В идеале, каждый еврей должен трижды приобщиться к удивительной истории Первого Монотеиста, каждый раз — под новым углом зрения. На практике, мы сегодня читаем все эти три истории подряд, и каждый волен выбрать именно ту, которая полнее всего отражает его внутренний мир.
Недельный раздел Лех Леха
Михаил Ривкин
И сказал Г-сподь Авраму: уйди из земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я сделаю тебя народом великим и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь благословением (Брейшит 12:1-2).
Началось с того, что Аврам подумал, что служить и поклоняться нужно одной земле, ибо она приносит плоды и поддерживает жизнь. Но тут он заметил, что она нуждается в дожде с неба. Тогда он взглянул на небо, увидел солнце во всем его великолепии, во всей мощи его благодати и проклятия, и решил было уже служить ему. Тут, однако, оно закатилось, и он убедился, что, значит, оно не может быть высшим в мире. Тогда он обратил взор свой к лупе и заездам — к ним даже с особой готовностью и надеждой. /…/ Ибо когда взошла утренняя звезда, пастух и стадо исчезли, и Аврам заключил: «Нет, и эти боги тоже недостойны меня». Душа его была отягощена заботой, и он заключил: «Хоть они и высоки, но не будь над ними владыки, который ими управляет, как могли бы одни из них восходить, а другие заходить? Мне, человеку, не пристало служить им, а не тому, кто ими повелевает» (Томас Манн Иосиф и его братья Москва АСТ 2000 т. 1 стр.368).
Томас Манн не мог, конечно же, упустить в своём изобильном явными и скрытыми цитатами повествовании эту аггаду, едва ли не самую популярную среди талмудических сказаний про Авраама, и, почти наверняка, самую первую, которую узнают, на протяжении многих веков, еврейские дети в хедерах и Талмуд-Тора. В еврейских источниках эта аггада повторяется многократно, причём в разных редакциях. Самая известная версия приводится в Гемаре Недарим.
«Когда Аврааму было три года, вышел он из пещеры, и задумался: кто сотворил Небо и Землю? Кто сотворил меня? Весь день молился он Солнцу. Вечером зашло Солнце на Западе, и взошла Луна на Востоке. Когда увидел Авраам Луну, и звёзды, которые вокруг неё сияют, сказал: Это Луна сотворила Небо и Землю, и меня! А эти звёзды — это силы и служители Луны. И простоял всю ночь, и молился Луне. Утром зашла Луна на Западе, а Солнце взошло на Востоке. Сказал: не Солнце, и не Луна Нет у них власти и мощи. Есть Владыка, который их сотворил. Ему буду я молиться, и Ему буду поклоняться» (Недарим 32А).
Хотя список претендентов на статус Творца в этой версии немного короче, чем у Т. Манна, но главная идея очевидна: всё «данное нам в ощущении», всё доступное нашим пяти органам чувств, вся физическая трёхмерная материальность, всё это временно, преходяще, зыбко. Должно быть нечто трансфизическое, неизменное и нетленное, нечто, постигаемое не глазами и ушами, а исключительно духовным зрением и духовным слухом, и вот оно-то и есть истинное начало начал. А вот другая версия той же аггады:
«И взял его Терах, и отдал Нимроду. Сказал Нимрод Аврааму: Ты — Авраам, сын Тераха? Ответил ему: да! Сказал ему: а разве ты не знаещь, что я — владыка всего сущего, и Солнце, и Луна, и звёзды, и знамения небесные, и люди — все подчиняются мне? А ты, почему ты попрал почтение ко мне? Призвал Нимрод Тераха, и сказал ему: какова должна быть кара твоему сыну, Аврааму, который попрал мою божественность? Нет ему иной кары, кроме сожжения! И вновь обратился он к Аврааму, и сказал: поклонись огню и уцелеешь. Сказал ему Авраам: я поклонюсь воде, которая гасит огонь. Сказал ему Нимрод: поклонись воде! Сказал ему: если так, то поклонюсь облаку, которое проливает воду. Сказал ему: поклонись облаку! Сказал ему: поклонюсь ветру, который прогоняет облака. Сказал ему: поклонись ветру. Сказал ему: поклонюсь человеку, который выстаивает под ветром. Сказал ему: ты морочишь мне голову, ведь я ничему не поклоняюсь, кроме огня, и я брошу тебя туда, и пусть твой бог, которому ты поклоняешься, придёт, и спасёт тебя. Немедленно схватили его и бросили в пещь огненную. Восторжествовало милосердие Создателя, и Он спас его» (Брейшит Раба, раздел Ноах, 38:13).
