Александр Бархавин: К юбилею Павла Когана

Loading

Володю манила принадлежность к большему, к огромному, общему миру, где правит мечта о всеобщем счастье, ради которой даже вралось — “захлебываясь счастьем”. Это давало ощущение свободы, свободы собственного мнения — или по крайне мере свободы выбора, с чьим мнением соглашаться.

К юбилею Павла Когана

Александр Бархавин

Несколько лет назад на очередном бардовском и поэтическом фестивале русскоязычной Америки одна сцена была отведена теме «Неизвестные известные поэты». Я попросил слушателей вспомнить что-нибудь из Павла Когана кроме «Бригантины» и «Грозы» не вспомнили ничего.

Поэзия Когана куда сложнее, глубже, тоньше и по моему мнению выше того образа романтика и патриота, каким его представляют. по «Бригантине», «Грозе» и часто цитируемому:

Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.

Стихи Когана, которые я очень люблю, я читал на наших «Бостонских чтениях». Для большинства участников, любителей русской поэзии и поэтов, то что я читал, оказалось откровением.

Вот написанный в 1936 году «Монолог»:

Мы кончены. Мы отступили.
Пересчитаем раны и трофеи.
Мы пили водку, пили «ерофеич»,
Но настоящего вина не пили.
Авантюристы, мы искали подвиг,
Мечтатели, мы бредили боями,
А век велел — на выгребные ямы!
А век командовал: «В шеренгу по два!»
Мы отступили. И тогда кривая
Нас понесла наверх. И мы как надо
Приняли бой, лица не закрывая,
Лицом к лицу и не прося пощады.
Мы отступали медленно, но честно.
Мы били в лоб. Мы не стреляли сбоку.
Но камень бил, но резала осока,
Но злобою на нас несло из окон
И горечью нас обжигала песня.
Мы кончены. Мы понимаем сами,
Потомки викингов, преемники пиратов:
Честнейшие — мы были подлецами,
Смелейшие — мы были ренегаты.
Я понимаю всё. И я не спорю.
Высокий век идет высоким трактом.
Я говорю: «Да здравствует история!» —
И головою падаю под трактор.

Стихи Когана это окно в то странное и страшное время, когда взрослели «лобастые мальчики невиданной революции» — выбитое войной поколение, пришедшее слишком поздно, чтобы определять довоенное общество, и ушедшее слишком рано, чтобы формировать послевоенное.

Недавно здесь в Америке умер замечательный поэт следующего поколения, Наум Коржавин. Он взял заключительные строки из «Грозы» Когана (“я с детства не любил овал я с детства угол рисовал”) эпиграфом к своему стихотворению «Овал»:

Я с детства полюбил овал,
За то, что он такой законченный.
Я рос и слушал сказки мамы
И ничего не рисовал,
Когда вставал ко мне углами
Мир, не похожий на овал.

Оба эти стихотворения написаны авторами примерно в одном возрасте, 18-19 лет. Два поэта, два киевлянина, оба учились в Москве в литературном институте, оба в детстве слушали сказки своих еврейских мам… и очень разное отношение к жизненным углам и овалам. Мне кажется, «сказки мамы» здесь могут что-то подсказать. Не буквально сами сказки а обстановка, в которой рос будущий поэт.

Коган на семь лет старше, его семья перебралась в Москву в 1922. Он «слушал сказки» в сравнительно вегетарианское время в культурной жизни страны, когда верхи были заняты борьбой за власть. Скажем, та же поэзия могла себе позволить разные течения и ЛЕФ, и имажинизм, и «Октябрь».

Обстановка детства Когана отражена в его неоконченном романе в стихах «Первая треть», в значительной степени автобиографическом. Герой романа поэт Владимир Рогов, ровесник автора, в четвертой главе вспоминает детский сад (этот отрывок можно прослушать в моем исполнении).

