в отличие от стран великих и прекрасных, давно уже утративших всякую надежду.

Print Friendly, PDF & Email

24 комментария для “Элла Грайфер: И разошлись, как в море корабли…

  1. Не могу понять, какие могут быть претензии к Бен-Гуриону. Он создал государство единственно возможным тогда способом. А что он лично был не идеалом, то кто идеал: Рузвельт? Черчиль? Эйнштейн?
    Примерно об этом говорил Пинхас Полонский, когда выступал в петербургской синагоге: «Можно говорить о первом этапе мессианской идеи – создании для евреев убежища (национального государства), каковое есть у всех других народов мира. Создание государства это не индивидуальное действие в Диаспоре, подверженное правилам, описанным в Галахе, а коллективное, такое, о котором написано в другой книге – Танахе , например, в Книге Шмуэля. «Религиозные евреи, — писал рав Кук, — не в состоянии создать государство, для этого существует другая порода евреев – нерелигиозных. Вся религия в Диаспоре нацелена на сохранение, а не на продвижение. Чтобы сохранить еврейскую культуру, надо было порвать связи с общемировой культурой. Отход от религии в сионизме был необходим». Таким образом мы видим, что был нужен новый вид евреев – нерелигиозных. Только они могли создать еврейское государство. Сейчас идет речь об удержании этого государства, о том, что нерелигиозные евреи осуществить не могут».

  2. Б.Тененбаум
    4 июля 2017 at 21:38 | Permalink

    Давид Бен Гурион обрисован Эллой очень четко. Именно таким он и был: бессовестным манипулятором и властолюбцем. Макиавелли приводил бы его в пример прочим — например, В.Жаботинскому, великому народному трибуну, отягощенному, однако, чувством чести.
    ———————————————————————————-
    Что там Элла \»нарисовала\», пусть останется на ее совести, тем более, что она это твердит мантрой уже годы, за неимением новых мыслей и новых источников, отличных от Х.Арендт. Но Вам, Борис, занимающемуся историей и даже пишущему книги по ней, должно быть, на мой взгляд, неловко, характеризуя управителя как манипулятора и властолюбца.
    1) Без желания власти никто не идет в управляющие, страной ли, нач.отделом ли, офицером ли, прорабом ли.
    2) Любое, любое (!) управление — это набор трюков/приемов/манипуляций, начиная с умения разговаривать с людьми разного уровня и пошиба, убеждая и мобилизуя их, и кончая понятным (!)всем определением или не менее понятным (!) всем ситуативным изменением/коррекцией цели/средств/стиля. Не имеющий таких умений должен забыть о карьере управляющего.
    3) Уже в который раз: Жаботинский в Палестине находился \»набегами\» в 1920-х, в 1930 г. вообще англичане запретили ему въезд в Палестину. То есть, стишком много осталось за \»трибуном\» (а трибун/публицист — всегда манипулятор, т.е. знает, что акцентировать и о чем не распространяться, часто практически ни за что не отвечая) — слишком мало за практическими делами и черной работой управления на месте, которая досталась \»манипуляторам и властолюбцам\».
    Честь честью, но управляющий преуспешен, когда добивается реализации общей цели. Так что…
    честных было немало, но цели достигли те, что меньше думали о себе и о том, что скажет о них историк, а больше о том, как национальное дело сделать. И потому, несмотря на свои недостатки и ошибки, Бен-Гурион — великий человек.

    Вопрос из любопытства: если не ошибаюсь, Вы в Союзе занимались АСУ (автоматические, т.е. компьютерные, системы управления) . Неужели вопросы методов управления человеческим коллективом никогда не вставали перед Вами? Чего Вы тогда там автоматизировали и для кого? 🙂

  3. «Естественно, Биби, со своей стороны, важно своим избирателям продемонстрировать, что он их всеми силами намерен от такой жизни защищать, не поддаваясь давлению прекраснодушной Европы.»
    ———
    Предлагаю эпиграф к последней части:
    «Всему свое время, и (свой) срок всякой вещи под небесами: … Время разбрасывать камни и время собирать камни; Время обнимать и время удаляться от объятий.»
    Свиток Коэлет (Екклесиаст), 3:1 и 3:5.

