Григорий Вольф: Турбаза Эльбрус

Loading

Пожалуй, самой впечатляющей для меня была Ушба — две громадные рваные скалы-вершины. Казалось, подняться на них альпинистам нереально, но как выяснилось — этого достигали!

Турбаза Эльбрус

Григорий Вольф

Есть интересные события, которые память выделяет и держит долгое время, не перекрывая бесконечно поступающими новыми. Но ключом к полустёртым деталям этих событий могут быть отдельные слова или словочетания, мгновенно открывающие доступ к закоулкам памяти.

И вот случилось, что здесь на сайте, я наткнулся на воспоминания Юлия Герцмана, посетившего турбазу Эльбрус. Итак, упомянута турбаза, упомянут директор и моя память потянулась в лето 1971 года. Долго разгребать не пришлось.

Июль. Разгар подготовки к вступительным экзаменам, очень горячее время для моего товарища. Он репетитор по математике. В его квартире, в рабочей комнате застаю незнакомого паренька. Приятель знакомит: Гриша, приехал из Нальчика поступать в МАИ, живёт у нас. Времени до экзаменов совсем немного и за месяц можно только отшлифовать имеющиеся знания, да ещё по двум предметам математике и физике. Разговор вокруг экзаменов заканчивается, и мы с приятелем переходим к обмену своими новостями, то да сё, и как бы собраться кампашкой, поболтать, да попить пивка после того, как Боря освободится в конце июля. Жалуюсь, что отпуск мне дают только ближе к концу августа, когда лето заканчивается и все уже отгуляют. Борис говорит: “Слушай, между прочим, Гриша инструктор по туризму на Кавказе”.

Затевается новый разговор. А парень-то действительно необычный. В свои семнадцать лет 2-ой разряд по альпинизму и водит подростковые группы по кавказским долинам да взгорьям, где-то в баксанском ущельи. Название турбазы даже тогда в молодости не было очень уж запоминающимся — Юсеньги. “Конечно, приезжай ближе к концу августа”, — с искренним энтузиазмом прозвучало его приглашение. Договорились о второй встрече. Здесь же последовали детали. До Минеральных Вод самолётом, далее автобусом до турбазы Эльбрус с остановкой в Тырныаузе. Я задал вопрос, а как бы мне попасть потом и на море. «Это мы устроим», — пообещал Гриша. Подключим тебя к группе, идущей к побережью. Условились о рейсе из Москвы и дне прибытия. Гриша будет ждать на турбазе Эльбрус. Почти шапочное знакомство, но я решился. Ведь это рекомендации моего друга Бори.

Вот и конец августа. Лечу в Минводы. На всякий случай у меня две копии адреса и маршрута. В аэропрту разыскиваю нужный автобус и где-то около 4.30 вечера он отправляется. Как и предполагалось, остановка в селении Тырныауз. Ничего особенного — пассажиры вышли, пассажиры вошли. Я далеко от автобуса не отходил. К Тырныаузу ещё вернусь в своём рассказе. Пересел поближе к водителю и попросил предупредить, когда нужная остановка. В горах быстро темнеет. Дорога, похоже, хорошая, но почти не освещена. Не проехать бы. Беспокою водителя, ответ прост — я скажу. Наконец звучит долгожданное: “следующая — твоя”.

Автобус замедлился, двери открылись, а куда идти-то — темень. Водитель махнул рукой куда-то назад на ту же сторону, да и уехал. Пересекать дорогу не надо. Темновато, прохладненько. Где я, что я, пытаюсь угадать. Кажется, выбрал нужное направление А вот и освещённое строение в три этажа. Отлегло…

