Сегодня ездил на велосипеде. Скучно. Вспомнил, как катались с Таней вдвоем… Но былого не вернёшь. Как это ни печально, но это по всей вероятности так…

«Читать строго воспрещается!» или
Дневник

Миниатюра-11

Тамара Львова

Миниатюра-1, Миниатюра-2, Миниатюра-3, Миниатюра-4, Миниатюра-5,
Миниатюра-6, Миниатюра-7, Миниатюра-8, Миниатюра-9, Миниатюра-10

В «Мастерской» за 25-е и 26-е ноября была опубликована моя «Миниатюра 10» — «Эмма Бовари наших дней, или В поисках радости«. Довольно много получила очень разных и весьма любопытных откликов — комментариев. Была уверена — ВСЕ, ПРОЩАЙ моя «ЭММА — АЛИНА!» Но — нет: не хочет отпускать. Представлю вам совершенно неожиданное — и не про неё, косвенное — продолжение… Принесла мне Алина довольно толстую, в линейку, общую тетрадь, в чёрной твердой обложке, по всему видно — давних лет: теперь таких нет. Сказала:

— Вы написали, что не понимаете меня. Помогу. У нас в роду это… наследственное — ГЕНЫ такие. Мама мне про свою бабку, мою прабабушку рассказывала — много у неё поклонников было. А я — про маму свою то же скажу. В этой тетради — доказательство. Прочитайте. Её принёс — подарил ей — уже когда они расстались, молодой человек, влюбленный в неё. Они тогда совсем молодые были, лет по 17-18. Это его дневник, тогда еще, в те годы, написал. Прочитайте! Имена Вы меняете. Так что можем нарушить его наказ…

— Какой наказ, Аля?..

— Откройте — увидите!

Открыла. На титульном листе крупными буквами, от руки:

«ЧИТАТЬ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!»

Наказ нарушен. Я прочитала. Очень небольшой период охватывает. А тетрадь солидная. Первая запись (старательно, чётко, крупно!) — 24-го июня 1954-го года; последняя — 18-го июня 55-го. Всего один год…

Позвольте — сделаю здесь отступление…

В нашей с Владимиром Фрумкиным автобиографической повести-перекличке «Через океан» (Издательство «Булат», Москва, 2014.; (эл. вариант) есть главка: В. Ф. — «Флирт, секс и шпаргалки», стр. в нашей книжке — 200). Новоиспечённый эмигрант из Ленинграда, тогда, в 1974-м, директор Русского дома-общежития Оберлинского колледжа, удивлялся своим студентам: многое было непривычно, не так, как у нас. Пожалуй, более всего удивляло… «отсутствие у молодых американцев культуры флирта». Они, готовясь к экзамену, часами, парень и девушка «сидят рядышком — и нисколечко не волнуются, будто малые дети, которым до полового созревания еще годы и годы». И вместе с тем — продолжает удивляться тогда еще во многом «наш, советский человек», — «секса в кампусе было сколько угодно, и все, включая администрацию, относились к этому совершенно спокойно»…

Итак, СЕКС без ФЛИРТА!.. Мне это не нравится — очень НЕ НРАВИТСЯ! Самое загадочное, нежное, «ПОТУСТОРОННЕЕ», что есть в любви, что потом всю жизнь вспоминается — улетучивается. (Должно ведь и у нас быть что-то «ЛУЧШЕ», чем у них!) Увы, с тех пор мы их догнали, а может, и… ПЕРЕГНАЛИ, но ТОГДА!.. Помню, мой будущий муж, оба мы были студентами, только через год самого «воздушного» ФЛИРТА добился моего согласия… пойти с ним на оперу в Мариинский театр — какой там СЕКС!..

Для чего вспомнила об этом?.. Как раз о ФЛИРТЕ БЕЗ СЕКСА попавшая мне в руки тетрадка — дневник влюблённого юноши. Я процитирую некоторые записи — мне интересно было их читать; надеюсь и вам, уважаемые читатели, тоже будет любопытно. Еще один, как и письма в мобильнике Алины, — совсем другая эпоха! — человеческий документ. Мне кажется, заметки эти интересны еще и тем, что писались рукой не «великого таланта», будущего поэта, писателя, ученого, таких мы с вами видели-читали немало, а самого обыкновенного парня, что называется — из «простого народа». Так ли он уж «прост»?..