Воспитательница «тетя Надя по прозвищу рабочий класс» устраивает инсценировку революции — избиение кукол, которые символизируют буржуазию. Володя не проявил должного рвения, поэтому:

сказала тетя Надя всем:
что он неважный октябренок
и просто лживый эгоист,
что он испорченный ребенок и
буржуазный гуманист.

Об этом узнает мама и по телефону сообщает подруге детства свое намерение защитить Володю: “Ну, хватит — сад переменю. Ах, Надя, -толстая бабища, безвкуснейшая парвеню”. Услышав ее слова, Володя поднимает бунт против попытки оградить его от окружающего мира:

Какая-то чужая сила
на плечи тонкие легла,
подталкивала, выносила…
Он крикнул: «Ты ей наврала.

Вы обе врете. Вы — буржуи.
Мне наплевать. Я не спрошу.
Вы клеветуньи. Не дрожу и
совсем от радости дрожу».

Он врал. Да так, что сердце екнуло.
Захлебываясь счастьем, врал.
И слушал мир. И мир за окнами
«Разлуку» тоненько играл.

Тут стоит отметить два момента.

Эта «чужая сила» подталкивала маленького Володю бунтовать против семьи, против своей среды, против клана не силой, не угрозами — мама могла сменить сад и оградить его от «тети Нади». Володю манила принадлежность к большему, к огромному, общему миру (“в воде общественной, ничьей”), где правит мечта о всеобщем счастье, ради которой даже вралось — “захлебываясь счастьем”. Это давало ощущение свободы, свободы собственного мнения — или по крайне мере свободы выбора, с чьим мнением соглашаться.

Второе — в то время мама Володи могла себе позволить в разговоре по телефону — при ребенке — и советскую газету назвать проклятой, и рассуждения о классах, буржуях, угнетенных — чушью.

Коржавин моложе на семь лет; его детство — это Киев начала 30-х годов. Реальная оппозиция задавлена, проведена коллективизация и надвигается Голодомор, уже идут открытые процессы над «вредителями». В поэзии и всей литературе воцаряется Союз Писателей СССР. Поэтому ни иллюзии выбора у самого Коржавина, ни свободы назвать советскую газету «проклятой» у его мамы уже не было.

Страна менялась, время становилось жёстче. Павел Коган видел, что происходит, наблюдал репрессии против героев той самой «невиданной революции» и понимал, что свободы выбора становится все меньше. В 1939 году он пишет стихотворение «Тигр в зоопарке»:

Ромбическая лепка мускула
И бронза — дьявол или идол,
И глаза острого и узкого
Неповторимая обида.

Древней Китая или Греции,
Древней искусства и эротики,
Такая бешеная грация
В неповторимом повороте.

Когда, сопя и чертыхаясь,
Бог тварей в мир пустил бездонный,
Он сам создал себя из хаоса,
Минуя божии ладони.

Но человек — созданье божие —
Пустое отраженье бога
Свалил на землю и стреножил,
Рукой уверенно потрогал.

Какой вольнолюбивой яростью
Его бросает в стены ящика,
Как никнет он, как жалко старится
При виде сторожа кормящего,

Как в нем неповторимо спаяны
Густая ярость с примиренностью.
Он низведенный и охаянный,
Но бог по древней одаренности.

Мы вышли. Вечер был соломенный,
Ты шел уверенным прохожим,
Но было что-то в жесте сломанном
На тигра пленного похожим.

Напрашивается сравнение с самым известным в мировой поэзии (из переведенных на русский) описанием тигра «Тигром» Уильяма Блейка:

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?

У Блейка это гимн, причем даже не тигру, а его создателю:

Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила,
И тебя, ночной огонь?

У Когана — реквием по свободе, не только запертого в клетку животного, но и самого поэта:

Ты шел уверенным прохожим,
Но было что-то в жесте сломанном
На тигра пленного похожим.

