Генрих Иоффе: Сквозь льды, снега, стужу, сыпняк

Loading

Там его застала Октябрьская революция и Брестский мир. Казалось бы, как монархист он должен был резко отвергнуть и то и другое. Но нет. В жизни все было гораздо сложнее.

Сквозь льды, снега, стужу, сыпняк

Великий Сибирский исход армии белого генерала Каппеля

Генрих Иоффе

 Генрих Иоффе Если бы молодым людям рождения конца 19 в., решившим вступить на стезю военной службы, предрекли, что им доведется сражаться не только «за веру, царя и отечество», но быть ввергнутыми в братоубийственную, гражданскую войну, они, наверное, бросились бы прочь от дверей военных училищ. Но именно так c ними и произошло. Плохая, тяжкая им досталась доля. Среди них был и герой этого очерка — «белый» генерал Владимир Оскарович Каппель.

Его шведские предки жили в Прибалтике, которая в Северной войне была завоёвана Петром Первым.

Отец, Оскар Павлович, — профессиональный военный, прошел все ступени службы — от рядового до ротмистра, не раз был награжден. Монархист по убеждениям, он и сына своего — Владимира, родившегося в апреле 1883 г. в г. Белеве Тульской губернии, воспитывал в том же духе. Монархические убеждения крепли в нем и в петербургском кадетском корпусе, в которой он поступил в 1901 г., а затем в Николаевском кавалерийском училище, куда был принят в 1903 г.

Окончив училище, Каппель командовал эскадроном под Варшавой, затем был направлен в Пермь. У командования он всегда находился на отличном счету. В одной из его аттестаций отмечалось: «Любим товарищами, пользуется среди них авторитетом. Развит, очень способен. В тактическом отношении, как строевой офицер, очень хорошо подготовлен. Имеет большую способность вселять в людей дух энергии и охоту к службе. Все трудности походной жизни переносить может. Азартным играм и употреблению спиртных напитков не подвержен».

В 1908 г. Каппель поступил в Николаевскую академию Генштаба и окончил ее в 1913 г. А в следующем году разразилась мировая война. С самого ее начала Каппель — на Юго-Западном фронте, в штабах армейских и кавалерийских частей. Да, Каппель был штабистом, но таким, который по сложившимся обстоятельствам принимал самое активное участие в боях и неоднократно награждался орденами. Большой опыт штабной работы и боевых действий в 1916 г. привел Каппеля в штаб Юго-Западного фронта (главнокомандующий генерал А. Брусилов), где он принял участие в разработке плана наступления, вошедшего в военную историю под названием Брусиловского прорыва. Этот прорыв был столь успешен, что поставил Австро-Венгрию на грань полного поражения. 1917 г. обещал быть годом победы Антанты и России над Германией и ее союзниками. Но не получилось. В конце февраля — начале марта 1917 г. царская монархия неожиданно рухнула, образовалось так называемое двоевластие: либеральное Временное правительство и Совет рабочих и солдатских депутатов. Началась так называемая демократизация армии, которая на деле вела к подрыву ее традиционных основ. Каппель не принял Февральскую революцию. Он был сторонником сильной власти, как уже отмечалось, монархист.

Взяв в самом начале октября 1917 г. отпуск по болезни, Каппель направился в Пермь, где находились его жена Ольга Сергеевна (в девичестве Строльман) и маленькие дети: сын Кирилл и дочь Татьяна. Там его застала Октябрьская революция и Брестский мир. Казалось бы, как монархист он должен был резко отвергнуть и то и другое. Но нет. В жизни все было гораздо сложнее. Надо заметить, что некоторые проницательные политики, в том числе монархисты, рано осознали, что необходимость сохранения власти вынудит большевиков укреплять традиционные «государственные начала» России. Так, например, один из руководителей черносотенного «Союза русского народа» Б. Никольский уже в ноябре 1918 писал: «В активной политике большевики с нескудеющей энергией занимаются самоубийственным для них разрушением России, одновременно с тем выполняя всю закладку объединительной политики по нашей русской патриотической программе, созидая вопреки своей воли и мысли, новый фундамент для того, что сами разрушают». Такое нетривиальное понимание прежде всего находило поддержку в среде военных, поскольку армия являлась одним из краеугольных камней государства. И потому, когда в феврале 1918 г. большевики приняли Декрет о создании регулярной Красной Армии, очень многие офицеры и даже генералы стали в нее вступать.

