Генрих Иоффе: Почему эти несчастные преследуют меня как зверя?!

Loading

Но был реформатор, на которого велась поистине настоящая охота до тех пор, пока он не был взорван брошенной в него бомбой… Это — Александр Второй (1855–1881 гг.), вошедшей в историю как Царь-Освободитель.

Почему эти несчастные преследуют меня как зверя?!

(Убийство Александра Второго)

Генрих Иоффе

 Генрих Иоффе Давным-давно замечено, что худшие времена для плохих государственных режимов наступают тогда, когда они предпринимают меры для их улучшения. Эти периоды — известные как периоды либерального реформаторства —требуют глубокой социально-политической продуманности, искусства и осторожности власти. Но и при наличии этих условий реформы могут вызвать недовольство разных общественных групп, привести к бунтам, вылиться в восстания. Справедливо говорят, что революция — «не тротуар Невского проспекта». Но верно, пожалуй, и то, что реформа — «не Дворцовая площадь». Понятно, что те, кто готовят и проводят либеральные реформы — реформаторы или реформатор — идут на риск и жизнь их может оказаться в опасности.

За примером недалеко ходить. Вот премьер-министр. П. Столыпин (1906 — 1911 гг.), намеривавшийся реформировать многовековое общинное крестьянское хозяйство в фермерское западного типа. Однако значительная часть землевладельцев-дворян (и далеко не только их одних) враждебно встретили реформу. В 1911 г. Столыпин был убит полицейским провокатором прямо в присутствии царя Николая Второго.

А сам царь Николай II… Его Манифест 17 октября 1905 г. мог войти в историю как другой великий шаг после отмены крепостничества, шаг, повернувший Россию на путь конституционной монархии. Сам же Николай II, вероятно, был бы провозглашен царем-реформатором. Однако Манифест 17 октября в конце концов привел к революции, а кончина Николая II после вынужденного отречения в 1917 г. стала поистине ужасной.

Уже в наши дни многие из нас пережили демократическую реформу М. Горбачева, названную им «перестройкой», которую один остроумец окрестил «катастройкой». Она затем переросла в нечто, вправе быть названным «развалюцией» Б. Ельцина. Оба реформатора после своих деяний избежали горькой судьбы некоторых предшественников. Не исключено, что благодаря деградации партийных верхов. Но Горбачев совершенно утратил в России престиж, а Ельцин незадолго до своей кончины просил у народа прощения. После него начался постепенный разворот на традиционный исторический путь.

Но был реформатор, на которого велась поистине настоящая охота до тех пор, пока он не был взорван брошенной в него бомбой… Это — Александр Второй (1855–1881 гг.), вошедшей в историю как Царь-Освободитель. 19 февраля 1861-го он подписал Высочайший Манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обитателей» и утвердил «Положение о крепостных, вышедших из крепостной зависимости». Манифест заканчивался словами: «Осени себя крестным знаменем, православный народ, и призови Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного».

Красивые слова, гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Как писал Н. Некрасов, реформа ударила «одним концом по барину, другим по мужику». Она не удовлетворила ни значительную часть помещиков-дворян, ни большинство земледельцев-крестьян. Дворяне теряли дешевые рабочие руки и оказывались перед необходимостью замены их новыми производственными силами. Далеко не все были готовы к этому, и отмена крепостного хозяйства форсировала упадок дворянства. Ну, а крестьяне? Да, многомиллионное крестьянство, веками пребывавшее в фактическом рабстве, наконец, обрело свободу. И это было великим достижением, однако практическое воплощение его в жизнь сопровождалось большими тяготами. Не дешево обошлась свобода крепостному крестьянину. Она давалась без земли. Земельный надел нужно было выкупать. До полного выкупа земля считалась помещичьей, а крестьянин являлся «временнообязанным», т. е. по соглашению с помещиком продолжал работать на него. По-прежнему крестьяне должны были платить подушную подать (отменена лишь в конце 80-х гг.), нести рекрутскую и другие повинности.

