Ты полюбил русскую женщину, которая старше тебя на четыре года. Полюбил первый раз. Тебе хорошо и интересно. Она умная и, конечно, многому тебя научит. Но она уже прожила до тебя какой-то кусок жизни, который ты не знаешь, и, скорее всего и не узнаешь.

Как молоды мы были…

Наум Клейман

Окончание. Начало

Глава 4
Опять Москва

Но они не смогли долго выдержать разлуки, так как ожидание встречи стало просто невыносимым, и приехали раньше — в середине августа, когда общежитие было ещё пустое, и можно было спокойно провести время вдвоем, без занятий и соседей. Эх, какая же это была встреча уже ставших очень близкими двух молодых людей. Они говорили и говорили, перебивая друг друга, и не замечая этого, но глаза выдавали все чувства. Вирус любви заразил их серьёзно и надолго. Весь день и ночь можно было быть вместе, что может быть лучше?

Увы, политика вторглась неожиданно в их жизнь. Ввод войск в Чехословакию, также известный как Операция «Дунай» или Вторжение в Чехословакию, начавшийся 21 августа 1968 года и положивший конец реформам Пражской весны. Реформы Дубчека провозглашали «социализм с человеческим лицом». Реформы в исполнительной власти не были одобрены СССР, после чего на территорию ЧССР и были введены войска Организации Варшавского договора для подавления протестов и манифестаций.

Дубчек был очень популярен среди студентов в то время. Его демократическое правление вселяло надежды, но этот ввод войск перечеркнул все надежды. Компания Семёна взволнованно обсуждала эти события и резко осуждала поведение руководства своей страны. Марк сообщил Семёну, что группа людей готовится выйти на Красную площадь в знак протеста против вторжения войск в Чехословакию и Семён сказал, что готов к ним присоединиться, а Марк пообещал сообщить дату и время. Но у них не было телефонов, а встречи не были регулярными, и товарищ вовремя не сообщил необходимых данных. Группа пришла на Красную площадь без него. Демонстрация была сидячей и происходила у Лобного места. Восемь демонстрантов ровно в 12 часов дня развернули плакаты с лозунгами «Мы теряем лучших друзей» «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!» В течение нескольких минут демонстранты были арестованы патрулировавшими Красную площадь сотрудниками милиции и КГБ в штатском, избиты и доставлены в отделение милиции.

Суд приговорил этих мужественных людей к восьми годам строгого режима. За что? Они ведь только выражали своё гражданское отношение к оккупации Чехословакии. Это был какой-то ужас.

А народ? Да он ничего и не заметил. Как не заметил и высылку в начале 50-х годoв инвалидов войны на Валаам. А их ведь было огромное количество, этих несчастных калек и все они приходились кому-то близкими родственниками, а может быть и любимыми. Да и увечья свои они получили, защищая этот же народ.

У мамы Семёна была лучшая подруга тётя Броня. У неё был муж дядя Саша. Дядя Саша был крупным мужчиной. Во время войны он воевал под Сталинградом связистом. Один раз, выполняя задание на передовой, он подорвался на мине и остался без ног. Всего от батальона, куда входила и рота связи, в живых осталось 12 человек. Дяде Саше было трудно передвигаться ещё и потому, что он был крупным мужчиной, а протезы были допотопные. У них не было своих детей, и бывший фронтовик привязался к Семёну, и они как бы дружили. Он рассказывал мальчику про войну и часто плакал, вспоминая погибших друзей. Мальчику было безумно жалко этого большого и хорошего человека. Потом началась кампания по выселению инвалидов, и дядя Саша стал очень нервничать. Конечно, Семён ничего не мог понять, что происходит вокруг, так как был очень маленьким, и однажды мама сказала ему, что дядя Саша умер. Тётя Броня как-то сразу осунулась и жизнь как бы ушла из неё. Дядю Сашу и всё, что было связано с ним, он запомнил, как большую щемящую сердце боль. Ну, а всё остальное узнал уже значительно позже.

