Владимир Янке

Из книги «Божественная симфония»

И ТОГДА БОГ СОЗДАЛ ЧЕЛОВЕКА,
ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК СОЗДАЛ МУЗЫКУ

… И тогда создал Бог человека,
Чтобы человек создал музыку.

И создал человек музыку,
И понял Бог, что это не от него.

Ибо это не Божеское,
Но божественное.

И понял Бог, что тоскует человек
По божественному.

И разрешил он ему тосковать.

А в себе стал искать божественное.

Ибо рождает оно прекрасное,
Неподвластное Богу.

Но подвластное тому,
Кто тоскует по божественному.

И понял Бог, что тоскует.

И забрал Бог музыку себе,
И стал слушать.

Стал искать в ней то,
Чего нет у него.

У Него, имеющего всё.

И слушал Бог музыку,
И искал в себе то,
Чего нет у Него.

И забыл Бог о человеке.
Забыл.

НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ  НЕСКЛАДУШКИ

Человече ты мой,
Путь твой крестный, страстной.
Болевой, горевой,
Заметельный, как плеть:
Здесь не петь, там не сметь.

Под колючей звездой,
Да с горючей слезой
Твой отмеренный срок.

Ничего ты не смог,
Не рискнул на рывок,
Сам себя под замок
Ты закрыл и примолк…
Потому и убог
Твой нахоженный путь.

И с него не свернуть?

Брось, ведь можно же жить –
Безоглядно и вкусно.
Быть любимым, любить –
Безрассудно и … грустно.
Знать, что есть где-то смерть –
Не для всех, если честно.
Чудь чудить и реветь –
Если чудо не к месту.

Сказки  в ушко шептать –
Если ушко прелестно.
Дерзко брать. Резко рвать –
В чем-то быть Монте Кристо.
Не кругами кружить –
Ведь кругами – так пресно.
Запредельно играть –
Запредельно, Маэстро.

И хоть раз в жизни спеть –
Безыскусно,
но звёздно,
Как поет песни мать –
Бесподобно,
но просто.
Протоптать в небо путь –
Там резвиться не тесно,
Конец света проспать –
Прибежать, когда поздно.

А потом будет – Дон-г!
Дилинг-дан-г – дилинг-дон-г.
Ах, какой перезвон-г –
Дилинг-дон-г – Дилинг-дан-г.

Человече ты мой,
Тилинг-тан-г – тилинг-тон-г.
Путь твой крестный, страстной.
Тилинг-тон-г – Тилинг-тан-г.

Подошел путь к концу,
Знай, тебе он к лицу
Твой отмеренный срок,
Твой великий рывок,
Твой прижизненный путь.

Твой …
Осталось чуть-чуть.

И когда станут звать –
В гости к Богу на кастинг,
Ты прими эту весть –
Как заявку на праздник,
Ты скажи миру – Цыть! –
Улыбнись интересно.
Оглянись.
Поклонись.
Мол, спасибо, за честь –
За высокую смерть.
За любовь и за мать.
За возможность писать,
Петь, работать, искать.
За великую весть –
Что Господь в мире есть.
За прекрасную жизнь.

Усмехнись неуместно –
И шагни в неизвестность.

СЛОВО АПОКАЛИПСИСА
(аллюзия не без иронии)

В начале было Слово,
и Слово было у Бога,
и Слово было Бог.

Евангелие от Иоанна.

Если Слово было в начале,
Значит, будет Слово в конце.

К примеру

Слово – смертен!
Или – бессмертен!
Обращенное прямо к тебе.

А, вообще, интересно,
Слово,
Что звучать будет в самом конце –
Конце мира,
каким оно будет?
Облик?
Смысл?
На каком языке?

Как звучать будет это Слово?
Ведь у Бога оно,
и Он
Тоже Слово.
Что будет новым –
Суть?
Мелодия?
Может – тон?

Будет разной
та музыка Слова,
Что звучать будет в самом конце –
Для кого – Аллилуйя!
Слава!
Для кого марш Шопена.
Все,

Все услышат звучащее Слово,
Слово Бога
и Слово-Бог,
Большинству из нас
будет хреново,
Хотя, в главном,
в сАмой
основе
Будет Музыка.
Будет …
Ой- йё-о-о-ох-х-х.

ИСКАНИЯ ЗВУКА

Клавесин был чуть картинным,
Чуть манерным,
чуть невинным,
Не любил цветы,
закаты,
Он предпочитал staccato.