А еще через год, в декабре 1940, Коган напишет щемящее прощальное «Письмо» Жоре Лепскому, автору музыки «Бригантины», в котором предскажет надвигающуюся войну:

Вот и мы дожили,
Вот и мы получаем весточки
В изжеванных конвертах с треугольными штемпелями,
Где сквозь запах армейской кожи,
Сквозь бестолочь
Слышно самое то,
То самое, —
Как гудок за полями.

Судьбу своего поколения:

Мы, лобастые мальчики невиданной революции.
В десять лет мечтатели,
В четырнадцать — поэты и урки,
В двадцать пять — внесенные в смертные реляции.
Мое поколение —
это зубы сожми и работай,
Мое поколение —
это пулю прими и рухни.

И свою собственную:

Ты же сам понимаешь, я не умею бить в литавры,
Мы же вместе мечтали, что пыль, что ковыль, что криница.
Мы с тобою вместе мечтали пошляться по Таврии
(Ну, по Крыму по-русски),
A шляемся по заграницам.
И когда мне скомандует пуля «не торопиться»
И последний выдох на снегу воронку выжжет
(Ты должен выжить, я хочу, чтобы ты выжил),
Ты прости мне тогда, что я не писал тебе писем.

4 июля 2018 года Павлу Когану могло исполниться сто лет. Он не дожил и до двадцати пяти, погиб на войне, когда возглавляемая им разведгруппа попала в перестрелку.

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “Александр Бархавин: К юбилею Павла Когана

  1. Все эти стихи, которые автор представляет как малоизвестные, давным-давно опубликованы и мы ими зачитывались еще в 70-х. И хорошо помним. Где обещанная сенсация?

    1. Михаил
      — 2018-07-06 09:09
      «мы ими зачитывались еще в 70-х. И хорошо помним»
      ———
      Ну так написали б статью к юбилею поэта, которым зачитывались. И стихи бы почитали, какие помните. А то если б не моя статья, так на сайте никто словом о Когане не помянул.
      Ничего, не расстраивайтесь — у вас есть шанс все наверстать в 200-летний юбилей:)

  2. Светлая моя звезда.
    Боль моя старинная.
    Гарь приносят поезда
    Дальнюю, полынную.

    Тишина, тишина какая…
    Непотушенные фонари…
    Непроснувшиеся трамваи…

    Неустойчивый мартовский лед
    Пешеходами изувечен…

    Как Парис в старину,
    ухожу за своею Еленой…
    Осень бродит по скверам,
    по надеждам моим,
    по пескам…
    На четыре простора,
    на четыре размаха
    вселенная!
    За четыре шага от меня
    неотступная бродит тоска.

    Ты стоишь на пороге беды, за четыре шага от счастья.

    Снова месяц висит ятаганом,
    На ветру догорает лист.
    Утром рано из Зурбагана
    Корабли отплывают в Лисс.
    Кипарисами машет берег.
    Шкипер, верящий всем богам,
    Совершенно серьезно верит,
    Что на свете есть Зурбаган.
    И идут паруса на запад,
    Через море и через стих…

    На моих сильно прореженных книжных полках – по прошествии многих лет (взросление и потом старение) – уже нет того же Грина (про которого не помню кто сказал – зло, но метко: писатель для провинциальных акушерок).

    А Коган неизменно остается.

    И песня,
    Старинная песня навзрыд…

    Надоело говорить и спорить,
    И любить усталые глаза…
    В флибустьерском дальнем море
    Бригантина подымает паруса…

    1. Виктор Гопман
      — 2018-07-04 13:47
      А Коган неизменно остается.
      ———-
      Коган как лирик — это отдельная тема, наверное, не менее интересная — но у меня на нее голос не поставлен, тут надо о чувствах, а меня все больше тянет в анализ.