В самом начале мая 1918 г. Каппель как генштабист тоже выразил готовность вступить в Красную Армию и служить в Приволжском, Приуральском или Ярославском военных округах. Ему предложили возглавить окружной отдел штаба в Самаре. Он согласился и 19 мая выехал в Самару. Но прибыв туда, в конце мая от предложенной должности отказался. Почему? Что-то важное должно было произойти за это время. В Красную Армию Каппель, можно предположить, был намерен вступить (начало мая 18-го г.) за отсутствием тогда значительной военной силы, которая была бы способной защищать страну от вероятных иностранных вторжений. Но в середине мая в Челябинске произошла вспышка восстания одного из эшелонов Чехословацкого легиона (около 50 тысяч бойцов — в основном бывших австро-венгерских пленных), который по Транс-Сибирской железной дороге с соглашения Советской власти перебрасывался во Владивосток и отсюда морем на Западный фронт, во Францию.

Однако в верхах Антанты, политическом руководстве легиона (Национальный совет, находился в Париже) и командовании легионом, возможно, решено было использовать его для свержения большевиков и восстановления антигерманского Восточного фронта на территории России. Как впоследствии писал лидер партии правых эсеров В. Чернов, ЦК этой партии находился в тесной связи с легионерским командованием и согласовывал с ними свои действия. Так было в Поволжье, на Южном Урале, в Сибири. Подпольные офицерские отряды под руководством эсеров готовы были поддержать антибольшевистское выступление чехословаков.

В начале июня легионеры развернули наступление на Самару, где, как мы уже знаем, находился Каппель. Мысль о вступлении в Красную Армию была теперь им отброшена. 8-го июня легионеры взяли Самару и там образовалось эсеровское правительство — Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). В Омске было создано другое правительство — Временное Сибирское, тоже эсеровское, но с более правым, кадетским «уклоном». Осенью Комуч и Временное Сибирское правительство объединятся. А пока Комуч спешно формировал армию, назвав ее Народной. Без колебаний Каппель вступил в эту армию, заявив:

— Я монархист по убеждению, но встану под какие угодно знамена, лишь бы воевать с большевиками. Даю слово офицера держать себя лояльно Комучу.

Семью свою Каппель больше не увидел никогда. Позднее большевистские власти фактически взяли жену Каппеля в заложники, однако шантажировать этим его не удалось. Ольга Сергеевна оформила развод с мужем, взяла свою девичью фамилию. После гражданской войны она жила в Москве, дважды арестовывалась. Реабилитировали ее в 1956 г. Скончалась в 1960 г. Сын Кирилл был участником Великой Отечественной войны, не раз награжденным. После войны служил в конвойных войсках НКВД. Умер в 1995 г. Дочь Татьяна умерла в Перми в 2000 г.

Народная армия быстро формировалась и пополнялась. Проблема заключалась в командовании. Офицеров было достаточно, но они не спешили занять командирские посты. Народная армия была добровольной, в нее вступали люди из разных мест, в том числе плохо дисциплинированные, не имевшие прочных боевых навыков. К тому же было известно, что у «красных» — значительное численное превосходство. На офицерских собраниях многие от предлагаемых им командных должностей отказывались или отмалчивались. Но на одном из таких собраний 9 июня встал невысокий, худощавый офицер, одернул гимнастерку, туго перепоясанную ремнем, на котором висела шашка, сказал:

— Подполковник Каппель. Раз нет желающих, то временно, пока не найдется старший по званию, разрешите мне повести части против большевиков.

Ему дали 1-ю Самарскую дружину, и он сразу повел ее в бои.