Чтобы было серебристо,
Быстро – Presto
и искристо,
Чтобы было филигранно.
Только музыкант вот –
оч-чень странный.

Музыканту было грустно,
Музыканту было пусто,
Он искал на клавесине
Звук
с оттенком темно-синим.

Чтобы был слегка прохладным,
В ре-миноре –
лунным,
ладным,
Чуть восторженно беспечным,
Даже пусть не будет вечным.

Пусть звучит он ломко-ломко,
Колко-колко,
но негромко.
Пусть ответят ясно,
просто
Ему звезды – остро-остро.

Пусть средь звезд чуть улыбнется
Лик Пречистый.
И вздохнется
Клавесину пусть тревожно,
Он, по правде,
фат,
безбожник.

Так искал всю ночь и утро
Музыкант седой и мудрый
Звук
с оттенком темно-синим
На уставшем клавесине.

Шли года,
века.
Упрямо
Он уже за фортепьяно
Звук искал.
Средь звезд лучистых
Улыбался Лик Пречистый.

В ЭТОТ РАЗ ОН ИГРАЛ ПЕРЕД БОГОМ

В этот раз он играл перед Богом.

Он рискнул.

В этот утренний час
Был рояль по-особому строгим,
Было небо особо глубоким,
Облака – словно иконостас.

Он и прежде играл –
То планете,
То любимой,
То звездам,
Себе,
Так играл, как никто в белом свете.

Он ИГРАЛ.
И по этой примете
Сам вязал узелки на судьбе.

В этот раз он играл перед Богом.

Он рискнул.

Он призвал со-
стоянье,
Где потеря сознанья – как вздох
облегченья.
Где звуко-писанье
Обретает черты рас-
стоянья –
Бах,
Бетховен,
До звучного – Бог.

Он играл,
Понимая, что вышел
За пределы стандартной судьбы
Музыканта под Богом.

Стал выше?

Он играл –
Безусловно.
Как дышат.
Запредельно.
За гранью мечты.

Он рискнул.
Он стоял перед Богом.
Было тихо.
Рассвет.
Облака.
Стыл рояль.
Было ясно, что будет дорога,
И что будет она нелегка.

Бог смотрел иронично,
Нестрого.

— Что ж, иди!

И взмахнула рука

В три перста,
В три перста,
В три перста

ХУДОЖНИК СОНАТ И СИМФОНИЙ

Микалоюс Чюрлёнис

Он
Был красив, изыскан и… безумен,
Музыка тревожилась в душе.
Словно к скрипке подходил к холсту он
В предконцертно-смертном кураже.

Облекалась музыка в рисунок,
Краски обретали свойство – петь,
Линии рвались. Так рвутся струны –
Нервы, что надорваны на треть.

Остальное заливалось солнцем,
Разбавлялось страстью и тоской,
Называлось всё – «Сонатой солнца»…
Ох, какой же ты, Чюрленис, ох, какой!

Жертвенный, языческий рисунок,
Краски, звуки, руны и покой…

Приступ
Подступал
Очередной.

Звездный мир и музыки плетенье,
И усталый ангел на тропе,
И «Соната звезд», как предзнаменье
В частной человеческой судьбе.

Есть в сонатной форме неформальность:
В ней на тему «Быть или не быть?»
Можно конструировать реальность,
Можно в нереальность уходить.

Соната звезд, Соната солнца,
Соната моря, Соната лета,
Соната весны, Соната Ужа,
Соната пирамид,
Симфония похорон.

Микалоюс Чюрленис.

ПОКРОВА  ТИШИНЫ  И. ЛЕВИТАНА
«Над  вечным покоем».

Левитан. Полотно. По-«Над вечным покоем».
Остановлен разбег.
На века.
Иль навек.
Покрова тишины над глухою водою,
Бог тебя подождет – отдохни, человек.

Бог такой, он простит – отдышись, человече,
Подготовься к ответу – к тому, где не лгут,
Ты бежал, ты не жил, полагая, что вечен,
Прибежал.
Помолчи.
Не спеши – позовут.

По-над стылой водой, по-над вечным покоем
Покосившийся храм, покрова тишины,
И густые басы над молитвой скупою
В покаянье своем еле-еле слышны.

Помолчи, отдышись – на последней стоянке,
Был не так уж и плох твой великий забег,
Отчего ж ты теперь, так похож на подранка?
Впрочем, время,
Зовут.
Поспеши, человек.

