Владимир Фрумкин: Хотят ли русские свободы? Окончание

Loading

Особенно громко прозвучали тогда, в 2014-м, стихи Новеллы Матвеевой, написанные в новом для нее — политико-публицистическом — жанре. Тихий и чистый голос талантливейшего и неподкупного поэта неожиданно окреп, напрягся, налился металлом и ядом… Прочитал я все это с горечью и болью: будто кто-то ножом полоснул по сердцу.

Хотят ли русские свободы?

Заметки несоциолога №2

Владимир Фрумкин

Окончание. Начало

8.

Движение вспять резко ускорилось в начале 2014 года, когда — в ответ на украинскую «Революцию достоинства» — Москва аннексировала Крым. Воспетый Окуджавой в 60-е годы «союз друзей» — цепочка свободолюбивых интеллигентов, разрушить которую «вожделенно жаждет век» — стал дробиться и распадаться. Из нее в одночасье выпало 512 звеньев, среди которых немало известных в России и за ее пределами людей. Тех, кто поставил свою подпись под письмом «Деятели культуры России — в поддержку позиции Президента по Украине и Крыму». Нашлись и такие, кто подписался под другим письмом Президенту, осуждающим его политику. Сколько их набралось? 34 (тридцать четыре)…

Были ли неприятности у подписантов альтернативного письма? Были. Но не столько со стороны властей, сколько от тех, кто еще недавно находился в интеллигентской цепочке, но не смог устоять против поманившего их мифа о Великой России — вечной собирательнице и благодетельнице ближних и дальних племен и народов. Очень их задело то, что горсточка их коллег осмелилась не согласиться с Национальным лидером, вернувшим России Крым с Севастополем и приступившим к усмирению обнаглевших укров. Один из первых залпов по «русофобам-фашистам» произвела Юнна Мориц:

Путин — писательской славы король,
Путин — писательской славы отрада,
Ненависть к Путину — это пароль,
И никакого таланта не надо!
Ненависть к Путину — как бандероль
В западный рай из российского ада…

Особенно громко прозвучали тогда, в 2014-м, стихи Новеллы Матвеевой, написанные в новом для нее — политико-публицистическом — жанре. Тихий и чистый голос талантливейшего и неподкупного поэта неожиданно окреп, напрягся, налился металлом и ядом:

Крым
(Чьи-то «мнения»)

Вернулся Крым в Россию!
Как будто б не к чужим?
Но кто-то ждал Мессию
И вдруг такое! — Крым!

Вернулся (ты, похоже,
Занёсся, гений мест?)
И Севастополь тоже.
(«— Какой бестактный жест!»)

Перекалился цоколь
Различных адских ламп…
«— Вторженье в Севастополь!» —
Скрежещет дама-вамп.

«— Столь дерзкое вторженье
«Любой поймёт с трудом.
«Как так? — без разрешенья «
Да с ходу — в отчий дом?..

Другое стихотворение названо и замыкается зловещим словом из арсенала 1930-х годов:

Контра

Бывало всякое… Сегодня ж —
На ловкачей дивись, Фемида;
Для них предательство — всего лишь
«Одно из мнений» индивида!

Брависсимо! Гляди, как ловко;
Предательство — всего лишь «мненье»!
Измена — «выбор точки зренья»!
Вредительство — «талант, сноровка»!..

А впрочем, радиоэлита
На стороне врага — открыто;
Всё меньше игр двойного спорта.

Скажите ж мне: с какой печали
Их «оппозицией» прозвали?
Не оппозиция, а КОНТРА!

Третье стихотворение, «Разгул», — гневная речь в защиту оболганного вождя народов, Иосифа Виссарионовича Сталина.[8]

Разгул

Затвердили: «Сталин… Сталин…»
Хитрый сброд нечист и мелок:
Он под Сталина подставил
Много собственных проделок.

Кто бы как вождя ни понял, —
На Руси не он гапонил.
И не с ним (хорьки проекта)
Уговаривались те, кто
Пытки тайно узаконил.

Мы в предателях увязли;
Их — уж вон какая сила!
Но откуда же вы взяли,
Что при нём их меньше было?

Не вчера взвились их своры!
Не вчера — в переговоры
С чёрным Воландом пустились…
Диво ли, что их терроры
Против них оборотились?

Их деяний, слишком гнусных,
Не оправдывайте, детки.
Ан неймётся снять вину с них?
Это ж были ВАШИ ПРЕДКИ!

Из коллекции Якиров,
Тухачевских… Им подобных…
Отчего загинул Киров?
Не от их ли козней злобных!

Не проскакивайте мимо;
Умилительное — рядом;
Разве Горького Максима
Не они убили ядом,
А Есенина — забили?

Тут кошмар да на кошмаре…
Сталин? Дело глубже. Старе.
А как сил-то накопили, –
Не они ль вождя гнобили,
Чтоб задумался о каре?

Осади назад, вонючки!
Оскользнётесь на развилке!
Доведут же вас «до ручки»
Ваши адские дразнилки!

Нет-с. Не чешут и в затылке.

Разгулялась мариула –
Навлекла на табор горе!
И, — как следствие разгула, –
Кара. Грянувшая вскоре.

Плачут нажранные рожи,
Что безвинно сгинул кто-то…
Плачьте, дети: — это тоже
Ваших родичей работа!

Тех, кто в кайфе угорелом,
Завладел наганным делом.
Чьих садизмов личных залежь
На Империю не свалишь.

Тех, кто нам готовил «счастье»,
Расписавшись так знакомо
На «обломках самовластья»
И… Ипатьевского дома.

Прочитал я все это с горечью и болью: будто кто-то ножом полоснул по сердцу. В котором Новелла занимала прочное место рядом с Окуджавой, Галичем, Высоцким…

Как ни стараюсь, не могу соединить эту Новеллу с той, которую знал тогда, в той жизни. В крохотной однокомнатной квартире которой на Малой Грузинской слушал ее песни и обсуждал ее статьи о том, почему нужна людям вольная, независимая «поющаяся поэзия». Они были слишком смелыми по тем временам и были забракованы журналом «Советская музыка», где Новелла хотела поддержать меня в полемике о бардовской песне, и издательством «Музыка», которое выбросило ее эссе «Как быть, когда поется» из составленного мною сборника «Поэзия и музыка». Незадолго до отъезда в эмиграцию получаю от нее письмо: «Вот вам стихи взамен тех злополучных статей». Стихотворение называлось «Ласточкина школа». Так же был озаглавлен и присланный ею новый поэтический сборник. Нахожу стихотворение, давшее название книжке. Над ним надпись: «Владимиру Фрумкину»… Восемь строф, миниатюрная поэма, в которую вошли крамольные мотивы отвергнутых статей, превратившихся под рукой поэта в гимн творческой свободе, в песнь о неотъемлемом нашем праве слагать и петь свои песни, не оглядываясь на авторитеты:

… Как синее небо смиренна,
Проста и смиренна.
Как синее небо смиренна,
Как небо горда…

Ее распевает извозчик,
Погонщик поет вдохновенно…
Но жуткая тишь на запятках:
Лакей не поет никогда…

9.

На «сотни раз» заданный Карлом Проффером вопрос о том, нужна ли неограниченная свобода слова (см. главку 6), встреченные им советские интеллигенты отвечали утвердительно, хотя и с оговорками. Решительное и безоговорочное «да» произнес лишь один — переводчик американского писателя Фицджеральда. Теперь, через четверть века после развала СССР, некоторые из постсоветских интеллигентов отвечают на этот вопрос иначе: решительным и безоговорочным «нет». Режиссер Андрей Кончаловский, к примеру, считает, что свобода препятствует рождению великих произведений:

Я лично сожалею, что нет цензуры. Цензура никогда не была препятствием для создания шедевров. Сервантес во время инквизиции создавал шедевры, Чехов писал в прозе все то, что не мог из-за цензуры написать в пьесе. Вы что думаете, что свобода создает шедевры? Никогда… В творческом плане художнику свобода ничего не дает. Покажите мне эти толпы гениев, которых жмет цензура? Да нет таких.[9]

Итак, художнику свобода противопоказана. Так сказать, в силу специфики его профессии. Что касается простых людей, сограждан Андрея Сергеевича, творчеством не занимающихся, то они, по его мнению, вполне спокойно обходятся без западных свобод. И добиваться их не следует, потому как на русской почве они не прививаются:

Я раньше был западником и тоже думал, что у России один путь — на Запад. Теперь убедился, что нет у нас такого пути…

Пришел он к этому убеждению так:

Я снял три фильма в русской деревне, я живу в этой стране и знаю мой народ… И постепенно убедился: чтобы изменить страну, надо изменить ментальность. А чтобы изменить ментальность, нужно изменить культурный геном. А чтобы изменить культурный геном, надо сначала его разобрать на составные части вместе с величайшими русскими философами -то есть понять причинно-следственную связь, которая в нашей стране до сих пор не изучена. И только потом уже решить, куда нам идти…

Попробуем разобраться.