С самого начала гражданской войны Каппель понял и точно оценил одно из ее существенных отличий от войн межгосударственных: гражданская война (особенно в начальном периоде) не имела сплошных фронтов. Это создавало возможность дальнего флангового обхода для проникновения в тыл противника. И Каппель, оставляя часть своих войск перед ним, другую часть вел в его тыл. В результате противник попадал в окружение. А дальше Каппель действовал по-суворовски: быстрота и натиск. Этот маневр удавался Каппелю еще и потому, что он был «солдатским офицером», а потом и «солдатским генералом»: часто сам шел в рядах атаковавших с винтовкой в руках или на коне с шашкой, не говоря уже о том, что разделял тяжелый солдатский быт. Ему и в него безгранично верили.

И началось победное шествие Каппеля. Уже 11 июня он взял Сызрань, после чего его дружину перебросили в Ставрополье. После победных боев там дружина была возвращена в Поволжье и вторично взяла Сызрань, отбитую «красными». Затем она вела бои на Южном Урале, взяла города Бугуруслан, Бузулук и др. Здесь-то, как показано в классическом советском фильме «Чапаев», каппелевцы будто бы столкнулись с дивизией легендарного героя гражданской войны Василия Ивановича Чапаева. В действительности этого не было. И ни в какие «психические атаки» каппелевцы против чапаевцев вообще не ходили. Каппель берег солдат и старался, чтобы бои, которые он вел, оканчивались с минимальными для него потерями…

В 20-х числах июля он начал наступление на Симбирск и вышел к нему, совершив за 3 дня 200-километровый переход. «Красным» был дан приказ: этот город — родину Ленина — не сдавать! Они ждали удара со стороны Волги, но Каппель применил свой излюбленный маневр: совершил глубокий фланговый обход и зашел в тыл оборонявшихся. 27 июля каппелевцы взяли Симбирск. На то время это была наиболее крупная победа Каппеля. Он стал полковником и командущим всеми действующими войсками Комуча. Слава его перешагнула уже обширную территорию Комуча. А на советской стороне газета «Красная звезда» называла его «маленьким Наполеоном». Таким уж и маленьким? Много лет спустя Л. Троций в мемуарах «Моя жизнь» назвал Каппеля «прославленным белым генералом».

За его голову назначили премию в 50 тыс. Он смеялся:

— Маловато. Ничего, скоро прибавят.

А после взятия Каппелем Симбирска открывался путь на Казань. В Комуче, среди политиков и военной верхушки, вознили разногласия политико-стратегического характера. Некоторые полагали, что надо закреплять достигнутые успехи, а затем развернуть наступление в южном направлении, что создаст перспективу соединения с Доном, где формировалась Добровольческая армия генерала А. Деникина. Но «полевые командиры» (Каппель и др.) настаивали не терять темпа, брать Казань, затем Нижний Новгород и идти к Москве, чтобы раз и навсегда покончить там с «комиссародержавием».

Ретроспективно оценивая позиции «южан» и «казанцев», трудно сказать кто из них был более прав. Конечно, соединение с «белым» югом могло создать единый фронт, который, наступая, угрожал бы «красной» Москве окружением. Но и быстрое наступление каппелевцев и чехословаков на Москву могло принести успех.

Каппель, пользуясь правами командующего действующими войсками Комуча и поддержанный представителями Комуча Б. Фортунатовым и А. Степановым, 1-го августа начал наступление на Казань. 6 августа каппелевцы и чехословаки находились уже на казанских окраинах Город был окружен с трех сторон, что позволило части оборонявших Казань «красных» выскользнуть и закрепиться в районе станции Свияжск, как писала известная журналистка того времени Лариса Рейснер, «едва видимой на карте России точке». 7-го августа «красная» Казань пала. Потери каппелевцев и чехословаков были небольшими, а трофеи, попавшие в их руки — огромными. Главное, они захватили значительную часть золотого запаса России (651 млн., 535 тыс., 834 р. 64 коп.), вывезенную в Казань в начале мировой войны.

Л. Троцкий в мемуарах «Моя жизнь» писал: «За Казанью наступала очередь Нижнего. Оттуда открывался почти беспрепятственный путь на Москву. Судьба революции решалась на этот раз под Свияжском. Висела на волоске». Большевистская Москва предпринимала невероятные усилия, чтобы удержать Свияжск. Сюда на особом поезде прибыл председатель Реввоенсовета Троцкий. Поистине драконовскими методами он наводил железный порядок в ушедших из Казани войсках. В его приказах говорилось: за самовольное отступление «первым будет расстрелян комиссар части, вторым — командир. Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули».

