Элла Грайфер: Наука без религии?

Loading

Сегодня в моде наука прикладная, та, что смыкается с техникой, и это, конечно, прекрасно, потому что она ощутимо улучшает нам жизнь. Возможно, «задела» фундаментальных наук еще на пару веков технического прогресса хватит, ну а потом… Не будем загадывать, может, к тому времени опять вернемся к вере…

Наука без религии?

Элла Грайфер

«Вся культура — из храма»
Дж. Фрэзер

Статья Геннадия Горелика о верующих и неверующих ученых-естествоиспытателях напомнила мне о вопросе, которым определенно не задаются ни автор, ни его герои: взаимоотношения науки и религии…

Дело в том, что современная фундаментальная наука сформировалась в культурном пространстве только одной определенной религии, а именно — западной ветви христианства, и более того — влияние и престиж ее падают по мере падения влияния этой религии. Дело не в мировоззрении того или иного ученого, а в том, считает ли общество познание природы занятием, серьезным, осмысленным, заслуживающим уважения, готово ли за него платить или держит его, как в Древней Греции, в лучшем случае, за безобидное хобби.

У каждого входа в современную науку действительно стоит древний грек, но… у входа он и остался — дальше не пошел, стимула не было. А появился этот стимул… вы будете смеяться, но сформировался он в процессе толкования Библии. Но чтобы это понять, надо сперва разобраться, чем отличалось мировосприятие еврейских авторов от греческих толкователей.

Для евреев времен ТАНАХа исследования природы мировоззренческой роли не играли. Естественно, что-то в этом роде возникало при решении практических задач, но обобщение опыта не было системным, и если где и фиксировалось, то уж во всяком случае не в культовых, законодательных или исторических книгах. Знаменитый «шестоднев» (Первая глава «Берешит»), равно как и соответствующие псалмы, мыслился вовсе не протокольным описанием божественных трудов, но хвалебным и благодарственным гимном Творцу — Создателю природы и человека. Как именно и в каком порядке Он их создавал, поэт мог описывать, как Он на душу положит — абы красиво.

Никакого описания Бога как такового в ТАНАХе нет, есть серьезное и подробное описание опыта народа в общении с Ним, того, что мы от Него видели, поняли, испытали. Никто не ставит вопроса, каков Он сам по себе, не из повышенного благочестия, а потому что тогдашние евреи вообще относились к миру как процессу взаимодействия, а что в него не вовлечено — то нам и неинтересно. Иное дело — греки.

Для их культуры характерно то, что можно назвать «объективацией»: стремление понять, как и почему оно тикает без всякого нашего участия. Второй важной особенностью их традиции была свобода дискуссии: можно так понимать, а можно и иначе, Евреи такой подход усвоили только на стадии Талмуда.

Иосиф Флавий считает это недостатком греческой культуры и ставит в пример свою, где рассуждать дозволяется лишь особам сертифицированным, коих решение становится обязательным для всех остальных. Это, конечно, не значит, что в еврейском обществе де факто не было разногласий — были, да еще какие, вплоть до гражданской войны, но они вот именно были признаком ее приближения, в то время как у греков они были нормой и к социальному взрыву не вели.

Так вот, с принятием христианства, а с ним и ТАНАХа как божественного Откровения, люди эллинистической культуры вынуждены были из него вычитывать нечто, что не было вписано в него изначально: ответы на вопросы, которые авторы в рамках своей культуры не ставили и ставить не могли. Исходное Откровение было НЕ ПРО ЭТО, но те, кто его получил в готовом виде, без ЭТОГО обойтись не могли. Из опыта открытия Творца через общение с Ним в тварном мире они стали делать выводы об объективных свойствах тварного мира. Треск, скрип, натяжки… (Во избежание… надо отметить, что те же проблемы с ТАНАХом возникли и в иудаизме, и там решения были другие, хотя не менее изящные, но мы сейчас не про то).