Хотя во многих уездах разных губерний России происходили «антиреформенные» крестьянские выступления и бунты, считать их массовым движением вряд ли было бы верным. В большинстве своем крестьяне верили в царя, в «царскую грамоту», объявлявшую якобы «подлинную волю», но скрываемую помещиками.

Более ощутимую борьбу против реформы, отменявшую крепостничество, взяла на себя русская интеллигенция. Это была социальная группа, сформировавшаяся к середине 19-го в., представленная выходцами из чиновничества, технических кадров, офицерства, мещанства, студенчества и др. Характерной чертой этого слоя были образованность, интеллектуализм, но свою политическую миссию его представители видели в бескорыстной заботе о благе народа, борьбе с теми, кто обрекает его на бесправие и нищету. Н. Некрасов призывал:

Иди к униженным,
Иди к обиженным
По их стопам,
Где трудно дышится,
Где горе слышится
Будь первым там!

Откликаясь на волнующий призыв поэта, интеллигенция двинулась «по этим стопам» с разными намерениями. Одни считали необходимым нести в народ культуру, просвещение, образование, другие — радикально настроенные — были убеждены, что только силой можно добиться правды и свободы и брались за оружие. Террор против властей предержащих стал главным методом борьбы людей такого типа. А раздражитель, как уже отмечалось, был вот он, тут: Манифест 19 февраля 1861 г. об отмене крепостного права, его автор — император Александр Второй. По их убеждению произошел обман крестьянства, за который царь должен дорого заплатить. Руководитель революционной «Народной воли» Андрей Желябов прямо заявил: «Честь партии требует, чтобы царь был убит».

Желябов сказал это спустя почти 15 лет, после того, как «охота» на Александра II уже началась.

Первым «охотником» стал выходец из мелкопоместного дворянства Самарской губернии, исключенный из двух университетов студент Дмитрий Каракозов. 4 апреля 1865 г. он приехал в Петербург, в Летнем саду смешался с толпой, наблюдавшей за прогулкой Александра II. Когда царь направился к ожидавшей его карете, Каракозов вынул пистолет и стал целиться в него. Но стоявший рядом костромской крестьянин — ремесленник (шапочник) Осип Комиссаров оказался вторым Иваном Сусаниным, который по легенде в 17-м в. спас царя Михаила Романова. Комиссаров подтолкнул локоть Каракозова и выстрел пошел вверх. Когда Каракозова схватили, он кричал:

— Дурачье! Ведь я для вас же! А вы не понимаете!

Царь велел подвести к нему Каракозова.

— Ты, верно, поляк? — спросил он.

— Нет, я чистокровно — русский, — ответил Каракозов. — А Вы обманули крестьян, Ваше величество!

— Так как же ты — русский стрелял в русского? — удивился Александр.

Он не знал и не мог знать, что уже не за горами время, когда в России «брат пойдет на брата» — революции, гражданская война…

Осипа Комиссарова наградили по-царски. Его возвели в дворянство под именем Комиссаров-Костромской, наградили орденом Владимира 4-й степени, зачислили в лейб-гусарский полк.

Каракозова повесили 3 сентября 1866 г. на Смоленском поле Васильевского острова при большом стечении народа.

В прокламации, найденной у него во время ареста, он писал, что если его замысел убить царя и не удастся, он твердо верует: «найдутся люди, которые пойдут по моему пути». Нашлись.

Правда, первым после Каракозова стрелявшим в царя, стал человек, мстивший ему не за «обманную реформу». В 1863 г. царское правительство подавило восстание в Польше, и память об этом жила особенно среди шляхетской молодежи. Летом 1867 г. Александр II посетил Париж. 25 мая (6 июня) экипаж, в котором находились он, император Наполеон III и сыновья царя —Александр и Владимир, следовал через Булонский парк. По экипажу внезапно был произведено два выстрела. Но офицер охраны Наполеона III раньше заметил стрелявшего и отклонил его руку. Никто не пострадал, была убита лошадь шталмейстера и ранена рука самого стрелявшего (взорвался пистолет). Его тут же схватили. Он оказался Антоном Березовским, эмигрантом с Волыни, 20 лет. Отец и брат его были высланы в Сибирь за участие в восстании 1863 г. На суде Березовский показал, что содеянное им — это «акт возмездия за подавление восстания 1863 г.». Его приговорили к пожизненному заключению в Новой Каледонии.

