Борис Гулько: Картина мира по Анне Гейфман

Loading

Николай II не был великим политическим деятелем. Может быть, гений вроде Бисмарка смог бы сделать больше. Но возможно, болезнь общества радикализмом, презрением к человеческой жизни, как рак в теле больного, была уже неостановима.

Картина мира по Анне Гейфман

Борис Гулько

Не часто удаётся прочесть книгу, которая меняет твоё видение мира или его большого сегмента. Можно сказать — крайне редко. Труд профессора Бостонского и Бар-Иланского университетов, специалиста в области терроризма Анны Гейфман «Разрушители. Тоталитарные культы ХХ-ХХI веков» стал для меня такой книгой. Он изменил то — как я вижу драму последних десятилетий и конца Российской империи, Октябрьского переворота, СССР и смутных времён, его завершивших. Я по-иному увидел предреволюционную российскую культуру и влияние российских духовных и политических процессов столетней давности на современный мир.

Автор повела своё исследование от времени реформ Александра II 1861 года. Освобождённая от крепостного права, значительная часть народа стала искать новых свобод: от имущественного и социального неравенства, затем от зависимости личности от власти в целом, и не только от земной, но и от Небесной, с её заповедями «Не убей» и «Не укради. Возникли террористические революционные организации. Одна из первых — «Народная расправа» Сергея Нечаева. «Катехизис революционера», написанный Нечаевым совместно с идеологом анархизма Михаилом Бакуниным, стал учебником поколений. Он наставлял последователей, что настоящий революционер, это человек, который «разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира… Он не должен останавливаться перед истреблением… какого-­либо человека, принадлежащего к этому миру».

Гейфман пишет:

«Терроризм стал приобретать современные черты, когда под влиянием Катехизиса десятки молодых людей стали заговорщиками… То, что раньше считалось патологией, стало нормой в начале 1900­х, сам же Нечаев оказался предтечей массового экстремистского движения». Она приводит удручающую статистику: «Если в начале 60­х гг. XIX в. экстремистов было не больше сотни, а к концу 70­х — около 500, в основном народовольцев, то к 1907 г. только в ПСР (эсеры) состояло 45 тысяч человек. Количество сочувствующих росло в той же пропорции: около 1 тысячи в 60­х, от 4 до 5 тысяч в конце 70­-х и примерно 300 тысяч — в начале 1900­-х».

Постепенно террор приобрёл в России чудовищный размах. Гейфман сообщает:

«Политические убийства в эту эпоху становятся систематическими… как признавали даже либеральные публицисты, они «залили кровью» всю страну… Кульминация террора наступила в 1907 г., когда жертвами его становились в среднем 18 человек в день… Всего в 1905–1910 гг. от террора пострадало, по меньшей мере, 16 000 человек… за последние 17 лет существования Российской империи жертвами 23 тысяч террористических актов стали свыше 17 тысяч человек».

Легитимными целями для «борцов за свободу» стала большая часть населения — от императора, его министров и генералов до городовых, чиновников и лавочников.

А как же великая русская культура, на которой мы воспитывались, относилась к такой ужасающей деградации морали? С сочувствием! И не только Горький, радостно предвкушавший: «Скоро грянет буря!», обещавшая уничтожить «глупого пингвина», что «робко прячет тело жирное в утесах», а также многих прочих двуногих. Проживший до 1910 года Лев Толстой заявил в печати, что государственное насилие намного хуже террора, идущего «снизу». Леонид Андреев в «Рассказе о семи повешенных» оплакивал казнённых террористов, планировавших убить министра юстиции. У Андрея Белого задание герою красочного романа «Петербург» от террористической организации убить своего отца сенатора воспринимается как маскарад или игра, а не как обрыв человеческой сути. Даже у Достоевского, оставившего российскому обществу в романе «Бесы» предупреждение о наступающей бесовщине, в беседе братьев Карамазовых Алёша, олицетворяющий высокую духовность, когда Иван рассказал ему о помещике, затравившем мальчонку собаками, произносит: «Убить». Терроризм, оказывается, допустим. Всё зависит лишь от обстоятельств.

