Михаил Ривкин: Недельный раздел Хаей Сара

Loading

В этой истории стоит обратить внимание именно на её избыточную детальность. Мы знаем, что обычно Тора не вдаётся в живописные подробности, не описывает виды, предметы обстановки, орудия и инструменты, бытовые подробности жизни героев. В этом плане наше недельная глава является редким исключением.

Недельный раздел Хаей Сара

Михаил Ривкин

И взял раб десять верблюдов из верблюдов господина своего, и пошел. И в руках его было всякое добро господина его. И встал, и пошел в Арам-Наараим, в город Нахора. И расположил верблюдов вне города, у колодца с водой под вечер, ко времени выхода черпальщиц. И сказал: «Г-споди, Б-же господина моего Авраама! Доставь мне случай сей день и сделай милость с господином моим, Авраамом. Вот, я стою у источника воды, и дочери жителей города выходят черпать воду. Пусть же девица, которой я скажу: «наклони кувшин твой, и я напьюсь», и она скажет: «пей, я и верблюдов твоих напою», ее определил Ты рабу Твоему Ицхаку; и посему узнаю я, что Ты сделал милость господину моему.» И было, прежде чем он кончил говорить, и вот, выходит Ривка, которая родилась от Бытуэйла, сына Милки, жены Нахора, брата Авраама, и кувшин ее на плече ее. А девица очень хороша видом, дева, которой не познал мужчина. И сошла она к источнику, и наполнила кувшин свой, и взошла. И побежал раб навстречу ей, и сказал: дай мне испить немного воды из кувшина твоего. И она сказала: пей, господин мой. И поспешно спустила кувшин свой на руку свою, и напоила его. И напоив его, она сказала: и для верблюдов твоих начерпаю, пока не напьются вдоволь. И она поспешила, и опорожнила кувшин свой в поило, и побежала опять к колодцу зачерпнуть, и начерпала для всех верблюдов его. А человек тот, удивляясь ей, молчит, желая понять, осчастливил ли Г-сподь путь его или нет. (Брейшит 24:10-21)

Так, например, он не раз рассказывал Иосифу историю о том, как он, Елиезер, сватал Ицхаку в Месопотамии у родственников Авраама Ревекку, дочь Вафуила и сестру Лавана, причем рассказывал с мельчайшими подробностями, такими, как бубенцы в виде маленьких лун и полумесяцев на шеях его десяти дромадеров или точная цена в шекелях всех носовых серег, запястий, нарядов и пряностей, отданных в выкуп за деву Ревекку и в приданое ей, рассказывал как случай из своей жизни, как собственную историю, не уставая расписывать очаровательную кротость Ревекки, с какой она у колодца перед Нахоровым городом опустила в тот вечер кувшин свой с головы на руку и напоила его, жаждущего раба, назвав его — и это он особенно ставил в заслугу ей — «господин мой» (Томас Манн Иосиф и его братья Москва АСТ 2000 т. 1 стр. 101)

Недельный раздел Хаей Сара, надо сказать, не очень богат событиями. А про те события, что всё-таки происходят мы читаем, «с мельчайшими подробностями» многократно, иногда — четырежды. Можно понять, почему именно этот раздел, предшествовавший появлению на свет Яакова, совершенно не заинтересовал Т. Манна, который упоминает Элиэзера только затем, чтобы порассуждать о том странном растворении индивидуального в родовом, которое столь явно и значимо отличало седую архаику времён Первых Патриархов от более поздних времён. Что же касается самой встречи Элиэзера с Ривкой, то она уместилась в одно придаточное предложение. Поэтому попросим прощения у наших постоянных читателей, и вернёмся к тем цитатам, которые мы уже один раз обсудили. Но посмотрим на них не глазами многоопытного и мудрого «Волшебника», автора тетралогии, а глазами самого Элиэзера, имя которого, кстати сказать, ни разу не названо в нашем недельном разделе. И сразу отметим, что самую важную деталь в его истории знакомства с Ривкой Т. Манн, «не заметил»: Ривка не просто «опустила в тот вечер кувшин свой с головы на руку и напоила его, жаждущего раба». Ривка сделала во всех деталях ровно то, что заранее загадал Элиезер, и именно эта точность исполнения загаданного должна была стать для него безошибочным знаком правильного выбора невесты для Ицхака.

