Александр Шапиро

Полученный шанс

Утром мама на весь день открывала окно, и только поздним вечером задёргивала штору. Потому что стоял июнь, полный свежести и аромата цветов их двора. Ветви деревьев подбирались к третьему этажу, где жил Димка, протягивая ему свои ярко-зелёные листья. Но он уже несколько месяцев не вставал с кровати, и тяжёлый запах лекарств в его комнате никак не увязывался с нежностью наступившего лета. Как и сама болезнь, неожиданно вошедшая в жизнь этого шестнадцатилетнего парня.

Димка мог только сидеть, обложенный подушками, потому что ноги с некоторых пор перестали ходить. Теперь только книги и телевизор скрашивали его нынешнее состояние. Поэтому переводные экзамены учителя приняли у него дома. Но всё прошло без поблажек — учился он всегда хорошо. Скоро его ждал более важный экзамен — операция, от которой зависела не только его подвижность, но даже сама жизнь. О её сложности и возможных последствиях врачи уже рассказали ему и родителям. Но парня обнадёжили возможным улучшением его состояния. Димка воспрянул духом. В это время проходил европейский чемпионат по футболу — его любимой игре, и на финальный поединок, через несколько дней после операции, лечащий врач обещал прикатить для него в палату телевизор из «красного уголка» больницы.

Вчера Димкина любимая команда забила гол. Случилось это через несколько минут после того, как ему сделали укол. Он так громко и радостно закричал вместе с комментатором «г-о-о-о-л!!!», что мама из прихожей замахала руками. Папа, сидевший рядом, подскочив к телевизору, стал убирать звук. И в наступившей тишине Дима случайно услышал слова уходящей медсестры, обращённые к маме: «Держитесь, моя дорогая, шанса у вашего сына почти нет…».

У Димы была своя маленькая комната, переделанная из чулана, после того, как в нём пробили стенку и вставили оконную раму. Дом их был старый, с высокими потолками. А из его окна открывался красивый вид на старую базарную площадь, куда по выходным дням стягивалось много народу. Шум людского говора перемежался там с криками домашней птицы и другой живности. Обычно в эти дни заходил к нему Вовка, сосед-приятель, с большим артиллерийским биноклем, доставшимся ему от деда. Они занимали позицию у окна, по очереди наблюдали за рынком, и докладывали друг другу о самом интересном: «Посмотри, какого огромного гуся тётка понесла в квадрате номер четыре», или «Вот в седьмом квадрате черешня появилась, надо маме сказать: пусть купит». Заканчивали свой обзор с приходом их знакомой, бабы Глаши: «Пришла, наконец. Дуем скорее за варёной кукурузой и семечками».

Но самым их любимым занятием после школы был футбол. Так получилось, что рядом с домом, где они жили, осталась небольшая территория, заросшая сорняками. Сначала туда скидывали строительный мусор, но потом кто-то дал команду: очистить. Появилась площадка с залысиной посередине и зеленеющей травой по бокам. Долгое время она оставалась пустой и бесхозной, пока не пришли соседские пацаны, которые из кусков битого кирпича выставили ворота — и появилось футбольное поле. А какие там разыгрывались сражения! Сначала играли просто так, потом двор — на двор, улица — на улицу. Димка был одним из заводил, капитаном своей команды.

Сейчас, наблюдая за играми чемпионата из постели, радуясь забитому голу, он был обескуражен случайно услышанной фразой, пытаясь понять её. О чём говорила медсестра? О каком шансе? Ещё недавно он бегал вместе с ребятами по их футбольному полю. По утрам делал гимнастику, играл в баскетбол… Что-то случилось с ногами, но травмы в спорте неизбежны… У других бывают переломы, разрывы связок, да мало ли что, а он в один из дней просто не мог встать… После обследования врачи сказали, что двигательные функции могут восстановиться, но необходима сложная операция и длительное время на реабилитацию. Скоро её сделают, так зачем лишний раз волновать родителей? Их переживания он и так видел и ощущал на себе ежедневно. Несколько дней тому медсестра брала у него кровь на анализ. Может он показал что-то не то?