  4. По Вашим пунктам: 2) Все перечисленные Вами города, а также Рош-Пина основаны на деньги Ротшильда. 4) «Нормальные» в смысле неидеологические/нерелигиозные 5) «Изгоняли» в 1948-м только тех, кто оказывал сопротивление. Большинство же арабов уходили, т. к. были уверены, что евреи ответят им тем же, что они творили с евреями, т. е. погромами. 6) Традиционные результаты прежних войн были территориальные захваты, а они в 20-м веке были невелики. Разве что Вост. Пруссия. 7) В конце 40-х Сталин развязал гонения на евреев, а американские евреи помогали стране. 8) Отдача территории после победной войны — разве это не дипломатическое поражение? 10) Амир стрелял Рабину в спину, а входное отверстие в груди оказалось спереди. И это только один из фактов, на которые суд не дал ответа. Но главное во этом отрывке другое: это про «судорожную активность левых, индейские пляски вокруг «наследия Рабина»…

    1. Вы знаете, Михаил, вы меня извините, но рассуждать с вами на исторические темы я не буду. Не интересно.
      Считаете, что Мирный договор с Египтом поражение Израиля? Ваше право.
      Также как и считать считать людей религиозных ненормальными. Я так не считаю.
      Но интересно, а кто по вашему, если не Амир, убил Рабина?
      Ну скажите, не бойтесь.

  5. Сэм: «Только вот зря основателя государства оскорбили, и заодно половину населения страны Л. Беренсон 4 июля 2017 at 12:28 …»
    ==
    В отношении «половины населения страны» ничего сказать не могу — но Давид Бен Гурион обрисован Эллой очень четко. Именно таким он и был: бессовестным манипулятором и властолюбцем. Макиавелли приводил бы его в пример прочим — например, В.Жаботинскому, великому народному трибуну, отягощенному, однако, чувством чести.

  6. На приборной панели машины выведена температура за бортом – 38 (Цельсия, в тени). М.б. и из-за этого холодно написать не получается.
    Тем более, что автор сама не большая поклонница политкорректности, ну и я попробую без экивоков, вроде:
    «Прекрасная аналитическая статья!».
    Только вот зря основателя государства оскорбили, и заодно половину населения страны Л. Беренсон 4 июля 2017 at 12:28 |
    или: «Внимательно прочитал, Элла, Вашу статью. Чувства противоречивые. С одной стороны, отлично изложено и в новом свете и цвете видишь уже. вроде бы, набившие оскомину внутриизраильские и внутригерманские проблемы. Любопытна и неординарна оценка Бен Гуриона» Лев Мадорский 4 июля at 8:45 |
    Нет, уважаемый, Лев, это не «новый свет» и «не ординарная оценка», это – привычное искажение Вчера и Сегодня страны. Искажение и Клевета.
    В последнее время ни единожды различные политики и интеллектуалы Израиля стали предупреждать об опасности фашизма. (Если кому то термин «фашизм» может показаться чересчур, то можно его заменить на «отказ от демократических ценностей»). И то, что я читаю здесь в последнее время подтверждает обоснованность этих предупреждений.
    К примеру, г-н Борис Геллер шутит, при полном восхищении собравшихся, на тему нехватки «стадионов», на которых будут сгонять инакомыслящих. Шутка? Но в каждой шутке есть доля шутки.
    А вот теперь автор ничтоже сумнявшись определяет:
    «левые и удерживаемые ими инстанции — не решение, а проблема. А для проблем, как известно, ищут решение и, как правило, в конце концов находят. Пока что не ясно, как например, обезвредить «Высший Суд Справедливости»: то ли судей менять, то ли сузить полномочия, то ли вовсе ликвидировать за ненадобностью…»
    Про «решение» уже тут было пошучено, а принцип разделения властей, принцип независимости судебной власти это конечно же «предрасудки буржуазной демократии».
    Не помню кто, но верно сказал: «БАГАЦ существует для того, чтобы не позволить 61 депутату Кнессета повесить остальных 59.»
    В статье автор и допускает элементарные ошибки, и клевещет. Какие? Как? Пожайлуста:

    1. «и потому ко двору пришлись толстовско-кропоткинские идеи «возвращения к природе». Они породили кибуц»
    Кибуц — это прежде всего стремление вернуться к еврейскому физическому труду на Земле, возродить утраченное за тысячелетия рассеяния, претворить на практике идеи социальной справедливости.

    2. «Первая алия» барона Ротшильда имела характер скорее традиционной для диаспоры благотворительности»
    1-ая алия была не «алиёй барона Ротшильда», а алиёй, основавшей сельскохозяйственные поселения: Рищон Лецион, Зихрон Яков, Реховот,Хедера, Гедера.

    3. «Мы стремимся стать… как другие»
    А вот с этим можно и согласиться. Сионизм действительно был одним из национально-освободительных движений, развившихся в таких европейских империях, как Отоманская, Австро-Венгерская и Российская.

    4. «Страну захлестывает нашествие… нормальных людей. Из Польши и Румынии, из лагерей — германских для перемещенных лиц и английских для нелегальных иммигрантов»
    Т.е. люди 1-ой и 2-ой алии — люди «ненормальные»!?

    5. «в 48-м году агитировали арабов, страну не покидать»
    Где то предлагали, как к примеру в Хайфе, остаться, а где то и изгоняли, как к примеру в Лоде и Рамле.

    6. «Обе мировые войны двадцатого столетия были весьма специфическими: очень кровопролитными, очень разрушительными, но практически безрезультатными»
    2-ая МВ «безрезультатная»!? Уничтожение немецкого гитлеризма и итальянского фашизма, спасение хоть и части, но огромного числа обречённых на гибель европейскиъ евреев — это не результат!?

    7. «Началась тут же «война на истощение» и вынужден был Израиль в «холодной войне» однозначно встать на сторону Америки — цитадели проклятого капитализма»
    Выбор был сделан в 1949-50 году.

    8. «договор с Египтом можно, в крайнем случае, расценивать как поражение дипломатическое»
    ?! ?! ?!

    9. «а центром кристаллизации патриотического движения естественно оказываются ПОСЕЛЕНИЯ, также как в начале алии были кибуцы»
    Eщё раз процитирую Абу Эббана: «Принцип поселения евреев был всегда эмпирическим исходом из реалий современности, но никогда – из религиозных и исторических соображений»

    10. «до смерти не забуду жуткого взгляда Рабина на телеэкране. Не знаю и гадать не стану, кто, как и за что его убил»
    А это уже своеобразная лакмусовая бумажка. Гадать «кто убил»? Не был убийца схвачен на месте преступленния, не было над ним суда, отказывается он и сегодня раскаиться?

    11. «Помню, как шантажировали Шарона, а потом еще полутрупом держали его в премьерах, пока не закончили очередной этап отдавания земли за войну»
    Держали? Полутрупом?
    На следующий, если не в тот же день, когда Ариэля Шарона ז»ל поразил 2-ой инсульт, исполнять обязонности ПМ стал Эхуд Ольмерт.

    Прошу прощения за длинный комментарий.
    Надоело быть молчаливым меньшинством.

    1. Сэм
      4 июля 2017 at 20:18
      ———————————————————————————-
      Возражения немного странные. Вроде как я сказала, что забор деревяггый. а вы мне в ответ: «Нет, он зеленый».

      1. Ну что вы. Элла, какое «деревянное — зелёное».
        По крайней мере мои замечания №6-№11 абсолютно конкретно относятся к вами написанному.