И именно этот момент, момент «гадания» сильно озадачил многих комментаторов и толкователей Торы. Ведь Тора категорически запрещает гадание и девинацию! МААРАЛ из Праги пытается спасти положение, установив тонкое различие между гаданием и проверкой:

«И даже если он полностью полагается на этот знак, нет в этом гадания, поскольку помимо отгадывания этот признак достоин внимания сам по себе. Гадание же запрещено в тех случаях, когда сам по себе признак лишён всякого смысла, и получает значение, только будучи угаданным» (Гур Арье, «вторичный» комментарий к РАШИ Брейшит 24:13)

Например, если человек говорит: я не поеду в дальний путь, если мне перейдёт дорогу чёрная кошка, то это гадание в чистом виде. Если же человек говорит: я не поеду в дальний путь, если увижу с утра, что всё небо обложено дождевыми облаками, то это объективный признак удачи или неудачи путешествия, который стоит принимать во внимание любому разумному человеку.

Впрочем, РАМБАМ считает иначе, и даже приводит историю с Элиэзером как классический пример запрещённого гадания в «Законах об идолопоклонстве, гл. 11 п. 4. Но его неизменный оппонент РААВАД приводит на это достаточно убедительное опровержение:

«И это большая путаница, ибо такие действия разрешены, и ещё как разрешены, и как он мог приписать такому праведнику [Элиэзеру] грех гадания?» (РААВАД, оговорки к Мишне Тора).

Убедительнее всего объяснил разницу гаданием и проверкой МАЛЬБИМ:

«После того, как приглянулась ему пригожая лицом и пригожая станом, он должен был выяснить, каковы же её черты характера, и это выяснилось благодаря её ответу «пей, я и верблюдов твоих напою». И из этого узнал он несомненно, что она девушка добрых свойств, смиренная, щедрая, жалостливая.»

Сегодня мы назвали бы поступок раба Авраамова «тестированием на практике черт характера». Одна черта характера Ривки, её милосердие, рассказала умудрённому рабу-вестнику и о других добрых свойствах кандидатки в невесты.

В этой истории стоит обратить внимание именно на её избыточную детальность. Мы знаем, что обычно Тора не то, что четыре раза, но даже и один раз не вдаётся в живописные подробности, не описывает виды, предметы обстановки, орудия и инструменты, бытовые подробности жизни героев. В этом плане наше недельная глава является редким исключением, и мы можем быть уверены, что всё это изобилие подробностей в рассказе призвано довести до нашего сознания некую очень важную для понимания характера Ривки мысль. Сопоставим две такие «избыточные» подробности. Во-первых, Тора сообщает, что верблюдов у раба было именно десять. Во-вторых, что разговор между Элиэзером и Ривкой происходит не у самого источника, а на некотором расстоянии, рядом с «поилом»:

«И она поспешила, и опорожнила кувшин свой в поило, и побежала опять к колодцу зачерпнуть, и начерпала для всех верблюдов его.»

Можно только догадываться, сколько воды в состоянии вылакать за раз «корабль пустыни», после многодневного «плавания» в засушливой местности. Не раз, не два, а все десять раз пришлось Ривке проделать путь с полным кувшином на плече от колодца к «пойлу». При этом Элиэзер не спешит ни помочь ей делом, ни подбодрить словом. Нет, он «удивляясь ей, молчит, желая понять, осчастливил ли Г-сподь путь его или нет». Он терпеливо ждёт, пока напьётся последний верблюд. Да, строгому экзамену подверглась та, кому суждено было продолжить род прославленного своим гостеприимством Авраама! Но и выдержала она этот экзамен с честью!

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.