[Дебют] Мартин Крамер: Кто спас Израиль в 1947 году? Перевод Владимира Лумельского

Loading

СССР заверил израильских лидеров, что у новорожденного государства будет отчаянно нужная им для защиты военная техника. По словам Аббы Эбана, без советского голосования и без оружия, предоставленного советским блоком, «мы бы не выжили, ни в дипломатии, ни в военном отношении».

Кто спас Израиль в 1947 году?

(из серии «Тексты, что прошли мимо нас»)

Мартин Крамер
Перевод с английского Владимира Лумельского

От переводчика

Несколько переводов, предложенных в этой серии, касаются тем и событий, обычно интересующих русско-язычного читателя — США, Израиль, Россия — но, насколько я знаю, не появлявшихся на русском языке.

Статья ниже посвящена вопросу — чья помощь была критически важной при создании государства Израиль? Тот факт, что для многих этот вопрос прозвучит странно, говорит автор, идет от широко распространенной иллюзии, что «тут и так все ясно». Но иллюзии не всегда возникают сами, порой кто-то их нам подсовывает. Как объясняет Мартин Крамер, профессор-историк из небольшого колледжа в Иерусалиме, именно так здесь и было. Мало того, разные, в том числе конкурирующие стороны, чьи позиции были важны при создании Израиля — Англия, США, СССР, сионистские лидеры — по разным причинам оказались заинтересованы в продолжении одной и той же иллюзии.

А истина состоит в том, что, по словам Бен-Гуриона, первого премьер-министра Израиля, без помощи СССР и лично Сталина Израиля бы не было. Не было бы даже, так сказать, дважды — во-первых, без решающей и ошеломившей всех перемены позиции СССР в Генеральной Ассамблее ООН из враждебной к евреям на категорически дружескую, и во-вторых, без столь же решающей планомерной военной, экономической, и даже демографической помощи Москвы молодому Израилю. У читателя отпадает челюсть, и тут поспевает частичная помощь — да, но это не умаляет роли помощи Соединенных Штатов Америки. Статья рассказывает, как это было.

Как увидит читатель, никто из ведущих игроков в этой истории не помогал Израилю от одной лишь душевной доброты. Это была сложная игра. И она, как пишет Крамер, продолжается сегодня. Ближе к концу текста выясняется, слегка неожиданно, что даже намерения автора этой статьи не совсем вписываются в обычный стимул профессора-историка узнать и раскрыть для читателя историческую правду. У автора, оказывается, есть своя программа, своя agenda — убедить читателя, во-первых, что своим существованием Израиль обязан лишь себе, и во-вторых, что маленькой стране Израиль нельзя рассчитывать на постоянных друзей, а значит и на постоянное место в одном политическом или идеологическом лагере.

Этот неожиданно поданный житейский подход — хочешь жить, умей вертеться — поднятый на уровень международной политики подчеркивается более дипломатично в последних словах статьи:

«Израиль всегда предпочтет компанию праведников, [но] ему нельзя пренебрегать и другими компаниями».

Иначе говоря — задумайся, читатель, говорит автор, речь тут не только об истории, это и о выборе стратегии, это про сегодня и про завтра. Ну да, подумает читатель, сегодня такая гибкость вроде бы объясняет странноватую дружбу Израиля с «классическими» странами-антисемитами — Польша, Венгрия, Саудовская Аравия. Ну да, их связывает влечение к национализму как базе. Этих новых друзей не смутит, скажем, недавно принятый Кнессетом Закон о Стране как Нации (Nation-State Law), по которому «Израиль есть страна еврейского народа», поскольку в их странах идут те же — и прямо противоположные, скажем, проекту Европейского Союза — процессы.

Но как насчет отношений Израиля с более долгосрочными, традиционными друзьями Израиля — с США, с Европой — где сегодня верят, что выбирая национализм, страна жертвует демократией, где национализм видят как разрыв с прогрессом и глобализацией? Как посмотрят на эту легкость в выборе компаний американские евреи, помощь которых была столь критичной в решениях Трумэна в 1948 г. и остается важной — кто-то скажет, экзистенциально важной — сегодня? Как насчет защиты Израиля Америкой в Совете Безопасности ООН, как насчет денежного потока из Нью Йорка, равного четверти годового бюджета правительства Израиля?

