Наиболее частым упреком в адрес Центрального банка РФ звучат более высокие процентные ставки на финансовом рынке России по сравнении с процентными ставками в развитых странах. При этом чаще всего сравниваются номинальные (вместо реальных с учетом инфляции) процентные ставки, что просто безграмотно.
О Центробанке России
Григорий Ханин
Мысль о написании этих заметок возникла у меня в связи с очень широким распространенной среди части научно-экономического сообщества и СМИ тенденции видеть в нынешней (да и прошлой) политике ЦБ России главного виновника проблем и неудач российской экономики…
Оценивать деятельность Центрального банка РФ очень непросто. В отличие от центральных банков развитых стран, где имеются очень содержательные, часто опирающиеся на архивы, монографии об их истории, обширные воспоминания их руководителей, в РФ имеется только обширная — (отдадим справедливость Ценробанку — намного большая, чем у других руководителей банков, и мотивы его поведения при принятии решений, что и излагается в воспоминаниях. Между тем, единственные воспоминания руководителей Центробанка 90-х годов Матюхина и Геращенко крайне лаконичны.
Начну с того, что иллюзией является представление, как это часто делается, Центрального банка и его руководителей в качестве самостоятельной силы, чуть ли не диктующей денежно-кредитную политику и даже экономическую политику России. Действительно, Закон о Центральном банке провозглашает его независимость, как это делается, по отношению к подавляющему большинству центральных банков в мире. Но даже в США независимость Федеральной Резервной Системы не является абсолютной. Сошлюсь на учебник Долана «Деньги, банковское дело и кредитная политика»“Денежно-кредитная политика Федеральной Резервной системы, гибкая или жесткая, оказывает, сколь это возможно, поддержку экономическому курсу Президента и членов Конгресса». Тем более, даже смешно говорить о независимости Центрального Банка в РФ, где уважение к закону минимально. Вспомним с какой легкостью по желанию исполнительной власти были устранены руководители Центробанка Матюхин, Геращенко, Дубинин, как только они перестали устраивать исполнительную власть.
Наиболее частым упреком в адрес Центрального банка РФ звучат более высокие процентные ставки на финансовом рынке России по сравнении с процентными ставками в развитых странах. При этом чаще всего сравниваются номинальные (вместо реальных с учетом инфляции) процентные ставки, что просто безграмотно. Но и при сравнении реальных процентных ставок нельзя представлять себе дело так, будто Центральный банк может произвольно определять их уровень. Изучавшие когда-нибудь политическую экономию помнят совершенно правильное утверждение, что процентная ставка отражает соотношение между предложением и спросом на денежные ресурсы. Следовало бы критикам центрального банка проанализировать, как складывается это соотношение именно в России в каждый конкретный момент времени. Даже из самых общих соображений, учитывая низкий уровень жизни населения и накоплений в частном секторе, неразвитость финансового сектора и финансовые и экономические риски, реальная процентная ставка в России неизбежно в среднем будет выше, чем в благополучных западных странах с высокоразвитой финансовой системой. Представим себе, что ЦБ РФ установил предельно низкую реальную процентную ставку. Как это скажется на реальной процентной ставке для заемщиков? Сразу хочу отметить, что, вопреки широко распространенному представлению, существует нижний предел этой ставки. Он определяется необходимости обеспечить прибыль центральному банку. Как банковское учреждение он должен возмещать текущие расходы по своему функционированию и оплачивать проценты по вкладам коммерческих банков, платить отчисления от прибыли в бюджет. Но предположим, что он, по согласованию с Минфином РФ, установит процентную ставку только возмещающую расходы. Что произойдет с процентной ставкой на финансовом рынке? Центральный банк (банк банков) непосредственно не кредитует предприятия, этим занимаются коммерческие банки. Для них учетная ставка ЦБ не указ. Они устанавливают проценты заемщикам самостоятельно, руководствуясь положением на денежном рынке. ЦБ кредитует коммерческие банки и они уже используют эти кредиты как самостоятельный и, как правило, далеко не самый важный ресурс. Они при наличии достаточной ресурсной базы вообще могут не брать кредиты у Центробанка. Низкая по сравнению с состоянием денежного рынка ставка кредитов ЦБ явится лишь источником дополнительного дохода коммерческих банков, только и всего. В обычные некризисные времена даже средняя доля кредитов Центробанка вряд ли превышает 10 % их ресурсной базы (в кризисные для банковской системы временам она, конечно, значительно больше). Чего же Центробанк упрекать в высоких ставках?