ХОЖДЕНИЕ МОНАХА АНДРЕЯ РУБЛЕВА
ЗА «СВЯТОЙ ТРОИЦЕЙ»

Зима.
Снега.
Сума.
И посох.
Монах, идущий по Руси.
В ночах.
Во днях.
В постах.
И босый.
Чтоб возвестить – Иже еси…

Был божий странник неприметен,
И лишь в глазах синела высь,
И было ясно, что – отмечен,
Что призван
истовым – Молись!

Молись, монах,
тебе призванье –
Святую Русь познать собой,
Пройти ее.
И с покаяньем
Просить тот вышний мир Святой

О дарованье благодати –
Прозреть святые Образа,
И воссоздать их,
написать их,
И Дух святой,
и Лик Отца.

Иди, монах, в пути обрящешь
Через страданье и тоску,
Средь сирых, нищих и болящих
Свой крест,
свой свет,
свою судьбу.

Зима.
Снега.
Сума.
И посох.
Святой монах шел по Руси.
В постах.
В ночах.
Во днях.
И босый.
Искал – … еси на небеси…

Искал средь сирых и болящих,
Искал в страданьях, и слезах.
А голос звал – Ищи – обрящешь.
И он искал.
Искал монах.

И он нашел.
Нашел в дорогах
Земных.
Страстных.
Нашел в глазах
Руси раздробленной.
Убогой.
Нашел в снегах ее.
В сердцах.
Нашел он Свет, Единство, Бога –
«Святую Троицу».

В веках
Андрей Рублев.
Андрей монах.

ЧЕЛОВЕК  ПРОВЕЛ 

Человек произнес слово
И понял, что это Слово.
Что Слово было у Бога,
И Слово было Бог.
С этого все и началось.

Человек провел  и понял, что это – горизонт.
Человек нарисовал  и понял, что такое солнце.

Человек нарисовал
и понял, что это он сам.
Человек промычал — и понял, что это звуки,

Человек прошептал –
и понял, что это мелодия,

И назвал он ее MUSI KE, и понял, что это хорошо.

И жил человек, и придумал, что жизнь это –
А когда устаешь жить, то приходит –
И душа улетает к,

А дух возвращается к,

А потом вершится,

И решает Бог –  что дальше,
И дух ждет решения.

А внизу продолжается жизнь,
И кто-то проснется утром,
И нарисует и,
Промурлычет — и.

И поймет, что надо жить.

Жить хорошо, светло и долго!

И тогда нарисует он свое понимание Мира

++  ++  +   =

– Монада (от греч. единое) – понятие, обозначающее в различных философских учениях основополагающие элементы бытия – Инь и Ян (гармония).
– христианский символ Троицы, символизирующий неделимую сущность Бога, проявляющего себя в триединстве – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог Дух Святой.
– число 13, помимо всего, нередко трактуют  и как символ смерти.
– (изображение наручников) символ закона и правосудия у народов, проживающих в центральных районах Ганы (Африка).
– рисунок «Голубка» П. Пикассо. Иногда его называют – «Голубь мира», хотя это неверно. Так называется другой рисунок Пикассо. Но слишком уж привлекательна в своей многозначности ошибка.

НОЧНОЙ  ПРЕЛЮД-НАВАЖДЕНИЕ

Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
И ничего лишнего,
И никого лишнего.
Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
Легко как дышится,
Легко как слышится.
Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
Я тишину слушаю,
Сижу и слушаю.
Далёко слышится,
Как звёзды кружатся,
Как звёзды шепчутся,
Как звёзды теплятся.
Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
Ищу Всевышнего я,
Ищу Всесущного я,
А звёзды кружатся,
А звёзды множатся,
Пространство вышито,
Пространство прошито
Луной и звёздами,
Как платье розами.
Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
Звёзд шёпот множится,
А мне не можется,
А мне томление
Вот это пение
Вселенной в шёпотах
И звёздных хлопотах.
Покой. Ночь. Костёр. Звёзды.
И ничего лишнего,
И никого лишнего.
Лишь он Всевышний мой,
Ночной Всесущный мой.
А то, что дышится,
А то, что слышится,
Так звёзды кружатся,
Поют и множатся.

АНГЕЛ, НЕ УСПЕВАЮЩИЙ  В НОЧИ

В мире – тихо. Тихо-тихо –
Со-стоянье сна.
Спит добро, и зло, и лихо,
Стылая луна.