Бывая в Израиле, разговаривая там с людьми, видишь нечто сродни «восточной агрессивности» знакомой по России — мы сами по себе, мы никому не спустим, западные «друзья» нам больше во вред, чем в помощь, хорошо бы они оставили нас в покое. Израиль действительно во многом обязан своими успехами самому себе. Но раздумья на темы выше тоже есть, они сидят поглубже — это как правило слышишь от сабра, израильтян во втором и третьем поколении, они больше пережили и у них больше контактов в мире (напр. дети в других странах). Эти люди делают меньше ударения на успехи, упоминают важность научных, технологических, и финансовых связей Израиля с Европой и США; они больше встревожены растущим неприятием их страны американскими евреями и европейцами. Да, сегодня непредсказуемый президент США более чем устраивает Израиль; но он склонен, как говорят в Америке, «швырять друзей под автобус»…

(Примечание: Мои примечания внутри текста даны в квадратных скобках. ВЛ)

Мартин КрамерМартин Крамер: Кто спас Израиль в 1947 году?
Martin Kramer: Who Saved Israel in 1947?
журнал Mosaic, Иерусалим, ноябрь 2017 г.

29 ноября исполняется 70 лет со дня принятия резолюции 181 Генеральной Ассамблеи ООН, с решением о разделении мандата Палестины на два отдельных государства, еврейское и арабское. В тот день в 1947 году миллионы слушателей сидели, приклеившись к своим радиоприемникам, следили за голосованием в ООН. Результат голосования вызвал стихийные торжества среди сионистов повсюду, ибо это было первое официальное международное одобрение их идей.

В честь этого юбилея посольство Израиля в Организации Объединенных Наций планирует в этом году вернуть залу в Флашинг-Мидоуз, штат Нью-Йорк (тогда место встречи Генеральной Ассамблеи, сегодня это галерея Музея Куинса) его вид в 1947 году. Идея — проиграть то голосование снова, с нынешними послами государств-членов, которые тогда проголосовали «за» раздел.

Особенно знаменательным из этих голосов будет голос Соединенных Штатах. Голосование и всё шоу будут поданы как главным образом американская история. Посол Израиля в ООН Дэнни Данон поместил празднество в его исторический контекст:

«С момента, когда президент Трумэн стал первым мировым лидером, признавшим новое еврейское государство, у Израиля не было лучшего друга, чем Соединенные Штаты Америки, а у США не было более верного союзника, чем государство Израиль.»

Основным докладчиком на празднестве будет соответственно вице-президент США Майкл Пенс. Мы снова услышим, как Гарри Трумэн, вопреки своему Госдепартаменту (и, менее героически, помня интересы еврейских избирателей США) приказал сказать «да» в ООН в ноябре 1947 года, и признал Израиль сразу же, когда Дэвид Бен-Гурион объявил его государством 14 мая 1948 года. Нам еще раз напомнят о еврее Эдди Джекобсоне (Jacobson), давнем партнере Трумэна по бизнесу в галантерейном магазине в Канзас-Сити, который воспользовался этой старой дружбой, чтобы организовать важную встречу между Трумэном и лидером сионистов Хаимом Вейцманом в марте 1948 года.

Остальная часть истории была тщательно обработана на протяжение многих лет, в том числе самим Трумэном. В 1953 году, когда Джекобсон представил бывшего президента США еврейской аудитории как «человека, который помог создать государство Израиль», Трумэн поднял ставку, сравнив себя с древним персидским правителем Киром, который вернул евреев в Иерусалим из вавилонского изгнания: «То есть как это ‘помогли создать’?! Я — Кир».

Историки все еще обсуждают мотивы Трумэна в решении признать Израиль. Но они согласны, что создание Израиля было больше связано с Трумэном, чем с любым другим мировым лидером. «Без Трумэна», пишут А. и Р. Радош в своей книге о Трумэне и Израиле, «новое государство Израиль могло бы не пережить первые трудные годы, а значит и преуспеть позже». Майкл Дж. Коэн в своей более ранней книге о Трумэне и Израиле заявляет, что в 1947 и 1948 годах «Трумэн, возможно, сыграл решающую дипломатическую роль в рождении нового государства Израиль». Майкл Орен в его бестселлере «Сила, вера и фантазия» о роли Америки на Ближнем Востоке утверждает, что сравнение Трумэна с персидским правителем Киром «было не только похвальбой». Тут есть, однако, простая проблема — все сказанное о вкладе Трумэна можно сказать и об Иосифе Сталине.

I. Сталин, отец-основатель Израиля?

В эссе 1998 года, посвященном 50-летию Израиля, историк Пол Джонсон говорит о «парадоксальном аспекте сионистского чуда, которого мы, конечно же, не понимали в то время и которое недостаточно понимаем даже сейчас». Парадокс, писал Джонсон, заключается в том, что «среди отцов-основателей Израиля был Иосиф Сталин». Сегодня, двадцать лет спустя, это понимают еще меньше людей, чем тогда. СССР давно исчез. Израиль и его сторонники помнят Сталина как покровителя Насера, тюремщика и мучителя евреев у себя дома, и поставщика активного антисемитизма во всем мире. Сам советский лидер никогда не требовал мантии Кира. Напротив, с 1950-х годов Советский Союз делал все возможное, чтобы стереть факт поддержки Москвой создания Израиля из официальной истории и из арабской памяти. Между тем, как в Соединенных Штатах, так и в Израиле, равный и противоположный процесс стирает из памяти непостоянство американской поддержки в создании Израиля.

