Александр Тарадай: Дядя Миша

Loading

Войну выиграла, хоть и ценой невероятных потерь, советская артиллерия, вся Советская армия, и полмиллиона евреев, воевавших в ее рядах, «Тысячи воюющих евреев — русских командиров и бойцов».

Дядя Миша

Александр Тарадай

 Александр Тарадай Мне было четыре года, мы жили в центре Харькова, и мне завидовали все пацаны из соседних домов.

В выходные к дому подъезжал армейский «Бобик», и молодцеватый подполковник забирал меня на весь день.

Иногда мы ездили в Чугуев, где он командовал воинской частью, иногда он возил меня в цирк или зоопарк.

Подполковника звали Михаил Александрович Флейдер, но для меня он был дядя Миша. Я даже не знал, что он вообще-то не мой дядя, а муж моей тети — двоюродной сестры папы. Для меня он был самым родным человеком.

Судьба военного человека сложна — жизнь в гарнизонах, где не всегда может жить семья. Так было и у дяди Миши — он жил в части, а жена и дети жили в Киеве, видеться они могли только во время отпуска и каникул. Ему не хватало общения с детьми, и как я тянулся к боевому офицеру, так и он с видимым удовольствием общался со мной.

Он учил меня тому, что должен знать будущий офицер — в четыре года я сидел за рычагами управления самоходной установки, стрелял из пушки, знал, чем отличается пушка от гаубицы.

А еще я знал все знаки отличия не только на погонах Советской армии, а и петличную систему Красной армии, а главное — я умел складывать брюки по стрелке.

Михаил Александрович Флейдер с женой Фридой Борисовной, 5 мая 1949 года

Через пятьдесят лет бывший сотрудник возил меня по Тель-Авиву, мы проезжали комплекс зданий министерства обороны Израиля. Увидев офицера с двумя «фалафелями» на погоне, я спросил, в каком он звании, но мой товарищ этого не знал. Я стал спрашивать об этом израильских знакомых, но никто, даже недавно служившие в армии, не могли мне на это ответить.

Конечно, Армия обороны Израиля — совсем другая армия, по сравнению с Советской или, тем более, Красной, но не знать звания!?

Уже вернувшись домой, я нашел русскоязычный сайт, где подробно описывалась система воинских званий и знаки различия в Армии обороны Израиля, и послал ссылку на него всем, кто не мог мне ответить на вопрос.

Как-то он привез меня в Харьковский зоопарк.

Около входа висело огромное изображение Земли и животных в местах их проживания. Дядя Миша показывал мне животных и комментировал:

— Вот Северный ледовитый океан, здесь очень холодно, много снега и льда, и живут белые медведи, вот наша полоса — здесь живут бурые медведи, волки, лисы и зайцы, вот Африка — здесь живут слоны, львы и антилопы. А вот на юге Антарктида — здесь опять очень холодно, и живут пингвины.

На что я громко закричал:

— Неправда, мама говорила, что на юге тепло.

Дядя Миша не стал спорить с мамой.

Дядя Миша закончил школу в Киеве, на выпускном вечере весь класс решил поступать в военное училище, оставалось только решить в какое.

Артиллерия имела тогда особенное значение, будучи основной силой подавления войск противника. Недаром 5 мая 1941 года на приеме в честь выпускников военных академий Красной Армии в Кремле Сталин сказал: «Артиллерия — самый важный род войск. Артиллерия — бог современной войны. Артиллерия имеется во всех родах войск: в пехоте, в танках, на самолетах».

Во время учебы в артиллерийском училище дядя Миша был командиром отделения, сержантом.

В интереснейших мемуарах командира одного из первых дивизионов «Катюш» И. С. Косова упомянуты встречи курсанта Михаила Флейдера с генералом Николаем Дмитриевичем Яковлевым, будущим маршалом артиллерии:

«У моего приятеля Михаила Флейдера, мы его звали Муся, дважды случались с Яковлевым анекдотические истории.