Самый слушаемый поэт своего времени Александр Блок, совесть поколения, во вступлении к поэме «Возмездие» вспоминал:

«…в Киеве был убит Столыпин, что знаменовало окончательный переход управления страной из рук полудворянских, получиновничьих в руки департамента полиции».

Столь буднично! С 10-й попытки уничтожен премьер-министр, стране уже не вынырнуть из омута терроризма, а поэт обсуждает бюрократические тонкости.

Несколькими строками выше Блок напоминает:

«В Киеве произошло убийство Андрея Ющинского, и возник вопрос об употреблении евреями христианской крови».

Поэт верил в «кровавый навет». В разгар дела Бейлиса Блока уговорили подписать коллективное письмо в его защиту. Как и положено символисту, Блок был непоследователен.

Так, и в этой поэме:

Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!).
Под знаком равенства и братства
Здесь зрели темные дела…

Буржуазия — зло, но и дела её врагов «тёмные». Хотя организовавшую убийство Александра II Софью Перовскую поэт наделяет ангельским ликом:

Глядит внимательно, в упор,
И этот милый, нежный взор
Горит отвагой и печалью…

Определённее Блок в своей итоговой поэме — «Двенадцать». Там строй революционеров-убийц возглавляет —

В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос.

Другой поэтический гуру тех лет Николай Гумилёв в стихе «Мои читатели» хвастал:

Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.

Гордился дружбой с террористом Яковом Блюмкиным и Сергей Есенин.

Солженицын в своём «Красном колесе» противопоставляет экстремистским партиям России конструктивную силу — кадетов. Гейфман развенчивает эту «конструктивную силу»:

«За исключением, может быть, единичного случая, когда большая часть российского общества оплакивала смерть Александра II, интеллигенция последующих десятилетий культивировала окутанный романтическим ореолом образ человека, преступившего закон ради своих идеалов… Политическая ситуация «была слишком серьезной, чтобы допускать чрезмерную щепетильность в выборе средств», говорил руководитель партии (кадетов), профессор истории Московского университета Павел Милюков. Ему вторил П. В. Струве (второй человек в партии): «Пока не разрушено здание самодержавия, каждый борец с ним представляет собой … благословение». Из солидарности со своими союзниками в революционном лагере кадеты ни разу не осудили тактику экстремистов — ни в печати, ни с трибуны Государственной думы.

Конституционные демократы выступали против правительственных мер по борьбе с «несчастными террористами и экспроприаторами» и клеймили позором режим, который отправлял людей «на виселицу, как скот на бойню».

После чтения этих строк я неожиданно стал понимать гражданина России, которого никогда не думал понять — её последнего императора Николая Романова. Террористы застрелили его дедушку, пытались убить отца, взорвали дядю — московского генерал-губернатора. Погибали один за другим его министры и губернаторы. Чтобы погасить безумную волну террора, Николай декретом октября 1905 года решился уступить гражданам России небывалые свободы:

«Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов… Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы».

Вскоре последовали амнистия политзаключённых, отмена цензуры. Но самоубийственный процесс радикализации страны продолжается.

Почему Николай вступил в Мировую войну? Не надеялся ли объединить тем в единой цели народ, погасить террор и грабежи, которые революционеры называли по-иностранному «экспроприациями». Царь два с половиной года безотлучно находился на фронте, надеясь, что Петербург забудет о его существовании. Военные действия протекали достаточно успешно. Россия и Германия несли пропорционально равные потери. Экономически положение России было лучшим, чем у других воюющих стран.

Но неизбежное случается — в феврале 1917 года в столице произошла революция. У царя достаточно войск, чтобы подавить её. Но он отчаивается в своей способности найти общий язык с народом и спасти страну. Николай отрекается от престола. Может быть, брат Михаил сумеет изменить тенденцию, или кто-то ещё?

Николай II не был великим политическим деятелем. Может быть, гений вроде Бисмарка смог бы сделать больше. Но возможно, болезнь общества радикализмом, презрением к человеческой жизни, как рак в теле больного, была уже неостановима.