Разница между этими двумя рассказами Устной Традиции не только в конкретном перечне тех псевдо-божеств, к которым поочерёдно обращает своё внимание Авраам, чтобы тут же их отвергнуть, со ссылкой на другую, более мошущественную и более изначальную, вознесённую сущность, которая, если строго следовать логике язычников, более достойна поклонения.
В версии Недарим Авраам пережиает то удивительное состояние, которое современные философы называют «гносеологическая робинзонада». Он подходит к решению сложнейших теологических и философских вопросов в полном одиночестве, как если бы на Земле ни один человек до него этими вопросами не задавался. И в полном одиночестве совершает стремительный взлёт из болота примитивного языческого эмпиризма в стратосферу этико-философского монотеизма, в ту стратосферу, где перехватывет дыхание даже у самых многоопытных и искушённых философов, которые, в результате, спешат спуститься в «более плотные солои философской атмосферы», к привычной нам всем символике и образности божественного. У Авраама хватило дыхания, он остался, во всех смыслах слова, «на высоте».
Именно эта мысль, мысль об исключительных, совершенно уникальных познавательных способностях Авраама, лежит в основе аггады Недарим. Именно благодаря этим способностям сумел Авраама преодолеть бездонную когнитивно-ценностную пропасть, отделявшую общепринятый в его времена политеизм от никому в ту пору не ведомого монотеизма. Мы видим трёхлетнего Авраама, делающего гигантский шаг навстречу Творцу и Зиждителю Мироздания, мы видим крошку Авраама, доверчиво раскрывющего объятия навстречу Отцу Небесному. Этот шаг и эти объятия просто не могли остаться без ответа. Аггада Недарим призвана объяснить нам, как и почему Авраам был избран для своей великой миссии, причём избран ещё во младенчестве, так что всю его последующую жизнь в Ур Касдим следует расматривать не более чем ожидание и подготовку к этой миссии, неизбежность которой отныне уже не подлежит сомнению. Трёхлетний возраст Апраама в этой Аггаде, равно как и её простой, незамысловатый сюжет делает её любимой присказкой еврейских учителей первого класса и нянеческ в детских садах, именно с этой аггады еврейские дети, как правило, начинают знакомиться с Первым Патриархом, аггада вполне доступна даже маленькому ребёнку, более того, маленький ребёнок легко отождествляет себя с её героем.
Аггада Брейшит Раба тоже призвана ответить на вопрос, почему же из всех смертных был избран именно Авраам. Но мы встречаем уже не трёхлетнего младенца, наивно и востороженно открывающего чудеса и тайны Мироздания, а бунтующего, дерзкого, ироничного подростка, откровенно издевающегося над тем, кому слепо подчинялись все жители огромной империи, включая и отца этого подростка. И главная заслуга Авраама состоит теперь не столько в том, что он открыл и познал Единого, сколько в его готовности жертвенно и самоотверженно отстаивать истиного Б-га, идти ради него на страшную смерть в огне. Счастливая развязка аггады позаимствована, разумеется, из Даниэль 3:1-28. Однако в книге Даниэля три отрока идут на страшные муки, гордо и торжественно отказавшись поклониться илоду «по идейным соображениям», просто и ясно объясняют, во что они веруют, а во что — нет. В аггаде Брейшит Раба Авраама начинает рискованную интеллектуальную игру с Нимродом. На словах, он соглашается с принципом «поклонения силам природы», и только оговаривает право поклониться сильнейшей из них. Вновь и вновь приводит он свои насмешливо-наивные аргументы Нимроду, вновь и вновь проводит мулетой тонкого юмора перед самым носом этого разъярённого царственного быка, пока тот, наконец, не понимает, что над ним просто-напросто издеваются. Такая манера поведения характерна именно для подростка или юноши, который в споре со взрослыми бесконечно уверен не только в своём интеллектуальном превосходстве, но и в своей безусловной нравственной правоте. И потому эта аггада адресована именно подросткам, которым легче всего отождествить себя с её героем.