Каппель понимал: эта беспощадная, дьявольская воля должна быть уничтожена. 28 августа с отрядом примерно в 1000 человек он (с ним в конном авангарде находились Б. Фортунатов и Б. Савинков), Каппель совершил глубокий фланговый обход и оказался в тылу «красных». Среди них началась паника, часть бежала на Волгу. Каппелевцы вышли на рубеж в полтора — два километра от поезда Троцкого. Там мобилизовали всех, кого можно было мобилизовать, вплоть до повара, создали круговую оборону. 8 часов шел бой. Каппель решил, что против его отряда брошены какие-то вновь прибывшие силы и приказал отойти.

Удержание «красными» Свияжска создало им предпосылки штурма для возвращения Казани. Москва непрерывно посылала в Свияжск подкрепления, оружие, даже миноносцы с Балтики. И 10 сентября «красные» отбили Казань. Это повернуло военную судьбу против Комуча. За Казанью пали Симбирск и другие города. Части, подчиненные Каппелю, бросали от одного города к другому, чтобы, сдерживая наступление «красных», дать войскам Народной армии возможность отхода.

Тем временем в политической сфере антибольшевистского лагеря Поволжья и Сибири происходили большие изменения. Военные поражения, экономическая необходимость, давление иностранных союзников вынуждали Комуч и Временное Сибирское правительство искать пути сближения и объединения. 23 сентября в Уфе представители этих правительств договорились о создании Директории во главе с правым эсером Н. Авксентьевым. Местом своего пребывания Директория избрала Омск. Но пробыла она там и вообще просуществовала всего лишь месяц с небольшим. 18 ноября 1918 г. офицеры — сторонники военной диктатуры — произвели переворот и упразднили Директорию. Верховным правителем был провозглашен адмирал А. Колчак.

Так начав борьбу с большевизмом одним из военачальников эсеровского Комуча, Каппель стал генералом (звание генерал-майора ему было присвоено в ноябре 1918 г.) военной диктатуры. Да, вначале Каппель, как и другие офицеры, пошли под эсеровские знамена, не видя тогда другой значительной силы для борьбы с большевизмом. Но немало офицеров Ставки и окружения Колчака, ненавидевшие все, что было связано с «керенщиной», смотрели на прошлое «эсеро— комучевство» Каппеля с недоверием и подозрением. Под их влиянием и нашептыванием и сам Колчак проявлял по отношению к нему сдержанность и даже холодность. Но так было до их первой встречи в Омске. В конце долгого разговора с глаза на глаз Каппель поднялся, сказал как бы подводя итог:

— Ваше высокопревосходительство, перед нами Россия, все остальное неважно.

Колчак протянул руку:

— Меня зовут Александр Васильевич!

В конце 1918 г. под командование Каппеля был передан 1-й Волжский корпус, весной значительно пополненный и вошедший в состав 3-ей армии. Это было связано с планируемым на март 1919 г. широкого наступления армии Колчака. И снова, как при Комуче, стратегический расчет указывал на возможность двух вариантов. Один — нанесение главного удара на юг, в направлении для соединения с армией генерала А. Деникина и совместного с ней движения на Москву. Другой — нанесение основного удара в направлении на север, на Вятку —Котлас, для соединения с войсками генерала Е. Миллера, союзников и тоже последующего наступления на Москву. Наступление началось и развивалось успешно. Войска на широком фронте приблизились к Волге. В Омске и у союзников Колчака его даже окрестили «полетом к Волге». Считали, что победа уже не за горами. Увы, «полет к Волге» оказался временным.

Уже в апреле «красные» нанесли мощные ответные удары, и колчаковские войска вынуждены были начать отступление. Положение их непрерывно ухудшалось с наступлением осени и зимы. Колчак заменил главнокомандующего Восточным фронтом генерала М. Дидерихса генералом К. Сахаровым, но это мало что дало. В середине декабря он связался с Каппелем и сказал, что намерен назначить главнокомандующим его. Каппель отказывался.