Впрочем, теологические тонкости в первые века христианства интересовали скорее восточную часть римской империи — там были древние культуры, эллинистическая философия, более или менее стабильное государство. В западной части были переселения народов, распад системы и церковь в процессе обращения варваров волей-неволей взяла на себя чисто организационные функции — не до теологии им тогда было. Культурная традиция прервалась.

Возобновилась она в эпоху Крестовых походов с получением через мусульман светской эллинистической литературы. При сохранении памяти об истоках своей религии и наличии перед глазами примера Византии полуграмотные «западники» на все греко-латинское наследие естественно смотрели снизу вверх… вот так и оказалось изучение Аристотеля занятием не просто интересным, но благочестивым.

Поначалу его просто заучивали, цитировали, логику и теории его использовали для объяснения каких-то явлений… но в конце концов невозможно было не заметить, что сам-то Аристотель реальность наблюдал и с ней сообразовывал свои выводы. И первые опыты наблюдений, объяснений, экспериментов вошли в христианские монастыри не просто в качестве приятного досуга, но наряду с толкованием священных текстов. Известные университетские диспуты насчет количества ангелов на кончике иглы отнюдь не приравнивались по статусу к известной дискуссии дяди Митяя с дядей Миняем, доедет ли такое колесо до Москвы, но выражали важность и престижность греческой культуры полемики.

Остановимся на этом примере. Дядя Митяй и дядя Миняй могут дискутировать в свое удовольствие, ни от кого не скрываясь, по той простой причине, что предмет и выводы их дискуссии ни для кого не представляют ни опасности, ни интереса. Они могут быть правы или ошибаться — никакого значения этому не придают ни окружающие, ни даже они сами.

Николай Коперник не без основания опасается публиковать свою книгу «Об обращении небесных сфер», хотя практические выводы из вопроса, вращается ли земля, по тем временам возможны не более, чем из вопроса, куда доедет колесо. Но вопрос об обращении сфер оказывается вопросом мировоззренческим, а в таких делах нонконформизм всегда был и поныне остается наказуемым — вплоть до высшей меры.

Те явления, которые нам всю жизнь выдавали за свидетельство «несовместимости науки и религии», свидетельствуют на самом деле о том, что постановка проблем, ставшая позже основой фундаментальной науки, по стечению исторических обстоятельств была признана частью религии — исследование тварного мира считалось служением Творцу, обнаружением и подтверждением Его величия (см. хотя бы философию Фомы Аквинского).

Итак, естественнонаучные исследования были занятием престижным, во многих случаях и доходным, хотя и весьма опасным, поскольку религиозные темы есть всегда темы социальные, связанные с вопросом о власти. Но прежде всего, они были вполне пригодными в качестве смысла жизни по В. Франклу: человек, решивший посвятить себя науке, не имевшей в те времена практического приложения, не сомневался, что тем самым служит Создателю.

Только не напоминайте мне пожалуйста, что репутация науки как занятия высокодуховного и благородного веру в Создателя пережила на пару веков, ибо пара веков для истории — не время. Есть ритм смены поколений, есть механизмы преемственности культуры, но сегодня результат налицо.

Сегодня в моде наука прикладная, та, что смыкается с техникой, и это, конечно, прекрасно, потому что она ощутимо улучшает нам жизнь. Возможно, «задела» фундаментальных наук еще на пару веков технического прогресса хватит, ну а потом… Не будем загадывать, может, к тому времени опять вернемся к вере…

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “Элла Грайфер: Наука без религии?

  1. Sava — 2018-10-09 19:14:50(665)
    … В статье Г. Горелика, на которую ссылается Элла, упоминается факт позитивного влияния библейских духовных ценностей на плодотворность творческого процесса известных корифеев науки ,независимо от их отношения к религии. …
    ====
    Уважаемый Sava!
    Где, в каком месте статьи Г.Горелика, упомянут этот факт?