Димка провёл руками по груди и животу, ощупал лицо, и улыбнулся, отогнав тяжёлые мысли в сторону. Он вспомнил, как сам забил гол головой в ворота соперников. Однажды пришёл посмотреть на игру парень с соседней улицы. Среднего роста, но толстый и неуклюжий, он захотел сыграть вместе со всеми. Бегать ему было трудно, и ребята поставили его в ворота. Ему Димка и забил мяч головой, но когда во втором тайме снова оказался с ним один на один, удар мяча пришёлся вратарю в лоб. Под крики: «Отбил!!!» — он вылетел за пределы поля, а вратарь упал и больше играть не мог. Парень пролежал до конца матча на траве, прикрыв выросшую лиловую шишку листком подорожника. Ребята гоняли по полю разные мячи, но настоящего, футбольного, у них тогда не было. Удар пришёлся волейбольным…

Костю, так звали мальчика, Дима отвёл домой сам. Мама его, увидев сына, только вздохнула, но ругаться не стала. Замазала рану зелёнкой, а затем усадила ребят пить чай с бутербродами.

— Хорошо, что не резиновым мячом играли, — сказала она, выслушав рассказ Димки, — а то совсем не сдобровать бы Костику. Мы в ваш город совсем недавно переехали, только обживаться стали. Папа наш — офицер.

Дима для знакомства сначала рассказал немного о себе, о школе, а потом и историю, которая однажды приключилась с ним тоже:

— Значит так. В той игре я был в нападении. Вышел к воротам, а там прут на меня два защитника. Мотаться как следует я ещё не умел, и решил дать пас соседу. Но мяч у меня выбили, и я попал в ногу Кольке. Хорошо, что слабо стукнул. Зато меня так подковали, что месяц хромал, если не больше. С двух сторон, вместо мяча по одной и той же ноге долбанули…

Мама Костика внимательно выслушала Димку и встала:

— Подождите немного, — мне в сарай сходить надо, — там у меня такие подарки для вас есть!..

Вернулась она с двумя старыми деревянными ложами винтовок, при виде которых изумлённые ребята подбежали к ней. Они сразу, как заправские солдаты, взяли их приёмом «На караул», а мама, надев старую офицерскую фуражку мужа, отдала им честь и призналась:

— Это нам со склада вместе с дровами для отопления привезли.

Прошло несколько недель, и как-то Костик пришёл на полянку вместе с мамой. В руках у неё был настоящий футбольный мяч. Она бросила его мальчишкам:

— Играйте на здоровье, но на поле не оставляйте, забирайте с собой после игры.

Костик, и так уже ставший героем после отражения гола ценой своего лба, поднялся в глазах ребят до недосягаемой высоты. Походив с шишкой и поразмыслив, он решил, что будет спортивным комментатором, как Николай Озеров. Набрал в библиотеке книжек о футболе, и сейчас удивлял маму и друзей своей спортивной эрудицией:

— Ты посмотри на эту балерину! Кто так играет?! Был офсайд, точно тебе говорю! Не заводись, не заводись! Это что — дриблинг?! Димка, вперёд! Молодец!!!

Дима ещё раз улыбнулся приятным воспоминаниям, но за окном давно опустился вечер, и он скоро заснул. А папа, выключив телевизор, вышел на кухню.

Мама, готовившая на плите, тут же присела к столу.

— Ты слышал, что сегодня сказала медсестра?

— Нет, а когда она успела?

— В дверях, когда уходила. Наверное, что-то новое узнала… Хорошо, что вы с Димочкой не слышали.

Мама передала её слова дрожащим голосом, готовым вот-вот перейти в плач.

— Я снова позвонила в больницу и мне подтвердили, что профессор Кригель будет оперировать лично. Он очень опытный специалист, просили не волноваться. Но ты видишь, как я сплю по ночам… Знаешь, хорошо бы поговорить с твоим Яшей…

— С Яшей? Зачем? Что может сделать мой брат?

— Он ходит в синагогу. Пусть помолится там за Димочку, за спасение его жизни! Или попросит об этом раввина… Надо же что-то делать!..