Относительную экономическую обоснованность кредитных ставок в России легко проверить, сопоставив их с со ставками по суверенным и корпоративным еврооблигациям России и российских компаний, которые до недавнего времени составляли 8-9% годовых — намного больше, чем на Западе с учетом странового риска. В то же время реальная (с учетом ее недооценки Росстатом) инфляция до недавнего времени составляла то же 8-9 % вместо 1-2 % в западных странах. К тому же нужно учесть, что еврозаймы выдаются наиболее надежным заемщикам, в то время как российские кредиты часто не погашаются и поэтому в процентную ставку закладывается риск непогашения.
Есть и другое доказательство умеренности процентных ставок в РФ: количество вновь образующихся коммерческих банков. В 90 годы их регистрировались сотни в год и тогда их деятельность была чрезвычайно рентабельной. После 2000 годы десятки, иногда вообще ноль. Так не бывает с высокорентабельной деятельностью.
Далее. Получив чрезмерно дешевые ресурсы, предприятия смогут использовать их на малоэффективные мероприятия либо используют для выгодной спекуляции на том же денежном рынке, без всякой пользы для экономики. Сказанное подтверждается фактическим развитием российской экономики за последние 10 лет. C конца 2007 года по конец 2016 года банковская задолженнность нефинансового сектора выросла с 6,3 триллионов рублей до 24,3 триллионов рублей или на 18 триллионов рублей. В то же время вложения нефинансового сектора (за исключением организаций мелкого предпринимательства) в высоколиквидные активы за тот же период выросли с 4,98 триллионов рублей до 22,2 триллионов рублей или на 17,2 триллионов рублей, почти на столько же. Иными словами, почти весь прирост банковский ссуд пошел на вложения в высоколиквидные активы, а не на расширение физического капитала. Показательно и отношение вложений нефинансовых организаций РФ в высоколиквидные активы: 15,% в 2007 году, 25,5% 2016 году. Для сравнения: в США аналогичное отношение составило 6,4 % в 1975 году и 5,5% в 1985 году. В высоколиквидные активы там включались денежные средства наличными и в банках и облигации правительства США (возможно, это не совсем сопоставимые величины). Создается впечатление, что российские компании объявили в последние годы финансовую забастовку, не имея объектов рентабельных вложений. Либо создают собственный стабилизационный фонд на случай неблагоприятного развития положения в экономике выплаты крупной иностранной банковской и еврооблигационной задолженности предыдущего периода. Скорее всего, совпали оба мотива.
Надо иметь в виду, что то, что для одних отраслей экономики является высокой ставкой процента, для других является чрезмерной из-за разницы в их рентабельности. К сожалению, из-за огромных искажений в статистических данных коммерческие банки не имеют ясного представления о реальном финансовом положении заемщиков, в лучшем случае, догадываются. Так, они вполне обоснованно в 90 и начале 2000 годов прежде всего и больше всего кредитовали торговлю и другие рыночные бытовые услуги, где фактическая (с учетом теневых доходов) рентабельность была фантастической. В настоящее время разница в рентабельности из-за роста конкуренции в сфере торговли и других рыночных бытовых услуг уменьшилась. но все же сохраняется. Нет сомнения, что остаются убыточные отрасли в реальной экономике и масса убыточных предприятий, и для них существующие ставки кредитования действительно непосильны. Но что же делать в этих условиям банкам и ЦБ? Не заниматься же благотворительностью. В некоторых отраслях экономики (например, в сельском хозяйстве) бюджет субсидирует часть процентных ставок, доводя их до минимального уровня. Но на все отрасли денег для этого нет. Да, часто заемщики из убыточных отраслей и предприятий не могут погасить и основную часть долга. Очевидно, что решить проблему может лишь закрытие безнадежных предприятий, либо прекращение взимания налогов для потенциально жизнеспособных предприятий, либо другие меры экономической политики государства и предприятий, не имеющие отношения к деятельности ЦБ РФ.