Захожу вовнутрь. Время часов 10 вечера. Спрашиваю первого попавшегося, похожего на работника турбазы:” А где мне найти Гришу Шаулова?” Пожимает плечами. Конфуз, что делать-то? Наконец ко мне подходит другой. Рассказываю. Так мол и так. Он спокойно сообщает — Гришка на турбазе Юсеньги и вернется наверно ближе к 12-ти ночи. Деваться некуда, жду и надеюсь. По крайней мере всё, о чем говорилось, существует, и я не на улице. Наконец, к моей радости, появляется Гриша и тут же начинает объясняться. Я не очень прислушиваюсь. Главное — путешествие закончилось успешно. Поднимаемся наверх в его комнату, которая содержит в себе всё радиооборудование турбазы. Ситуация и его планы для меня: он должен договориться о кормёжке. По утрам после объявлений, которые входят в его обязанности, чаще всего он будет уходить со своей группой. Я первые пару дней могу погулять по окрестностям. Он ожидает своих друзей из Нальчика, с которыми предполагает совершить официальный туристский маршрут э-нной, уже не помню, категории сложности. Я пойду с ними, и в результате буду осчастливлен званием и значком «Турист СССР». Всё это льстило и будоражило воображенье. Но пока мне надо будет тренироваться, и способ простой — взять камень по силам и с ним взбираться и опускаться по близлежащим склонам. На этом нудную часть, как я попал впервые на Кавказ, закончу и приступлю к байкам.

Ушба

В следующие два дня, побыстрее освободившись, Гриша отправлялся показывать мне окрестности. Места фантастической красоты и в тоже время грозности природы: ущелье Адыл Су, горная река, дорога к альплагерю Шхельда. Далеко не уходим и высоко не поднимаемся. Нижние склоны покрыты деревьями и кустарниками, но уже достаточно крутые и надо знать эти окрестности, чтобы хотя бы немного подняться. Напоминая о беспощадности природы, время от времени, попадаются импровизированные памятники погибшим альпинистам.

С некоторых точек удавалось рассмотреть почти весь набор горных вершин этого района по противоположной от Эльбруса стороне. Гриша называл каждую из них, заодно и перевалы, мне почему-то запомнился Бечо, частенько упоминаемый на турбазе. В одной из комнат, где видимо собирали туристов, было выставлено длинное полотно на плотном картоне с нарисованными на нём вершинами и их названиями.

Местный слэнг: Я с первого же дня не раз слышал вопрос: а где такой-то такой? Ответ звучал по-деловому: пошёл на Шхельду. Как выяснилось, это означало — в туалет.

Потихонечку стал ориентироваться и я в вокружающих вершинах. Пожалуй, самой впечатляющей для меня была Ушба — две громадные рваные скалы-вершины. Казалось, подняться на них альпинистам нереально, но как выяснилось — этого достигали!

Дамское танго

Где-то на третий день Гриша объявил, что для меня есть работа. Вечером он уходит, а мне предстоит быть ответственным за танцы. Показал мне груду пластинок и технологию процесса. Кто-то из инструкторов помог мне начать и исчез. Музыка была неплохая, пластинки долгоиграющие, всё легко и просто. Через час постучали, в дверях появились местные ребята и потребовали, чтобы я объявил дамское танго, то есть дамы приглашают кавалеров. Ушли. Меня, как москвича это покоробило. Вот неграмотные. В Москве это называлось «Белый танец», что мною и было объявлено.

Увы, минут через двадцать уже другие парни пришли и потребовали «Дамское танго». Мои объяснения были бесполезны. Они выбрали мелодии, отнюдь не танго, и мне пришлось неохотно пробормотать в микрофон то, что наверно всё лето успешно сокращало пути к ближайшим знакомствам, тестируя вкусы туристок…

Ночные встречи

В один из вечеров Гриша объявил, что мы отправляемся навестить его детскую группу из турбазы Юсеньга на одном из их маршрутов и отправимся туда сразу же после отбоя. Идти было не очень далеко, но уже ночью. Взяли фонарик, ледоруб и в путь по тропинке, известной моему ведущему. Маршрут проходил по склонам соседних гор, подниматься надо было немного. Мой бывалый друг рассказывал что-то про рысьи повадки. Я держался поближе к нему. Вот возник небольшой свет от нескольких стоящих поотдаль строений, и тут я наткнулся на что-то мягкое. Посветили — это оказалась корова. Она лежала у подножия, сразу начинавшегося дальше моста между двумя высокими точками на нашем маршруте. Уж и не помню предположений, почему она там была. Будучи вдвоём, как-то и не успел сильно испугаться от неожиданности, но вот оказалось, что Гриша, инструктор по туризму, альпинист, боится коров. Я переходил мост, а он, помогая себе фонарём, спустился и поднялся вдоль рельефа, над которым нависал мост. Наконец, достигли привала, где расположилась группа. Горел костёр, никто не спал. Их инструктор немного поиграл на гитаре и пошли рассказы про всякую всячину: про победы альпинистов, историю этих мест, и конечно, байки про «чёрного альпиниста» — призрака погибшего, бродящего высоко в горах человека. Он то спасает попавших в беду, а то заманивает туда, где можно погибнуть. Наутро, немного подремав, мы отправились назад. Надо было успеть в радиорубку, обьявить подьем и о каких нибудь мероприятиях дня.