Да, в ноябре 1947 года Америка проголосовала за раздел Палестины, но уже в следующем марте она объявила раздел практически невозможным и предложила вместо этого «временное» опекунство ООН. В преддверии официального ухода Великобритании из Палестины в мае 1948г. главный дипломат Америки все еще требовал от лидеров Израиля не объявлять независимость.

Да, Трумэн сразу же признал Израиль (де-факто, но не де-юре). Но он тогда же инициировал эмбарго на поставки ему оружия, заставив Израиль искать по всему свету нужное ему вооружение, чтобы выжить.

Советский Союз, напротив, не только голосовал за раздел Палестины и признал Израиль — он был первым государством, сделавшим это де-юре, через три дня после объявления независимости. Он поддерживал идею еврейского государства задолго до Соединенных Штатов. Более того, поддержка Советами Израиля была прочна, как до так и после голосования в ООН. И СССР заверил израильских лидеров, что у новорожденного государства будет отчаянно нужная им для защиты военная техника. По словам Аббы Эбана, первого посла Израиля в ООН, без советского голосования в пользу раздела Палестины (вместе с голосами четырех советских стран-сателлитов) и без оружия, предоставленного советским блоком, «мы бы не выжили, ни в дипломатии, ни в военном отношении».

Кто-то скажет — даже если все это верно, какой смысл сейчас об этом вспоминать? Конечно же, не для «реабилитации» Советского Союза Сталина. Хотя в России и есть сейчас обратный тренд, не многие за ее пределами питают иллюзии об ужасном наследии Сталина. Нельзя также преуменьшать значение американской поддержки Израиля с 1967 года.

Моя цель здесь другая: показать, как в годы до, во время, и после установления государства Израиль его лидеры творчески подошли к послевоенному геополитическому порядку. Зная, что у них нет постоянных друзей, они умно определили Советский Союз как новую великую державу, и начали культивировать дружбу с Москвой. Позже наличие поддержки СССР позволило им использовать начинающееся соперничество периода холодной войны, чтобы постепенно перевести это в американскую поддержку. Это была мастерская работа сионистской дипломатии.

А вот причины решения Сталина поддержать новое еврейское государство все еще окутаны тайной. Возможно даже, что сионистские увертюры не сыграли никакой роли в удивительной и весьма последовательной поддержке Советским Союзом молодого Израиля, что это была полностью инициатива Москвы. А может и сыграли — мы не знаем. Сегодня, когда Израиль ищет свой путь в меняющемся мире, отмеченном появлением новых сил, эта история может быть источником хороших уроков. Все началось с забытой речи.

II. Забытая речь, которая потрясла мир

Незадолго до полудня 14 мая 1947 года постоянный представитель Советского Союза при Организации Объединенных Наций Андрей Громыко поднялся на трибуну зала Генеральной Ассамблеи ООН в Флашинг-Мидоуз, Квинс.

В тот момент настроение сионистов было мрачным. Они все еще оправлялись от трагедии Холокоста, картин нацистских лагерей смерти, и тяжелого положения сотен тысяч выживших, вышедших в шоке из лагерей и лесов. Единственное, что хотело подавляющее большинство этих евреев было, покинуть Европу. Многие двигались в сторону средиземноморских портов, в надежде на переезд в Палестину. Четверть миллиона евреев заполняли лагеря для перемещенных лиц в Германии и Австрии, в отчаянии ожидая ответа на их просьбы о безопасном переезде на еврейскую родину.

В Палестине, благодаря британской политике направленной на успокоение арабов, двери оставались столь же плотно закрыты для еврейской иммиграции, что и на всем протяжении войны. Королевский военно-морской флот перехватывал корабли, направлявшиеся в Палестину с их человеческим грузом, и отправлял этих «нелегалов» евреев в суровые лагеря для задержанных лиц на Кипре. В ответ на эти драконовские меры некоторые палестинские евреи реагировали, взяв в руки оружие против британцев; был ряд убийств англичан. Другие обратились к мировой общественности, с ограниченными результатами. Ишув, организованное еврейское население в Палестине, говорил о независимости, но страны мира не спешили с поддержкой идеи еврейского государства.

В феврале 1947 года Британия объявила о своем намерении прекратить британский мандат и передать проблему Палестины Организации Объединенных Наций. В мае Генеральная Ассамблея ООН перешла к созданию специальной комиссии — комитета Организации Объединенных Наций по Палестине (UNSCOP) — задачей которой было «выяснить факты» и рекомендовать «решение в проблеме Палестины».