Откроем дневник Вадима (назовем его так). Цитировать буду дословно, но фрагментами, фразами — вы уж извините: всё подряд невозможно:

«ОТ АВТОРА»

…В последнее время в моей жизни произошли очень важные события, благодаря которым я стал глядеть на свет другими глазами… В своем дневнике я буду отмечать важнейшие события в моей жизни, буду как бы ставить вехи, чтобы потом, оглянувшись назад (заглянув в дневник), можно было проанализировать свое поведение и т. д…

В 1952-ом году я поступил в Ленинградский Энергетический техникум. Началась жизнь студента, полная тревог и радостей, полная надежд на будущее. Мы дрожали перед экзаменами, затем, успешно сдав их, всем классом шли на Неву, где проводили много свободного времени — как весело было! Но вот сдан последний экзамен, и я на втором курсе. Впереди лето на даче — отдых… Это был действительно отдых! Ходили с товарищами в лес, купались, лазали за яблоками в сады к соседям. Это было последнее моё беззаботное лето, счастливое лето!.. А уже следующее, после второго курса. Тоже на даче…

* * *

Я доделывал последние чертежи («хвост» был по черчению) в своей комнате, когда к нам пришли ОНИ — дачу снимать. С этого и начались мои злоключения… Из рассказов папы я знал, что у дачников есть дочка, но не обратил на это никакого внимания. Через две недели они приехали на машине с вещами — я в это время тоже чертил, уже добивал самые остатки своей задолженности.

Признаться, никакого желания показываться дачникам у меня не было — так велика была охота покончить с этим черчением… Но пришла мама — сказала, чтоб я сходил к ним наверх и ввинтил патрон. Я покорно повиновался. Когда я впервые увидел её (сейчас не могу точно сказать ЧТО), но со мной что-то стряслось, и когда я привинчивал патрон, то я еле держался на ногах, у меня дрожали колени…

(Вспомните Алину: вот они — ГЕНЫ! И тоже — мама, со слов дочери, никакая не красавица, просто миловидная девушка — Т. Л.)

На следующее утро я встретился с ней, в коридоре. Она уступила дорогу мне, а я — ей, но так как у меня снова дрожали колени и был я абсолютно не в себе, заторопился и прошел первый. Потом ругал себя за это… Прошло несколько дней, и мы вроде бы подружились. Я успокоился. Мы читали вместе Джека Лондона. Мне казалось, что друг другу нравимся. Стал учить её кататься на велосипеде… С этого всё и началось…

Мы часто катались с ней на одном велосипеде, и я был совершенно счастлив. Иногда вечером, когда было холодновато, она зябла, и я грел её руки в своих. Однажды катались до двух часов ночи… Получилось так, что на следующее утро мы должны были вместе поехать с дачи в Ленинград — она попросила разбудить её. Я проснулся рано, а может и не спал вовсе, волновался очень, пошел будить её. Взял длинную жердь и стал стучать в окно; оно распахнулось, и я увидел её. Она была… ну просто, просто, — мне не найти слов! — ВОСХИТИТЕЛЬНА! Одета во фланелевый халатик. Как подумаю о ней, так такой и вижу в этом халатике. Когда приехали, мы прошли вместе пешком от Балтийского вокзала до 1-й Красноармейской. Здесь и расстались. Договорились, когда встретимся…

Но в Ленинграде все сразу пошло не так… Через два дня Таня (назовем её так — Т. Л.) пошла на танцы к Платону. (В оригинале, меня это удивило, — другой античный философ: очевидно Вадим не захотел называть его настоящего имени даже в дневнике, а может, прозвище у него было такое — Т. Л.) Тогда я не придал этому никакого значения, просто опечалился немного. Для меня было совершенно достаточно, что мы встречались, она была здесь, рядом, около меня. Мы и на велосипеде, как прежде на даче, катались, и к Платону на танцы ходили вместе; она не ходила одна, ну и я также не ходил туда один. Теперь-то мне всё ясно. Но тогда я не сразу заметил, что Таня засматривается на Платона. А когда заметил, начал ревновать — как я ревновал!.. На танцы приходил хмурый, и Таня рассердилась на меня…