Эльбрус

Ребята из Нальчика всё никак не приезжали. Но меня уже ждало самое яркое событие — иду на Эльбрус. Я был включён в группу киевских туристов, направляющихся к его подножию. Возглавляет нас один из местных инструкторов по имени Султан. Нас познакомили и он знает, что я Гришин друг. Всех проинструктировали, экипировали: рюкзаки с едой и спальниками, некоторые получили даже дрова. Это был уже где-то шестой день, я вполне освоился с небольшими восхождениями и чувствовал себя прекрасно даже и с грузом. Долгий подьём по серпантинной дороге. Новых впечатлений пока нет. Просто работа мыщц и ожидание, что за поворотом ландшафт изменится. Поглядываю на соседей и соседок. Идут, не жалуются, вроде бы ничего, да и возрастом, видно, все достаточно молодые. Наконец дорога расширяется, оставляет лес, и мы выходим на огромное открытое пространство, откуда двуглавый рельеф Эльбруса ясно виден в своём великолепии. Высота 3600м над уровнем моря. Место называлось “Ледовая База”. Под нами ещё травяной покров, потом только прогалины травы, а дальше начинается сплошной снег. Нам престоит последний подъём. Уже немного закладывает уши. Получаем инструктаж.

Дорога к приюту одиннадцати слегка выделяется. Это плотный снег — фирн. Нам объясняется, что идти надо за ведущим не отклоняясь, т. к. по сторонам могут быть трещины. Подъём не очень крутой и время от времени можно бросить более пристальны взгляд на знаменитую, самую высокую точку Европы.

Прошло минут 30, и мы видим несколько человек идущих навстречу. Группа останавливается. Наш инструктор беседует о чём-то и возвращается. Встречные продолжают двигаться вниз, а мы ждём, что скажет ведущий. Информация такая. Вниз ведут двух туристов из Восточной Германии. Оба мужчины выглядели, эдак, на лет 45. Они почувствовали себя очень плохо на этих высотах, обычно так бывает из-за перепада давлений и, скорее всего, недостаточной акклиматизации.

И вот он приют одиннадцати, 4200 метров над уровнем моря! Необычной формы здание, наверно архитектура учитывала: надо сдерживать сильные ветра, да и снег и летом, и зимой. Немного разглядываем округу и вваливаемся внутрь этого романтичного жилья. Разгружаемся и назад на небольшой экскурс с описанием Эльбруса, соседних и дальних вершин. Ещё светло. Кушаем и разбредаемся изучать внутреннее убранство.

Султан даёт какие-то описания и немного истории, в том числе, что во время войны здесь были немцы. Чуть позже он привлекает внимание всех и меня, размышляя: если погода не изменится, ночью поднимусь на Эльбрус. Я попросил, чтобы он взял с собой и меня. Он ответил: «Хорошо, разбужу». Вот и пора спать. Подождал немного, да и уснул. Утром оказалось, что погода ухудшилась, была метель и восхождение не состоялось, хоть и мечталось. Но я, честно говоря, недоверчиво отнёсся к его обещанию.

Обратный путь — это та же дорога, только усталость больше; вниз идти, далеко не просто. Мы ещё и еще раз оглядывались на это великолепие природы.

Только недавно узнал, что был пожар и здание выгорело изнутри. Кто-то, полагая, что ставит греть воду, перепутал. Это оказался бензин, ну и полыхнуло. Все успели спастись…

50 лет Кабардино Балкарии

Последние дни моего пребывания на турбазе. Первые перевалы закрываются в середине сентября и летний туристский сезон заканчивается. Как я понял, иструктора — большие энтузисты и сами не спешат увольняться. Директор турбазы действует очень просто, сокращая доступ к столовой. Первой жертвой, конечно же, оказался незваный гость, т. е. я. Немножко еды приносил Гриша, но он бывал на базе не целый день. Я стал ходить в Долину Нарзанов, что неподалёку, где продавали небольшие порции шашлычка, нанизанные на деревянные палочки. Как сейчас помню — 50 копеек за удовольствие.