Почему народ позволял проделывать с ним такие вещи? Почему он так равнодушен даже к ближнему? А может тогда, в данном случае, повезло Семёну, что ему не сообщили дату и время протеста? Ну избили бы его, выбили зубы, дали восемь лет, померли бы от горя несчастные родители, и кому до этого дело, а твоя жизнь была бы искалечена и закончена в 21 год — невесёлые размышления. А может бог спас? Кто ответит на все эти вопросы? Может быть твоя жизнь? Посмотрим…

Жизнь продолжалась. Началась учёба в институте и ежедневные проблемы стали вытеснять глобальные. Иногда Семёну удавалось через своих знакомых доставать билеты на хорошие спектакли. И вот однажды он пригласил Машу в кукольный театр Сергея Образцова на знаменитый спектакль «Необыкновенный концерт», где главную роль конферансье играл один из его любимых актёров Зиновий Герд. Премьера второй редакции состоялась 26 марта 1968 года. Уже значительно позже «Необыкновенный концерт» стал самым известным в мире русским кукольным представлением XX века, был сыгран более 10 тысяч раз и вошёл в Книгу рекордов Гиннесса. Но это всё было потом, а сейчас был октябрь 1968 года, и они были в театре. Публика была очень интеллигентная и приятная — все ждали начала спектакля. И спектакль начался… Какое же это было представление. Зал смеялся, хлопал и опять смеялся. У Маши от смеха потекла тушь возле глаз, и она пыталась её вытирать, но потом махнула на это рукой и только смеялась. Зиновий Герд в роли кукольного конферансье Эдуарда Апломбова был великолепен. Это был настоящий большой праздник искусства, и они присутствовали на нём.

На улице Горького открыли три молодёжных кафе, где юноши и девушки могли знакомиться, общаться и недорого поесть. Они выбрали кафе «Московское», которое располагалось на пересечении улицы Горького и Камергерского переулка. Кафе было 2-х этажным. Молодые официантки были очень вежливы и приветливы, а говядина с гречневой кашей и грибами была вкусная и недорогая. Конечно, они не часто могли себе это позволить, но это всё -таки придавало жизни какое-то разнообразие. А музыка Леграна, Клайдермана… Подруга Маши из Вильнюса пригласила молодых людей к себе на несколько дней. Это было здорово. Вильнюс казался сказкой и далёкой заграницей. Все 24 часа они были вдвоём, гуляли по старинным узким улицам, ходили в музеи и на выставки, а в ресторане можно было позволить себе только ароматный кофе и часами слушать музыкантов, говорить о жизни и любви. Город был покрыт толстым слоем снега и от этого был ещё загадочней. Всё было прекрасно. Через несколько дней они вернулись в Москву, и рутина ежедневной жизни закрутилась вновь.

Глава 5
Самопознание

Семён не мог остановиться и понять, что с ним происходит. Как он изменился от маленького мальчика, которого останавливали на улице и заставляли произносить букву «Р», а он не мог её произнести и ему кричали, что ты «жид» и били, наслаждаясь преимуществом в силе и полной безнаказанностью, а потом он приходил домой и ничего не говорил родителям, потому что они ничем не могли помочь, и он, свернувшись калачиком, выл от бессилия что-то изменить, до студента московского вуза, влюблённого во взрослую женщину, которая отвечала ему взаимностью. Конечно, в глубине души он хотел быть русским, чтобы избежать издевательств и ощущения своей неполноценности, хотя бы потому, что не знал историю своего народа, а ему говорили, что твой народ трус и не хотел воевать, а вот русские и украинцы это да — смелые и мужественные. Откуда же ребёнку было знать, что во второй мировой войне только в Красной Армии воевало больше половины миллиона твоих единоверцев евреев и среди них было более ста героев Советского Союза, но никто никогда об этом не писал. Никто не писал, что подвиг совершил не Гастелло, а еврей Исаак Пресайзен, но Сталин распорядился наградить Гастелло, который перед этим боем был сбит и попал в плен, а представленного к званию Героя Исаака вычеркнуть из списка. А известный генетик Рапопорт, который трижды был представлен к награде Героя, и вождь всех народов трижды его вычеркивал. Он этого знать не мог и гордиться ими тоже не мог. Он не мог знать и журналистку Мирру Железнову, которая напечатала в газете «Эйнигкайт», (в 1945-м, после Победы) списки евреев — Героев Советского Союза. 135 имён и фамилий. Мирру Железнову арестовали за публикацию этих списков и расстреляли (после единственного допроса) в 1950-м. За что убили Мирру Железнову? Она осмелилась рассекретить страшную тайну: евреи воевали, а не отсиживались в тылу. Вот так ты и рос Семён, как в кривом зеркале, где всё было искажено до неузнаваемости. И только заложенная в тебе неведомая программа помогала устоять в этой полной лжи и зла жизни. Да ещё, пожалуй, беззаветная любовь родителей.