Хотя евреи в Палестине подготовились к независимости, ни одна великая держава не выступила за еврейское государство. С выступлением советского представителя в ООН 14 мая 1947 года это внезапно изменилось.

Такова была непосредственная предыстория выступления Андрея Громыко 14 марта. Он начал с кратким обзором UNSCOP с советской точки зрения. У сионистов не было причин ожидать чего-то хорошего от этой речи. Советский Союз всегда высмеивал сионизм как реакционное, почти фашистское движение, говорил о сионистах как о приспешниках западного и особенно британского империализма. После недавней войны Советы утверждали, что «еврейскую проблему» можно решить не путем перемещения евреев в Палестину, а только путем «полного искоренения корней фашизма» в самой Европе. Коммунистические партии на Ближнем Востоке, в том числе в Палестине, отвергли предложение о разделении Палестины на две страны как империалистический заговор. Вместо этого их партийная линия говорила о «единой демократической независимой Палестине» — где арабское население превосходило еврейское в два раза.

В свои тридцать семь лет Громыко был уже опытным советским дипломатом, бывшим послом в Вашингтоне. Британский наблюдатель в бюрократии ООН назвал его «скучным и пресным в поведении». Сионистские дипломаты и американские еврейские лидеры, которые его хорошо знали, не питали иллюзий по поводу этого «громовержца», как они его называли. Как позже вспоминал Аббе Эбан, «и Элиагу Эпштейн, возглавлявший наш офис в Вашингтоне, и Моше Шаутт, глава политического отдела Еврейского Агентства, оба свободно говорили по-русски и вели много разговоров с Громыко и его заместителем Семеном Царапкиным. Там не было никаких намеков на советскую поддержку».

Не было таких намеков и от американского правительства. Все агентства США — Госдепартамент, Объединенный комитет начальников штабов, и ЦРУ — предупреждали о невозможности для США голосовать за раздел; это лишь даст Советскому Союзу симпатии благодарных арабов за его противодействие разделу. То есть все ожидали, что Москва будет голосовать против раздела. Всего за четыре дня до выступления Громыко в ООН американское посольство в Москве предсказало, что на предстоящей сессии ООН Советы будут выступать «против образования в Палестине еврейского государства, ибо СССР рассматривает его как сионистский инструмент Запада, неизбежно враждебный Советскому Союзу»; вместо этого СССР будет ратовать за «независимость Палестины с ее нынешним арабским большинством населения».

Открывая свою речь, Громыко сказал все, как ожидалось. Британский мандат над Палестиной, объяснил он, потерпел неудачу; с распространением насилия регион превратился «в полувоенное или полицейское государство». Мандат должен быть прекращен. Все звучало знакомо: яростно антибританские Советы, конечно, не собирались настаивать на том, чтобы Британия задерживалась в этом форпосте своей империи.

И вдруг, к изумлению зала, Громыко заговорил о Холокосте. Во время войны, сказал он, еврейский народ пережил:

«… неописуемую скорбь и страдания. Это трудно выразить в сухих статистических данных. Евреи подверглись почти полному физическому уничтожению. И теперь сотни тысяч евреев блуждают по странах Европы, многие еще в лагерях для перемещенных лиц, где они продолжают претерпевать большие лишения… Время пришло, — провозгласил Громыко, — помочь этим людям не словом, а делом. В этом долг Организации Объединенных Наций».

Помочь делом — что именно надо делать? До сих пор советская позиция заключалась в том, что решение для этих сотен тысяч бездомных евреев находилось в Европе. Но это уже не так, утверждал Громыко:

«Ни одно западноевропейское государство не сумеет обеспечить защиту элементарных прав еврейского народа. Это неприятный факт, но к сожалению это так, и это объясняет стремление евреев создать собственное государство».

Затем была бомба:

«Было бы несправедливо не учитывать это и отрицать право еврейского народа осознать это стремление. Было бы неоправданным отрицать это право особенно ввиду всего, что еврейский народ пережил во время войны».

Советский Союз, по словам Громыко, по-прежнему предпочел бы «единое арабо-еврейское государство, с равными правами для евреев и арабов» — но если комиссия ООН сочтет это «невозможным в связи с перспективой ухудшения отношений между евреями и арабами», оправданной альтернативой было бы разделить Палестину на два независимых отдельных государства, одно еврейское и другое арабское.

Абба Эбан едва мог верить своим ушам:

«Ничто не подготовило нас к этой неожиданности… Москва развернула свою традиционную позицию на противоположную, предложив вариант еврейского государства. Я приехал в ООН с пессимистическими предположениями о балансе сил. Теперь я стал срочно пересматривать свои прогнозы… Впервые наше политическое небо засветилось надеждой. Больше не надо было быть романтическим оптимистом, чтобы предвидеть успех сионистов. Громыко стал сионистским героем.»