Яша пришёл к ним на следующий день, после работы. Виделись они с братом не часто, у каждого была семья, свои проблемы. Вместе собирались по семейным праздникам, но теперь больше общались по телефону, который по большому блату поставили им в прошлом году. После недолгого чаепития Яша зашёл к Диме. Он души не чаял в своём племяннике, всегда интересовался его делами, и, сейчас, присев у кровати, по привычке спросил:

— Ну, как дела, племяш?

— Нормально, — ответил Дима, — сегодня футбола нет, взялся за фантастику братьев Стругацких.

— А я принёс тебе другую книгу, Тору, хочешь посмотреть?

— Зачем? Я знаю, что это религиозная книга, но она не для меня. Я ведь комсомолец, в бога не верю.

— И я не верю в того Б-га, в которого не веришь ты.

Дима удивлённо посмотрел на дядю, а он улыбнулся и продолжил:

— Знаешь, я сейчас ответил тебе словами из одной еврейской притчи. Примерно такой разговор состоялся в ней между одним молодым человеком и раввином. Ты сумеешь понять её смысл, но со временем. Я ведь не собираюсь тебе ничего навязывать. У каждого своя дорога. Ты выздоровеешь и пойдёшь своей. Хочу только рассказать тебе один случай из моей жизни, который так часто вспоминаю, что до сих пор помню всё до мелочей.

Тогда я был старше тебя всего на несколько лет. Шла война и я оказался на Северном Кавказе. Нашему взводу была поставлена задача: занять оборону на одном из перевалов. А к нему ещё надо было взобраться. Я, хоть и успел повоевать, но в горах никогда не был. За спиной кроме карабина у меня висел тяжёлый вещмешок, свёрнутая плащ-палатка, по бокам подсумки с патронами… Другие ребята несли ещё ручные пулемёты…

Впереди шёл местный проводник-кавказец, сержант, тоже при полном снаряжении. Но он не просто шёл, а парил, как орёл — его ноги, казалось, даже не касались тропы. А мы, когда начинался серьёзный подъём, скользили, падали, цеплялись за ветви кустов, корни деревьев, каменистые выступы. Так продолжалось с раннего утра часов до трёх дня, пока мы не вылезли на поляну, упирающуюся в ущелье. В этом месте расстояние между его отвесными сторонами было самое узкое, метров десять, а внизу на большой глубине пенилась и шумела горная речка. Но вместо моста, который был на карте нашего командира, лежали на земле его остатки в виде нескольких деревянных брусьев. Напоминанием о прошедшем сильном ливне хрустели под ногами и сломанные ветви деревьев. Стояла осень, поэтому, когда командир объявил привал, мы с радостью повалились на опавшие с ними листья.

Долго отдыхать не пришлось. В этих местах рано темнеет, а к перевалу за ущельем надо было пройти ещё с километр. Но как? Недалеко от нашей стоянки виднелся огромный обломок скалы, соединявший обе стороны ущелья. Туда и направился наш лейтенант с проводником, но они скоро вернулись, присев возле нас, явно желая завязать разговор. Первым его начал сержант:

— До войны я часто бывал здесь, водил группы туристов. Мост был построен недавно, а раньше мы всегда переходили на другую сторону по нижнему выступу скалы. Страховали себя альпинистским снаряжением, которое брали на базе. Но перед нашим выходом там всё разобрали — до последнего репшнура, а стихии не прикажешь…Что делать, перейдём по-старому.

Сержант провёл с нами подробный инструктаж, дав напоследок совет:

— Главное, ребята, не бояться и не смотреть вниз. Всё делать только по моей команде. Я пойду первым, но имейте в виду: одно неловкое движение и ты летишь вниз вместе с тем, кого успел зацепить…

Несколько минут все молчали, просто ошарашенные такой новостью.

— Вопросы есть? — спросил проводник.

Вопросов не было, но всем ответил командир взвода:

— У меня приказ к вечеру занять оборону, и мы его выполним любой ценой. Построение и выход через двадцать минут.