Произошло объяснение… Был теплый вечер, я сидел на крыльце — ждал её. Таня подошла, спросила, почему я хожу «дутый»? Я ответил, что не могу сказать. Она настаивала, упрашивала шёпотом: «Ну скажи, скажи!» И я шёпотом ответил ей: «Я приревновал тебя к Платону». Она засмеялась, провела ладонью по моим волосам и убежала. А потом, очень скоро, отказалась ездить со мной на велосипеде. Стали ссориться, не помню из-за чего. И снова мир наступал. На дачу вместе ездили. Но уже не то было. Я ревновал её ко всем!.. Толя и Коля пригласили её — начало осени было — кататься на лодке, и она поехала с ними. С этого дня я возненавидел Тольку! Наверное, это было несправедливо, но я не мог совладать с собой! Она ведь обещала со мной поехать кататься на лодке, а поехала с ними!..

А потом… Мы встретились, и я сказал Тане, что я её люблю. Да, это была моя самая крупная в жизни ошибка. Мне нужно было молчать. Ведь мы уговорились, что зимой будем вместе в кино, в театры, в музеи ходить, на каток. Ну, и молчал бы… Испугал, наверное, её. Таня отказалась ходить со мной — никаких театров-музеев. И на свидания, о которых договаривались, большей частью не приходила. Меня мучил вопрос: ПОЧЕМУ ЭТО? И вот недавно получил на него ответ…

Ремарка — Т. Л.

Даты своих записок Вадим ставил небрежно: то есть они -то нет; так что… не моя в этом вина. Как у него, так и пишу…

* * *

24 июля 1954 года

Теперь мне все ясно… Может быть, делаю поспешные выводы, но, мне кажется, что это так.

Девчонкам никогда нельзя верить (почти). Если девчонка заметит, что она тебе нравится, что ты в неё влюблён, то ты потеряешь для неё интерес, она перестанет тебя уважать. Так что зря я признался ей — в этом моя ошибка…

В наше время нельзя любить по-настоящему, ибо это не в моде (значит, тогда уже, без всякой Америки, мы начали терять «культуру ФЛИРТА»!?).

(Далее — простите: пишу точно как в дневнике — Т. Л.).

Сейчас в моде волокитство и б…о!

13 ноября 1954 года

Ремарка — Т. Л.

Эта запись — далека от нашей темы: ни слова в ней ни про «любить по-настоящему», ни про «волокитство». Но добавит нам кое-что о нашем герое. Согласитесь ли? Прочитайте…

* * *

Вчера пришло известие о смерти дяди Димы. Просто не верится, что его уже нет. Он был всегда таким весёлым и жизнерадостным. Мы не попали на его похороны, потому что телеграмма пролежала два дня на почте. Как обидно и жалко, что не удалось проводить его в последний путь. Он был таким хорошим моим дядькой. Помню, очень давно, после войны, в 1946-47г., когда мы приходили к ним в гости, он надавал нам, мы были совсем маленькие, разных интересных вещей… Голос у него был ворчливый, но какое добродушие скрывалось в этом ворчуне…

Да! Был человек и нет его. Умер он так неожиданно. Еще вчера я думал позвонить ему на работу, и вот такое известие…

Ремарка — Т. Л.

Не правда ли — хороший парень этот Вадим? И вот вам вечная загадка: ПОЧЕМУ НЕ ПОЛЮБИЛА ЕГО ТАНЯ, тоже славная девочка? Ведь не полюбила же!