Итак. У России сегодня нет пути на Запад. Но он может открыться, если изменить ментальность народа; однако для изменения этой самой ментальности необходимо изменить культурный геном, или культурный код. Далее мы узнаём, что «культурный код у русской нации не изменился за последние тысячу лет», хотя «всё кругом меняется».

Эта логическая цепочка большого оптимизма не внушает. Если последние тысячу лет мир вокруг менялся, а культурный код русской нации оставался прежним, то что может его изменить? Предположим, русским философам удастся когда-нибудь разобрать этот таинственный геном на составные части и «понять причинно-следственную связь». А дальше что? Кто-то — ученые? писатели? школа? — начнет его менять? Нет, гипотеза социолога Димы Шалина звучала всё же убедительней: эволюция культурного генотипа может произойти только в результате мутации, то есть изнутри, самопроизвольно, под воздействием катастрофических обстоятельств…

10.

Одного русского философа я знаю лично. Он к тому же еще и плодовитый, талантливый писатель. Был диссидентом, его философские и экономические труды публиковались на Западе под псевдонимом. Уехал в Америку 40 лет назад, работал в издательстве Карла и Эллендеи Проффер «Ардис», потом основал свое издательство — «Эрмитаж». Нынешних диссидентов, «несистемную оппозицию», не жалует. Поскольку считает, что «высоколобые бунтари» не понимают собственного народа, который в гробу видал столь дорогие им западные свободы и вполне уютно чувствует себя под авторитарной властью:

Сейчас в России многие со страхом замечают феномен так называемой «сталинизации» — писал Игорь Ефимов в 2014 году, в разгар «крымнашистской» национал-патриотической истерии. — Политические комментаторы ищут, «кому это выгодно, кто подспудно толкает» страну в сторону возрождения страшного режима. Для них было бы невозможно допустить, что в народной массе ностальгия по сильной руке, по порядку, по тотальной уравниловке всех в одинаковом подобострастном подчинении живёт и накапливается без всякого внешнего подзуживания. Умники политологи не хотят видеть, что дорогая им шкала моральных и интеллектуальных ценностей для народной массы не может быть привлекательной, ибо обрекает её — массу — на безысходное прозябание внизу… Ждать, что россияне, прожившее весь 20-й век под гнётом самого свирепого деспотизма, могут сравняться с политически зрелыми народами, — недопустимая и непростительная наивность.[10]

Эта наивность, полагает Игорь Маркович, таит в себе колоссальную опасность, так как если российским прозападным либералам удастся скинуть нынешний режим, следующий почти наверняка окажется еще более свирепым:

Конечно, презирать и ненавидеть правителей — занятие увлекательное, гарантировано возносящее тебя на высокие ступени в глазах окружающих и твоих собственных. Просто жалко отказывать в нём своим высоколобым друзьям. Но всё же мне хотелось бы напомнить им несколько исторических реалий. Парижане, ликовавшие летом 1789 года по поводу падения Бастилии, ещё не знали имён Робеспьера, Дантона, Марата. И русские интеллигенты, нацеплявшие красные банты в феврале 1917-го, не слыхали имён Ленина, Троцкого, Сталина, Дзержинского. И немецкие, свергавшие кайзера в ноябре 1918-го, не предвидели, что вскоре им придётся выбирать между Рэмом, Тельманом и Гитлером. И вы, мои дорогие бунтари, ещё не знаете имён тех, кто воцарится в Кремле, если Богородица исполнит молитву четырёх весёлых рок-шансонеток, устроивших непристойный пляс в храме Христа Спасителя.[11]

Отважный человек Игорь Ефимов. Не каждый решился бы на такой поступок: высказать публично идеи, которые ввергнут в шок людей его круга, его бывших единомышленников. Вот что он пишет об этом в той же статье, где впервые открыто изложил свой, по его собственному определению, «способ политического мышления»:

Живя в Советском Союзе, я точно знал, что мои политические взгляды следует скрывать от властей предержащих и от людей посторонних. Какой парадокс! На Западе я дожил до того, что должен скрывать их от людей дорогих мне и близких по духу, по вкусам, по жизненной судьбе, если не хочу утратить их доброе ко мне расположение. Ибо после многих лет бесплодных споров мне стало ясно, что разделяют нас не взгляды, а сам способ политического мышления. Мы по— разному видим модель государственной постройки — в этом всё дело.

Какой ответ вычитывается из этой статьи Ефимова на мой вопрос «Хотят ли русские свободы?» Насколько я понял, вот какой:

В данный исторический момент — не хотят. Или, лучше сказать, не готовы к свободе. Народ, искорёженный на протяжении целого века гнетом «самого свирепого деспотизма», не обладает политической зрелостью, необходимой для жизни в свободном, демократически устроенном обществе.

Нехотя, со скрипом, с оговорками готов признать, что да, в обозримом будущем у России мало шансов стать Европой. И не только из-за тоталитарной пропасти, в которой она оказалась в 20-м веке: трехсотлетняя добольшевистская история российской самодержавной монархии также не внушает больших надежд.

Иными словами: в ближайшем, обозримом будущем Россия вряд ли превратится из закрытого, авторитарного, с несменяемой властью общества в открытое общество западного типа. Что до ее шансов в более отдаленном будущем, то — вслед за моими новыми согражданами — повторю одну из их любимых поговорок: Never say never! Никогда не говори «никогда»! И отвергну пессимистические теории и прогнозы, услышанные мною в прошлом и кое-где провозглашаемые сегодня. Среди голосов прошлого мрачнее всего, пожалуй, прозвучал голос Петра Чаадаева:

Мы не Запад… Россия… не имеет привязанностей, страстей, идей и интересов Европы… И не говорите, что мы молоды, что мы отстали… У нас другое начало цивилизации.

И все-таки… Все-таки — не будем терять надежду. Тем более, что рецепт перехода России к свободному образу жизни уже существует. Его предложил недавно глубокий знаток своей страны Владимир Войнович. Вот его главные рекомендации:

Избрать свободный и независимый парламент, в котором серьезные вопросы серьезно обсуждаются и принимаются большинством голосов, но не стопроцентным… Президент считается государственным служащим, облеченным высоким доверием, но не освобожденным от критики… Всякая лесть первому лицу государства, похвалы его внешности, уму, прозорливости и таланту, выраженные в прозе, стихах или песенном жанре, следует приравнивать к взятке в особо крупном размере… Освободить СМИ от государственного контроля, считать защиту прав граждан неукоснительной обязанностью государства, а ущемление этих прав — уголовно наказуемым деянием. Суд, разумеется, должен быть абсолютно независимым и непредвзятым, никаких инстанций, стоящих выше закона, для него быть не может. Ну, это в общих чертах. А что касается подробностей, то я бы посоветовал воспользоваться примером стран Западной Европы или Северной Америки, или даже некоторых азиатских, которые доказали, что демократия, хоть и не идеальный, но лучший из всех известных способ сосуществования людей. Способ, позволяющий людям жить в достатке и мире и соответствовать требованиям текущего времени. Пример этот открыт для заимствования и не защищен копирайтом. [12]

Хорош рецепт, возразить нечего. Но применим ли он в сегодняшней России? Сомневаюсь. Мой московский друг, талантливый эссеист, писатель и историк, уверен, что нет, не применим:

Допустим, начнем делать все, что он предлагает, — читаю в полученном от него письме. — Но — с кем? Кто будет выбирать, кто будет выносить приговоры в судах? Выдь, Войнович, на улицу — чей гогот-голос раздается? Повторяющий все установки телепропаганды о «врагах с Запада», о «национал-предателях» и «пятой колонне» в России. Повсеместно. То-то и оно…

Вернемся к концепции Ефимова (которую я в письме ему уважительно назвал «Основы Ефимизма»). Есть в ней одна черта, которую я не принимаю самым категорическим образом: Игорь считает, что едва ли не любая власть заслуживает того, чтобы ее понимали и любили:

Нет, не может интеллигент полюбить правителя — хоть ты его режь! Российский интеллигент — тем более.