  7. Новая публицистическая статья Эллы, несомненная удача. Согласен с большинством тезисов и аргументов, но, вместе с тем, обращаю внимание автора на неточности:

    …Израиль двигался во времени на контркурсах с Европой — я имею в виду не внешнюю, а внутреннюю политику, вернее сказать, эволюцию общественного мнения, в Европе — от прагматики к идеологии, а в Израиле — от идеологии к прагматике.
    **********

    И в Европе, и в Израиле движение идет от одной идеологии к другой. Даже те, для кого «идеология» есть бранное слово, бранятся им, являясь адептами идеологии, как Элла сама пишет, «запрета запрещать».

    Первые 20 лет израильтяне все-таки делали вид: в 48-м году агитировали арабов, страну не покидать, многочисленных западных туристов добровольцами принимали в кибуцы.
    *********

    Мне ничего не известно о том, что кто-либо «в 48-м году агитировали арабов, страну не покидать», а добровольцев принимают в кибуцы, вернее, в то, что от них осталось, до сегодняшнего дня.

    А Рабин с Пересом (и главное — их электорат!), наоборот, радостно клюнули на крючок без наживки…
    **********

    По мне, так наоборот — это Клинтон клюнул на крючок.

    …шантажировали Шарона, а потом еще полутрупом держали его в премьерах…

    **********

    Шантажировали, наверное, но полутрупом его в премьерах не держали — до самого удара Шарон был вполне дееспособен.

    1. И в Европе, и в Израиле движение идет от одной идеологии к другой. Даже те, для кого «идеология» есть бранное слово, бранятся им, являясь адептами идеологии, как Элла сама пишет, «запрета запрещать».
      Понимаете, идеология и прагматика есть у всех, но вопрос в том, что старше мастью. Там, где первенство за идеологией, рвется обратная связь с реальностью.

      Мне ничего не известно о том, что кто-либо «в 48-м году агитировали арабов, страну не покидать», а добровольцев принимают в кибуцы, вернее, в то, что от них осталось, до сегодняшнего дня.

      Про агитацию слышала неоднократно, хотя сама не проверяла, а кибуцы уже сами рассыпаются. принимать некого и негде.

      Шантажировали, наверное, но полутрупом его в премьерах не держали — до самого удара Шарон был вполне дееспособен.
      Так я ж как раз про после удара, когда Ольмерт его как бы «замещал».

      1. Про агитацию слышала неоднократно..
        ***********
        Мне кажется, Элла, вы путаете 1948 с 1967 гг
        В войне за Независимость мне такие случаи неизвестны. Я посмотрел еще раз — нет информации о том, что в Хайфе евреи просили арабов остаться. По упомянутому как-то таким-то случае с Аба Хуши в Вике написано так:
        «В день сражения за Хайфу, Хуши был ранен в ногу во время посещения центральной почты. Там он собирался встретиться с арабскими рабочими и убедить их продолжать сотрудничество, чтобы сохранялась телефонная связь Хайфы с другими частями страны.»

        Так я ж как раз про после удара, когда Ольмерт его как бы «замещал».
        ***********
        После удара Ольмерт стал и.о. и находился в этом статусе какое-то время — вроде бы из-за каких-то дырок в законодательстве (?)

  8. Наверно, как кондратьевские волны/кризисы в экономике, нечто подобное должно существовать и в общественной жизни/геополитике. Вслед за прекраснодушными левыми, тяготеющими к «социализму с человеческим лицом», приходят правые реалисты/националисты: за Вильсоном — Тетчер, за Картером — Рейган, за Обамой — Трамп, а у нас за Перецем/Бараком — Нетаниягу. Если это так, то и Европа никуда не пропадет, если ЕС лопнет, превратившись в ЕЭС (экономическое сообщество, а не бюрократический союз — ЕССР по Буковскому).