    1. Уважаемый Соплеменник.
      Обратите внимание.хотя бы на этот фрагмент:

      «Согласно Эйнштейну, никакие «научные утверждения о фактах и соотношениях не могут дать этических наставлений”, однако обратное влияние возможно: “Наши моральные взгляды, наше чувство прекрасного и религиозные [или атеистические] инстинкты вносят свой вклад, помогая [или мешая] нашей мыслительной способности прийти к ее наивысшим достижениям”[6].»

  2. Уважаемый Борис Дынин.
    По вашим замечаниям нет возражений.
    Разногласия явились следствием нечеткости выраженной мысли в п.1 моего поста.
    Ее следует представить в новой редакции:

    1. В статье Г. Горелика, на которую ссылается Элла, упоминается факт позитивного влияния библейских духовных ценностей на плодотворность творческого процесса известных корифеев науки ,независимо от их отношения к религии. Не менее существенным импульсом к развитию фундаментальных наук могу служить благоприятные условия для возможности свободного выражения «крамольных» идей.

  3. Sava
    — 2018-10-09 13:11
    Речь идет в посте о первооткрывателях новых истин более позднего периода истории. начиная примерно с поры творчества и открытий Н. Коперника и последующих эпох, не отличающихся особым свободомыслием. А что уж говорить о новейшей истории, особо при диктаторских режимах.
    =================.
    В истории, начиная примерно с Коперника, было столько нового в социальной , художественной и собственно религиозной жизни, столько много пионеров и преобразований, что выделять науку в этом плане не серьезно, тем более, что много радикальных первооткрывателей были людьми религиозными. А при диктаторских режимах и профессия ученых не отличалась свободомыслием. Открыть новую частицу или новую химическую формулу не означает быть свободомыслящим.

  4. 1. Полагаю, что импульсом развития фундаментальных наук следует признать не столько близость ее творцов к духовным святым ценностям Библии, сколько к уровню развития свободомыслия в среде обитания первооткрывателей новых истин. Наука и религия — принципиально противоположные сферы человеческой деятельности. Науке не свойственно признавать трактуемые авторами иудейского и христианского вероучений утверждение о абсолютной истинности трактуемых Торой ( Библией) псалмов, лишь только потому, что ее текст был продиктован Моше Всевышним. По логике и здравому смыслу ученые смогли бы уверенно утверждать, что Тора ( Библия) явилась результатом творчества одаренного божьей милостью гениальностью сочинившего ее священный текст Моше, возможно, совместно с одаренными соавторами. Однако, такая логически обоснованная научная трактовка, и никакая любая прочая другая, категорически неприемлема для патриархов, хранителей незыблемость таинств священных писаний.
    2. Так, видимо, им , науки и религии, суждено на вечные времена существовать врозь с чередой сближения и размежевания. И развиваться преимущественно самостоятельно, позитивно, или негативно взаимодействуя друг с другом. Несомненно,можно лишь уверенно утверждать, что религия существенно утрачивает свою общественную значимость и доверие в цивилизованном мире, когда она сращивается с властью.
    Но, это уже другая тема для обсуждения.

    1. Sava
      8 октября 2018 at 21:21

      1. Полагаю, что импульсом развития фундаментальных наук следует признать не столько близость ее творцов к духовным святым ценностям Библии, сколько к уровню развития свободомыслия в среде обитания первооткрывателей новых истин.
      ==============
      Разговоры об отсутсвия свободы мысли в теологии до возникновения современной науки — штамп догматического атеизма, игнорирующего реальную историю идей. Прочитайте, хотя бы, одну из книг: Пиамы Павловны Гайденко:
      «Прорыв к трансцендентному», «Эволюция понятия науки» с продолжением «Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.)»
      Эти и др. книги найдете онлайн в http://www.koob.ru/gaydenko/

      1. Борис Дынен
        Разговоры об отсутсвия свободы мысли в теологии до возникновения современной науки — штамп догматического атеизма, игнорирующего реальную историю идей.

        Речь идет в посте о первооткрывателях новых истин более позднего периода истории. начиная примерно с поры творчества и открытий Н. Коперника и последующих эпох, не отличающихся особым свободомыслием. А что уж говорить о новейшей истории, особо при диктаторских режимах.