Так начинает Игорь Ефимов статью «Высоколобый бунтарь», которую я цитировал выше и в которой он подробно и красочно объясняет, за что следует любить правителей, включая весьма жестоких: они играют роль арбитров между процветающими, успешными — и безнадежно остающими слоями общества, которые, лишившись мудрого арбитража, непременно схлестнутся в кровавой схватке. Когда-то, очень давно, я боготворил Сталина и восхищался Лениным. Мудрено ли, что сегодня я никак не могу проникнуться симпатией к сидящему в Кремле новому арбитру и его режиму, который возрождает культ Сталина и, как выразился недавно Виктор Шендерович, сохраняет на Красной площади «кладбище серийных убийц»?

Так что мне совсем не по душе настойчивые призывы Игоря, обращенные к критикам кремлевского режима: Уймитесь, ребята, не нападайте на власть, не раскачивайте лодку! Сидите тихо и не рыпайтесь! Не дело это — в порабощенные бразды бросать живительное семя. В общем, как говорится в известном анекдоте, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие…

На мгновение представил, как будет выглядеть и звучать Россия, если в ней полностью замолкнут уже и так еле слышные голоса несогласных. Исчезнут диссонансы, воцарится ничем не нарушаемый державный мажор, и в душах тех, кто желал свободы и верил в ее достижимость, воцарится непроглядный леденящий мрак…

ПОСТСКРИПТУМ

Не надоела ли свобода американцам?

Заявив о том, что у России нет пути на Запад (см. главку 8), Андрей Кончаловский так продолжил эту интересную мысль:

И, слава богу, что двигаясь в этом направлении, мы сильно отстали. Потому что Европа на грани катастрофы — это, кажется, совершенно понятно. Причины катастрофы в том, что, как оказалось, нельзя во главу угла ставить права человека. Права человека могут рассматриваться только в соответствии с его обязанностями. Они отказались от традиционных европейских, а значит христианских, ценностей.

То, что Европа находится на грани катастрофы — явный перехлест. Страшилка. Западная Европа и Америка переживают кризис, но до катастрофы еще далеко. И кризис этот заключается отнюдь не в непомерном внимании к правам человека и забвении христианских ценностей. А в том, что наше открытое общество бодро и неуклонно движется навстречу закрытому.

Первым об этом заговорил американский философ Алан Блум, выпустивший в 1987 году книгу под названием «Закрытие американского духа». Я столкнулся с этой напастью в том же году — в Оберлинском колледже, когда начал читать семестровый курс по советской популярной культуре. По-английски. Записалось человек 20 с лишним. После нескольких лекций дал домашнее задание: написать работу по первой главе книги Фредерика Старра об истории советского джаза. Фред, президент нашего колледжа и мой приятель, показал в этой главе, что советская культура формировалась совсем не так, как в западных странах, в частности — в Америке. Советская власть вводила культуру в желаемые ей идеологические рамки, отсекая все ненужное. Даже такую трудноуправляемую стихию, как культура массовая, популярная. А в Америке она складывалась органично, спонтанно, снизу.

Читаю сочинения своих студентов — и меня берет оторопь. Подавляющее большинство, признавая, что одна культура росла естественно и нестеснённо, а другая насаждалась сверху, специально оговаривали: но это не значит, что один путь хуже или лучше другого. Мы избегаем оценочных суждений, мы не признаем каких-либо качественных отличий между культурами.

Прихожу на занятие. Делаю разбор работ. И спрашиваю: а можно ли оценивать различные формы государственного устройства, сравнивать уровни развития общества? С точки зрения достигнутых гражданских свобод, например, или состояния экономики? Нет, отвечает то же большинство, ни в коем случае. Никаких сравнений и оценок! Не имеем права судить. У всего сущего есть какие-то основания. Любая форма общества, раз она сложилась, была необходима. Забудьте, профессор, про уровни развития. Каждое общество ценно по-своему.

— Значит, никакие оценочные критерии не приложимы? — спрашиваю. Ни в коем случае, — отвечают. — Только критерии, принятые самим этим обществом. Универсальных критериев нет. Ну, а ценность человеческой жизни? — с робкой надеждой спрашиваю я. — Нет! В разных культурах к феномену жизни относятся по-разному. Стали ли бы вы уговаривать каннибалов не убивать и не есть людей?! Абсурд!

Далее мне вежливо пояснили, что понятия добра и зла к человеческой деятельности не приложимы, понятия эти наивны, они устарели, ненаучны, ибо пришли из религии. Мальчики и девочки, при одном только упоминании мною про нравственные критерии, про Добро и Зло, снисходительно заулыбались.[13]

За прошедшие с тех пор 30 лет описанный в книге профессора Блума тотальный релятивизм, отказывающийся видеть принципиальную разницу между западным обществом и полудиким племенем Южной Америки, еще глубже проник в систему американского образования на всех его уровнях, с низшего до высшего. Одновременно набирает силу «политическая корректность» — своего рода лингвистическое самооскопление. Великая чистка языка. Левые круги изымают из своего речевого обихода слова и выражения, которые, по их мнению, травмируют расовые и сексуальные меньшинства, женщин, людей с физическими недостатками (вместо толстый надо говорить horizontally challenged), и т. д., и т. п. Мало того. Эти круги, послав подальше Первую поправку Билля о правах — основу основ всех американских свобод! — изо всех сил пытаются навязать ограничительные языковые нормы всему обществу, требуя суровых административных мер за их нарушение. И эти меры уже принимаются. Левые студенческие организации устраивают бурные протесты против приглашенных лекторов, взгляды которых травмируют их хрупкую психику. Против «реакционеров», защищающих западный образ жизни, западную цивилизацию, предпочитающих свободную экономику регулируемой экономике социализма. От студентов не отстают другие радикальные борцы за справедливость — «Антифа», «Black lives matter», анархисты, коммунисты… Протесты то и дело вырываются из под контроля и перерастают в насилие. Новоявленные хунвейбины, напялив маски и вооружившись бейсбольными битами, бьют витрины и своих идейных противников, жгут автомобили.

A вот еще: у нас тут складывается новый идеал мужчины. Это, впрочем, не совсем мужчина, а — «облако в штанах». Существо, энергично формируемое радикальным феминизмом. Проявляющее чудеса самоконтроля, без которого — хана, полное жизненное фиаско, потеря друзей, положения в обществе, работы. Контролировать надо многое: язык и тон общения с женщинами, манеру проявления внимания (никаких касаний!), выражение глаз (обвинение в сексуальном домогательстве можно запросто схлопотать за «нескромный взгляд»). Обуздание врожденных инстинктов «сильного пола», как и обуздание речевой свободы американцев обоих полов, совершается по инициативе граждан и организаций, сознание которых сильно скошено влево.

Но и это еще не все.

Процесс «конвергенции» открытого общества с закрытым поддерживается львиной долей американских СМИ, работники которых в подавляющем большинстве голосуют за демократическую партию, заметно полевевшую в последние годы. Что может его остановить — одному Богу известно. Лишний раз убеждаюсь, что утопическая мечта о справедливом обществе, которое обеспечивает всем и каждому не только равные возможности, но и равные результаты! — о социальном рае без богатых и бедных, о всеобщем и абсолютном равенстве во всём — мечта, которая вбивалась в меня буквально с первых лет жизни, не умирает и, судя по всему, будет вечным спутником рода человеческого.