      А вы всё трагической героиней,
      А снитесь — девочкой-неспокойкой.
      А трубач — тари-тари-та — трубит: «по койкам!»
      А ветра сухие на Западной Украине

  3. По-моему, «Бригантина» без «Монолога» непонятна вообще. И кстати, интересно, что обе культовых песни шестидесятых — «Бригантина» и «Гренада» — по сути песни отчаяния. Как умудрялись мы услышать в них надежду:

    1. Элла Грайфер
      — 2018-07-04 16:48
      «Бригантина» без «Монолога» непонятна вообще… И кстати, интересно, что обе культовых песни шестидесятых — «Бригантина» и «Гренада» — по сути песни отчаяния. Как умудрялись мы услышать в них надежду
      ————
      Очень интересно, мне это совершенно в голову не приходило — Бригантина себе и Бригантина…
      Спасибо, надо вчитаться внимательнее.

    2. Элла Грайфер
      4 июля 2018 at 8:28
      «Бригантина» и «Гренада» — по сути песни отчаяния.
      ———————————————————————————————-
      Относительно «Гренады» — не уверена, мне кажется, это несколько сложнее. Но парадокс «Бригантины», рожденный «комсомольским романтизмом», отмечен верно. Только я бы не назвала ее песней отчаяния, а гимном эскапизма. А вот откуда этот эскапизм, имеет смысл проанализировать.

  4. Ну что сказать? Вроде знаешь человека, а он, глядь, и новой стороной покажется. Еще более привлекательной. Спасибо, Александр, за возвращение необразованному большинству имени Павла Когана.

    1. Игорь Ю.
      — 2018-07-04 12:03
      Ну что сказать? Вроде знаешь человека, а он, глядь
      ————-
      Прямо по классике — все меня знали с хорошей стороны, а я… по-моему, Игорь, тут опечатка:)

        1. Игорь Ю.
          — 2018-07-05 06:47
          /////////
          Игорь, никаких сомнений — просто шутка, прошу прощения, если не очень удачная. Может, ссылка невнятная, или ассоциация слишком далекая.

  5. Александр Бархавин — Дежурному по сайту

    Во-первых, большое спасибо редакции за быстрое размещение эссе в Мастерской — очень хотелось успеть до 4 июля.

    Во-вторых, исправьте, пожалуйста.мое упущение — пропущен один абзац.
    После фразы:
    Это давало ощущение свободы, свободы собственного мнения — или по крайне мере свободы выбора, с чьим мнением соглашаться.

    и перед фразой:
    Коржавин моложе на семь лет; его детство — это Киев начала 30-х годов.

    Должна быть фраза, отдельным абзацем:
    Второе — в то время мама Володи могла себе позволить в разговоре по телефону — при ребенке — и советскую газету назвать проклятой, и рассуждения о классах, буржуях, угнетенных — чушью.

    В-третьих, поделитесь секретом — как вы добыли линк на второе видео? Эти видео пока не стоят в Ютюбе в открытом доступе; линк на первое я поставил в статью (поскольку поместить весь текст этого отрывка в статью ее бы слишком раздуло). Второе видео — это первая проба моего выступления по скайпу на вечере памяти Когана, который состоится в Киеве 4 июля, одновременно с презентацией только что изданной книги Когана в Москве. Посмотрев запись, я решил написать статью в Мастерскую — в статье больше моего текста, чем в этой первоначальной записи.
    Я не думал ставить видео, дублирующее статью, в саму статью — но похоже, получилось неплохо, пусть остается. Однако вопрос — как линк на это видео оказался доступным?

    Спасибо
    Ваш Александр Бархавин

    1. > поделитесь секретом — как вы добыли линк на второе видео?

      Очень просто. Я был уверен, что Вы забыли дать ссылку — если есть первая часть, то обязана быть вторая. Кликнул по имени публикатора и… Voilà! — вот оно, второе видео, в плейлисте «Бостонские чтения».

      1. Выпускающий редактор
        — 2018-07-04 05:04
        > поделитесь секретом — как вы добыли линк на второе видео?
        Очень просто. Я был уверен, что Вы забыли дать ссылку — если есть первая часть, то обязана быть вторая
        ———-
        Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу:)
        Спасибо.

Добавить комментарий для Александр Бархавин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.