Наконец, есть и третья версия того, как именно и при каких обстоятельствах Праотец Авраам познал и уверовал в Г-спода Б-га. Эту версию излагает РАМБАМ:
«И таким вот образом [идолопоклонством и астрологией] существовал весь мир, пока не родился столп мироздания, Праотец Авраам /…/ Он начал размышлять, будучи ещё маленьким, и думал днём и ночью, и удивлялся: как можно, чтобы эта сложная система работала бесперебойно, и не было бы у неё руководителя? Кто управляет ей? Только тот, кем невозможно управлять. И не было у него учителя, и никто ему ничего не говорил, но жил он в Ур Касдиме, среди глупых идолопоклонников. И отец его, и мать, и весь народ поклонялись идолам, и он поклонялся вместе с ними. И он размышлял в сердце своём, пока не постиг истину. И познал он, что есть Единый Б-г, и Он направляет эту сложную систему, и Он её сотворил, и нет во всём сущем Б-га, кроме него. И понял он, что весь народ заблуждается. И привело к этому заблуждению то, что поклонялись они звёздам и знамениям, пока не потеряли они истину окончательно.
И в сорок лет познал Авраам Творца. И когда познал, то начал спорить с жителями Ур Касдима, и пререкаться с ними, и доказывать, что не той дорогой они идут. И разбил идолов, и начал провозглашать перед всем народом, что недостойно поклоняться никому, кроме Б-га Единого. И только Ему надлежит поклонятся, и приносить жертвы, и возлияния, чтобы познали Его все грядущие поколения. И надлежит разбить и уничтожить всех идолов, чтобы не заблуждался народ, которые почитает этих идолов за истинные божества.
И поскольку он возобладал над ними в споре, захотел царь его убить, и случилось с ним чудо, и ушёлд он в Харан, и начал наставлять весь народ, и поучать, что есть Единый Б-г во всём мире, и ему надлежит поклоняться, И собирал он, и поучал народ, и ходил из города в город, и из страны в страну, пока не пришёл в землю Кнаанскую, как сказано: «и призвал там имя Г-спода, Б-га вечного” (Брейшит 21:33)» (РАМБАМ, Мишне Тора, Законы об идолопоклонстве и нееврейских обычаях, гл.1 Халахот 2-3)
РАМБАМ не повторяет в своём изложении приведённые Талмудические рассказы, ограничивась лишь лёгким намёком, который, разумеется был вполне достаточен для евреев в его время. Великий еврейский философ излагает историю обращения Авраама к Б-гу Истинному именно как некую цепь абстрактных философских размышлений. И не удивительно, что эти философские размышления больше всего подходят сорокалетнему мужчине. Сорокалетний возраст считался в ту пору возрастом максимального интеллектуального расцвета. Кстати, именно в этом возрасте РАМБАМ написал «Мишне Тора», и именно зрелым, сорокалетним читателя адресована его версия биографии Авраама.
В идеале, каждый еврей должен трижды приобщиться к удивительной истории Первого Монотеиста, каждый раз — под новым углом зрения. На практике, мы сегодня читаем все эти три истории подряд, и каждый волен выбрать именно ту, которая полнее всего отражает его внутренний мир, лучше всего гармонирует с его личной, интимной верой в Б-га.