Поворотным моментом в твоей, Семён, жизни была война в 1967 году между Израилем и арабскими странами. Израиль одержал блестящую победу, несмотря на колоссальное численное превосходство арабских армий и огромную помощь Советского Союза арабам. Это была даже не помощь, это было участие. Как беззастенчиво врала Советская пресса — это отдельная история. Всю реальную информацию вы могли узнать только ночью через радиоканалы «Голос Америки», «Свобода», «ВВС».

И, несмотря на гигантский перевес в численности, вооружении и прочем у арабов, евреи победили. Это была огромная радость для тебя и для всех нас. Чувство национального самосознания и гордости за свой народ были огромны. Эти события останутся в памяти на всю жизнь. Сколько ты себя помнишь, нас унижали, показывали, что мы трусы, люди второго сорта — ан нет, совсем даже наоборот. Никогда ещё ты себя так хорошо морально не чувствовал.

Ты полюбил русскую женщину, которая старше тебя на четыре года. Полюбил первый раз. Тебе хорошо и интересно. Она умная и, конечно, многому тебя научит. Но она уже прожила до тебя какой-то кусок жизни, который ты не знаешь, и, скорее всего и не узнаешь. Тебя могут ожидать сюрпризы и не всегда приятные. У неё были мужчины, о которых ты ничего не знаешь. Пока она ведущая в ваших отношениях, но ты растёшь и меняешься. Каким ты будешь через несколько лет? Захочешь ли ты быть ведомым? Много вопросов, но пока без ответа. И эти ответы обязательно придут, но хватит ли сил их достойно встретить?

Но уже видно, что ты впитываешь новую информацию и меняешься. Ты начинаешь проявлять инициативу в решении каких-то вопросов, и это не всегда встречает понимание. Нарушается существующее равновесие и происходят небольшие ссоры. Пока небольшие. Ты впервые узнал, что такое ревность. Это очень неприятное чувство, когда ты видишь, как твоя любимая женщина смотрит блестящими глазами на другого мужчину, а ты, оказывается, собственник и тебе это очень не нравиться. А как же она будет себя вести, когда тебя не будет рядом? Ты не знаешь, но даже мысль об этом сильно портит настроение. И, главное, никаких гарантий. А ведь в этой жизни всегда найдётся кто-то красивей или умней тебя, успешней, наконец. И ты не всегда будешь находиться рядом. Ну и как быть? А нет однозначного ответа, и каждый решает это сам, вернее, должен решить, а это так нелегко, как ощущение постоянной ходьбы в густом тумане. Сколько вопросов, а надо с этим жить и принимать какие-то компромиссные для тебя решения, если бы ещё знать какие. Но это далеко не все вопросы, которые тебе придётся решать в ближайшее время, Семён. Ты взрослеешь и становишься мужчиной.