___

[8] Все три стихотворения приведены здесь.

[9] «Нельзя во главу угла ставить права человека»,

[10] Игорь Ефимов. «Высоколобый бунтарь». См. также здесь.

[11] Мрачные сценарии того, что будет после Путина, мерещатся порой и тем в России, кто, вопреки уговорам Ефимова, продолжает изобличать пороки путинского режима:

«Я много раз говорил о том, что после Путина фашизм очень вероятен. То, что после серых приходят черные — это же не значит, что черные образуются из серых. Черные приходят на хорошо унавоженную почву — на почву невежества, страха, деградации, интеллектуальной, социальной, институциональной, какой хотите — на почву этой деградации, подготовленную предыдущим режимом. В Россию фашизм может сейчас прийти под любой маской… Пока он растворен в крови, его не видно, мы не можем ущучить эту болезнь. А вот когда она выходит наружу, на поверхность… Ее стало очень хорошо видно в четырнадцатом году во время так называемой «Русской весны»… И я думаю, что и сейчас Россия практически обречена на то, что следующий руководитель будет сталкиваться постоянно на каждом шагу с сильнейшим соблазном фашизации».
Дмитрий Быков

[12] Владимир Войнович. «Стебень, гребень с рукояткой».

[13] Подробнее этот эпизод изложен в повести «Через океан», в главе «Общага в Огайо. Юная Америка глазами аутсайдера».

Print Friendly, PDF & Email

36 комментариев для “Владимир Фрумкин: Хотят ли русские свободы? Окончание

  1. Русские, конечно, не хотят и не могут хотеть свободы. Сегодня (май 2022 г.) это, кажется, уже для всех, даже самых «отмороженных» оптимистов, стало очевидным…

  2. Пришло письмо из Лондона от писателя и публициста Андрея Остальского:
    Прочитал статью Фрумкина с огромным интересом и на одном дыхании. Глубокая и важная работа. На самую важную, может быть, для нас сейчас тему. Правда, в ней есть некоторые противоречия (что, по своему нормально, никто из нас от таковых полностью не свободен). Фрумкин вроде бы возражает Кончаловскому и Ефимову, и прочим, но уже почти готов с ними, с некоторыми оговорками, согласиться. Но меня они не убедили. Как обстоит дело с «генетическим кодом» корейцев, да и японцев? Как это вдруг они, оказавшись в других условиях, могли начать движение в сторону открытого общества (в корейском случае особенно наглядно — каким разным может стать народ в принципиально разных обстоятельствах). Да и немецкий опыт говорит о многом: до сих пор травмированные жизнью под «реальным социализмом» восточные немцы отличаются от своих западных соотечественников склонностью к экстремизму, воинствующему национализму, жуткой нетерпимостью и так далее. У них, что, иной генетический код? Да и вектор движения дореволюционной России был в сторону более открытого общества, вызвав, правда, опасное противодействие. Которое впрочем, не обязательно должно было восторжествовать, если бы не катастрофа первой мировой войны, открывшая дорогу большевикам к власти. Другое дело, что отрицательсная селекция революций, войн, сталинского террора и так далее, конечно же сильнейшим образом и надолго травмировали нацию (в западном смысле этого термина). Но стоило Хрущеву чуть-чуть, самым малым образом, приоткрыть общество, снизить давление государственной крышки, как сразу же, как грибы после дождя, стали вырастать окуджавы, высоцкие, вознесесенские, а также менее знаменитые, но столь же свободолюбивые и достойные люди, (сам Фрумкин — яркий пример). Появились тысячи и тысячи поклонников свободы. И, наоборот, теперь, когда Путин и его мастера массового гипноза эту крышку стали вдавливать в общество, оно стало быстро захлопываться. И приводимые Фрумкиным примеры очень интересны — оскудение сознания, предательство идеалов Просвещения российской интеллегенцией. (Битов, Мориц, та же Новелла Матвеева — и тысячи других, менее известных). То есть интеллигенция сейчас в куда худшей форме, чем в советские времена! Не верю в роковой и непреодолимый генетический код. Дайте лет десять свободного телевидения и не узнаете страну. А может, и пяти хватит. Телепромывание мозгов — колоссальный фактор. По моим наблюдениям, он играет главную и роковую роль в умонастроениях и иммигрантов тоже. Хотя травмы прошлых лет плохо заживают и чреваты рецидивами, с этим не поспоришь.
    Так мне кажется, хотя не претендую на роль человека, обладающего истиной в последней инстанции.

  3. Получил письмо от Сергея Никитина. Автор разрешил поделиться:
    Внимательно прочитал великолепный текст, продуманные и выстраданные
    размышления про нашу с тобой страну СССР, Россию. Патриот не столько тот, кто гордится, сколько тот, кому больно и стыдно.
    Больно и стыдно за [двух поэтов] (раньше этих текстов не видел, не хотел расстраиваться). И за многое другое, что происходит и чего не происходит у нас. Остается еще раз сказать самому себе и тебе, Володя — продолжай делать свое дело — в силу твоих способностей и возможностей «очеловечивать» окружающую среду.

  4. Прочитала очерк В.А. Фрумкина. Восхищена! Произвёл очень сильное впечатление. Многоплановостью проблем, любопытными документами и отсылками, интересными примерами из жизненного опыта самого автора. И, несмотря на серьёзность и глубину поднятых проблем, читается легко и увлекательно…

    Мне хочется выделить две группы «действующих лиц» очерка.

    Первая — любящих Россию, верящих в её будущее. К сожалению, их меньшинство. Войнович, например, размышляющий вслед за Солженицыным — «Как обустроить Россию». Или — Д.Быков, создающий свою «антиутопию» — волнующее ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ об ожидающих нас опасностях…

    И вторая группа, гораздо более многочисленная, выносящая нам смертный приговор. Аргументация этой группы «героев очерка» имеет, на мой взгляд, несмотря на разнообразие индивидуальностей, нечто общее: разглагольствуя о судьбах России, они решают собственные проблемы. Сюда отношу и Ефимова (он плюёт на своё прошлое, камуфлируя предательство широтой взглядов), и, конечно, А. Кончаловского, который «плавает на поверхности», говорит и творит, во всяком случае, СЕГОДНЯ, то что ему ВЫГОДНО и, главное, приносит ДОХОД… Вспомнились слова Л. Толстого о «МОШЕННИЧЕСТВЕ УМА», когда собственные комплексы выдаются за объективную истину…

    Автор не делает глобальных выводов — вместе с ним размышляем мы, его читатели… А более всего трогает меня в очерке В.Фрумкина, наверное то, что чувствую в нём… не только
    «УМА ХОЛОДНЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ», но и » СЕРДЦА ГОРЕСТНЫЕ ЗАМЕТЫ…»

  5. «Владимир Фрумкин
    10 февраля 2018 at 21:02

    Получил письмо от Валерия Головского. Привожу его здесь с согласия автора.
    Дорогой Володя!………………..»

    Уважаемый г-н Фрумкин! Письмо вашего товарища чрезвычайно умное и познавательное. Достойно широкого распространения. Позволите ли опубликовать его также на другом сайте?
    С уважением. Тартаковский.

  6. Получил письмо от Валерия Головского. Привожу его здесь с согласия автора.
    Дорогой Володя!
    Рад, что, в отличие от меня, ты еще сохранил молодой задор и желание высказывать свои мысли urbi et orbi. Я такой задор потерял. Просматриваю и кое-что читаю в Семи искусствах (хотя там масса скучнейших для меня ученых материалов, совершенно «сбоку припеку» в этом разделе). Но до Мастерской руки уже не доходят…

    Теперь по существу. Мы довольно хорошо знаем наши взаимные взгляды, и особых изменений они, думаю, не претерпели. Как ты помнишь, мы пытались когда-то полемизировать, но поняв, что «победить в споре» не удастся и переубедить собеседника невозможно, разошлись как в море корабли. Это довольно типичная ситуация в наши дни (и ты о ней справедливо пишешь). Невозможность договориться приводит к фрустрации, неприязни, даже ненависти, подчас, и — прекращению контактов. Где же та знаменитая западная (американская) терпимость — хочется спросить? Ее давно уж нет и в помине. А я помню, как в 1957 году посмотрел фильм Гриффита «Нетерпимость», и он совершил во мне мировоззренческий переворот — ведь само это понятие было неведомо и враждебно даже обитателям СССРии. И я с тех пор старался быть по возможности терпимым к взглядам других. И вот результат — и в этой стране терпимость стала дефицитом (и у меня тоже — mea culpa). Наряду, впрочем, и со многими другими нравственными ценностями. Но об этом ниже.