19 декабря 1954 года

17-го декабря зашёл к Тане за калошами — забыл у них. Её не было дома, но это, кажется мне, даже и лучше. Остался у меня какой-то осадок. Странно очень. Хочется видеть её, но в то же время не хочется…

Сегодня читал книгу «Советский военный рассказ». Нашёл очень интересный отрывок — как про меня:

«Мальцев не сразу привык к фронтовой обстановке. Смерть его не пугала, но он боялся, что не сможет как следует воевать, не найдет слов, способных приподнять бойцов: был он человеком книжным и малообщительным.

(Далее — в дневнике подчеркнуто, я выделю шрифтом — Т. Л.)

ТАМАРА ПИСАЛА РЕДКО, И ПИСЬМА БЫЛИ ХОЛОДНЫМИ. МАЛЬЦЕВ ЗНАЛ, ЧТО ПРОЙДЕТ МЕСЯЦ-ДРУГОЙ И ОНА ПЕРЕСТАНЕТ ПИСАТЬ — ВЕДЬ НИКОГДА ОНА ЕГО НЕ ЛЮБИЛА, ТОЛЬКО ПОЗВОЛЯЛА ЛЮБИТЬ СЕБЯ»

(Илья Эренбург. «Джо», стр. 441. 1944г)

Ремарка Т. Л.

Мне захотелось проверить, насколько правдив Вадим в своем дневнике? Не фантазирует ли? Не путает?.. Много я читала Ильи Эренбурга, а вот рассказа «ДЖО» не помнила. Есть ли такой? У меня на стеллаже его собрание в 9-ти томах. Ищу… Том 4-ый. Из книги «Рассказы этих лет»… стр.42 — «ДЖО». Первые фразы: «Я знал Джо до войны. Это был молодой пёс, который, высунув язык, носился по заснеженным переулкам Замоскворечья…» Уже во втором абзаце появляется Мальцев, на второй странице — Тамара… Смотрю в комментарий — в 44-м вышла книга ранних рассказов И. Эренбурга. «Джо» написан в 21-ом году. Речь там о Первой Мировой, я думала — об Отечественной. Все верно! Простите за недоверие, Вадим!..

* * *

В дневнике ещё немало страниц и множество дат… Но — странно: о чем угодно -только не о ней. Более всего — об учебе. Вот только несколько фраз…

«В понедельник, 20 декабря, я получил 5 по Ц,Э. С. (не знаю, что это означает — Т. Л.), а в пятницу — 4 по «электромашинам»…

«Сегодня узнал расписание экзаменов. Расписание хорошее.»

«Завтра будет очень трудный день — две контрольные: по сопротивлению материалов и диктант по русскому языку…»

«Мы на даче. 26 декабря пойдем в лес за ёлкой…

«Новый 1955 год встретили плохо. В 2 часа я уже спал…»

«2-го января катались с ребятами на коньках…»

«Надо обязательно сдать экзамены на стипендию…»

Не правда ли — достаточно? Могу еще полистать. Но для чего?.. Отвечу… На каждой, буквально на каждой странице, одной фразой, двумя — тремя словами, словно капля из таящего сугроба, мелькнет и исчезнет ЕЁ имя… Иногда -только намеком…

«Через семь дней кончается наконец-то этот 1954-ый — самый тяжелый год…»

Из-за нее, конечно, — «самый тяжелый».. Или ОНА обозначена множеством точек:

«Я очень часто думаю о….., даже чаще, чем раньше…»

«Заехать к ….. хотел, но как-то неудобно…»

«А если ….. опять летом на дачу к нам приедет?..»

Иногда ЕЁ заветное имя названо…

«На улице Марата совершенно случайно увидел Таню. Она шла с какой-то девушкой к Невскому. В красной шляпе, с белым, как мне показалось, пёрышком. И в белых туфлях. Я хотел подойти, но, не знаю почему, побоялся. Не подошёл…»

«Сегодня ездил на велосипеде. Скучно. Вспомнил, как катались с Таней вдвоем… Но былого не вернёшь. Как это ни печально, но это по всей вероятности так…»

Не раз он в своих заметках называет лишь первую букву её имени, так же, с множеством точек…

«Зашел к Т….., но мы с ней (МНЕ С НЕЙ!) не удалось поговорить — она куда-то торопилась, спешила…»