Давай посмотрим на ситуацию вокруг тебя. Ты студент и имеешь временную прописку в Москве. Это дает тебе право проживать в городе только на время учёбы. Получаешь ты стипендию (35 рублей), на которую прожить без помощи родителей очень трудно. После окончания учёбы государство тебя распределит на работу, например, в Мухосранск, где ты обязан проработать три года обязательно. А вот куда оно направит тебя работать, ты узнаёшь в последний момент последним, хотя и заинтересован в этом больше всех. В советской системе твоё мнение, дорогой, мало кого интересует, хотя это твоя жизнь. Ты абсолютно несвободный человек — попросту раб. Ты зависишь от предприятия, у которого ты будешь прописан в общежитии и зависеть от него может быть долго. Когда ты получишь своё жильё, не знает никто — может 10 лет надо ждать, может больше. Как же планировать свою жизнь — один бог знает, но у него не спросишь. Москвичам легче, так как им гарантируют работу в Москве. Поэтому распределение для иногородних (слово-то какое обидное) важнейшее событие, которое может определить твою жизнь на многие годы. Но часто это решают другие дяди и тёти, которым на твою жизнь, Семён, глубоко наплевать. Если у тебя, советского человека, психология раба, как у большинства в этой стране, тогда всё хорошо, а если нет, тогда борись за себя, а это ой как трудно. Вот такие дела.

Глава 6
Весна 1970-го

Весна пришла тёплой и очень солнечной. Снег превращался в ручьи и стремительно исчезал с тротуаров и улиц. Тяжёлая зима ушла в прошлое, а весна принесла с собой, кроме солнца и новые проблемы. У Маши и Лены впереди была защита дипломов и распределение.

Марк сообщил Лене, что он женится на другой женщине. Эта женщина была москвичкой и таким образом он решал много своих проблем, но Лена…Для неё это был страшный удар. Она сутками лежала на кровати, вставая только по необходимости. Как это произошло? Почему? Где эта грань, через которую человек не должен переходить? Семён ничего не понимал и мало об этом знал. Всё было ново для него и необычно. Он только видел мучения Лены. Она забросила диплом и подходить к ней с вопросами было, конечно, нельзя. Любовная лодка разбилась о быт? Всё это было ужасно. Иногда приходил Марк. Он был очень бледен, о чём-то говорил с Леной и быстро уходил. Лена не работала с дипломом, и защита его была под угрозой.

Ну, а твои отношения с Машей? Ведь ей тоже надо распределяться? Как себя вести в этих условиях, в которые тебя ставит советская система?

Маша замкнулась в себе. Она мучительно ищет выход в этой ситуации. Иногда она пропадает вечерами и по обрывкам фраз он понимает, что она рассматривает вопросы, связанные с фиктивным браком. В этой ситуации ты чувствуешь себя совсем не комфортно. Она общается с друзьями, которых ты никогда не видел и не знал — это часть жизни куда тебя никогда не допускали. Обидно, не правда ли?

Семён думал, что через год с ним будет такая же ситуация и после её прояснения, они что-то уже смогут решить окончательно. Но это он думает, а что думает Маша, он может часто только догадываться. Увы, ситуация не из приятных. Система жестока и ломает судьбы людей, не считаясь ни с чем, и какими же хрупкими оказываются человеческие отношения под этим давлением. Господи, почему мы родились в стране победившего Социализма? Система бесчеловечна. Молодым людям нужно время, чтобы определиться в своих отношениях, но государство всё подминает под себя, диктуя условия, калеча и убивая всё вокруг.

Время шло, и наши герои получили направления на работу. Маша и Лена распределялись в город Владимир, который находился в 4-х часах езды от Москвы, что было относительно неплохо, так как это всё-таки был средней величины город со своей культурной жизнью, да и в столицу можно было приехать на выходные. Лена попала на работу в музей, а Маша в городской архив. Это отчасти можно было считать удачей. Нужно было сейчас все силы бросить на подготовку и защиту диплома. Особенно тяжело было Лене. Трудно даже описать её состояние, но она потихоньку начала работать над дипломом. Всё это тяжёлое время Семёну казалось, что Маша состоит как бы из двух людей: один был близким родным человеком, а второй совершенно чужим и незнакомым, от которого можно было ждать чего угодно. По молодости он ещё не мог всё это проанализировать и понять, но появилось ощущение какой-то неопределённой опасности. Впрочем, влюблённость не давала на этом сосредоточится, да ещё после экзаменов он должен быть поехать на месяц в Алабино. В Московском Автомеханическом институте была военная кафедра, которая выпускала офицеров по ремонту автотракторной техники. После четвёртого курса их направляли на месяц в Таманскую дивизию. После этого должны были присвоить звание лейтенанта.