    Где же выход? Ну, во первых, можно сделать дисскуссию ценностью самой по себе — не стремиться переубедить собеседника, а просто излагать свои взгяды и слушать других. Это, правда, не всегда получается, ибо накал страстей и распад общества на две противоположные и часто враждебные стороны, практически не позволяет провести в жизнь это метод. Другой вариант (мы используем его с нашим сыном и старшей внучкой) — вообще ни слова о политике. Это работает, помогая сохранять хорошие отношения.
    Примеры, которые ты приводишь в поддержку своих аргументов, для меня работают как раз наоборот. Все, что говорит умница Игорь Ефимов, полностью поддерживаю. А вот Дмитрия Быкова категорически не принимаю (Здесь не могу удержаться, чтобы не пожалеть этого действительно талантливого и оригинального прозаика, отказавшегося от подлинного творчества ради дешевой однодневной публицистики).
    Твоя методика доказательств по-моему не всегда работает. Например, в первой части ты вспоминаешь как недоумки американцы восхваляли социализм, о котором не имели ни малейшего представления, а мы-то знали о нем не по насылшке. НО ведь что произошло сегодня — идеи социализма (Сандерс) получили гораздо большее распространение. Какие теперь наиболее популярные слова здесь — революция (включая любимые западные цветные революции), прогрессивный, справедливость! То есть то, от чего ушла Россия и стало самым дорогим для американской молодежи, искалеченной школьным и университетским образованием. На самом деле буквально на наших глазах, за какие-то 20 лет этого столетия, произошли в нашей стране необратимые и глубоко негативные изменения. Страна нуждается в коренных изменения всех основных систем — государствеенной, юридической, образовательной, но благодаря нынешней структуре власти абсолютно неспособна к ним. Так наз. либеральная революция привела к отрицанию всех традиционных институтов и ценностей — семья, религия, образование… Появился класс людей, которые откровенно ненавидят западную цивилизацию, белую расу, мужчин (Сорос как воплощение вселенского зла). Некоторые оптимисты еще верят, что, как и прежде, Америка образумится и вернется к прошлым ценностям. На мой же взгляд, эти изменения необратимы. Что хуже — правящий класс навязывает обществу идеи превосходства над другими народами и госустройствами. Как советская власть распространяла по всему миру «самую лучшую» коммунистическую идеологию, так ныне Америка распростарняет свою демократию, не стесняясь применять силу или санкции, если очередной объект хорохорится. Нынешняя наша демократия выродилась в диктатуру меньшинств. Свобода — стала политкорректностью (вспоминаешь чудный советский термин «идеологически невыдержанный»!?)
    И тут -то мы подходим к возможному ответу на твой сакраментальный вопрос: Хотят ли русские свободы? Конечно хотят, но не в западном варианте. У нас теперь свобода абсолютная, ничем не ограниченная, не учитывающая интересы общества. Наша сегодняшняя неограниченная свобода неизбежно ведет к анархии, хаосу, появлению оплаченных Соросом анархистов-террористов, разъезжающих по стране, чтобы бить витрины, поджигать автомобили, убивать, зная, что их не ждет наказание (Свобода, блин!). Вот это-то и поняли в первую очередь те народы , которые уже вкусили радостей социализма. Они сочли, и совершенно справедливо, что копировать эту неоправдавшую себя систему не стоит, и начали думать о каких-то других формах управления и идеологии. Так, например, возникла теория нелиберальной демократии.

    С другой стороны, и капитализм сильно изменился: он утратил человеческое лицо, вместо традиционной прибыли, он стал стремиться исключительно к сверхприбыли (в частности, используя рабский труд нелегалов), а доходы тратить не на процветание общества, а на самые длинные яхты, самые дорогие дома и проч. При этом вывозя предприятия и капиталы за границу. Тут и российские олигархи не отстали.
    Да, свобода в сегодняшней России не та, что здесь, и это можно только приветствовать. Но если ты посмотришь, например, сегодняшние российские политические дискуссии, то при всем присущем славянам хаосе, там сегодня гораздо больше свободы слова, чем у нас. А уж об уровне знаний истории, философии, умении анализировать — вообще говорить не приходится (здешние убогие дискуссии не выходят за пределы сиюминутных дрязг). Да, мы все еще живем в цивилизованном обществе, но тех ценностей, ради которых мы приехали в эту страну и многие годы были счатливы, здесь, увы, теперь уже нет.

    Вот некоторые обрывочные соображения, внушенные твоей статьей. На самом деле их гораздо больше (так, остался за бортом вопрос о лице нынешней либеральной оппозиции — хам Пионтковский, истерик Каспаров, толпы политэмигрантов, устремившихся на Запад за длинными 30 сребрениками и проч.), но надо и честь знать.
    Обнимаю.
    Твой,
    Валерий

    1. Уважаемый автор, если друг Валерий так отКЛОНился от Ваших
      идей, то чего ждать от «коллег» ПО ПОрталу? Конечно, не все позволяют себе хулиганить в Мастерской, а в гостевой будут. После письма от Валерия Головского много чего, imho, можно ожидать, много разных гитик. Но вот таких, как написала Тамара Львова:
      «Нет! Этот очерк убедил меня в обратном. НЕ ПРАВА была я! БОЛЬЮ, ГОРЕЧЬЮ, СОСТРАДАНИЕМ, НАДЕЖДОЙ он пронизан… Так что — ПРОСТИ, Володя: «придиралась»…»- таких — не много. Однако, и одного этого отклика, полагаю, достаточно, чтобы спокойно пройти мимо других, где нет ничего из услышанного Т.Л. — ни БОЛИ, ни ГОРЕЧИ, ни СОСТРАДАНИЯ; есть что-то вроде надежды на возвращение в прошлое, кот. очень трудно забыть. И это тоже понятно — ведь если идти по новой дороге, то надо признать, что многое из совершённого нами — непотребство, обман и преступление.
      Легко ли это сделать? Не знаю. Но надеюсь, что многие, кто сегодня
      пытается поддержать свои аргументы с помощью кончаловских и пр.,
      неизбежно увидят новые «зияющие высоты». И новый философ напишет новыю книжку об этом, а потом — суп с котом…Вернётся к старым мясным котлам и получит свою порцию похлёбки, забывая о слезах и плаче жителей своей страны, которым справедливость, милосердие и Вера нужны ничуть не меньше, чем И. Ефимову, А.Кончаловскому, Д.Быкову… А, может быть, НОВЫЙ-то и не вернётся.

    2. Спасибо, Валерий!
      Наконец мы услышали свободное, незамутненное русское слово!

  7. Ответ Сергею Баймухаметову.