Эта новость электризовала евреев в Палестине. «Палестина возбуждена советской позицией в ООН» — провозгласил заголовок в «Нью-Йорк Таймс». Натан Альтерман, самый известный еврейский поэт ишува, быстро опубликовал стих «Телеграмма Громыко». Вот выдержка:

Нет слов.
Ишув все еще в трансе.
Пожалуйста, поймите: уже давно
мы были лишены таких новостей
со вкусом манны…
Это живая, теплая эмоция
пловца, борющегося с бесконечными волнами,
которому внезапно бросили с берега спасательный круг.

Вскоре после этого Дэвид Бен-Гурион встретился с Громыко в Нью-Йорке. Позже, ожидая предoстережений против преувеличения важности речи Громыко, он говорил, что получил «дополнительные разъяснения» от Громыко, в целом позитивные и «не умалявшие впечатления» от речи в ООН, которая имела «как моральную, так и политическую ценность.»

III. Эволюция советской поддержки

Как оказалось, осторожность Бен-Гуриона была излишней. В течение следующих двух лет Советский Союз оказался самым могущественным сторонником еврейского государства, а затем Израиля. В развитии советской поддержки было, по меньшей мере, пять основных этапов.

(1) Когда в сентябре 1947 года ЮНСКОП (UNSCOP, United Nations Special Committee on Palestine) объявил рекомендацию о разделении Палестины, Советский Союз быстро поддержал ее. 26 ноября 1947 г., в общих дебатах предшествовавших историческому голосованию, Громыко выступил в поддержку сионистов, отбросив как неприемлемое возражение арабов, что разделение представляет собой «историческую несправедливость»:

«Я напоминаю, — говорил Громыко, — что еврейский народ был тесно связан с Палестиной в течение значительного исторического периода. Мы не можем забывать о ситуации, в которой еврейский народ оказался в результате недавней мировой войны… Решение палестинской проблемы созданием двух отдельных государствах будет иметь глубокое историческое значение, оно будет отвечать законным требованиям еврейского народа. Как вы знаете, сотни тысяч евреев по-прежнему живут без своей страны, без домов, во временных убежищах и спецлагерях в нескольких западноевропейских странах.»

Советский Союз и его сателлиты Белоруссия, Украина, Польша, и Чехословакия проголосовали «за» раздел. (Югославия, другой сателлит, воздержалась).

(2) В марте 1948 года, когда Соединенные Штаты отступили от идеи раздела Палестины, Советский Союз твердо продолжал его поддерживать, и атаковал альтернативное американское предложение о попечительстве ООН. 20 апреля, когда стрелки часов показали конец Британскго мандата, Громыко осудил попечительство как идею, которая поставит Палестину «в состояние виртуального колониального рабства». Только разделение на два независимые государства «удовлетворит законные устремления еврейского народа, который так сильно пострадал от гитлеровского режима «. Если попечительство будет поставлено на голосование, предупредил Громыко, Советский Союз проголосует против.

(3) Также в начале 1948 года, хотя формально СССР не поставлял Израилю вооружения, он молчаливо поддержал важные соглашения между Чехословакией и Израилем об обеспечении его вооружением, таким образом гарантируя ему преимущество в битве с арабами. Это решение чехов нетрудно было объяснить миру — Праге нужна была иностранная валюта. Но реально ситуация была глубже, мост поставки оружия Прага-Иерусалим было скорее удобством для Кремля — ключевым здесь было советское молчаливое содействие этой акции, шедшее, по некоторым данным, лично от Сталина. [Список вооружения отправленного Чехословакией Израилю в 1947-49 гг., см здесь, включал 86 самолетов-истребителей — военное сокровище по тем временам, дававшее Израилю решающее преимущество. ВЛ]

Поставки этого оружия позволили вооружить и снабдить запасом боеприпасов каждого израильского солдата. Пушки, прибывшие позже, позволили Хагане перейти в наступление в войне за независимость («План Далет»). «Это оружие спасло нашу страну, в этом нет сомнения», — скажет Бен-Гурион через два десятилетия, «чешская сделка с оружием была самой большой помощью, она спасла нас; без нее, я очень сомневаюсь, что мы бы выжили в наш первый месяц». Голда Меир в своих мемуарах написала, что без оружия из восточного блока «я сильно сомневаюсь, что мы продержались бы до момента перелома в войне в июне 1948 года».

(4) В июне 1948 года, когда Израиль одержал верх над арабами, Советы поддержали важные израильские возражения против плана урегулирования, выдвитого посредником в ООН графом Фолке Бернадоттом. Отвечая на предложение Бернадотта передать весь регион Негев Трансиордании, министр иностранных дел Вячеслав Молотов сказал Сталину, что это означало бы передачу четырех пятых израильской территории в руки Трансиордании — «то есть, под британский контроль» — и должно быть отклонено. («Товарищ Сталин согласен», — написал Молотов в документе.)