Затем в «охоте на царя» наступила длительная пауза. Но в течении ее в России шло энергичное объединение радикальных элементов в революционные партии и группы. И теперь «охота на царя» была поставлена на «широкую организационную ногу».

В 1876 г. была основана тайная организация революционного народничества «Земля и Воля». Членом ее являлся Александр Соловьев, сын чиновника г. Луги, недоучившийся студент Петербургского университета, учитель истории в г. Торопце. Начальство отзывалось о нем положительно, а он…

2 апреля 1879 г. император Александр II прогуливался возле Зимнего дворца. Охрана немного приотстала, но царь успел заметить, как прямо на него быстро шел молодой человек с пистолетом в руках. Царь резко свернул в сторону и тут же загремели выстрелы. Их было 5! Поздно. Все они прошли мимо шедшего уже в другом направлении царя. Один из подоспевших охранников ударом тяжелой шашки свалил стрелявшего…

Им был Александр Соловьев. В тюрьме он пытался отравиться мышьяком, но врачи помешали. А на суде Соловьев показал, что решение убить царя он принял после знакомства с учением социалистов— революционеров, к партии которых принадлежит.

Его повесили 9 (21) июня 1879 г. на том же Смоленском поле, что и Дмитрия Каракозова, на глазах десятков тысяч людей.

Летом 1879 г. «Земля и Воля» разделилась на две организации: «Черный передел» и «Народную волю». Чернопередельцы придерживались мирных, пропагандистских методов деятельности. Народовольцы склонялись к «боевой работе», к террору. Их Исполнительный комитет 26 августа (7 сентября) 1879 г. принял решение об убийстве царя. Вот тогда-то А. Желябов и произнес свои жестокие и страшные слова о том, что «честь партии» требует, чтобы царь был мертв.

Трижды в этом году народовольцы пытались подорвать царский поезд. Но под Одессой, где подрывом должен был руководить Михаил Фроленко, поезд изменил маршрут, а под Александровском Екатеринославской губернии, где действовал Желябов, не сработала заложенная мина. В третий раз все, кажется, было готово к подрыву недалеко от Москвы, у Рогожско-Симоновской заставы. Здесь руководила Софья Перовская, отец которой одно время занимал пост губернатора Петербурга. Прорыли глубокий подкоп под железнодорожное полотно, заложили мощную мину. Но снова помешало непредвиденное, случайное обстоятельство. Собственно царский поезд состоял из двух небольших составов: состав, в котором находился царь, и состав, где располагалась свита. Первым по жесткому регламенту шел «свитский», за ним, вторым, следовал состав с царем. Это, конечно, было учтено подрывниками, заложившими мину с расчетом на ее взрыв под вторым составом. Но в Харькове по техническим причинам движение поездов переменили. Первым пошел поезд с царем, за ним необычно последовал «свитский». И «царский поезд» прошел благополучно, взрыв произошел под свитским составом.

Когда Александру II рассказали о происшедшем, он не сдержал чувства отчаяния:

— Что они имеют против меня, эти несчастные?! Почему они преследуют меня, словно дикого зверя?!

Срыв взрывов царского поезда не остановил А. Желябова, С. Перовскую и их друзей. Решено было на сей раз подготовить и организовать взрыв в самом Зимнем дворце. За это взялся Степан Халтурин. Сын зажиточного вятского крестьянина в 1875 г. он установил связь с революционными народниками. Под фамилией Батышков он сумел устроится столяром на проходившие ремонтные работы в полуподвалах Зимнего дворца.