    Да, Сережа, очень точно и жестко Вы сказали о нашем общем горе, об этой почти кафкианской метаморфозе… Одно не понял: «…легко мне, не участвующему ни в чем…» Это Вы — не участвуете? Вы, автор пронзительных, обжигающих правдой эссе? Не участвуете? Ну-ну…

  8. Статью Владимира Фрумкина, скорее, не статью, а блистательное ЭССЕ или великолепный очерк (судя по комментариям, это признаётся безоговорочно), я прочитала задолго до публикации и предполагала сразу же — ПЕРВОЙ! — откликнуться, положить начало оживлённым спорам-дискуссии. К сожалению, о публикации узнала с опозданием — откликов немало и «без моей помощи «.
    Все-таки напишу — но… совсем о другом…

    Во-первых, хочу «попросить прощения» у автора — моего заокеанского друга… Не Я, а ОН, оказывается, прав… Много «копий сломлено» было в нашей перекличке: я упрекала Володю, что он во многих своих американских писаниях, — а пишет он уже почти полстолетия только, или — почти ТОЛЬКО, о НАС, о России — своей Родине, а Родина, я убеждена в этом, может быть только ОДНА, плохая ли, хорошая, — пишет, смакуя, с неким даже удовольствием, иронизируя, о бедах, трагедиях наших, прошлых и сегодняшних… Нет! Этот очерк убедил меня в обратном. НЕ ПРАВА была я! БОЛЬЮ, ГОРЕЧЬЮ, СОСТРАДАНИЕМ, НАДЕЖДОЙ он пронизан… Так что — ПРОСТИ, Володя: «придиралась»…

    2. Во-вторых, просьба, предложение у меня к нашему главреду Е.М. Берковичу…
    Не можете Вы, Евгений Михайлович, не видеть, не замечать, что прекрасные издания Вашего ПОРТАЛА знакомы только нашим русскоязычным, по всему миру рассыпанным, а у нас, в России, знать их… НЕ ЗНАЮТ! (Вот я познакомила с ними нескольких своих друзей и наших «турнирных детей», с которыми поддерживаю связи, как меня пять лет назад — Володя Фрумкин; понятия мы о них не имели.)

    Почему именно сейчас, в связи с очерком В.Ф. решаюсь просить Вас об этом?… Пишет он о России, её болезненных, из глубин исторических идущих проблемах. А гляньте на комментарии — их немало, есть интересные. Но кто их авторы? Почти ВСЕ (исключения, кажется, только я, Т. Львова из СПб, и два москвича — Г. Быстрицкий и С. Баймухаметов) — «наши бывшие», многие годы живущие на Западе. И волнуют их много более — не наши, российские, а совсем другие проблемы…
    Придумайте что-нибудь, Евгений Михайлович! Рекламу какую-нибудь (может быть, через «ЭХО МОСКВЫ», «Новую газету», «Дождь»?)… Ведь Вы… так много умеете — не зря называю Вас — «многостаночником». Неужели невозможно приоткрыть, хотя бы интеллигентам обеих столиц, страницы Ваших журналов???
    Вот как далеко я ушла от очерка, который обсуждаем. А, может быть, не так уж далеко? Многие мои соотечественники, прочитав его, задумались бы над вопросом, заданным автором:
    «ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ СВОБОДЫ?..

    1. Уважаемая Тамара Львовна!
      Удивляюсь я Вам. Значит Вы критиковали Владимира, когда он писал отдельные статьи, а теперь, когда представлена Вам, так сказать, квинтэссенция его раздумий, когда все, за что Вы его критиковали, собрано вместе, вы поняли, что были неправы? Это очень странное превращение. Что же здесь нового по сравнению с его прежними писаниями? То же смакование наших бед и трагедий, только еще хуже — с некими глобальными выводами и предположениями об отсталых навсегда народах, о преимуществах англосаксах, о возможности навязывать другим свои взгляды и свой образ жизни. Мне кажется, что студенты этого профессора гораздо более продвинутые люди, настаивающие на многообразии мира, в определенных пределах, конечно, без людоедства. А Ваше предложение рекламировать в России, согласно автору, идеи о разделении народов и рас по интеллекту?! Это просто хоть стой, хоть падай. Сомневаюсь, что Редактор возьмется за такое неблаговидное дело.
      С уважением,
      Е.Л., СПб.

      1. Уважаемый Ефим (извините — отчества не знаю)… Левертов!
        Нам с Вами остаётся обменяться… «УДИВЛЕНИЕМ». Да, очень удивлена тем, что Вы не увидели в очерке Владимира Фрумкина того, о чём я написала: «БОЛИ, ГОРЕЧИ, СОСТРАДАНИЯ, НАДЕЖДЫ», с которыми пишет он о своей Родине, которыми очерк этот пронизан. Возможно, Вы невнимательно прочитали его… ПЕРЕЧИТАЙТЕ! А то, что автор не отвечает сам, окончательно и бесповоротно, на обсуждаемые им СЛОЖНЕЙШИЕ, да, иногда СПОРНЫЕ проблемы — это прекрасно: нам, читателям, представляется возможность поразмышлять самим. Что мы и делаем — сужу по количеству откликов…

        И совсем уже непонятно… Вы против того, чтобы замечательные издания Портала Е. Берковича, все его журналы, знали не только наши бывшие, «УЕХАВШИЕ», но и мы, «ОСТАВШИЕСЯ», чтобы их ждали, читали, о них спорили у нас в России? Право же, кажется мне, мы с Вами на разных языках разговариваем… Так что на этом поставим точку.

        1. Уважаемая Тамара Львовна!
          По второму абзацу Вашего комментария: в Гостевой поставлено сообщение, что 42% читателей Портала — из России, причем преимущественно молодые люди. Так что получается, что не о чем беспокоиться.

  9. «Шейнин Леонид: Главный же текущий вопрос : допустимо ли попирать международные договоры, касающиеся Крыма (и не Крыма тоже) , или нет».

    Допустимо ли попирать международные договоры, касающиеся Мальвинских/Фолклендских о-вов, Сеуты с Мелильей, Гуантанамо, Гибралтара…………….

  10. Как я понимаю, половина политических дуростей (вроде тех, которые содержатся в цитируемых стихах Матвеевой) вызвана :(а) Плохим знанием существенных фактов (б) Верхоглядством.
    Тупик усугубляет неправильная постановка проблемы. Следует Крыму быть в составе Украины, России или самому по себе — особый вопрос. Главный же текущий вопрос : допустимо ли попирать международные договоры, касающиеся Крыма (и не Крыма тоже) , или нет. Такой постановки вопроса в статье НЕТ.
    lbsheynin@mail.ru

  11. Добрый день, Володя!
    Еще раз прочитав Ваше эссе, еще раз погоревал по поводу Юнны Мориц и Новеллы Матвеевой. Это горе особенно для нас — тех, кто помнит их другими…
    Когда мы были молодые
    И чушь прекрасную несли,
    Фонтаны били голубые
    И розы красные росли.

    Какой большой ветер
    Напал на наш остров!
    С домишек сдул крыши,
    Как с молока – пену..
    А рыбакам — горе, —
    Не раскурить трубок…
    Кто это писал? Они, прекрасные наши Юнна и Новелла. И что сейчас? Какое убожество, да еще замешенное на ненависти ко всему свободному.
    И все укладывается в афоризм из Вашего эссе: «Антисоветизм и открытость ума – не совсем одно и то же».
    Вместо «антисоветизма» можно вставить любое общественное, значимое понятие, явление. Как мы знаем, зеки и надзиратели ведут себя одинаково. И некоторые нынешние (самые известные сегодняшней публике) представители оппозиции ведут себя так, что у нормальных людей при слове «оппозиция» невольно возникает гигиеническое неприятие. Да, понимаю, никто не святой, они – живые люди, и легко мне, не участвующему ни в чем, судить и рядить со стороны… Но все же, все же, все же…
    И потому особую ценность имеет Ваше эссе, где богатейший жизненный опыт, эрудиция, образованность соединены со вкусом, мерой, благородством и взвешенностью суждений, без категоричности, которая часто сродни узости ума.
    Жму руку — Сергей Баймухаметов

  12. «Иными словами: в ближайшем, обозримом будущем Россия вряд ли превратится из закрытого, авторитарного, с несменяемой властью общества в открытое общество западного типа.»
    ———— РЛ ————
    А Россия уже «открытое общество западного типа» по законам страны. Все эти философские размышления хороши, но Конституция России ясно говорит о том, что и русский человек уютно и прекрасно себя чувствует в условиях западной демократии. Сменяемость власти и она есть, надо только лишь соблюдать закон по выборам и ВСЁ!! Не надо менять никаких «культурных кодов», тем более, никто не знает, что это такое. Соблюдайте закон, диктатура закона, если она будет для всех и на самом деле, то Россия станет неотличимой от Польши, к примеру.

    1. В России есть все, и это все – все очень хорошее, но при этом там ни черта хорошего нет.
      Россия отличается от Польши, но когда-нибудь перестанет отличаться. Лестно ли это будет Польше?

      В России не любят либералов. А в раю как живется либералам. В раю-то диктатура закона, как в России. Зачем в раю либералы?