По-над всей планетой сонной
Он один не спит,
Вдруг кому-то ночью темной
Нужен будет гид.

По полуночным маршрутам,
По престранным снам,
По бормочущим минутам –
Чики-таки-дан-н-н…

Дан-н-н… и где-то там Мефисто
Проронил – Пора!
Завихрились «Вальсы» Листа
В росчерках пера.

Сел за «Бесов» Достоевский,
Сели Братья Гримм,
Сел за «Реквием немецкий»
Борхес… чики-дин-н-н…

Дон-н-н… и в черном Паганини
Взвихрился волчком,
В «Трелях дьявольских» Тартини
Вскинулся… дин-дон-н-н…

Дон-н-н… и Гоголь у камина –
Он с ума… С ума…
Сумасшедшая картина –
Горе от ума.

Дан-н-н… безумство Мопассана,
Дин-н-н… Винсент Ван Гог,
Обреченность Левитана,
Мусоргского рок.

Ткут безумные узоры
Ночи – чики-дан-н-н…
Потому стоит дозором
Ангел по ночам.

На полуночных маршрутах,
У ночных дорог,
Где обрывисто, где круто,
Там, где вышел срок.

Он дежурит на планете
Строго по ночам,
Ведь поэты – те же дети,
Лишь бы – мир к ногам.

Мир теней и сновидений,
Мир, где разум спит,
Мир, где правит вдохновенье,
Мир, где нужен – гид.

Ангел ночи, Ангел ночи –
Темное крыло,
Вот опять ты, Ангел ночи,
Не успел, о Бо…

НЕОЧЕМ ПИСАТЬ?

Она называла себя – поэтесса.

Она твердила пьяно,
Монотонно –
Мне неочем писать.
Мне неочем писать.

Орал в кустах безумно кот бездомный,
Мерцал в верхах зазывно мир бездонный,
Играли свадьбы.
Где-то похоронный
Играли марш Шопена.
Полусонно
Позвал ребенок – Мама!
Крест поклонный
Внимал униженным и оскорблённым.
Вставало-заходило Солнце.
И зелёный
Скакал кузнечик по траве.

Чуть томно
Она твердила пьяно,
Монотонно –
Мне неочем писать,
Мне неочем писать.

Играли рифмы в полутьме смягчённо,
И подчинялись.
Тихо.
Отрешённо.
На лист ложились, в целом, благосклонно:
За каждым словом (за каждой рифмой) мир.

И мир – О-гром-ный!

Сожжённый / бездомный
Запрещённый/ учёный
Приговорённый / беззаконно
Обречённый / новорождённый
Влюблённый / обострённо
Восхищённо / просветлённый
Озлоблённый / резонно
Исконно / суконный
Посконно / говённый
Стрёмно / неуёмный
Увлечённый / искушённый
Огорчённый / нерождённый
Оскорблённый / никчёмный
Возмущённый / непокорённый
Резонно / возмущённый
Тёмный / смущённый
……………………………

Она твердила томно,
Монотонно –
Мне неочем писать.
Мне неочем писать.

Так не пиши, ебёна мать!
Заткнись.

Иди, ложись.
Вон там – кровать

ПОЖИВЕМ, ДРЕВЛЯНЕ!

Позади дорога.
Впереди – дороги.
Я на переходе по дороге к ним.
Позади закаты.
Впереди – восходы.
Поживем, древляне,
вздрогнем,
почудим.

Будет крест – тяжелый.
Будет крест – полегче,
Выбирать придется –
грамотно,
с умом.
Я возьму тяжелый
крест,
он, вроде, крепче,
Вдруг, в конце сподобит
и висеть на нём.

Катится волною холодок по горлу –
Будет ли в восходах –
Слово
и Она,
Та, что большеглаза,
ходит в черном,
гордо,
Ритмы и мотивы,
Мир,
и – Пей до дна?

Вызверюсь ли в небо
до звезды далекой,
Чтобы рядом с Богом посидеть чуть-чуть?
Рядом с Ним – высоким,
мудрым,
синеоким,
Вдруг, и уловлю я
нашей жизни суть.

Мир – он весь в дорогах.
Мир – он весь в восходах,
Горизонтах,
грозах,
в музыке любви,
Только не застрять бы
нам на переходах,

Ну а дальше – рви, брат.
Мучайся.
Живи!