Гейфман предлагает несколько версий причин смертельной болезни российского общества. Крестьяне, покинув привычный деревенский быт, оказались в городах, куда их привело развитие промышленности, оторванными от корней и потерянными. 75% терактов, сообщает автор, были совершены пролетариями, частью, наверняка, бывшими крестьянами.

Декадентство, овладевшее российской культурой начала ХХ века, порывало с традиционными ценностями. В обществе стремительно рос уровень самоубийств, а теракт — самый эффектный способ совершить его. Театральность и карнавальность той жизни способствовали принятию терроризма как атрибута такой придуманной жизни.

Я считаю очень важным такое замечание Гейфман:

«Распад вековых культурных традиций сопровождался на самом глубинном уровне, выхолащиванием религиозного чувства».

Массовый терроризм русских, конечно же, свидетельствовал о провале 900 лет христианства на Руси.

Кроме русских, большую часть террористов составляли евреи. Столыпина застрелил еврей Богров. Увлечение еврейской молодёжи атеистическими социалистическими идеями тоже было знаком кризиса религии. Уверен — ни один еврейский революционер не постился на Йом Кипур и не спешил после свершённого теракта поспеть в синагогу на вечернюю молитву.

Партия большевиков в листе революционных партий того времени выглядела почти респектабельной. В отличие от анархистов, максималистов, эсеров и прочих, ставивших в центр своей деятельности убийства, большевики выполняли обещание, данное юным Володей Ульяновым — «пойти другим путём». Они в основном грабили — «экспроприировали». Народу больше импонировали убийцы, и на выборах в Учредительное собрание победили эсеры. Но большевики оказались более дельными и разогнали «Учредиловку». Зато, оказавшись у власти, они показали, что в полном объёме владеют революционным методом террора.

Книга «Разрушители» наглядно рисует, как многие процессы в современном обществе взросли из российского терроризма начала ХХ века. Большевики, убив почти всё живое в своей стране, двинулись за её пределы. В начале Второй мировой войны случился Катынский расстрел, когда без всякой причины Красная армия убила 21 857 польских офицеров и интеллигентов. Позже подобные эксцессы повторялись в оккупированных советскими войсками странах — массовые ссылки из прибалтийских республик, «дело Сланского» в Чехословакии.

В 60-е годы КГБ организовывало исламский терроризм. В училищах в СССР и на территории стран-сателлитов готовились арабские убийцы. Сейчас они — внушительная сила в мире.

Даже ныне остатки советских структур проводят террористические атаки вроде недавней химической атаки в Англии против отца и дочери Скрипаль. Российские террористы подозреваются в 16 сомнительных смертях российских эмигрантов в Англии.

Гейфман демонстрирует внутреннюю преемственность российского терроризма начала века и нынешних террористических атак в Беслане и на Дубровке, в Израиле и в Западных странах. Она приводит данные американского Национального центра по борьбе с терроризмом (The National Counterterrorism Center): между 2004­-м и 2011­-м годами в мире произошли 79 766 террористических выступлений, в которых погибли 111 774 и были ранены 228 317 человек.

Print Friendly, PDF & Email

16 комментариев для “Борис Гулько: Картина мира по Анне Гейфман

  1. Сэм 31 мая 2018 at 22:30
    Революционеры – однозначно «плохие парни» и все, в той или иной степени, террористы (при этом ничего не говорится, что их «точечный» прицельный террор, это совсем не сегодняшний, «бьющий по площадям». С другой стороны, пожалуй единственный упрёк власти, очевидно «хорошим парням» в понимании Анны Гейфман – это недостаточно последовательная борьба с «плохими парнями».
    Примеры:
    1. Даже намёка на осуждение нет в описании поступка «губернатора Виктора фон Валя, приказавшего высечь двадцать молодых еврейских рабочих после первомайской уличной демонстрации», зато покушение на него бундовцами имеет однозначно отрицательную коннотацию.
    2. Говоря об убийстве Каляевым генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, единственно, что сказано про него: «Великого князя также считали реакционером». СЧИТАЛИ?! Ни слова не сказано, КЕМ был это юдофоб.