Слава, приятель Семёна, защитил диплом и, уезжая из общежития, помог ему получить своё место в двухместной комнате на третьем этаже, которую они называли «пеналом». Это была узкая маленькая комната, в которой едва помещались две кровати, шкаф и маленький стол. Сосед Юра был женат и жил недалеко от Москвы. Он бывал в комнате 3–4 дня в неделю, что было очень удобно. Правда, единственное окно выходило в зону трамвайного депо, и звонки ночью иногда могли разбудить, но преимущества этой комнаты были очевидны. Сёма сделал Маше ключ от входной двери в комнату.

Но вот и подошёл у Маши день защиты диплома. Естественно, Семён собирался пойти на защиту вместе, но, неожиданно, встретил довольно резкое сопротивление. Она мотивировала это тем, что на защите будет чувствовать себя некомфортно при виде Семёна. Для него этот аргумент был странным и не убедительным, но он уступил, чтобы не нервировать её перед защитой. Правда, промелькнула мысль, что она его стесняется показать, но быстро исчезла. Маша уехала утром на защиту, а он поехал покупать цветы. Они договорились, что после защиты она приедет в общежитие, и оттуда они вместе направятся праздновать в их любимый ресторан «Узбекистан». Этот ресторан был очень популярен в Москве. Вкусная баранина и плов, большие порции и умеренные цены делали его одним из лучших в городе.

Предполагалось, что она приедет в общежитие часам к двенадцати. Семён был готов и с нетерпением ждал подругу. Однако она не появилась ни к в двенадцати и даже к часу. Не пришла она и к двум. Очевидно, что-то случилось, но что? Как и куда звонить? Телефонов у молодых не было, а ехать в институт было слишком поздно. Осталось только одно решение — ждать. А ждать, не понимая, что происходит, очень тяжело. Он метался по коридору взад и вперед. В голову приходили всякие страшные мысли. Время неумолимо шло, а новостей, проясняющих ситуацию, не было. Прошёл пятый, шестой и седьмой час. Наконец, он увидел её, идущую по коридору. Она шла, максимально концентрируя внимание на ходьбе, не замечая ничего вокруг. Так обычно ходят люди в сильно подвыпившем состоянии, пытаясь сохранить равновесие и не упасть. Маша прошла, не обращая внимание на него, в свою комнату. Загадка русской души была очевидной, впрочем, как и разгадка. Семён ожидал что угодно, но только не это. Он выбросил цветы в мусорный ящик и пошёл в свою комнату, потрясённый происшедшим. Этой ночью спать он уже не смог. Утром пришла Маша. Семёну показалось, что она не совсем поняла, что вчера случилось. Она с невинной улыбкой стала рассказывать, что произошла накладка, её преподаватели после защиты пригласили в ресторан, а отказать было неудобно, ну и так далее… Семён ей не верил совсем. Совершенно было непонятно, что можно было делать в ресторане с двенадцати часов дня до семи вечера, особенно, когда тебя ждёт любимый. Кроме того, он впервые был оскорблён как мужчина. Маша своим поступком вбила большой клин недоверия в их отношения. Это был первый крупный конфликт, и Семён был очень растерян от произошедшего, и требовалось время для понимания что всё-таки произошло. Она старалась отвлечь его ласками и поцелуями. Времени на выяснение отношений совершенно не было — на следующий день он уезжал на военные сборы в Таманскую дивизию, а Маша уезжала в отпуск домой перед новой работой. Нарыв был не вскрыт и боль не ушла, а затаилась внутри.