Несмотря на сильную усталость, я встал. Хотелось перекинуться с товарищами хоть парой слов, но кто переобувал сапоги, кто был занят другим делом. Я подошёл к краю пропасти, но слегка нагнувшись, сразу отпрянул назад. Страх охватил меня — далеко внизу сильное течение воды с грохотом несло сталкивающиеся камни… Попятившись, я отошёл к соседним кустам, где заметил человека на коленях, пригнувшего голову к земле… Приглядевшись, узнал в нём нашего сержанта. Он молился.

В тот момент мне очень захотелось самому поскорее прижаться к земле, чтобы ощутить её жёсткую твердь, а не свободное парение. Когда я снова прилёг и закрыл глаза, ожидая приказа: «Подъём!», мне в голову, вдруг, пришли слова-обращения к Всевышнему… Я стал просить ЕГО о помощи, рассказывать о своих родителях, о том, как хочу вернуться домой живым… Так на меня подействовал пример проводника-кавказца. Это была моя первая молитва в жизни…

— А что было дальше? — чуть не закричал Дима.

— Как видишь, я живой, — встал дядя Яша. — Извини, меня ждут дома… А тогда, к счастью, никто не сорвался. Все мы вышли к перевалу… Сейчас я хочу предложить тебе только одно. Подумай над моим рассказом, и постарайся теперь взять пример с меня… Обратись перед операцией к Б-гу, попроси его даровать тебе выздоровление.

На следующий день Димка смотрел полуфинальный поединок с участием его любимой команды. Приближался конец второго тайма, а счёт был нулевым. Шли последние минуты. Прострелы вдоль ворот не достигали цели. Мяч перехватывали защитники и отпасовывали вратарю, либо другим игрокам. Нужна была мощная, завершающая атака. У Димки захватило дыхание от такого напряжения, и тут он увидел, как с левого края была сделана длинная передача в штрафную площадку. И на огромной скорости, из центра поля, туда неожиданно вбежал нападающий его команды. Он принял мяч на грудь, и с ходу точным ударом отправил его в ворота. Весь стадион ответил на это рёвом.

— Гол!!! — кричал вместе со всеми Димка.

— Мы победили! — объяснил он, вбежавшему в комнату отцу, — теперь я верю, что победа в финале будет только за нами. Я обязательно посмотрю этот матч! Я должен увидеть его!

Диму прооперировали через несколько дней, но накануне, вечером, ему было не до сна… Койка его в больничной палате стояла у окна, в котором отражался тусклый свет уличного фонаря.

— Если сейчас увижу хоть одну звезду, — загадал он про себя желание, — всё будет хорошо, но взгляд его заблудился в сплошной темноте.

— И перед ним пронеслась вся жизнь,— вдруг пришла в голову старая книжная фраза. Дима задумался, но именно эти слова успокоили его… Ведь та жизнь была прожитой, а он свою только начинал… И теперь какая-то болезнь может помешать ему?! Что-то стало закипать в груди, а руки наливаться такой силой, что захотелось сорвать с себя простыню и вскочить на ноги, но он сумел только приподнять голову. И какое-то мерзкое, скользкое чувство покатилось в нём вниз, застряло под ложечкой, а из открытого рта готов был сорваться крик… Но его опередил громкий стон соседа по палате, такого же мальчишки, который уже прошёл через руки хирурга. Рядом с ним сидела женщина, наверное, мать.

Дима с сочувствием посмотрел на них. Он знал, что боль не минует и его, но сейчас он мечтал только об одном — поскорее дожить до завтрашнего дня, и увидеть после операции рядом с собой маму. Ему очень захотелось поделиться с кем-то этими мыслями. Он закрыл глаза, но скоро зашевелились губы: Дима с кем-то говорил, что-то рассказывал… Но кому? Было ли это ещё наяву или уже во сне, кто знает?..

Мучительно тянулось время для его родителей, которые без конца на следующий день заглядывали в ординаторскую больницы, но когда их позвала туда медсестра, с трудом пересекли её порог…

— Ваш сын будет жить! — обнадёжил их уставший профессор, — надеюсь, что и ходить тоже, — довольно добавил он. — Сейчас его ждёт долгое испытание временем, но он получил свой шанс…