    Сэм 31 мая 2018 at 23:18
    2. Что же касается убийства великого князя, то если бы было написано не «СЧИТАЛИ реакционером», а типа: «первейшего реакционера, юдофоба и жидоеда», то я бы этот эпизод книги не включил в свой пост.
    3. Конечно же террор, кровь, гибель непричастных – это «не нормально». Но в книге только мельком сказано о принципиальной разнице того террора, направленного против конкретных врагов, и террора сегодняшнего, для которого враги – это всё население. И уж если говорить об истории России второй половины позапрошлого века, в которой я не очень большой специалист, то если я не ошибаюсь, то революционное движение началось с мирного похода «в народ», на который власти ответили репрессиями.

    Однако если оправдывать терроризм против властей наличием еврейских погромов санкционированных властями или если даже и не санкционированных, все же проигнорированных властями, то не надо забывать, что в 80-е годы 19 века, сами революционеры террористы поощряли и оправдывали еврейские погромы.

    >Погромы приветствовали и революционные организации «Народная воля» и «Черный передел», которые утверждали, что погромы носят справедливый характер, так как направлены против эксплуататоров трудящегося населения. Подпольная газета «Народная воля» (1881, № 6) в статье, посвященной погромам, писала: «Мы обязаны выражать общую формулу всех сил, справедливо недовольных и активно протестующих, и сознательно направлять эти силы». В подпольной типографии была напечатана тиражом в две тысячи экземпляров прокламация («К украинскому народу…») исполнительного комитета «Народной воли», в которой одобрялись погромы и звучал призыв к их продолжению, а Александр III именовался «жидовским царем».
    http://eleven.co.il/jews-of-russia-and-ussr/government-society-jews/13251/

    1. Однако если оправдывать терроризм против властей наличием еврейских погромов санкционированных властями или если даже и не санкционированных, все же проигнорированных властями, то не надо забывать, что в 80-е годы 19 века, сами революционеры террористы поощряли и оправдывали еврейские погромы.
      Борис Вайнштейн1 июня 2018 at 1:27
      ———————
      Уважаемый Борис!
      Что ж Вы оборвали цитату и не скопировали продолжение:
      » …В. Фигнер уничтожила все присланные ей экземпляры»?
      А ведь если не ошибаюсь, то и Вера Фигнер тоже вспомянута в книге и вспомянута не слишком благожелательно.
      Борис, я не понял суть вашего мне ответа. Я отозвался на хвалебную рецензию на книгу, приведя несколько цитат, показывающих её, книгу, односторонность и принципиально «не еврейскую» точку зрения на историю.
      У Вас есть что возразить по сути?
      Власть в России времён Александра 3 и Николая 2 была АНТИСЕМИТСКОЙ властью. (Если не читали, то очень рекомендую книгу приличного представителя этой власти http://flibusta.is/b/325578/read )
      Этим и объясняется не пропорциональное участие евреев в борьбе с этой властью
      Вы не согласны с мною написанным:
      «А может «вселить страх» в черносотенцев, «терроризировать» их и обращать на них «свой гнев» это не в минус, а в плюс? По крайней мере с точки зрения евреев, какими являются и уважаемые автор статьи Борис Гулько и автор книги Анна Гейфман»
      Борьба была не ненасильственная? А власть давала возможность не насильственной борьбы?
      Ставить знак равенства между отношением к «еврейскому вопросу» власти и революционеров? Это просто не соответствует тому, что было.
      Убитый революционерами великий князь не депортировал евреев из подвластной ему Москвы? Предыдущее изгнание евреев из европейской столицы было, если не ошибаюсь, в 17-м веке из Вены. А депортация евреев, осуществлённая другим великим князем, Николай Николаевичем, из прифронтовой полосы? И так можно продолжать и продолжать…
      К сожалению в Мастерской нет возможности выделить фразу? cчитайте, что она написана Bold
      В книге много говорится, но никак не объясняется, почему приличные люди в той России были «за» революционеров, и «против «власти».
      И в какой раз повторюсь: складывается впечатление, что многие сегодняшние евреи считают, что их деды и прадеды были великими или просто князьями, а не теми, кем они были на самом деле: сапожниками и шинкарями в убогих и душных местечках черты оседлости.