Глава 7
Лето и осень

Таманская дивизия располагалась в посёлке Алабино в пятидесяти минутах езды от Москвы. Семёна одели в форму и сапоги, и началась месячная солдатская жизнь со своими приключениями и проблемами. Каждое воскресенье к москвичам приезжали родные и друзья. Маша приехала в последнее воскресенье. Она уже вернулась от родных и отработала неделю на новом месте в архиве. Удалось снять для проживания только угол (комнату с соседкой) и говорить о впечатлениях было рано. Они очень соскучились друг без друга и два часа прошли незаметно. Единственное решение, которое Семён вынес от службы в армии — эта жизнь не для него. Поэтому покидал он дивизию с огромной надеждой, что с армией больше никогда не встретится в своей жизни. После этого он уехал к родителям, где и провёл весь август. Всё было, как всегда, но это было последнее студенческое лето в его жизни. Впереди был диплом, распределение, а это всё были большие вопросы и пока без ответов.

Он, конечно, пытался разобраться в своих отношениях с Машей, но то, что случилось во время защиты её диплома, показало, как неадекватно и недостаточно глубоко он её понимает. Семён стал относиться к её словам уже не с таким доверием как прежде и ощущение возможного какого-то непредсказуемого её поступка стало иногда преследовать его.

Лена сообщила, что выходит замуж. Это было большой неожиданностью. Жених был лётчиком-испытателем. У него была новая однокомнатная квартира в центре Москвы, и он хорошо зарабатывал. Лена их познакомила. Виктор был нормальным рассудительным «технарём». Было понятно, что он мог влюбиться в яркую, симпатичную Лену, ну а что нашла в нём она, сразу было не совсем ясно, может быть стабильность, может быть что-то ещё… Во всяком случае её Одиссея с городом Владимиром закончилась, и он желал ей только счастья — она его заслужила. В институте ему сообщили, что его и других студентов уже пятого курса призывают в ряды вооружённых сил Советского Союза и намекнули, что служить придётся в районе полуострова Даманский, где ещё совсем недавно был конфликт с Китаем. Призвали всех ребят, кроме «блатных» (детей начальников). Это была катастрофа, и Семён старался изо всех сил не попасть по этому призыву. Он был единственный сын у родителей-пенсионеров, и по закону его не имели права призывать в армию в район боевых действий. Но кто в СССР исполнял законы… В любом случае, он решил сопротивляться до конца. Для этого нужны были справки о составе семьи и т.д. Пришлось срочно ехать в Винницу.

В субботу вечером он вернулся обратно с Москву. Маша уже приехала, так как на полу лежала её сумка с вещами, но, очевидно, куда-то вышла. Семён отодвинул сумку ногой и хотел пройти к столу, но из сумки выпал листок бумаги, на котором было что-то написано. Он поднял его, чтобы положить обратно, но в этот момент увидел на листке своё имя и невольно начал читать. Это было письмо Лене. Сухо и без эмоций Маша писала подруге, что её роман с Семёном закончился (всё рано или поздно заканчивается — из письма), и у неё появился новый мужчина… Дальше Семён читать не мог — буквы поплыли и сосредоточиться он уже не мог. Мина, заложенная ещё в начале их знакомства, сработала.

Появилась тупая ноющая боль в сердце. Она не проходила, и переносить её становилось всё труднее. Тогда он вышел из комнаты и медленно пошёл к лестничному пролёту. Коридор был абсолютно пуст. В голове мелькали обрывки воспоминаний: первая встреча, Вильнюс, выставки, долгожданные встречи после каникул… Почему же так всё плохо кончилось и так больно сейчас? Семён дошёл до пролёта и заглянул вниз. Он понял, как можно снять боль, и почувствовал, что сможет это сделать. Пол первого этажа притягивал его и страха он не испытывал. В этот момент он вспомнил о родителях и чуть не закричал — как он мог даже подумать об этом! Ведь за этим последовала бы ещё смерть двух самых близких ему людей — он просто не имеет права так поступать. Семён резко отпрянул от перил и вернулся в комнату. Но в комнату уже возвращался совсем другой человек… Пик кризиса пройден. Боль утихала. Он принял решение. Конечно, впереди объяснения, обвинения, оправдания, слёзы и т. д., но это уже не может изменить того, что случилось, и он должен начать новую жизнь, да опять один, что делать, раз так получилось, но ему же только 21 год и времени для достижения целей и на поиски любви ещё много…