«Встретил Т….. Она с бабушкой шла на поезд, а я шёл с поезда. Мог бы и поговорить с ней пару минут, но мне вспомнилось всё прошедшее, и я только поздоровался, а потом сказал: «До свидания», — и пошел. Не знаю, не обиделась ли она на меня?.. Ну да ладно, надо с этим кончать…»

Быть может, вы, читатели мои, подумали, как и я: наверное, не видный, не привлекательный был парень Вадим? Если подумали, ошиблись! Нашла такие строки:

«Вчера познакомился, хоть и не хотелось, с двумя девчонками-подружками, которые вот уже три месяца пялят на меня глаза. Надо сказать — довольно беззастенчивые девочки. В первый день знакомства пригласили на какой-то вечер. Где-то — чёрт их знает — добыли мою фотокарточку. С собой носят. Нет, мне такие не нравятся. А ну их к чёрту! Не пойду к ним на вечер…»

Самая последняя в дневнике фраза, дальше — пустые страницы…

«Вот уже прошёл целый год, и не прошло ни одного дня, чтобы я не вспомнил Т……»

* * *

Как назвать историю, которую мы узнали из записок незнакомого нам Вадима? Еще один «Рассказ о неразделённой любви?» Или…, если вспомним начало — «РАССКАЗ О ЛЮБВИ БЕЗ СЕКСА?».. И даже, кажется мне, без «ФЛИРТА?».. Но уж точно: это «РАССКАЗ О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ»…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Быть может, вам, как и мне, интересны судьбы наших героев после того как они расстались? Вот что удалось узнать…

У Тани — хороший муж, два сына и дочка. Такая у них семейная шутка: «он её… ВЫСИДЕЛ!..» Было у них дома в юности её, по вечерам и выходным, полно гостей — всё больше поклонники Тани. Танцевали, пели, болтали. Расходились за полночь. Все уходили. Один за другим. А он сидел, тихий, скромный очень, но сидел, пока, чуть ли не силком, выпроваживали. Вот и… «высидел себе жену»… Она говорит — скромностью своей взял. Обожал её. Отцом был заботливым…

И карьера у Тани вполне удалась: непросто это с тремя детками. Поступила сначала в техникум, первый попавшийся — деревообработки. Вспоминает, что тогда в технические вузы «девочек, всех подряд, заваливали» — парней, сплошных троечников, принимали. Потом в институт все-таки поступила — блестяще закончила. Стала инженером-химиком, даже изобретателем: какой-то клей особенный придумала, токопроводящий; часто с ним в командировки ездила — внедрять свое детище; и в космонавтике он сгодился, не раз на Байконур летала…

И где бы ни появлялась Таня: дома ли, в родном Ленинграде, в командировке на сибирском заводе, на курорте в сочинском пансионате — там сразу СЕМЕРО за ней «ухлёстывали» (вот они, ГЕНЫ, — «работают»!) — откуда только брались! — поклонники, поклонники. А на Байконуре… настоящий роман был: чуть до развода не дошло. Красавец — в прошлом моряк, теперь профессор, тоже химик, почти покорил — руку-сердце предлагал, умолял, уговаривал. Устояла: муж и детки победили…

Теперь бабушке Тане 80 -только что стукнуло. На юбилейном вечере в ресторане около 100 гостей было. И сейчас с утра до ночи на ногах; дети, даже внуки — выросли, правнуков — внучатых племянников нянчит…

Когда решилась — спросила её о том далеком, из юности, улыбнулась грустно, вздохнула:

— Что скрывать, много их у меня было, влюблённых, почему — сама не знаю. А вот того, первого, чаще всех вспоминаю… Ведь не поцеловались даже… Жалею об этом… Дневник, вот, его отдаю — напечатайте. Пусть и другие о нём прочитают…

* * *

О Вадиме -только несколько слов. Закончил техникум, потом — институт вечерний. Инженер-энергетик. Всю жизнь, до пенсии, на одном заводе. Женат. Двое детей. Больше ничего узнать не удалось. Зато о нем в полный голос… его ДНЕВНИК.

* * *

КОНЕЦ