Подходило время покидать горный Кавказ. Но вот подвернулся случай, который можно назвать всплеском обжорства. Оказалось, что директор запланировал пышное празднование 50 летия Кабардино-Балкарии. Тут уж гордые сыны Кавказа, известные своим умением быть щедрыми к гостям, пригласили и меня. Можно было без украдки, принимать участие в пиршестве, хотя вначале лёгкое чувство гостя-нахлебника и присутствовало, но быстро растворилось в разговорах с сотрудниками, которые меня уже знали…

Донгузорун

Прежде чем рассказать о переходе, я хотел бы упомянуть историю этих мест во времена немецкой военной операции на Кавказе. Иногда, находясь в той или иной местности, я беру в библиотеках что-нибудь из её истории. Такой случай мне представился и здесь. Прочтение добавило несколько деталей к книгам, мемуарам различных военачальников и фактам менее официальной истории. Начну с того, что в этом районе при подъёмах мы время от времени натыкались на какие-то кости. История такова. Летом-осенью 1942 года немцы продвигались по Кабардино-Балкарии в сторону Северной Грузии. Наши военные стратеги полагали, что местных сил будет достаточно, чтобы их остановить. Этого не случилось. немцы были лучше экипированы, их войска были специальные горно-стрелковые, усиленные горной артиллерией. Немецкие альпинисты бывали в довоенное время в этих краях, так что неплохо ориентировались. В свою очередь, большинство наших подразделений были общего назначения и опыта горной войны не имели. Возникла необходимость, защищая перевалы, быстро перевести беженцев, тысячи голов рогатого скота и тонны стратегически важного молибдена с молибденового завода в Тырныаузе. Срочно перебросили в этот район опытных гражданских альпинистов, которые помогли организовать переход. Где-то вдоль переходов вместе с войсками протягивались веревки, где-то нарубались ступени — ведь среди населения были женщины и дети. Каждый был обязан нести с собой посильный груз молибдена. С животными было потрудней и некоторые срывались или не выдерживали — вот откуда, даже через многие годы, разбросанные на перевалах кости. Немцев же остановило, как мне известно, два обстоятельства: приближение зимы и боязнь быть отрезанными в связи с поражением в Сталинграде.

Дальше я не буду продолжать о войне. Информации теперь полно на интернете.

Следующий мой этап — пересечь Кавказ и оказаться в Сухуми. Детали уточняются, конечно, не мной. План кажется очень прост. Перевести меня через один из перевалов и присоединть к группе, идущей туда же. Собираемся. Мне выдают уже привычные трикони — обувь которой пользуются в горах при переходах. Нас трое: два инструктора — Гриша и Игорь, парень чуть его постарше и покрупней. Два рюкзака, один для еды и спальников, другой для моего прекрасного чешского чемодана, с которым я пойду дальше и превращусь в курортника; туда же добавляется всякая необходимая мелочёвка. Кажется, к Чегету мы подьехали на автобусе, затем подьёмник, дальше мимо красивого озера Донгуз Орун Кёль и вышли к какому-то приюту у подножия предстоящего подьёма. Ребята предупредили меня, что ночь там будет для сна короткой, подъём часа в три и выходим. Часть дороги предполагалась по фирну (плотный снег), а это было безопасней до рассвета. Как и предполагалось, встали, быстренько собрались и в путь. Два ледоруба, один у меня, другой у Игоря. Ему труднее всех, триконей он не раздобыл и идёт в обычных туфлях-мокасах, как тогда это называлось. Я с Игорем чуть впереди, Гриша сзади. Мне обьяснили, как тормозить ледорубом в случае чего. Не торопясь, освещение сносное — луна, продвигаемся к верхней точке перевала и достигаем её уже на рассвете.

Ещё одна байка:

Донгуз Орун или в переводе свиное место/загон. Предание гласит: здесь, через перевал, грузины, дразня соседей, подбрасывали на противоположную мусульманскую сторону свиные уши.