Многие проблемы реального сектора экономики связаны с советским наследием. В ряде отраслей экономики до сих пор сохранились заведомо избыточные мощности, которые надо содержать. Только в качестве примера: производственные площади авиационных заводов России даже сейчас превышают производственные площади авиационной промышленности США и Европейского союза вместе взятых.
Не нужно и преувеличивать роль коммерческих банков в экономике. Они предоставляют и нефинансовому сектору и населению весьма ограниченную долю денежных ресурсов, основными являются собственные ресурсы клиентов, преимущественно в виде выручки нефинансовых организаций и текущих доходов населения. Для целей накопления используется часть прибыли и амортизация. Сказанное особенно справедливо по отношению к маломощной банковской системе РФ, которую и регулирует ЦБ РФ. Если взять всю экономику РФ, то доля годового прироста банковской задолженности нефинансового сектора отечественным банкам в годовых накоплениях в основные фонды в настоящее время, по моим подсчетам, с учетом их использования и для накопления денежных резервов предприятий, не превышает нескольких процентов. Конечно, положение отличается по отраслям экономике: где-то она больше, где-то меньше. К сожалению. ЦБ по каким-то причинам (возможно, из-за отсутствия данных от коммерческих банков) не публикует распределение банковской задолженности по отраслям экономики. Можно лишь предположить, что указанная доля больше в торговле, сельском хозяйстве. Меньше в тяжелой промышленности. И, конечно, она более значима для недавно возникших предприятий со слабой материальной и финансовой базой. Важно иметь только в виду, что не банки и тем более не ЦБ РФ определяют судьбу российской экономики. Поэтому истерика вокруг ЦБ уже по одной этой причине явно преувеличена.
Слабостью банковской системы объясняются и ее крайне ограниченные возможности воздействовать на облик российской экономики. Это немецкие и японские банки в 19 веке стали центрами финансово-промышленных групп, обеспечивших огромный рост экономики этих стран. Аналогичная попытка российских банков в 90 годы провалилась именно из-за слабости российских банков. А она порождалась слабостью во многом искусственно созданного (в отличие от западного) российского капитализма. Какова экономика — таковы и банки.
Cлабость банковской системы проявляется в больших размерах мошенничества в банках и слабой квалификации их руководителей. Возможно, оно не больше, чем в других отраслях экономики. Просто у российских банков нет подушки безопасности в виде материального наследия советского периода. Со злоупотреблениями в банковской системе ЦБ РФ очень слабо боролся, когда его возглавляли В. Геращенко и C. Игнатьев. Но как раз Эльвира Набиуллина начала очень активно бороться с этими злоупотреблениями, и именно ее больше всего критикуют левопатриотические экономисты, подымая в то же время на щит Геращенко.
Частые банкротства российских банков еще и следствие слабости заемщиков и всей экономики. Банкам очень непросто разобраться в положении заемщиков, хотя бы в силу недостоверности их отчетности. Достаточно сказать, что по нашим с Д. А. Фоминым подсчетам восстановительная стоимость основных фондов в среднем по всей экономике превышает показываемую в отчетности в 7 раз и это означает, что практически всю их финансовую отчетность можно выкинуть в мусорный ящик. Банкирам нужны в отношениях с заемщиками обладать качествами Шерлока Холмса, но где найти столько Шерлок Холмсов в современной России?