(5) Советы также поддержали Израиль в вопросе о палестинских беженцах. Вместо предложения Бернардотта, позволявшего этим арабам вернуться в свои дома на территории еврейского государства, Советы предпочли, чтобы «евреям была предоставлена ​​возможность договориться с арабами по этому вопросу в ходе мирных переговоров». К концу войны, в декабре 1948 года, Советский Союз и его страны-сателлиты проголосовали против резолюции 194 Генеральной Ассамблеи, позже названную гарантом на «право на возвращение» для палестинских арабских беженцев. Соединенные Штаты проголосовали «за».

[Москва отлично понимала две стороны демографического ребуса нового еврейского государства — Израилю нужно не только поменьше арабов, но и побольше евреев. К 1946г. в Палестине было 600 тысяч евреев, треть всего населения. Менять эту пропорцию открыто нельзя было, нужны были круговые пути. В 1946г. СССР позволил 150 тысяч польских евреев, оказавшихся без места и крова к концу второй мировой войны, переехать в лагеря для перемещенных лиц в оккупационных зонах Англии и Америки в Западной Германии — зная, что ни Англия, ни США не пустят этих людей в их страны, и единственной их алтернативой будет Палестина. Что и произошло. В 1946-48 годах СССР, вопреки запретам англичан, прямо и косвенно поддерживало секретную иммиграционную работу Еврейского Агентства по пересылке евреев из Восточной Европы в Израиль; 66% иммигрантов в Израиль в эти годы прибыли по этой программе. Между 1948 и 1951 гг. еще 300 тысяч иммигрантов прибыло из Восточной Европы в Израиль. Как и в волне эмиграции из СССР в 1970-е — 90-е годы, это не могло бы произойти без прямого содействия Советов. См. здесь. ВЛ]

В целом, Израиль вряд ли мог просить больше. В октябре 1948 года Шарет сообщает израильскому кабинету:

«… восточный блок стойко нас поддерживает… В Совете Безопасности ООН русские действуют не только как наши союзники, но, можно сказать, как наши эмиссары».

Аббе Эбан отметил, что:

«… за эти два-три года Советы были более надежными в их поддержке Израиля, чем Соединенные Штаты; с ними не было никаких волнений и колебаний».

Параллельно Советы агрессивно атаковали арабов. Как считал Эбан, таков был советский политический стиль, весьма отличный от американского:

«Тогда и позже Советский Союз был либо за вас, либо против вас. Если они были за вас, они были за вас на 100 процентов; если они были против вас, они были против на 100 процентов. У Соединенных Штатов всегда было много целей, и они пытались объединить эти цели в рамках единой политики. Поэтому они никогда не были на 100 процентов за вас или против вас. Им нельзя было доверять полностью, и нельзя было ставить на них крест.»

IV. Почему Сталин сделал это

Почему Сталин это сделал? Этот вопрос озадачивает историков уже 70 лет. Со времени распада Советского Союза ученые изучили и опубликовали сотни советских документов о советско-израильских отношениях. Эти документы включают рекомендации Сталину от его людей, инструкции советского министерства иностранных дел своим дипломатам — но ни один документ не раскрывает собственное мышление Сталина.

Поскольку в случае Израиля внезапный сдвиг в политике противоречил прошлому и здравому смыслу, некоторые историки сомневались, что Сталин серьезно думал об этом вопросе. Таким было мнение историка Уолтера Лекера (Walter Laqueur). Через десять лет после этих событий Лекер напишет, что решения о поддержке создания еврейского государства вряд ли принимались на высшем уровне — последующие события позволяют думать, что курс действий был выработан советниками министерства иностранных дел и одобрен Сталиным «не глядя», не подумав.

Да, возможно — но судя по советским документам, весьма маловероятно. В июле 1947 года первый секретарь советского посольства в Вашингтоне настаивал на том, что «Громыко был уполномочен выступить с его заявлением в ООН только после тщательного и всестороннего анализа ситуации». На протяжение этого периода анализа почти все сталинские советники по внешней политике были против раздела Палестины (как был и Трумэн). Их консенсус заключался в том, что поддержка Советами еврейского государства спровоцирует неблагоприятную реакцию в арабском мире.

Только Сталин мог пойти против этого консенсуса. Столь резкий поворот в официальной политике, считает историк холодной войны Владислав Зубок (Vladislav Zubok), «был немыслим без личного решения Сталина… Это была игра, попытка зондирования, которую мог придумать только Сталин». Действительно, для любого помощника ниже Сталина предложить поддержку сионистскому проекту еврейского государства было бы попросту опасно. Молотов, министр иностранных дел и член Политбюро в то время, позже вспоминал, что когда дело дошло до идеи еврейского государства:

«все возражали, кроме нас — меня и Сталина».