У нас же отдых, перекус и пыхтим дальше. Это уже северная Грузия, — южная сторона перевала и сразу же имеем совсем другой ландшафт. Никакого снега, очень каменисто, кое-где трава, редкий кустарник, ухвативший набившуюся в расщелинах почву. Спускаться всегда тяжелей и опасней. Меня научили быть внимательным к «живым камням», то есть к тем, которые свободно лежат, не примыкая и не вдавливась к более мягкой почве. Игорь со своей неприсобленной обувью ищет наиболее легкий путь, даже если это удлиняет время его спуска. Перекликаемся, вдруг он появляется внизу, совсем недалеко от нас. Подходим ближе. Он оказывается рядом почти под нами на небольшой площадке. Нас отделяет расстояние примерно в два человеческих роста. Ниже каменистый открытый уклон почти перпендикулярно его расположению. За его спиной не такой уж крутой склон оканчивающися где-то метров через 200, а дальше кусты и угадыватся горная речка. Чтобы добраться до него, надо либо спрыгнуть, либо поднимаясь наверх искать обходной путь. Совещаемся. Игорь говорит, кидайте рюкзак со спальником и я поймаю, а потом и второй. Так и сделали. Кульминация! Рюкзак соскользнул с его рук, подскакивая понёсся куда вниз и исчез. А что же теперь? Теперь мой черёд прыгать. Опять обсудили и решили, что Игорь попытается найти трещину в скале, закрепит там острый конец ледоруба и расположит его горизинтально, а я соскользну, упрусь в него и дальше прыгну, но уже с меньшей высоты. Помня о судьбе рюкзака, меня, конечно, это действо не прельщало. но я понимал — надо. Ведь ребята столько уже времени и сил потратили на меня. Пытаясь хоть как-то уменьшить риск я начал скользить вниз до встречи с рукояткой ледоруба, уменьшив при этом динамическуя нагрузку на руки Игоря и практически задержавшись только на мгновение на древке, успешно спрыгнул на площадку. Всё уже закончилось, а мои ноги ещё дрожали от страха. Настал черёд рюкзака с моим чемоданом, но нас уже двое, и груз был пойман. Ну а Гриша очень легко справился с этой процедурой.

Пошли искать и быстро обнаружили потерпевший крушение рюкзак. К моему изумлению, оказалось, что стеклянные банки, запакованные спальником были целы, а пара банок тушёнки была слегка покарежена. Профессионалы! Дальше всё было просто. В течении часа довели меня до местных пастухов. Дождались группы, идущей на стоянку «Южный Приют» и далее в Сухуми. Поговорили о Гришином возвращении домой в Нальчик, я поблагодарил обоих, особенно Гришу, организовавшего мне все эти замечательные путешествия, и они заторопились в обратную дорогу.

Лёгкая закуска, сыр типа сулгуни и вот уж появляется долгожданная группа. Возглавляет её красавец грузин. Меня представляют. Группа смотрит с интересом. Я похож на бывалого: горный загар, борода. Интерес к моему чемодану не меняет их отношения.

Да, это было испытание — шагать с такой поклажей по туристским тропам Грузии. Предстояло пройти 18 километров. Вида не подавал, только всё время перекидывал ношу с одной руки на другую. Конечно, вокруг красота, но не очень запомнилось. Время от времени мы останавливались напиться из очередного, коих много, нарзанного источника, а в основном привале на обед, что интересно, готовили пищу на нарзанной воде. Наконец отмучился — среди деревьев появилась, красивая деревянная постройка. Южный Приют. Ладони мои были в болезненных мозолях, от которых избавился по возвращении домой, где-то только через три-четыре недели.

Пересечь Сванетию

Вечером все собрались вместе и тут уж я, бородатый, с видом бывалого обитателя этих краёв, начинённый туристско-альпинистскими байками, был одним из центров внимания.

Наутро, после завтрака, мы дождались открытого бортового грузовика и стали взбираться внутрь. Я как, якобы, бывалый, не торопился и разместился одним из последних у левого борта. Предстояло пересечь Сванетию и добраться до Сухуми. Тронулись в путь. Сначала всё было неплохо. Мне никто не загораживал потрясающие виды открывавшиеся отовсюду по мере движения. Дорога пошла извиваться. Внизу река Ингури то появлялась то пропадала, закрытая лесистыми обрывающимися довольно резко к русловому ущелью склонами. В некоторых местах было довольно жутковато глядеть вниз. Зато очень отчётливо можно было любоваться противоположным живописным склоном ущелья.

