На уровне человеческих отношений определяющей чертой характера Оскара было умение и потребность дружить.

Оскар Рохлин (1937-2018)

In mеmoriam

Максим Франк-Каменецкий

Оскар Вульфович Рохлин, замечательный ученый и удивительный человек, умер в Айова-сити 13 декабря 2018 г. На протяжении десятилетий мы были близкими друзьями. Это не некролог, а очень личные заметки об Оскаре Рохлине.

Хорошо помню, как пятьдесят лет назад я познакомился с Оскаром. Я работал в Биологическом отделе Института атомной энергии на северо-западе Москвы, но у меня были близкие научные и дружеские связи с Институтом молекулярной биологии АН (ИМБ), расположенном на юго-западе. Как-то я оказался на вечеринке в ИМБ, наверное, по случаю какой-нибудь защиты диссертации. Я появился, когда веселье было уже в разгаре. Чернявый человек, скорее цыганской, чем еврейской, внешности, с большими, на выкате, черными глазами пел под гитару, очень громко и красиво. Увидев меня, он запел своим сильным голосом, совершенно в цыганском стиле: «К нам приехал, к нам приехал Франк-Каменецкий дорогой!» При этом на лице у него была широкая, добрая улыбка.

Я довольно часто наведывался в ИМБ, участвуя в различных семинарах, и почти каждый раз поздно вечером небольшая группа друзей Оскара собиралась у него в комнате, выпивая разведенный спирт, закусывая, чем придется, и беседуя на самые разные темы, околонаучные и не только. Помню, как-то я раздобыл отпечатанную на машинке повесть Юза Алешковского «Николай Николаевич». Я притащил ее с собой, и мы вслух читали ее, покатываясь со смеху. С тех пор часто в наших научных спорах один из спорящих говорил другому: «Полный ты мудила, и ни … не петришь в биологии молекулярной».

Рохлин «петрил» в сложнейшей и важнейшей области молекулярной биологии, в молекулярной иммунологии. Оскар был невероятным воркоголиком. Он работал до ночи в рабочие дни, но выходных у него тоже практически не бывало. Только так, наверное, и можно было продвинуться, работая в СССР в такой сложнейшей области экспериментальной биологии, как иммунология. И Оскар удалось получить ряд важных результатов. Мне самому трудно судить о научных достижениях Оскара, но я нахожусь в дружеских отношениях с одним из ведущих иммунологов мира, Клаусом Раевским. Клаус рассказывал мне, как он, находясь в Кельне, получил, написанную на плохом английском, рукопись Рохлина, содержащую неожиданные и очень интересные экспериментальные результаты. Клаус поручил своим сотрудникам воспроизвести работу Рохлина, что и было сделано. В результате Оскар заслужил доверие и уважение среди ведущих иммунологов. В дальнейшем, после падения железного занавеса, приобретенный авторитет позволил Оскару успешно продолжить свои исследования в США, вплоть до выхода на пенсию.

На уровне человеческих отношений определяющей чертой характера Оскара было умение и потребность дружить. Все мы, друзья Оскара, испытали на себе его бескорыстную дружбу, в тех или иных обстоятельствах. Мои обстоятельства были особенно трагическими. В феврале 1985 года у моей жены Аллы случился сердечный приступ, и Оскар, который работал в то время в Кардиологическом центре, сумел положить Аллу в эту лучшую сердечную клинику страны. Спасти Аллу не удалось, но по крайней мере у меня осталось чувство, что, благодаря усилиям Оскара, было сделано все возможное.

Оскар был центром притяжения для узкого круга преданных друзей. Эти дружеские связи были для него чрезвычайно важны, но после падения железного занавеса нас всех разбросало по свету, и Оскар оказался особенно одиноким сначала в Алабаме, а потом в Айове. Ему очень недоставало привычного общения с друзьями. Поэтому такой радостью была для него, в самом начале 2008 года, surprise party, на которую его дочь Таня собрала в Айова-сити друзей Оскара со всей Америки по случаю его 70-летия. Зная, насколько Оскар эмоционален, мы всерьез опасались, как бы с ним чего не случилось, когда он нас всех увидит.

Он действительно совершенно ничего не подозревал, и было огромной радостью наблюдать его эмоции по мере того, как один за другим появлялись старинные московские друзья, которых он никак не ожидал увидеть в Айове.

После выхода на пенсию у Оскара появилась возможность записать свои воспоминания. Оскару чрезвычайно повезло: он нашел преданного издателя в лице Евгения Берковича. Беркович издал подробные мемуары Рохлина «Три жизни», а также опубликовал в 2016-2017 гг. очень трогательные воспоминания Оскара о своих друзьях, которые так и называются «Друзья» и представляют собой цикл из 4-х статей в журнале Берковича «Мастерская». Оскар также опубликовал в журнале Берковича «Заметки по еврейской истории» свои пронзительные воспоминания о послевоенном Киеве. В результате Оскар оставил после себя не только свои научные труды, свою дочь и внучку, но и чрезвычайно интересные мемуары.

То поколение, к которому нас с Оскаром угораздило принадлежать, характерно тем, что наши матери начали оплакивать нас уже с момента рождения. Моя мать родила меня в Горьком, по дороге в эвакуацию из Ленинграда в Казань. Оскар был рожден в Киеве, на пике Большого террора. По еврейской традиции его должны были назвать Иосифом, в честь недавно умершего родственника. Но дед, ненавидевший Сталина, воспротивился, и назвали Оскаром, имея в виду, что уменьшительное от Оскара, как и от Иосифа, Ося. Жена Оскара Марта так его и звала. Но я, как и многие друзья, предпочитал другое уменьшительное: Оскарчик.

Два года назад Оскар завершил свой цикл воспоминаний «Друзья» следующими словами:

«Возникает простой вопрос — зачем я всё это рассказал? Миша Оганесян, Лёва Мухин, Саша Караванов, Валера Иванов, Алик Мац, Лёня Абатуров, Янош Гергеле и Ричард Линч уже нас покинули. Сколько осталось ныне живущим никто не знает, но рано или поздно мы все уйдем, и мне нестерпима мысль, что от нас ничего не останется. Так пусть будет хотя бы это краткое свидетельство, что жили на земле замечательные люди, с которыми мне посчастливилось общаться».

Это нам посчастливилось, Оскарчик.

Январь 2019 г. Бостон, США