Семён Талейсник: Домработница Kсеня. Простая советская история

Loading

Семён Талейсник

Домработница Kсеня

(простая советская история)

— Ответьте на три вопроса: Какое имя у Петровны? Какое отчество у Дуси? Как фамилия Ксени?

Так иногда шутил хозяин одной из квартир или соседних домов Винницы, где всегда были и иногда менялись домработницы. В этих семьях либо все работали и учились, либо были маленькие дети или немощные старики. В основном в качестве домашней прислуги нанимались женщины из ближайших сёл, испытывающие нужду, одинокие и неустроенные.

Некоторые настолько входили в семьи и соответствовали своему предназначению домашних работниц или даже «домоуправительниц» типа фрёкен Бок из пьесы Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше», что становились близкими и родными людьми и проживали с хозяевами долгую, а, порой, и всю жизнь. Привычка называть их только по имени или отчеству и породила шутливый каламбур, приведенный в эпиграфе к рассказу.

Ксения Ивановна Легун, историю которой мне хочется поведать, была некрасивой близняшкой в отличие от её сестры Ганы, в годы своей нескладной и бесперспективной молодости свою семью не создала. Жила в бедности в селе Широкая Гребля недалеко от Винницы.

Обладая природным юмором на фоне своей полной неграмотности, она нередко высказывала простые, но мудрые слова или фразы, в которых звучали народные ирония и сарказм. Так, она справедливо опровергала название своего села и переименовывала его по-своему: «Яка там Широка Гребля? Як вона вузька та довга!» (узкая и длинная).

Свою безысходную нужду и тоску мать и сёстры изливали в песнопениях на ритуальных сходках евангельских христиан и баптистов, которых было много в послевоенной голодной Украине. Там же нашла своего мужа красавица Ганна, родившая ему двух дочерей Антосю и Инну. Инна пошла в мать и выросла красивой, но несчастливой, а Антося так и осталась одна, но прожила дольше, но неправедно, хотя тоже подалась в секту.

Жили все нелегко, голодно. Выживали, а не жили. С трудом все вместе пытались создать свой очаг – построить дом. Из-за недостатка средств, включили в свою артель и дядьку, полковника внутренних войск, который, однако, поближе к завершению стройки посчитал, что всем им будет в тереме тесновато.

Дядька по-военному, как стратег, быстро всё рассчитал и начал действовать типичным для того времени методом тактического сметания с дороги всех, кто мешал. Он написал в соответствующие инстанции донос, анонимный, разумеется, о том, что эти бабы со своим единственным мужиком, мало того, что молятся в чуждой советскому атеистическому строю баптистской секте, так они ещё порочат колхозный строй, нашу надежду на будущую счастливую и сытую жизнь…

Мужа Ганны, а также безграмотных Ксеню и её мать тут же «повязалы», то бишь арестовали и состряпали необходимое и привычное дело об антисоветской деятельности, которому дали ход. Ганна кинулась в Винницу, чтобы выяснить, где муж и отец двух малолетних девочек. Через три дня вернулась в ужасном состоянии. Лежала, как в трансе, молчала, отхаркивала кровь и вскоре умерла. Так и не сказала никому, что с ней там произошло, и что она узнала о муже. Детей забрала к себе тётя Паша, что жила в Виннице на Старом городе. Ксеню в пересыльной тюрьме разлучили с матерью, и они никогда больше не увиделись и о судьбе мамы, исчезнувшей в зловещей бездне ГУЛАГа, ничего, никому и никогда уже не довелось узнать…

Ксеню обвинили во всех смертных грехах. Там была упомянута и контрреволюция, и поношение советского колхозного строя, и принадлежность к «изуверской» секте. Ксеня, напуганная и несчастная, поставила «птичку» вместо подписи, так как ни читать, ни писать не умела и даже не знала, под каким обличительным документом она подписалась. И отправилась в застенки, которые, однако, вскоре открылись для неё, сменившись длительным поселением.

«Изучение» северных, дальневосточных и казахских районов нашей необъятной отчизны для бедной украинской бабы стало тяжким испытанием, и только вера убеждённой баптистки помогла ей выжить и даже не озлобиться, как бы это не казалось парадоксальным. Она увидела Белое море, тайгу, казахские степи. «Усю страну задарма проiхала», рассказывала Ксеня, вернувшаяся по окончании определённого ей срока – наказания за всё, что она «натворила» – в свою рiднесеньку Широку Греблю.

Ещё в Кустанае, на последнем этапе её мест поселения, будучи «свободной» в выборе работы, Ксеня устроилась домработницей в семье местного врача, где были маленькие дети, а отец с матерью были постоянно заняты в больнице. Так она выбрала для себя образ жизни и заработка.

В Виннице, в доме у моей тёщи, вдовы военного врача, заведующей поликлиникой, Ксеня появилась, когда мы подбросили бабушке внучку Маринку. Они подошли друг другу, подружились и стали близкими людьми. Будучи уже взрослой, когда Ксеня вернулась в построенный ею с помощью моей тёщи, дом в Широкой Гребле, моя дочь навещала её там. А когда родился наш сын Миша, Ксеня приехала к нам в Донецк, где мы в то время жили и работали, и так же хорошо относилась к малышу, будучи своим человеком в семье.

Она была кристально честной, аккуратной и добросовестной. Её юмор не иссякал. Мои мелкие придирки к жене были определены ею, как то, что мне нельзя угодить « нi в холодном, нi в горячем». А моя симпатия к красивым молодым женщинам позволила ей сказать, что «вiн плигае (прыгает) у горох». Если кто выбрал себе подругу неудачно, то это определялось так: — «якiй шов, таку здибав». Либо, уже по другому поводу: — «Якщо глухый нэ дочуе, то пиймэ». Воистину, народные афоризмы.

Годы шли, а судьба Ксеню не баловала и дальше. Из выстроенного ею дома в селе Широка Гребля её выжила племянница Антося и Ксеня ушла «в приймы» к появившемуся в конце жизни своему мужу Дубовому в хату с земляным полом. Умерла от бронзовой болезни вторая племянница, красавица Нина, оставив мужа с двумя пацанами. Вот и вся, известная мне, история няни моих детей Ксени, хорошей порядочной, простой селянки из села Широкая Гребля, что под Винницей. Как много переплелось в её судьбе, в виде простой советской истории, каких можно рассказывать и рассказывать…

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Семён Талейсник: Домработница Kсеня. Простая советская история

  1. Уважаемй Борис! Спасибо на добром слове за отклик.

  2. Милая Лина! Перечитал трижды сведения о племянницах Ксени Антоси и Нины, но несоответствия имён вначале и в конце, увы, не нашёл. Но, если ошибка и существует, это не главное в рассказе и, я надеюсь, Вы меня простите.. Я благорю Вас за внимательное прочтение и отзыв.

  3. Маленькая история жизни человеческой, сколько таких судеб исковерканных, несложившихся…Доктор Семен, хотела только обратить Ваше внимание на несовпадение имени племянницы Ксени в начале и конце очерка. Скорее всего, в последнем абзаце — опечатка. Всего доброго Вам.

  4. Простой (на первый взгляд) , талантливый и содержательный очерк

Обсуждение закрыто.