А тут ещё одна особенность автотрассы. Ширина во многих местах не позволяла разъехаться со встречным транспортом, который к тому же и мог возникнуть неожиданно из-за поворота, полностью скрытый вертикальным или даже нависающим карнизом. Каждый водитель тут настоящий каскадёр. Несколько раз мой борт оказывался нависшим над ущельем, но поскольку я оставался жив и мы не срывались вниз, предположительно, колёса продолжали соприкасаться с трассой. Этот процесс лучше проглядывался, когда уступали дорогу нам. Ну, я вам скажу, и супер водители здесь! Всё ниже и ниже опускалась дорога. Вот пейзаж стал меняться. Стремнина горной реки видна отчётливей, показались первые крыши, а потом и красивые дома с участками, виноградниками, плодовыми деревьями и живописными кустами в сочных цветах разной расцветки. Нижняя часть Ингури, и мы уходим к Сухуми. Захватывающий, незабываемый, впечатляющий маршрут по Кавказу заканчивается.

НакаЧАЧИли

В Сухуми снял комнату, недалеко от турбазы, где раположилась моя группа. Купил билет на самолёт до Москвы и провел на ближайшем пляже дня 3-4. В один из вечеров, хозяин, армянин, узнав, что я футбольный болельщик и и услышав, звучавшие в моих устах фамилии «Симонян, Амбарцумян» пригласил посмотреть очередной матч. Конечно, известное кавказское гостеприимство и конечно с выпивкой. НакаЧАЧИли меня оченно даже прилично. На следующий день полёт. Вот и всё.

Вот и всё?

Нет погодите, нет не всё. А как же сны? Сны о вершинах гор баксанской долины, об ущельях и громадных каменных разломах, об облаках ниже меня или об охватывающем холодке, когда двигался через них, или о грохоте, где-то в середине дня лавин, видимых даже с турбазы. А чувство равновесия при потере баланса ещё долгие годы остаётся с тобой. Споткнёшься, но не упадёшь, не подвернёшь сильно ногу. Тело по-прежнему охраняет какой-то, что-ли оптимальный алгоритм балансирования, запечатлённый в глубинах памяти, особенно зимой, когда скользко.

Теперь, когда смотришь любую передачу о кавказских вершинах и альпинистах, ещё больше удивляешься, понимая лучше детали восхождений: тяжелая физическая и эмоциональная нагрузка на организм, порой неудавшийся подъм и вновь упрямо-оптимистическое возвращение.

«Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал»…

Print Friendly, PDF & Email

10 комментариев для “Григорий Вольф: Турбаза Эльбрус

  1. Маршруты юности у меня всегда ассоциируются с песнями, которых в те времена я знал сотни – туристских, альпинистских и сопутствующих. Вот и сейчас топонимика из этого рассказа, практически вся «обпетая», сразу потянула: «пускай рюкзак натёр плечо и солнце жжёт нас горячо, для нас пустяк перевалить через Бечо», «Кончилось лето жаркое, Шхельда белым-бела», наше «не стремись на Белуху и Ушбу, собирайся в поход на Урал» и завершающее про Баксанскую долину «Мне не забыть той долины, сложенный тур из камней».
    Спасибо, напомнили.

    1. Л.С.-2
      Спасибо за комментарий и напоминание песен на тему гор.
      С уважением,

  2. Я был на турбазе Эльбрус и на привале 11-ти в 1967г., после 6-ти дневной войны. Подробности можно написать рассказ. Ходили через перевалы в Сванетию и обратно. Фамилия проводника Малама.

    1. Конечно, интересен бы был даже небольшой рассказ.
      Время пребываия Вы ассоциировали с шестидневной войной — может быть что-то ещё имели в виду.

    1. Спасибо за комментарий, уважаемый Soplemennik
      Представляю себе. Жжжутковато.
      Вумный в гору — только с инструктором…

  3. Г.В.: «И вот случилось, что здесь на сайте, я наткнулся на воспоминания Юлия Герцмана, посетившего турбазу Эльбрус. Итак, упомянута турбаза, упомянут директор и моя память потянулась в лето 1971 года. Долго разгребать не пришлось…»
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Такие у нас, уваж. Григорий, ассоциации возникают – с годами: турбаза – ЮГ – лето 1971 – долго разгребать не приходится… 🙂

    1. Спасибо за комментарий, Алекс.
      Если пройтись по молодости — ассоциаций полно, да и дороги участников сайта
      тоже могли пересечься в реальной жизни.
      С уважением,
      Григорий

Добавить комментарий для Борис Вайнштейн Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.