Яковлев перед войной был начальником артиллерии Киевского военного округа. Муська учился в артучилище. Пошли курсанты в цирк. Там Муська обнял одного из приятелей за плечи и только начал: «Костенька…» — как слышит сзади: «Курсант, вы не умеете вести себя в общественном месте». Обернулся — Яковлев. Настроение сразу испортилось: надо докладывать командиру о взыскании. Товарищи говорят: «Поди, спроси у Яковлева».

Подходит в антракте:

— Товарищ генерал, прикажете доложить о взыскании?

— А как полагается?

— Полагается докладывать…

— А ты не докладывай.

Кончает Муська в сорок первом. Выпускной вечер. Закуска! Но на столе у курсантов только ситро и лимонад. А у начальства — коньяк.

Ребята принесли водки, закрасили лимонадом… И вдруг от начальственного стола к ним направляется Яковлев. Ребята — фью, разлетелись. Муська остался один за столом, перед ним четыре стакана. Яковлев подошел, поздравил с окончанием. Взял стакан, чокнулся, выпил:

— Крепкий же у вас лимонад. А ты что не пьешь?

Закусил и вернулся к своему столу.

Муська прошел от начала до конца всю войну. Ушел в отставку полковником. Умер несколько лет назад. У меня в Киеве никого уже из друзей детства не осталось». [1]

Косов, правда, ошибся в том, что Михаил Флейдер ушел в отставку полковником. Дядя Миша уволился в звании подполковника, а полковника получил уже в отставке на какой-то юбилей Победы.

Дядя Миша прошел всю Великую отечественную войну с начала до конца. В начале войны лейтенанту Флейдеру было 21–22 года. Через много лет я поставил на проигрывателе грампластинку с песней «Мальчишки, мальчишки, вы первые кинулись в бой! Мальчишки, мальчишки, страну заслонили собой!» Дядя Миша, вздохнув, сказал:

— Эта песня о таких мальчишках, как я, теперь уже седых.

Многие из этих мальчишек, закончив войну в 25 лет, были уже седыми!

Фронт начался для дяди Миши в июле 1941-го, когда артиллерийский полк, в котором он служил, был перекинут на передовую. Поезд подходил к какой-то большой станции, в «теплушке» было 40 человек, а старшим по теплушке был лейтенант Флейдер. В этот момент несколько немецких «Мессершмидтов» устроили «охоту», обстреливая с малой высоты медленно идущий поезд из пушек и пулеметов. По инструкции старший должен был в таком случае обеспечить покидание вагона личным составом и только потом покинуть вагон самому. К моменту, когда дядя Миша покинул вагон, поезд зашел на станцию, на которой никого не было. В конце платформы находилось бетонное сооружение в форме куба, за которое дядя Миша спрятался от огня немецких самолетов. И тут один из пилотов решил «поиграть», он развернулся и полетел, стреляя из пулемета, обратно к кубу. Дяде Мише пришлось оббежать куб и спрятаться с другой стороны. Самолет опять развернулся и полетел, стреляя из пулемета, обратно к кубу. Дяде Мише опять пришлось оббежать куб и спрятаться с другой стороны. Так продолжалось несколько минут, но дяде Мише они показались очень долгими. Наконец, ему надоело бегать, он достал свое оружие — пистолет ТТ — и начал стрелять из-за куба в пилота. Когда самолет приближался, дядя Миша видел лицо пилота в очках и шлеме. Попасть в самолет не удалось, но эту игру в «кошки—мышки» увидел корреспондент фронтовой газеты и через несколько дней появилась заметка о том, как лейтенант Флейдер пытался из пистолета сбить немецкий самолет.

В начальный период войны артиллерийские части несли большие потери, так как их часто приходилось выдвигать на передний край для стрельбы прямой наводкой, а немцы, естественно, подавляли, в первую очередь, огневую силу.

Несколько раз полк мог попасть в окружение. В 1942 году полк без вооружения был отведен в тыл на пополнение и переформирование. Бойцы пошли к реке Северский Донец набрать воды в полевую кухню, а с другой стороны реки немцы кричат им:

— Рус, сдавайся.

С большим трудом полку удалось выскочить из Барвенковского «котла» под Харьковом, в котором были окружены и погибли несколько советских армий.