И все же — почему Сталин решил так, как он решил? Ни один историк не говорит о про-еврейских настроениях у Сталина. В феврале 1945 года в Ялте Сталин описывал евреев президенту Франклину Д. Рузвельту как «посредников, спекулянтов, и паразитов». Нет никаких свидетельств, что его взгляд на это когда-либо изменился, кроме как к худшему. Бенни Моррис (Benny Morris) в своем анализе предположил, что Советы, помимо соображений реалполитик, могли быть «тронуты ужасами Холокоста и чувством братства с другими людьми, пострадавшими от нацизма». Бернард Льюис (Bernard Lewis) счел это неубедительным:

«Трудно поверить, что Сталин, который сам убил бесчисленные миллионы в своих концлагерях, вдруг проникнулся сочувствием к жертвам Гитлера».

Американская точка зрения на этот вопрос, казавшаяся банальной в то время, была, что Сталин просто хотел создать беспорядок, хаос, усложнить обстановку. В этом варианте, раздел Палестины закончится войной, которая, какими бы ни были ее последствия, Советы как-то смогут использовать. Заместитель представителя США в ООН предположил, что «россияне хотят разделения Палестины потому, что они хотят хаос в Палестине». Джордж Кеннан (George Kennan), главный советский эксперт Госдепартамента США, назвал раздел «благоприятным для советской цели сеять разногласия среди некоммунистических стран».

[Здесь почему-то не упоминается еще один вариант — Сталин верил в полезность для СССР деления одной страны на две страны, одна из которых становилась коммунистическим сателлитом, а обе вместе создавали яблоко раздора для мира на много лет вперед. Вспомним две Германии, две Кореи, два Вьетнама. С точки зрения вождя народов, комбинация Израиль-Трансиордания должна была смотреться многообещающе. ВЛ]

Так или иначе, каким образом раздел Палестины служил бы советским интересам, сказать нелегко. Вплоть до выступления Громыко в мае 1947 года (и позже) соответствующее ведомство правительства США предполагало, что Советы будут выступать против раздела Палестины, чтобы выиграть расположение арабов, в то время как Америке придется платить высокую цену в арабском мире за поддержку раздела. Поэтому неудивительно, как ошеломлены были американцы советским ходом — он казался им совершенно непонятным. Дин Раск, глава отдела ООН в Госдепартаменте США, признавался, что он «озадачен новизной просионистской советской политики». Зам госсекретаря Роберт Ловетт признался в том же, «озадачен». Даже воображение Кеннана дало сбой:

«Невозможно видеть, каким образом СССР попытается повернуть раздел Палестины в свою пользу… Надо полагать, однако, — добавил он слегка легковесно, — что Москва будет активно искать способа использовать эту возможность».

Проницательные наблюдатели советской политики и тогда и сейчас приписывали Сталину более правдоподобный мотив. К 1947 году холодная война уже просочилась через Грецию, Турцию и Иран в Средиземное море и на Ближний Восток. Сталин мог придти к выводу, что новое еврейское государство может стать полезным рычагом для вытеснения Британии из центра этого региона. Британцы могут попрежнему держаться за своих арабских клиентов в Трансиордании и Ираке, и держать Египет в их сфере влияния — но еврейское государство скоро полностью вытеснит англичан из Палестины. Конечно, поддержка евреев не придет бесплатно: коммунистические партии арабских странах будут разъярены. Но если это цена за уход Британии с Ближнего Востока, овчинка стоила выделки.

Эта логика была ясна уже в июне 1946 года ведущему сионистскому дипломату Элиаху Сассону (Eliahu Sasson), специалисту по арабской политике. Наблюдая, как Советы противостояли британцам по всему Ближнему Востоку, Сассон заключил:

«Сегодня не только нет оснований ожидать враждебной политики России в отношении Израиля — есть основания полагать, что Советы будут дружественны нам. Причиной будет не симпатии к нам или ненависть к арабам, а возможность свести политические счеты с Англией.»

Антибританская логика также фигурировала в некоторых советских политических документах, т. е. в ретроспективе этот мотив имеет смысл. Но поскольку от Сталина никто никогда об этом не слышал, загадка остается загадкой. Молотов не добавил ясности своим путаным рассказом в 1972 году:

«Одно дело быть анти-сионистом и анти-буржуа — совсем другое дело быть против еврейского народа… Евреи долго боролись за свое государство под сионистским флагом. Мы, конечно, были против сионизма. Но отказать им в праве на свое государство означало бы угнетать их.»

Парадокс остается: государство Израиль не возникло бы без решающей поддержки режима, который сам считал себя «конечно, против сионизма».