      1. Согласен с вами, ув. Сэм!

        Относительно темы статьи. было своего рода наказанием за действия тех, против кого эти акты были совершены, именно поэтому общество их и не осуждало: «поделом вору и мУка». Убивали-то в основном тех, кто организовывал погромы, бессудные расправы, карателей, а не городового дядю Васю.

        Жаль, что «многие сегодняшние евреи считают, что их деды и прадеды были великими или просто князьями, а не теми, кем они были на самом деле: сапожниками и шинкарями в убогих и душных местечках черты оседлости», — как Вы справедливо отметили.

      2. Сэм: Я отозвался на хвалебную рецензию на книгу, приведя несколько цитат, показывающих её, книгу, односторонность и принципиально «не еврейскую» точку зрения на историю.
        У Вас есть что возразить по сути?
        ——————
        Уже «дело Дрейфуса» доказало, что это неверно и очень опасно тотально отождествлять интересы галутных евреев с местными социал-демократами.
        Уже много раз был похожих сценарий: сначала у евреев и социал-демократов есть общие цели (борьба с ксенофобией), потом соц.-дем. используют активность евреев для борьбы против традиционалистов, а потом евреи имеют большие проблемы: они стали опасными врагам или беззащитными «козлами отпущения» и для традиционалистов и для соц.- дем.

        1. Знаете Бени, в этот раз вы действительно меня заинтересовали.
          Не могли бы вы подробнее про связь Дрейфуса с французскими социал-демократами?
          Жду с нетерпением

  2. Лучше поздно, чем никогда. Хочу сказать спасибо автору статьи, уважаемому Борису Гулько, за наводку на очень интересную книгу Анны Гейфман «Революционный террор в России, 1894–1917».
    Закачал её в свою Kindle и вовремя много-многочасового перелёта, когда стюарды упорно требовали опустить шторки иллюминаторов, её чтение сделало этот перелёт почти не заметным.
    Книга однозначно интересная, много, очень много нового, по крайней мере для меня. Но вот что удивило:
    Уважаемый автор написал: «Не часто удаётся прочесть книгу, которая меняет твоё видение мира или его большого сегмента»
    Были люди, которые прочтя Капитал Маркса меняли свои убеждения и становились убеждёнными марксистами. Борис, Вы стали убеждённым «гейфманистом»?
    Прочитать и не увидеть, что книга:
    а) – одностороння
    б) – тенденциозна?
    Революционеры – однозначно «плохие парни» и все, в той или иной степени, террористы (при этом ничего не говорится, что их «точечный» прицельный террор, это совсем не сегодняшний, «бьющий по площадям». С другой стороны, пожалуй единственный упрёк власти, очевидно «хорошим парням» в понимании Анны Гейфман – это недостаточно последовательная борьба с «плохими парнями».
    Примеры:
    1. Даже намёка на осуждение нет в описании поступка «губернатора Виктора фон Валя, приказавшего высечь двадцать молодых еврейских рабочих после первомайской уличной демонстрации», зато покушение на него бундовцами имеет однозначно отрицательную коннотацию.
    2. Говоря об убийстве Каляевым генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, единственно, что сказано про него: «Великого князя также считали реакционером». СЧИТАЛИ?! Ни слова не сказано, КЕМ был это юдофоб.
    3. А вот что сказано про Плеве: «После долгой слежки террористам удалось определить ежедневные передвижения министра внутренних дел Плеве, вызывавшего особую ненависть как революционеров, так и либералов. Даже среди консерваторов Плеве был известен как противник любых реформ и считался бюрократом до мозга костей, который душил всякое проявление свободомыслия и «компрометировал правительство, как никакой другой министр».
    Ни слова, а почему «вызывал особую ненависть» и как «душил».
    4. В книге написано: «В сравнении с широко распространенными революционными покушениями, нападениями и экспроприациями террористические действия справа были относительно редки(85). Это, однако, не мешало кадетам настаивать в своей прессе на том, что «черносотенцы» пролили в России такую массу человеческой крови и совершили столько злодеяний, что революционерам-террористам и анархистам за ними никогда не угнаться».
    Кадетам не мешало? А может «не мешало» потому, что они помнили о Кишинёвском погроме 1903 года, об октябрьских погромах 1905 года в Одессе, Ростове, Екатеринославе…, когда счёт убитым и пострадавшим шёл на сотни и тысячи?
    5. В книге нет даже намёка, пусть не на оправдание, но хотя бы на понимание борьбы революционеров с Чёрной сотней»
    «Месть и попытки вселить страх в своих врагов также были причиной большевистского насилия против различных консервативно настроенных граждан, которых революционеры объявляли черносотенцами. Именно по этой причине 27 января 1906 года в соответствии с решением Петербургского комитета РСДРП боевой отряд большевиков совершил нападение на трактир «Тверь», где собирались рабочие судостроительных заводов, бывшие членами монархического Союза русского народа.»
    «В городе Екатеринбурге на Урале члены боевого отряда большевиков под началом Якова Свердлова постоянно терроризировали местных сторонников «черной сотни», убивая их при любой возможности»
    «Полицейские и революционные документы тоже указывают на то, что, в то время как террористы-социал-демократы не щадили никого из правительственных служащих, самый сильный гнев вызывали у них шпионы и предатели в их собственных организациях, а также лица, считавшиеся членами «черной сотни»
    «В конце 1905 года социал-демократия Польши создала свою собственную Варшавскую Боевую организацию (Organisacia Bojowa), террористический дебют которой состоялся 11 ноября 1905 года, когда боевики убили некоего полковника в отставке вместе с его арендатором, так как подозревали обоих в том, что они руководили местной «черной сотней».