Войну дядя Миша закончил в Германии в артиллерийском корпусе прорыва резерва ВГК. Артиллерийские корпуса и дивизии прорыва, вооруженные орудиями большого калибра, гаубицами и мортирами, и реактивной артиллерией, были созданы в ходе войны для подавления противника на участках наступления. Как говорил маршал Москаленко: «При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а только доносят, до какого рубежа дошли наши наступающие части», а именно такую плотность орудий создавали корпуса прорыва.

Майор М.А. Флейдер

После войны продолжал служить в артиллерийском корпусе прорыва. Корпуса прорыва состояли из бригад, командиром бригады был генерал Филипп Филиппович (Пилип Пилипович) Капуста. Артиллерийский офицер Капуста попал в 1941 году в плен, бежал, попал в партизанский отряд, стал начальником артиллерии, а затем начальником штаба партизанского соединения.

В 1943 году с другими командирами партизанских соединений был вызван на «Большую землю» на совещание в штаб партизанского движения. Совещание проводил маршал Ворошилов, руководители партизанских соединений были представлены к званию Героя Советского Союза. И вдруг подполковник Капуста обратился к маршалу:

— Товаришу маршал, зробіть мене краще генералом, бо Героєм Радянського Союзу я ще встигну стати.

Так появился еще один партизанский генерал. После войны он был назначен на довольно высокую должность, но партизанскому генералу, привыкшему к постоянному напряжению и опасности было тяжело командовать соединением в мирное время.

Генерал находил себе развлечения. Увольняется в запас водитель его автомобиля, надо найти нового. Генерал строит новобранцев, идет вдоль строя, а они представляются ему:

— Рядовой Иванов, рядовой Петров, рядовой Сидоров.

И вдруг:

— Рядовой Буряк.

— Ти машину вмієш водити? Я — Капуста, ти — Буряк, будемо їздити разом.

На артиллерийском полигоне шли стрельбы тяжелой артиллерии. Попасть в цель из крупнокалиберной гаубицы первым выстрелом практически невозможно, всегда будет недолет или перелет, и наводку на цель надо корректировать.

Но на полигоне росло одно дерево. Дивизион майора Флейдера при тренировочных стрельбах пристрелял все точки полигона относительно этого дерева, поэтому с большой вероятностью мог попасть первым снарядом.

На стрельбах присутствовал главнокомандующий сухопутных войск маршал Гречко, будущий министр обороны СССР. Перед началом стрельб он снял с руки дорогие швейцарские часы и сказал:

— Командира дивизиона или батареи, которая первым же выстрелом поразит цель, награждаю этими часами.

Стрелявший первым дивизион майора Флейдера поразил цель первым снарядом, но маршал почувствовал какой-то подвох. Он приказал передвинуть цель, но она опять была поражена.

Маршал внимательно осмотрел полигон, задержался взглядом на дереве и приказал:

— Орудие развернуть на 180 градусов, цель установить с той стороны.

Площадка с той стороны не была пристреляна, поэтому снаряд в цель не попал. Маршал одел часы на руку, застегнул и сказал:

— Да, майор, очень хотелось тебя наградить часами, но, видно, не судьба.

На тех стрельбах часы не получил никто.

После расформирования не нужного в мирное время корпуса прорыва командовал частью в Чугуеве, какое-то время, как старший по должности, был начальником Чугуевского гарнизона, собиравшиеся в его доме офицеры в шутку прозвали его «министром обороны портового города Рио-де-Чугуев».

Во время «хрущевского» сокращения армии часть была резко сокращена в численности, при этом вооружение и технику необходимо было законсервировать и установить на хранение. Дядя Миша шутил, что за ненадлежащее хранение техники его надо отдать под трибунал.

Еще год-полтора он проработал начальником военной кафедры Харьковского института горной автоматики (бывшего горного, будущего Харьковского института радиоэлектроники) и уволился из армии в запас.