  5. Могу повторить вслед за моим тезкой: Прочел с удольствием. Для меня статья еще и потому хорошая, что как раз совсем недавно я участвовал в разговорах на тему статьи.
    Вот этот абзац для меня весьма интересен

    >Возобновилась она в эпоху Крестовых походов с получением через мусульман светской эллинистической литературы. При сохранении памяти об истоках своей религии и наличии перед глазами примера Византии полуграмотные «западники» на все греко-латинское наследие естественно смотрели снизу вверх… вот так и оказалось изучение Аристотеля занятием не просто интересным, но благочестивым.

    По прочтению этого отрывка сразу появляются три вопроса:
    Почему западные христиане получили «светскую эллинистическую литературу» не напрямую через византийцев, а от арабов?
    Какое было отношение к «светской эллинистической литературе» в самой Византии?
    И наконец зачем мусульманам в тот период была нужна «светская эллинистическая литература»?

    Т.е. я что то читал, по каждому из этих вопросов, но их освещение в рамках статьи хотя бы в нескольких словах было бы весьма полезным.

    1. И наконец зачем мусульманам в тот период была нужна «светская эллинистическая литература»?
      —————
      По-моему это такая форма монотеизма, которая видит в научном исследовании природы некое партнёрство Человека с Богом. Это всегда идёт вместе с веротерпимостью и плюролизмом социальных мировоззрений.
      Но это возможно только в эпоху мира и субъективного чувства безопасности у элит и народных масс.

  6. Тут ещё очень важно как изменилось количество пассионариев в фундаментальной науке.
    Точно. И это прямо связано со «смыслом» по Франклу.

  7. Дядя Митяй и дядя Миняй могут дискутировать в свое удовольствие, ни от кого не скрываясь, по той простой причине, что предмет и выводы их дискуссии ни для кого не представляют ни опасности, ни интереса
    ———————.

    Прочёл, Элла, с интересом. Хочу выделить любопытный аспект темы: внутринаучные дискуссии становятся опасными для жизни дискуссирующих тем больше, чем авторитарнее и ( или) невежественней режим. Коперник-Галилей -Бруно поплатились жизнью или свободой, так как посягали на религиозные догматы: (Она вертится!) В сталинские времена та же картина. Академический спор о геномах Лысенко и Вавилова переходитв политическую плоскость ( буржуазная наука против пролетарской) и вейсманисты — морганисты попадают в лагеря или их расстреливают. В мусульманских странах, живущих сегодня в средневековом измерении, за споры, затрагивающие религию, тоже можно поплатиться жизнью. В демократических странах, хотя, подчас, в споре задействованы большие деньги, но сторонникам и противникам теории потепления, опасности для жизни нет. Хотя, впрочем, бывают исключения. В самой демократической стране Эллады, Афинах, Сократ всё-таки принял смерть именно по религиозным мотивам.

    1. …. но в том-то весь и фокус, что при зарождении фундаментальных наук никто еще не видел и видеть не мог таких перспектив, и тем не менее их ценили, уважали и финансировали. ….
      —————
      Тут ещё очень важно как изменилось количество пассионариев в фундаментальной науке. Измерить это (или даже белее-менее объективно оценить) я НЕ могу, но с общим выводом Эллы я полностью согласен.

  8. В одном устном комментарии мое внимание обратили на то, что сегодня фундаментальную науку все-таки уважают и финансируют, поскольку есть немало примеров чистых теорий, которые внезапно оказывались весьма востребованными на практике. Да, сегодня это так, но в том-то весь и фокус, что при зарождении фундаментальных наук никто еще не видел и видеть не мог таких перспектив, и тем не менее их ценили, уважали и финансировали. Сегодняшний прагматический подход, конечно, работает, но — согласитесь — с меньшей эффективностью. чем в те времена.

Добавить комментарий для Борис Дынин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.