  13. Ефиму Левертову. «Ну да, жизнь черных имеет значение и американское общество пока еще не доказало, что эти слова не актуальны».

    Уважаемый Ефим, вас можно где-то понять: вот вы, мол, в наши дела влезаете, вот и я в ваши влезу. Но, поверьте, в этом вопросе вы не имеете ни малейшего понятия, и заголовки новостей, даже самые хлесткие, разобраться вам не помогут. Это настолько далеко от того, что вы тут упомянули.

    1. Уважаемая Ася!
      Я ориентируюсь не на заголовки, это стезя нашего известного коллеги, а на вполне легитимные обзоры новостей ЕвроНьюс. Именно там я почерпнул знания о лозунгах «Жизни черных имеют значение», «Жизни белых имеют значение», «Мы тоже нужны Америке, не только евреи».

  14. Отважный человек Игорь Ефимов. Не каждый решился бы на такой поступок: высказать публично идеи, которые ввергнут в шок людей его круга, его бывших единомышленников. Вот что он пишет об этом в той же статье, где впервые открыто изложил свой, по его собственному определению, «способ политического мышления»:
    Живя в Советском Союзе, я точно знал, что мои политические взгляды следует скрывать от властей предержащих и от людей посторонних. Какой парадокс! На Западе я дожил до того, что должен скрывать их от людей дорогих мне и близких по духу, по вкусам, по жизненной судьбе, если не хочу утратить их доброе ко мне расположение. Ибо после многих лет бесплодных споров мне стало ясно, что разделяют нас не взгляды, а сам способ политического мышления. Мы по— разному видим модель государственной постройки — в этом всё дело.

    1. Слова Игоря Ефимова — страшны своей правдивой сутью. Ответные слова Владимира Фрумкина — еще страшнее! «Отважный человек… Не каждый решится…»
    Наверное, так и есть. Потому что сегодня в университетской, допустим среде, или в публичном пространстве выразить свою точку зрения — это то же самое что «выйти на площадь»! Или того лучше — сразу на эшафот! И действительно, мы видим с какой легкостью крушатся карьеры, с какой быстротой (буквально в часы) заслуженные и именитые становятся безработными изгоями. Инквизиторская кампания «MeToo» показала это со всей очевидностью. Кажется, это и было ее единственной целью!

    Студенты, которым в области социальных наук, по сути, уже и учиться не нужно, разве что получить несколько свежих примеров взамен затертых, в свои когда-то свежепромытые, а теперь заполненные прописными «истинами», мозги.
    Мне кажется, уважаемый Владимир что нам сейчас об этом надо больше беспокоиться. И об этом говорить. Хотят ли русские свободы? Нет, не хотят! Точка! По десятку причин, о которых мы тут можем часами очень красиво изъясняться, но ничего не изменим. Тем более теперь, когда в России наступила реакция. Махровая реакция, как писали раньше в учебниках. Со дна поднялись самые мутные потоки, еще недавно, казалось, лишенные какой бы то ни было легитимности, да и просто голоса. (Кто по недальновидности своей посодействовал этому — отдельный разговор). Давайте говорить о нашем датском королевстве, этим самым и другим поможем, особенно тем, кто любит и умеет только копировать.

    2.

    Игорь считает, что едва ли не любая власть заслуживает того, чтобы ее понимали и любили:
    Нет, не может интеллигент полюбить правителя — хоть ты его режь! Российский интеллигент — тем более.

    А вот американская интеллигенция любила президента Обаму! И что бы он ни делал — любила его все сильнее! Как будто не могла иначе! Как будто дала клятву верности — no matter what!

    А может быть, Владимир, ответ в том что точно так как религию «хайджекнула» террористическая милитаристская сила, радикалы и экстремисты, так и наш давний любимый, завораживающий либерализм захватила бюрократия и политики? Так что там, где мы с вами видим чистую тургеневскую девушку и незамутненного борца за равенство и братство, давно сидит какпй нибудь «Kомитет по…» и на отваленные немеряные деньги продвигает свою адженду? Потому что никто же в здравом уме не назовет нынешний беспредел либеральными ценностями?

  15. Дорогой Суравикин! Если смотреть на Африку, то Ваша гипотеза насчет IQ вроде бы подтверждается. Говорят, что в США афроамериканцы тоже «не блещут». Ну, а как с Россией и Ираном? Там с IQ все ОК. Правда есть темная глубинка, но ведь образ жизни диктуют города, особенно столицы. Значит дело в том, какие у кого «социальные выборы обществ». Скажем США более 200 лет назад повезло, что этот выбор сделали отцы-основатели на онсове библейских, протестантских ценностей. В каком-то смысле и Китай выиграл после того, как Дэн Сяопин повернул страну к рынку, а врожденная дициплинированность народа обеспечила прогресс даже в тамошнем «закрытом» обществе. Та же история и с Сингапуром или Турцией до Эрдогана. Так может Россия и в правду относится к такому разряду стран, которым чтобы перейти к открытости нужен свой Ататюрк(+ армия) или Франко?

    1. «Как ни стараюсь, не могу соединить эту Новеллу с той, которую знал тогда, в той жизни.» — — да и стоит ли соединять несоединимое, дорогой Владимир; вот появится свой Ататюрк(+ армия) и + Франко с комиссарами и — порядок в танковых Частях!

  16. Уважаемый Владимир, прежде всего огромное спасибо за удовольствие читать Вашу статью. С её 90% согласен абсолютно. Ваши житейские наблюдения совпадают с моими (за исключением — с известными людьми я знаком не был), выводы во многом — тоже. Учитывая «жанр» этого ответа, ограничусь только теми вещами, которые у Вас поданы как вопросы. Мне случилось находить на них ответы в около-научной литературе (в основном на английском), и я уверен что Вы их тоже без большого труда найдёте если захотите.
    — «попперовского» разделения на «открытые» и «закрытые» общества нет, есть постепенное изменение от «совсем закрытых» (скажем африканских) до открытых англосаксонских. Полная аналогия со средним ростом. Этому изменению почему-то сопутствует изменение «Ай-Кю», и замечено (кажется норвежцами) что ниже определённого среднего «Ай-Кю» демократия в обществе не приживается. Россия видимо ниже этого уровня.
    Разумеется, Ай-Кю, как и другие человеческие качества, распределены в данной группе по кривой Гаусса, т. е. «хвостики» могут удивлять в обе стороны (реже встречающиеся «умные» в математике негры, немногие «глупые» скандинавы, и пр.).
    Эти качества наследственные, обусловлены природой и в масштабах людских жизней на огромных земных пространствах практически не меняются. Именно поэтому видим тысячелетия отставания Африки, и столетия России такой как она есть.
    Из истории знаем что есть редкие и странные места «взлётов», когда вдруг, без видимой причины начинается взлёт цивилизованности (скажем античность). Почему это случается и что именно работает — никто не знает и увы — никто не пытается изучать. Знаем только что Россия в этих зонах не была никогда.
    Помимо Ай-Кю, больше ответственного за «головоломные» успехи, видимо есть параметры, отвечающие за социальные выборы обществ. (Это только начало изучаться — очень уж не-политкорректные вещи.). Дальневосточные равны Западу по Ай-Кю, но отстают в этой второй группе качеств, посему в социальном плане копируют всё у них.
    Весь «спектр» смотрится так: впереди (по Ай-Кю и по социальным качествам) в последние столетия — англосаксы. Их не надо ничему учить, они всё сами изобретают (от техники до демократии). Затем плавно идут южно-европейцы, и уже упомянутые дальнквосточные. Последние в технике нуждаются в копировании (по крайней мере сначала), а в социальном плане — в «подстёгивании». В Азии такие Корея, Сингапур, В Южной Америке — многие. Дальше идут те, у кого демократия не возникает сама, но наверное может держаться «из под палки», а техника — в основном скопированная. (Россия, наверно, в этой группе.). Наконец, идут те, у кого без прямого участия иностранцев «не приживается» ничто цивилизованное: арабы, южные азиаты. В конце — те, о ком и говорить не хочется.
    Разумеется, схема меняется случайными обстоятельствами вроде иностранных захватов, но в целом работает — по крайней мере для меня.
    Возвращаясь к России, с грустью резюмирую: подобно тому, как мы признаём низкий средний рост Армян, надо признавать и невесёлые качества российского большинства. (Как известно, общую «атмосферу» жизни устанавливает большинство). Так что при всём несогласии со встретившимися Вам западными либералами — в одном отношении они правы: у российского большинства нет потребности свободы. Это не их вина, это их печальная природа, так же как цвет кожи у африканцев. Ждать что они «проснутся» — это как ждать от кур что они начнут летать.
    Я Вам желаю успехов. Очерк — без преувеличения — великолепный. Жаль что не много желающих его обсуждать всерьёз, но что поделать — «другого народа у нас нет».
    Я, как и Вы, благоговею перед И. М. Ефимовым, читаю его и перечитываю — при том что нахожу несколько его идей не совсем верными.