    А может «вселить страх» в черносотенцев, «терроризировать» их и обращать на них «свой гнев» это не в минус, а в плюс? По крайней мере с точки зрения евреев, какими являются и уважаемые автор статьи Борис Гулько и автор книги Анна Гейфман.
    Я не знаю биографию автора книги и не знаю её отношения к своему еврейству. Но ведь автор статьи Борис Гулько однозначно считает его, своё еврейство, основой своего мировосприятия. И при этом абстрагируется от истории наших дедов и прадедов, не хочет понять, (или признать?), кто были их враги, а кто защитники и союзники! Мне этого не понять.

    1. Сэм: «… Говоря об убийстве Каляевым генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, единственно, что сказано про него: «Великого князя также считали реакционером». СЧИТАЛИ?! Ни слова не сказано, КЕМ был это юдофоб …».
      ==
      Т.е., если б он был юдофил, можно было бы и не убивать? Террор — сам по себе, как «… средство революционной борьбы …» — это нормально? Ну нельзя же быть таким — ээ-э, как бы это сказать помягче? Своеобразным?

      1. Борис Тененбаум 31 мая 2018 at 22:51 |
        Т.е., если б он был юдофил, можно было бы и не убивать? Террор — сам по себе, как «… средство революционной борьбы …» — это нормально? Ну нельзя же быть таким — ээ-э, как бы это сказать помягче? Своеобразным?
        ——————————

        1. Почему же нельзя?
        ИМХО не можно, а нужно.
        2. Что же касается убийства великого князя, то если бы было написано не «СЧИТАЛИ реакционером», а типа: «первейшего реакционера, юдофоба и жидоеда», то я бы этот эпизод книги не включил в свой пост.
        3. Конечно же террор, кровь, гибель непричастных – это «не нормально». Но в книге только мельком сказано о принципиальной разнице того террора, направленного против конкретных врагов, и террора сегодняшнего, для которого враги – это всё население. И уж если говорить об истории России второй половины позапрошлого века, в которой я не очень большой специалист, то если я не ошибаюсь, то революционное движение началось с мирного похода «в народ», на который власти ответили репрессиями.

  3. Хотелось бы связать наличие террора с экономическими проблемами России.