Между тем, через С. Перовскую была получена информация о том, что 5 февраля 1880 г. в 18 часов в одном из залов Зимнего состоится ужин с участием императора, его семьи в честь прибывшего в Петербург принца Гессенского. «Готовился» к этому ужину и столяр Халтурин: каждый раз приходя в свой полуподвал, он приносил с собой динамит и складывал его в потаенном месте.

К 18 часам 5 февраля все было подготовлено, чтобы произвести взрыв тщательно собранного динамита точно под тем помещением, где должны были собраться царь и его гости. Но принц Гессенский… опаздывал на полчаса и ужин перенесли. Зал был взорван, когда там еще никого не было. Казалось, произошло землетрясение. Пол вздыбился, газ погас, наступил полный мрак Погибли 12 солдат и около 80 ранено.

Халтурин тогда избежал ареста. Но в марте 1882 г. он вместе с Н. Желваковым совершил покушение на военного прокурора генерала С. Стрельникова. Оба были схвачены, преданы суду и повешены в одесской тюрьме.

Взрыв в царской резиденции показал властям, что смертельное кольцо вокруг Александра Второго сжимается. Уже через несколько дней после взрыва в Зимнем была создана Верховная распорядительная комиссия, глава которой граф М. Лорис-Меликов фактически получил диктаторские полномочия. В либеральном лагере приветствовали его назначение, называли «бархатным диктатором»: он действительно провел некоторые меры либерального характера. Но с революционным подпольем Лорис-Меликов повел беспощадную борьбу. В начале 1881 г. были арестованы несколько активных членов «Народной воли», а в конце февраля — Желябов, руководивший подготовкой нового покушения на царя. Стало ясно: с покушением надо спешить. Было сделано все, чтобы на сей раз не дать Александру Второму никаких шансов на спасение. Подготовку возглавила С. Перовская.

Еще до ареста Желябова и других тщательным слежением было установлено, что царь неизменно ездит на так называемый развод караулов в Михайловском манеже и всегда по одному и тому же пути. Еще в декабре на этом пути, на Малой Садовой, сняли сырной магазинчик. Из него провели подкоп, заложив взрывную мину на случай проезда тут царя. Взорвать ее должен был М. Фроленко. Если по каким-либо причинам взрыв сорвался, царь оказался бы в зоне действия 4-х террористов с бомбами. Бомбы были изготовлены инженером-изобретателем Николаем Кибальчичем, В. Фигнер, Н. Сухановым и М. Грачевским. Метать бомбы в царя добровольно вызвались четверо: Николай Рысаков, Игнатий Гриневицкий, Иван Емельянов и Тимофей Михайлов. Но если бы “отказали» и бомбы, тогда Желябов должен был вскочить в карету и кинжалом заколоть царя.

Случайно или нет, но маршрут царской кареты в Михайловский манеж был не таким, каким его просчитали народовольцы. Царь поехал не по Малой Садовой, а по Инженерной, Б. Итальянской улицам и Екатерининскому каналу. Мина на Садовой оказалась бесполезной. Расстановку же метальщиков бомб Перовской пришлось срочно менять, исходя из того, что и обратно царь последует тем же путем. Так и получилось.

Около 3-х часов дня на Екатерининском канале первым на пути царской кареты оказался Рысаков. Он швырнул свой «сверток» немного впереди кареты, тяжело ранив и контузив некоторых конвойных казаков и случайных прохожих. Рысаков пытался сбежать, но его схватили. Лейб-кучер Сергеев и выскочившие из другой кареты ротмистр Кулябкин и полицмейстер Дворжиций, сопровождавшие царя, убеждали Александра немедленно уезжать с места взрыва. Он сказал им, что как военный человек должен подойти к раненым казакам и ободрить их. Это была роковая ошибка. Что-то сказав пойманному Рысакову, он направился к раненым. В этот момент свою бомбу почти под ноги царю и самому себе бросил Гриневицкий…

С царя сорвало шинель, он сидел на заснеженной земле, повторяя: «холодно, холодно». Ранения его были страшными.