С вопросом о ставке процента ЦБ тесно связан вопрос о размере денежного обращения. Очень часто ЦБ упрекают в недостатке денег в стране, сравнивая уровень монетизации экономики с уровнем других развитых стран мира, где он значительно больше. Действительно, были периоды, когда денег в стране явно не хватало. Например, именно по этой причине прежде всего в первой половине 90 годов расцвел бартер. Но с ним давно покончено. Механическое сравнение уровня монетизации экономики разных стран не учитывает специфики их экономических и финансовых систем. В развитых странах мира основные денежные операции связаны не со сделками по реализации товаров и услуг, а с обслуживанием огромного финансового рынка, несопоставимого с российским не только абсолютно, но и относительно ВВП.
Сомнительны призывы к накачиванию денег в экономику России. На Западе это приносит некоторый успех в период экономического кризиса, когда имеются свободные мощности и большая безработица. В России в настоящее время почти нет ни свободных конкурентоспособных мощностей, ни значительной безработицы. Накачивание денежной массы приведет в этих условиях лишь к инфляции и финансовым аферам.
Надуманными мне кажутся упреки Центробанку во вложениях в американские правительственные облигации вместо вложений в российскую экономику. Вопрос на самом деле в необходимости стабилизационных фондов. И этот вопрос выходит далеко за пределы полномочий Центробанка. Он лишь их технический исполнитель. Могли бы при желании найти и другого — но зачем? И эти фонды создавали не от хорошей жизни, а потому, что не верили в устойчивость российской экономики и, как видим, не ошиблись. Положение ее было бы значительно хуже без этих фондов. Говорят, надо было вкладывать в российскую экономику, а не в американские ценные бумаги с низким процентом. Видимо, вкладывать государству. Я уже показал, что предприниматели этого избегают. И что эти вложения были бы более выгодными по сравнению с 2% по американским облигациям? Это при вопиющем-то воровстве и откатах в 30-50% при государственных подрядах? Они бы, возможно, вообще никогда бы не окупились, а федеральное правительство США пока еще никогда не отказывались платить по долгам за всю их более чем 300-летнюю историю.
Вовсе не хочу идеализировать деятельность Центробанка при Набиуллиной. Из того, что я знаю о ней (далеко не все, конечно) вызывают большие вопросы самый большой в мире численный состав, чрезмерные, на мой взгляд, оклады руководства, запоздание с выявлением злоупотреблений в коммерческих банках. Последнее — самое опасное. Конечно, коммерческие банки тоже проявляют изощренность в фальсификациях отчетности и Шерлок Холмсов в Центробанке не хватает, но все же, кажется, можно было бы и побыстрее выявлять злоупотребления и мошенничество. Ошибочными (здесь я опираюсь на свои и моих коллег расчеты) являются оценки макроэкономических данных и динамики цен, что напрямую связано с основной деятельностью ЦБ РФ.
В оценке деятельности Центробанка России, как мне представляется, выявляется интеллектуальная слабость значительной части научно-экономического сообщества. Оно поверхностно оценивает характер российской экономической системы и положение в экономике России. Проблемы экономики России гораздо шире и многообразнее, чем деятельность ее Центробанка. Вместо комплексной и глубокой системной оценки проблем российской экономике и поиска путей ее оздоровления она концентрируется только на одном институте, допуская и при этом крупнейшие ошибки. Такая однобокость была немыслима в советский период и даже в 90 годы. Выходит, значительная часть научно-экономического сообщества профессионально деградировала. Даже больше, чем власть. И это внушает большую тревогу. Cовсем не исключено, что многие рекомендации этой части научного сообщества могут быть приняты от отчаяния властью при практически неизбежном экономическом кризисе. Этими опасениями и продиктованы мои заметки.