    1. Вся эта «генная» хрень, изложенная г-ном Суравикиным уже бурно обсуждалась. Помнится, Б.М.Тененбаум её остроумно опрокинул, а В.Янкелевич заподозрил в ней провокацию.
      Интересна эволюция псевдонаучных сентенций:
      Сначала Суравикин вроде как приводит данные из «около-научной литературы».
      Потом эти подхваченные данные в комменте к этой статье становятся выводами: » Разумеется, Ай-Кю, как и другие человеческие качества…» и т.д.
      Наконец, к этим глубокомысленным выводам пристегивается В.А.Фрумкин. Не знаю, может Владимир Аронович и поддерживает подобные выводы, но в его статье наследственные умственные способности Коржавина или Бродского, советского или российского народа не анализируются.

  17. «Мудрено ли, что сегодня я никак не могу проникнуться симпатией к сидящему в Кремле новому арбитру и его режиму, который возрождает культ Сталина и, как выразился недавно Виктор Шендерович, сохраняет на Красной площади «кладбище серийных убийц»?».
    ____________________________________________________
    Возрождения культа Сталина нет. Что касается Красной площади, то не стоит пока ее трогать, чтобы не возбуждать общество. Пройдет еще немного времени, уйдут некоторые люди и можно будет сделать это без большого шума и без крови.
    «Black lives matter»
    ——————————————-
    Ну да, жизнь черных имеет значение и американское общество пока еще не доказало, что эти слова не актуальны.

    1. Ефим Левертов:
      Ну да, жизнь черных имеет значение и американское общество пока еще не доказало, что эти слова не актуальны.
      ======================
      Не доказало кому? А разве сейчас вообще можно кому-то что-нибудь доказать?

  18. Конечно, если придерживаться (не обязательно неверных) теорий заговора, то «призрак» леволиберализма — который давно уже материализовался в реальную угрозу западной цивилизации, был создан и постоянно подпитывается одной из ныне существующих мировых сил. Так сказать, «политических игроков» очень крупного масштаба, желающих изменить порядок вещей. А кто сейчас может быть признан таковым? Давайте посмотрим…Путин, исламский экстремизм, китайцы. Кто ещё? Внеземная цивилизация? Вроде больше некого вспомнить…Другие объяснения: леволиберализма — новая, необычайно популярная религия. У меня есть небольшая заметка, исследующая этот вопро, но её не печатают…Какое ещё можно выдвинуть объяснение? Леволиберализм со всеми его симптомами — это заразная болезнь, типа массового психоза, но имеющая хронический характер. Как её лечить, если это так? Господа с медицинским образованием по психиатрии, ваше мнение?

    1. Господа с медицинским образованием по психиатрии, ваше мнение?
      =========================
      Во-первых, прошу прощения. Имелось в виду сказать «Господа и Дамы».
      Во-вторых, мой комментарий был несколько однобок, т.е. касался только западного мира, хотя, если честно, судьбы России и Украины мне небезразличны. Я согласен с мнением тех источников в статье уважаемого автора, которые полагают тип «открытого общества» неприемлемым для них, по крайней мере в течение нескольких поколений. Это, конечно, чревато международными конфликтами. В интересное время мы живём…

      1. Я задавался тем же вопросом (кто виноват?), что и Вы, Григорий, но Ваше обращение к психиатрии, «сподвигло» меня на такое предположение: люди вообще, а интеллектуалы в особенности, всегда стремятся сделать как лучше (кстати,»а получается как всегда» — В.С.Черномырдин). Это называется гуманизм и проч. Чтобы благие намерения стали явью, надо «плохих людей переделать в хорошие», даже если они этого и не хотят. С этого начинается, а кончается кровью. Т. е. дело не в психиатрии, а в обычной психологии. Помните, была такая песенка: «Если я тебя придумала, стань таким, как Я хочу» (курсив мой).

  19. Время нынешнее имеет краткое и ёмкое имя — РАСКОЛ. Слово-то — как залп… РАС-КОЛ… Когда говорят о расколе общества, следует сделать маленькое уточнение: общество состоит из индивидуумов, которые объединяются в семьи, в друзья, в творческие и производственные коллективы… И вот актёр Михаил Ефремов примкнул к «В», а друг его, Иван Охлобыстин, у которого «талантов» — прямо семь пядей на лбу, парадно и громко присоединился к «НА»… Вот Макаревич совершил поступок, обозначил чётко и недвусмысленно свою позицию. И друг его, с которым немало было спето, наверное, и выпито, Александр Ф. Скляр — торопиться откреститься от Андрея Макаревича, чтобы — не дай Бог и тень его не упала на Скляра…
    Опять Высоцкий, опять его гениальные строки:
    «Если друг оказался вдруг
    И не друг, и не враг, а так…»

    Очень и очень давно довелось прочитать одну мысль, что человек, его характер остро проявляется в кризисные моменты истории. Вся шелуха одёжек сползает с него обнажая подлинную человеческую сущность. Как там было-то у Галича? «Вот стою я перед вами, словно голенький…»
    Время нынешнее оказалось лакмусовой бумажкой.

    КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ПО СЕБЕ…

  20. Странно! Казалась бы самая что ни на есть животрепещущая тема — куда мы идем — и нет практически никакого обсуждения. А главное: почему прогрессизм/социализм «победно шагает по планете»? Ответ на один из вечных русских вопросов «Что делать?» как раз имеется: см. ссылку на В. Войновича. А вот «Кто виноват?» — неизвестно. Ну, не профессора же университетов в самом деле! Они ведь всего лишь выполняют заказ. Но чей?

  21. Владимир Аронович, 4/5 Ваших заметок посвящены исследованиям «Хотят ли русские свободы?» Не берусь утверждать что заметки призваны погрузить российского читателя в состояние глубокой и печальной задумчивости, но мне так показалось.
    Однако, 1/5 с подзаголовком «Не надоела ли свобода американцам?» тут же снимает одну важную составляющую означенной задумчивости — печальную.
    В полном соответствии с американской системой сдержек и противовесов (которую, правда, неудержимый Трамп активно трансформирует) Вы сами все привели в равновесие: вопросы поставили и сами же на них ответили.
    Некстати о Крыме: лозунг «Крым наш!» давно уже перестал быть актуальным. Это равносильно неуместному «Воронеж наш!» Если бы я не питал к Вам глубочайшего уважения, попросил бы написать Заметки несоциолога №3 » Не надоела ли свобода украинцам?»
    Кстати о «свободе»: казалось бы, чего тут рассуждать, свобода она одна и вне географии? Но Вы наберите в Гугле «Дудь — Невзоров» Давнего знакомого Тамары Львовны я не комментирую, обратите внимание на молодого. По-моему, он сильно и выгодно отличается от Ваших студентов.

    1. Дорогой Григоий Быстрицкий! Ну, разумеется, что «Крым ваш!». Это даже справедливо: ведь он стал русским при условии, что не будет передан никому другому. Условие было принято царицей, сохранилось при ее правоприемниках большевиках и должно было сохраняться при их правоприемниках. Вопрос ведь только в том КАК ИМЕННО был восстановлен суверенитет. Да и потом тоже … Приличные люди сейчас так не делают.

Добавить комментарий для Григорий Быстрицкий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.