— Во дворец, — сказал он подбежавшим. — Там умереть…

Он умер через час после покушения.

Гриневицкого в бессознательном состоянии доставили в ближайший госпиталь. Перед смертью сознание вернулось к нему, и на вопросы о его имени, он как в бреду твердил одно: «не знаю, не знаю».

Только через несколько лет было установлено: он — из польской шляхетской семьи Минской губернии, учился в Петербургском технологическом институте. За добродушный нрав народовольцы дали ему кличку «Котик». Нашлось завещание «Котика», в котором он писал: «Дело революционной партии — зажечь уже скопившейся горючий материал, бросить искру. Я не увижу победы, не буду жить ни одного дня в светлые дни торжества, но своей смертью сделаю все, что должен сделать и большего от меня никто, никто на свете требовать не может».

А Рысаков выдал имена всех участников покушения и его подготовки. Их судили и 3 (15) апреля 1881-го г. Желябова, Кибальчича, Михайлова, Рысакова и Перовскую повесили на плацу Семеновского полка. Беременную Г. Гельфман приговорили к пожизненной каторге, где она вскоре умерла…

Сразу после покушения философ Владимир Соловьев обратился к сыну убитого царя — новому императору Александру Третьему с призывом разорвать «кровавый круг», встать выше борьбы и выше мести. Александр Третий воспринял это как слова психически больного. Ему понятнее было то, что писал обер-прокурор Синода К. Победоносцев. Он просил, умолял молодого царя не верить, не верить либералам. «Не упускайте ни одного случая, — писал он, — заявить свою решительную волю, прямо от Вас исходящую, чтобы все слышали и знали: “я так хочу” или “я этого не хочу”».

Александр переслал Победоносцеву полученное им анонимное письмо. Неизвестный писал царю: «Отец твой не мученик и не святой, потому что пострадал не за церковь, не за крест, не за православие, а за то единственно, что распустил народ, и этот распущенный народ убил его». Александр Третий приписал, что письмо это произвело на него огромное впечатление.

Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Генрих Иоффе: Почему эти несчастные преследуют меня как зверя?!

  1. Вся проблема с реформами в романтике, в нетерпении: «Нет, нет, нет! Мы хотим сегодня, мы хотим сейчас!». Реформы должны быть медленными, чтобы по ходу можно было исправить неизбежные ошибки. А они неизбежны, т. к. как правило дело-то новое и все предусмотреть невозможно. Даже если реформатор идет по чьим-то следам, он должен понимать, что его предшественник действовал в других условиях. Всегда надо думать своей головой. Вот ельцинские демократы были уверены, что стоит только раздать предприятия в частную собственность директорам, как сразу же наступит такой же капитализм, как на Западе. «Ведь у хозяина совсем другая заинтересованность в работе, чем у подневольного чиновника». Этой утопией был заражен и весь народ. Тем более, что ему раздали ваучеры: «все теперь собственники!». А ведь Запад шел к процветающему обществу потребления 200 лет! Прочитал недавно воспоминания Г. Н. Чухрая, как Косыгин разрешил ему и В. А. Познеру (отцу известноого «В. В. П. на ЦТ) организовать Экспериментальную студию, на которой зарплата режиссера и всех работников зависела от количества проданных на фильм билетов. Эксперимент продолжался 10 лет. Было создано много прекрасных фильмов, получена колоссальная прибыль. И что?: «Ур-ра! Даешь эк. заинтересованность?» Но одно дело творческая группа с минимумом бюрократии, а другое закоснелая в коррупции система. Не зря же Моисей водил евреев по пустыне 40 лет.