P.S.

И помни про крест, брат.

Неси его, неси.

Не верь.
Не бойся.
Не проси.

Виси, дружок, виси.

АРТИСТ, ДАВАЙ – НА ПОСОШОК

Пора.
Ну что ж, артист,
давай – на посошок?
И пусть дорога будет …
Да, пусть будет!
И на дороге ты.
И к этому – штришок:

уходит,
всё
выше
выше,
Дорога
И на дороге слава
где-то
бродит.

Шекспир стоит,
там
слева,
На повороте,
Мольер – чуть дальше.
Брехт.
Островский.
Чехов.
Все ждут тебя, артист.
Что ж, посошок налит.

К успеху?
Ввысь?
И по дороге?
Вздохнем?

Скажи, мон шер, артист?
А может, ну её?

выше.
выше,
выше,
Дорогу, что всё

А если, вдруг,
О
б
р
ы
в?

Оттуда ж – ой-йё-йё

Лететь.

Мон шер уже меня не слышит.
Он там уже,
Где

Свет.
Занавес.
Туманно зритель дышит.
Артист на сцене.

Чехов.
Монолог.
Ружьё,
Что непременно где-то выстрелить должно …

выше …
выше,
выше,
выше,
выше,
Артист играет  –

А здесь – обрыв.

О
б
р
ы
в

Ну что ж, артист, пора,
Давай – на посошок!
И пусть дорога будет.

Да – пусть будет!

НЕ  СКУЛИ
Не скули, с-сука,
Пой!
Жизнь есть жизнь,
Не постой.

Не покой на печи,
Пой, поганец,
Ищи
Звук исконный,
но свой,
Звук посконный, скупой.

В перепевки не лезь,
Будь внезапным, как весть.
Будь, как пламя свечи
В тихой келье в ночи.

Не дуркуй, не грусти,
Здесь тоска не в чести.
Не молчи ты, стервец,
Пой!
Иначе – пи@дец!

МУЗЫКА – ЭТО ВРЕМЯ

Музыка – это время, сглуздившее с ума,
Не тики-таки – тенью,
а тики-таки – На-а-а!

Музыка – это лето,
осень, зима, весна,
То, что в тебе бессмертно,
то, за что пьешь до дна.

Музыка – это имя:
Моцарт, Бетховен, Бах,
Колокол – не тинь-тинь-тинь,
а  в небеса – ба-бах—х.

Музыка – это – Здрасьте!
Жизнь, что всегда жива.
Музыка – это счастье.
Счастье, и все дела.

Музыка – это время, что поперек себя –
Не тики-таки-тленье,
радость и хохлома.

Музыка – смех, улыбка,
детское — Ма, Ма-мА,
— Я Вас люблю так шибко! – музыка,
не слова.
Музыка – это время,
что потекло, вдруг, вспять,
Вечное сбросив бремя – тик-таки-тики, (блядь).

Музыка – это сказка, чистая, как слеза,
Музыка – это красно
Солнышко,
что в глаза.

Музыка – вздох вершины,
что вся белым-бела,
Музыка – сход лавины,
неудержимое – На-а-а-а!

ТВОРЧЕСТВО – ЭТО СКАЗКА

Творчество – это сказка.
Часто с плохим концом.
Ты, мол, начни, а дальше,
дальше, как снежный ком:
Темы, сюжеты, лица.
Темы, сюжеты – Бам-ц,
Вдруг, понимаешь ясно,
главный сюжет – ты сам!

Творчество – это сказка.
Сказки рассказчик – ты.
Определяет сказку – фактор твоей души,
Резвость ума,
рефлексы – на жолтый цвет луны,
На многоцветье лета,
белую скорбь зимы.

Если душа фальшивит,
техника не спасет,
Видишь, всё резво, мило,
только вот – не поёт.
Если проблема в росте – с неба звезду достать,
Значит, сюжет про звезды можешь не начинать.

Ты – отголосок мира,
частный его сюжет,
Может быть,
может …
может …
в вечность входной билет.
Ты соответствуй,
видишь, там, в горизонтах – храм,
Только ты помни, милый,
сказку ты пишешь сам.
Пишешь с себя мотивы,
ритмы,
цвета,
слова.
Ты – многоцветье мира,
либо – бесцветье.
На
Стих этот на удачу.
Помни, родной, о том,
Творчество – ты и сказка.
Часто – с плохим концом.