Одно время дядя Миша служил с полковником Хаимом Ивановичем Сапожниковым. Сапожников — сын донского казака и дочки местечкового раввина, родился в 1919 или 1920 году. Его отец командовал эскадроном в кавалерийской части Красной армии, в каком—то местечке познакомился с дочкой местного раввина. Молодые люди полюбили друг друга и уехали из местечка вместе. Отец проклял дочь, но через какое-то время казак был убит в бою. Она беременная возвратилась к отцу, он принял ее с условием, что внуку будет сделано обрезание, он будет носить еврейское имя и воспитан в иудаизме. Вскоре мать умерла, дед один воспитал внука.

Так мальчик стал Хаимом, был воспитан дедом-раввином, но перед войной закончил военное училище, прошел войну и дослужился до звания полковника.

Друзья называли его Фима.

Дружил дядя Миша с Героем Советского Союза Александром Иосифовичем Мурдуговым. Они познакомились еще во время войны, где-то пересеклись их фронтовые дороги. Уже в отставке они вместе работали в совете ветеранов.

Фронтовая дружба еврея Флейдера и армянина Мурдугова прошла проверку войной и мирным временем.

Подполковник М.А. Флейдер

Когда он подарил мне эту фотографию (уже не помню, в каком это было году), сказал:

— Представляешь, в отставке мне присвоили звание полковника.

У американского генерала Паттона как-то спросили:

— Кто выиграл войну? — На что он ответил:

— Не мне вам говорить, кто выиграл войну. Вы сами знаете, что артиллерия.

Войну выиграла, хоть и ценой невероятных потерь, советская артиллерия, вся Советская армия, и полмиллиона евреев, воевавших в ее рядах, «Тысячи воюющих евреев — русских командиров и бойцов» [2]

Для евреев это была не просто война за свободу своей Родины — это была война за выживание своего народа, за жизнь детей, матерей и жен. По понятным причинам евреи не могли сдаться в плен, перейти служить фашистам, проявить трусость на поле боя, поэтому проявляли чудеса храбрости, не всегда получая за это награды.

И одним из них был дядя Миша…

ЛИТЕРАТУРА

  1. Новожилов И.В. «Год рождения 1921»: Изд‑во механико‑математического факультета МГУ; Москва; 2004, ГЛАВА IV ЖЕРНОВА ВОЙНЫ, И.С. Косов, стр.72 http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/novozhilov—igorj—vasiljevich/god—rozhdeniya—1921/6
  2. Алигер М.И. «Мы евреи» https://www.liveinternet.ru/users/5318946/post416261116/
Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Александр Тарадай: Дядя Миша

  1. Уважаемый Александр Наумович, знакомо ли Вам это захоронение https://toldot.ru/life/cemetery/graves_16492.html ? Может ли это быть могила родителей Евгении Соломоновны Хаютиной (Фейгенберг)? И ещё вопрос: можете ли Вы подтвердить, что девичья фамилия Эсфири Михайловны (Метахевны) Фейгенберг была Крымская?

    1. Уважаемый Константин!
      Девичья фамилия Эсфири Фейгенберг — Крымская, отца ее звали Мейлах.
      Могилы самой я не видел, но это однозначно могила родителей Евгении Соломоновны Фейгенберг, правда, я считал, что Соломона Лейбовича не стало в 1932, а на памятнике — 1934.

  2. С интересом читал очерк А.Тарадая «Дядя Миша». Там напечатан отрывок из книги Новожилова «Жернова войны.», гл.4 , И.С. Косов». Игорь –мой дорогой друг , с которым я работал в из –ве «Наука» в 60-е гг. Потом я ушел из «Науки» и потерял с ним связь .В очерке Тардая говорится , что Косов написал и издал мемуары. Вот бы прочитать ! Он был замечательный человек. Вот такие ребята и спасли Россию в годы войны.

    Г.И.

    1. Уважаемый Генрих!
      Я дал интернет-ссылку на воспоминания Косова в списке используемой литературы, повторяю еще https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/novozhilov-igorj-vasiljevich/god-rozhdeniya-1921/6
      Судя по данным, они издавались и печатно в издательстве МГУ, но я напечатанное издание не видел.
      С уважением, Александр Тарадай

Добавить комментарий для Александр Тарадай Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.