  9. Элла,
    Блестяще. Ваш текст, как «Горе от ума», можно разбирать на афоризмы. По содержанию — ну, кое с чем я бы поспорил. Я думаю, что вы рано хороните Европу: если уж она сумела подняться из пепла после двух раундов Мировой войны, то, надо полагать, как-то совладает и с теперешним кризисом.

  10. «постоянный, почти апоклепсический взгляд» —
    ===========================================
    Уважаемый Лев, не сочтите за придирку, но хотя по написанию ближе «апоплексический», хотелось бы думать, что Вы все же подразумевали «апокалиптический». Пожалуйста, подтвердите срочно.
    Спасибо заранее.

    1. Всё верно, Юрий! Хотя почему-то встречаю и то и другое написание.

  11. Прекрасная аналитическая статья! Госпожа Э.Г. верна своему стилю: язвительность, непререкаемость, наотмашь! Прекрасная не значит бесспорная, но я ей не оппонент, тем более, что в основном согласен с приведённой аргументацией её видения исторической картины. И всё же назову два моих возражения.
    1.Некорректным считаю характеристику Бен-Гуриона эпиграфом из пародийного стихотворения Коржавина «Иван Калита» («сердцем подл») и собственным (авторским) выпадом «Возможно, Бен Гурион и потерял совесть (если когда-либо таковую имел)
    2. Обвинение: «европейский Израиль» окончательно впадает в истерику под названием «Шалом ахшав»… .
    Они чувствуют, что теряют страну, на самом деле уже готовы пожертвовать ею, . » — оскорбительно и как всякое обобщение ошибочно. Далеко не весь «европейский Израиль » — это «Шалом ахшав» и уж, конечно, вопреки авторскому навету, не готов пожертвовать страной. «Европейский Израиль» видит будущее своей страны в другом ракурсе. Не стоит уничижать противника своих политических взглядов. Тот же Амос Оз, что наивно верит в человеческие качества Баргути, заявил:»Арафат требует возвращения палестинских беженцев не только в Палестину, но и в Израиль, что нарушит демографический баланс и в итоге превратит Израиль в 26-ю арабскую страну… У палестинцев есть право на свою, свободную и независимую, Палестину. Но если они хотят ещё и Израиль, пусть знают, что я буду готов защищать свою страну: старый активист движения за мир готов драться за существование Израиля».

  12. Внимательно прочитал, Элла, Вашу статью. Чувства противоречивые. С одной стороны, отлично изложено и в новом свете и цвете видишь уже. вроде бы, набившие оскомину внутриизраильские и внутригерманские проблемы. Любопытна и неординарна оценка Бен Гуриона. Но, с другой, вызывает сомнение безаппеляционность суждений и Ваш постоянный, почти апоклепсический взгляд на будущее Европы.-Германии. Я, живущий в Германии, вижу это будущее более оптимистично. Приходит на ум изречение Черчилля: «Заглядывать слишком далеко вперёд недальновидно»

  13. Элла, прочел сначала по наводке ЕМБ в фейсбуке, посему просто переношу отзыв оттуда.
    Элла, земля круглая и, боюсь, разошедшиеся корабли где-то обязательно опять встретятся. Любое общество, пожившее достаточно долго обеспеченной, беззаботной и мирной жизнью по определению расслабляется и убеждает себя, что так и должно быть и так и будет. Я не думаю, что израильское будет исключением. Хотя я был бы совсем не против дать ему такой шанс — попробовать.

    1. Совершенно согласна. Ну, будем считать, что нам пока что повезло, а там — будем посмотреть.

  14. Элла, у вас прирожденный дар аналитика в области геополитики. Я восхищена, как вы разматывается клубок ниток да самой деревянной бобины, а потом аккуратно, четко, шаг да шагом, наматываете её вновь — и все становится понятно, все осмысленно. Сейчас, когда не осталось почти авторитетов, особенно в журналистике, вы для меня несомненный авторитет.

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.