    1. Прежде чем полностью поддержать, напомню, что аналогичная «реформа» по отмене рабства в Штатах в те же времена, что и отмена крепостного права в России, сопровождалась мегатеррором — гражданской войной.
      Все мы знаем и часто цитируем: «по капле выдавливать из себя раба». Обычно ударение делается на «выдавливать из себя раба». На мой взгляд, Чехов-врач не зря написал — «по капле». Если выдавливать «стаканами», то может быть только хуже. Так и случилось в 90-х. Любые реформы ведут сначала к ухудшению положения, если не всех, то многих. И это выходит боком для реформаторов. Нынешний нестрашный пример — пенсионная реформа. Рейтинг Путина-реформатора сразу начал падать, обрадовав его оппозицию. Я представляю, что бы произошло, если б решительно взялись за «такую желанную» реформу ЖКХ! Недаром реформаторы в России набирают так мало голосов на выборах. Реформ боятся.
      Постепенность — одно из условий успешной реформы. Знаю пример такой «реформы» в технике. Лет сорок назад в Швейцарии радиотехники после длительной технической подготовки в одну ночь перевели звук радиовещания на новый, высокий уровень. Радио зазвучало по-новому, и сразу посыпались жалобы от слушателей, что им испортили звук, что слушать стало невозможно. Жалоб было так много, что реформаторам пришлось отступить, вернуться к привычному звуку. Народ «торжествовал», но … Техники стали изменять звук «по капле» и в течение полугода перевели-таки вещание на новый уровень. Никто не заметил этого перехода, никаких протестов не последовало. Но это техника, а как делать постепенные реформы в обществе людей, этого я не знаю. Положительные примеры в голову не приходят.

  2. худшие времена для плохих государственных режимов наступают тогда, когда они предпринимают меры для их улучшения
    ————
    худшие времена для плохих государственных режимов наступают тогда, когда они предпринимают меры для их улучшения
    Думаю, Генрих, что это не вполне верный тезис. Да, любые реформы-революции это беда и хаос. Как писал Макаревич: « Все боятся перемены». Но, чаще, ( не в 17-ом ,конечно) такие реформы, как в случае с Перестройкой, необходимое условие развития.

    1. Когда я в 1989г первый раз после долгого перерыва приехал в Москву и обратил внимание ,находясь на улице , на перемены к лучшему при этом похвалил Горбачева, прохожий сказал: » Да?! а почему же газеты его так ругают?» Я сказал, что и это говорит о свободе, тоже ведь хорошо. Меня не поняли.

    2. Почему-то именно в России все реформы, какими бы они не были живительными, заканчиваются тем, чем они всегда заканчиваются в России, в последнем случае Перестройка завершилась Путиным… Почему?

  3. В.В.Розанов «Опавшие листья»
    Нигилистка : «Эх бросить бы одну, две бомбочки в российский климат и он станет как на южном берегу Крыма».
    Городовой: » Не станет, барышня, пока начальство не прикажет, климат в России теплее не будет»

  4. Декабрист Александр Одоевский в ответе на пушкинское «Послание в Сибирь» ответил: «Из искры возгорится пламя!» Много, много позже потомки декабристов и народовольцев с радостью пели:»Мы на злобу всем буржуям мировой ПОЖАР раздуем!» К этим припевкам ещё добавлялся гимн: «Весь мир насилья мы РАЗРУШИМ до основанья, а затем…» Задолго до этого песенного энтузиазма дедушка русской демократии Н.Г.Чернышевский из камеры Петропавловской крепости возвал юных искателей всемирной справедливости и всеобщего «щастья»: «К топору зовите Русь!» Клик услышали. Научный прогресс к тому времени отверг топор, как орудие старорежимное, несовременное и малоэффективное. На смену пришла бомба…
    А зачиналось всё с гильотины, которую во имя торжества справедливости, свободы, равенства и братства предложил использовать в 1791 году гуманист по профессии — врач Гильотен. Кстати, цлен Национальной Ассамблеи. Он не только практически внедрял «Свободу! Равенство! Братство!», но и законодательно.
    С тех пор равенство, справедливость и сердобольная забота о счастии всенародном, воплощалась вот таким вот методом…

Добавить комментарий для Eugene Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.