Окончание
Print Friendly, PDF & Email

12 комментариев для “[Дебют] Мартин Крамер: Кто спас Израиль в 1947 году? Перевод Владимира Лумельского

  1. (4) В июне 1948 года, когда Израиль одержал верх над арабами, Советы поддержали важные израильские возражения против плана урегулирования, выдвитого посредником в ООН графом Фолке Бернадоттом. Отвечая на предложение Бернадотта передать весь регион Негев Трансиордании …
    —————
    Наверное только из-за этой помощи Сталина «мировое сообщество» и признало Негев частью Израиля.

    P.S.: не чувствую ни малейшей благодарности Сталину, да сотрётся имя злодея.

  2. Важный и практически необсуждаемый аспект в статье помощь «Сталина» Израилю не только трофейным оружием из Чехии, но и т. с. демографическая. Вспомнм, что многие польские евреи оказались в Палестине еще во время войны, прибыв на БВ из СССР в составе армии Андерса. А потом Сталину совсем не нужны были евреи в странах-сателлитах. Тем более, что все это хорошо согласуется с его анти-британской позицией. Только вот цифра «86 самолетов-истребителей» создает ложное впечатление, что они поступили с самого начала войны. На самом деле они были у евреев осенью 1948 г., когда первый удар арабов был уже отбит. Но их появление в небе вызвало панику у арабских солдат и они бежали с поля боя. Интересно, захваченные у египтян французские и английские легкие танки Израиль продал потом Сингапуру, что предотвратило агрессию против него со стороны Малайзии.

    1. Прочитал написанное еще раз, что фраза о самолетах и у меня оказалась неудачной, будто все 86 самолетов прибыли осенью (вообще это цифра видимо относится к количеству продаваемых машин). В конце года они только начали поступать. Много их «не доехало». В общем в небе было очень мало, но этого хватило для победы.

  3. Спасибо за перевод. Не согласен с «дискредитацией» статьи утверждением «нет в ней ничего нового». По большинству масштабных исторических событий их крупный план, как правило, известен. Так и по событию СОЗДАНИЕ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЯ. Но в статье много значимых деталей (цитаты, экспертные оценки события, воспроизведение атмосферы). Жду окончания. Переводчик в предисловии уже привёл важный довод её актуальности: Израилю непозволительно капитально примыкать к одному политическому лагерю. Как там же сказано: «хочешь жить — умей вертеться», тем более, когда русские у нашей северной границы. Недавно в Гостевой был высказан дружный отказ признанию заслуг «русского мира» в судьбе Еврейского государства». Настоящая статья израильского историка напоминание и очень веское признание положительной (если не определяющей) роли этого «мира» (тогда он именовался СССР) в становлении и защите Израиля.

  4. Вот, что натворил усатый упырь.

    Нет сомнений. что УПЫРЬ действовал в своих интересах. Судьба евреев его никогда не заботила.А у Б-Гуриона не было выбора. Потому получилось то. что имеем. с помощью ДЬЯВОЛА. Таков парадокс этого случайного, удачного для евреев события

  5. Сталина как покровителя Насера

    Сталин Насеру покровительствовать никак не мог по двум причинам: во-первых, Насер пришел к власти после смерти «отца народов», во-вторых, Сталин и Молотов считали режим «молодых офицеров» профашистким и антикоммунистическим. Насера взял под свое крыло Хрущев.

  6. Создание Израиля контролировал лично Сталин. Антибританская политика получила продолжение — Сталин заручился поддержкой США. После формирования Израиля разразилась Холодная Война.

  7. Уважаемый Владимир!
    Во-первых – спасибо за перевод.
    Во-вторых, судя по всему Вы в основном общались не просто с израильтянами, а с т.н. «олимами», со всеми родовыми пятнами ментальности страны исхода. Впрочем Вы и сами написали, что их взгляды отличаются от подхода сабр.
    В-третьих – в самой статье нет абсолютно ничего нового. Известно, что задачей Сталина было вытурить ВБ из БВ. Кстати и Трумэн был тогда не против.
    Что интересно, так это вопрос, полностью ли тогда Чехословакия выполняла команды из Москвы, или тогда у неё оставались рудименты самостоятельности.

    1. Сэм — 2018-08-10 12:11
      … Что интересно, так это вопрос, полностью ли тогда Чехословакия выполняла команды из Москвы, или тогда у неё оставались рудименты самостоятельности.
      ====
      Удивительно наивный вопрос. Единственный рудимент — европейская ж\д колея. И всё!

      1. А Вы откуда знаете, Вы, что специалист по ЧССР?
        А вопрос я задал потому, что какое то время назад читал статью, к сожалению не помню автора, гоаорилась, что решения принимались в Праге и ещё до переворота.

        1. Сэм, дорогой! До переворота Чехословакия была под строгим контролем СССР, т.е. еще сохранялись рудименты самостоятельности во внутренней политике, но во внешней — она следовала Москве целиком и полностью.

Добавить комментарий для Гоммерштадт Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.