  4. Несколько удивлён тем, что такому знатоку истории, как уважаемый Борис, книга Анны изменила \»видение мира\». Конечно, Нечаев своими писаниями способствовал длительному всплеску терроризма в России. Но он не был \»создателем\» терроризма как явления. Вспомним хотя бы так называемых \»ассасинов\», террор Робеспьера и его подельников, да и английское слово \»thug\» (бандит, разбойник) происходит от названия индийской то ли секты, то ли организации тугов-душителей. Исламский террор идёт от ассасинов и религиозной нетерпимости, так же, как террор христианской инквизиции ( куда более мягкий, чем террор исламистов или коммунистов), а КГБ только возродило его.
    И хотя у меня нет сочувствия к Николаю 2-му, у которого, бедняги, убили деда (зря) и дядю (справедливо, он пожал то, что посеял) и покушались на отца (к сожалению, неудачно), я конечно согласен с Анной Гейфман, что терроризм разрушает человеческое общество. Уничтожает его устои, мораль, вековые ценности. И хорошо бы упомянуть, что сейчас налицо террор леволибералов, который пока ещё не принял крайние формы. Но недаром леволибералы \»всех стран\» уже блокируются с исламскими террористами ( которые ещё покажут леволибералам, какие они им \»друзья\»).

  5. Шейнину Леониду: Вы пишете: «Уничтожены они (поляки в Катынском лесу) были не «Красной Армией», а силами НКВД».
    Серго Берия в книге о своём отце утверждал, что расстреливала Красная армия. Но в Википедии сейчас приведены документы, доказывающие, что расстрел провел НКВД. Год назад, когда я писал эссе о Берии, в статье о Катынском расстреле документов этих, по-моему, не было.
    Так что признаю – правы Вы.

  6. “Николай II не был великим политическим деятелем. Может быть, гений вроде Бисмарка смог бы сделать больше…”
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::::….
    Или – Солдат, б о е ц — вроде Пилсудского, Маннергейма… Если эту “питейную тему” (копирайт — АК) продолжить, много чего интерeсного можно обнаружить. “Для исследователя здесь поле не паханное..” (АК, опять же – АК, без автомата нелегко 🙂
    Добавлю – поле ПАХАНное, как поле Ноя, первого лингвиста на первом Ковчеге, поле “без конца и без края, и — приветствую звоном щита” всех ком-
    ментатовов. Автору — здоровья и веселья

  7. «случился Катынский расстрел, когда без всякой причины Красная армия убила 21 857 польских офицеров и интеллигентов.»
    ———————-
    Это для критиков не было причины . А для тов. Сталина была причина.
    Начиная с 1937 г., когда была уничтожена Польская секция Коминтерна, а вслед за ней -весомая часть польской диаспоры в СССР Причина — профилактика. Пданировалось присоединить Польшу к СССР. При этом предвидились протесты со стороны поляков. Поэтому все, способные на активный протест, подлежали уничтожению К этой же категории были причислены пленные польские офицеры , уничтоженные в апреле 1940 г.
    Уничтожены они были не «Красной Армией», а силами НКВД.

  8. Автор сообщает
    Даже ныне остатки советских структур проводят террористические атаки вроде недавней химической атаки в Англии….

    Без особой погрешности можно утверждать, что это не остатки, а в достаточной мере сохранившиеся структуры. Как, впрочем, и успешно заимствованные многие прочие базовые идеологические и структурные принципы былой советской поры. Они лишь до поры закамуфлированы под некий абсурдистского толка национально- патриотический жупел, с чудодейственной дикой смесью православия со сталинизмом.

  9. Уважаемый Автор, книга «Разрушители..» является продолжением развития темы и во многом повторяет предыдущую книгу Анны Гейфман «На службе смерти». Анна пишет свои книги на английском и русскоязычному читателю они знакомы по блестящим переводам Александра Колотова (первая книга) и его сына Юрия Колотова (вторая книга). Александр Колотов — один из авторов Портала Е.М. Берковича и как раз о первой книге шла речь в его статье, это Предисловие к первой книге:
    http://club.berkovich-zametki.com/?p=4396

    Может быть, Вам будет интерено прочесть Предисловие к первой книге Анны Гейфман, а потом — и саму книгу.

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.