— Ваше высокопревосходительство, — говорил он, — есть много командиров старше и опытнее меня. Я не подготовлен к такой большой и ответственной работе. Ваше Высекопревосходительство, почему Вы мне это предлагаете?

— Потому что Вам, Владимир Оскарович, только можно верить, — ответил Колчак. Он присвоил ему звание генерал-лейтенанта, собирался присвоить звание полного генерала, но не успел…

Каппель хорошо знал, что предстояло ему и армии. От Барнаула и Николаевска, от которых надо было отходить до Читы, 3000 километров. Железнодорожные составы на единственной Транс-Сибирской магистрали захватывали чехословацкие легионеры, заспешившие домой после капитуляции Германии в ноябре 1918 г. А из тех немногих вагонов, в которых сумели разместится раненые, больные, женщины и дети, легионеры порой изгоняли беспомощных людей силой. Забрали даже паровоз поезда самого Колчака. Попытка Каппеля как-то уладить ситуацию привела лишь к тому, что командующий легионеров генерал Я. Сыровы разразился оскорблениями в адрес Верховного правителя. Каппель послал ему вызов на дуэль, но тот не ответил.

И отступающая русская армия должна была двигаться пешим или в лучшем случае санно-конным порядком. Свирепствовали страшные морозы, метели. Нередко ночевали прямо под открытым небом, у бивуачного костра. На станциях старались грузить обмороженных в санитарные поезда. Но чаще всего они стояли и тогда обмороженные и больные здесь же уходили в другой, лучший мир, не знавший жестокой людской борьбы.

Продовольствия не хватало. Обмундирование истрепалось. Сыпной тиф косил людей, и они умирали прямо в санях. За арьергардом каппелевцев по пятам шла 5-я Красная Армия под командованием Г. Эйхе. В городах вспыхивали антиколчаковские мятежи. Мятеж, поднятый генералом Б. Зиневичем, поставил войска Каппеля под угрозу окружения. Но Каппель с боем вырвался, обойдя город. Нападали партизанские отряды. И первый приказ, который отдал Каппель, разрешал уже не чувствовавшим в себе сил двигаться дальше, переходить к красным или оставаться в попутных деревнях! Многие уходили, продолжали страшный поход самые верные, самые преданные. Каппель распоряжался заседлывать коня, садился в седло, выезжал к «голове» шедшей колонны и остановливался. Лютый мороз под 50 градусов. Он прикладывал руку к козырьку и стоял так, пропуская мимо себя десятки тысяч людей. Пальцы его рук деревенели от мороза, но он не отнимал их от виска, отдавая честь солдатам и офицерам, решившим вместе с ним продолжать борьбу.

Шли тремя колоннами. Самым тяжким оказался путь колонны Каппеля — по реке Кан. Биограф Каппеля и историк каппелевцев Р. Гагкуев так описывает этот крестный путь. Под толстым слоем снега в реке протекали теплые потоки воды, стекавших с сопок. Не зная этого, многие проваливались в глубокие полыньи, а кому удавалось выбраться, тут же оказывались на трескучем морозе. Если у них уже не было сил встать, они так и оставались неподвижно лежать на снегу. Как рассказывает в воспоминаниях близкий к Каппелю полковник В. Вырыпаев, когда эта адова дорога, казалось, подходила к концу, в такую полынью провалился Каппель. Как и другие, он вел своего коня в поводу и находился впереди колоны. Только на следующий день у него обнаружилось обморожение ног, от колен до ступней они затвердели, как камень. Начиналась гангрена. Никаких медицинских препаратов не было. Операцию пришлось делать без наркоза, простым ножом…

На другой день его просили пересесть в сани, он отказался, считал, что измученные люди должны видеть генерала, которому они верят и на которого надеются. Участник этого похода А. Феодорович вспоминал: Бледного, худого, страшного генерала на руках вынесли во двор и посадили в седло. Он тронул коня и выехал на улицу. Какой-то рослый солдат, вплотную прислонившись к коню, поддерживал генерала. Мимо тянулись части его армии и, преодолевая мучительную боль, разгоняя туман, застилавший мозг, Каппель выпрямился в седле и приложил руку к папахе… Так он стоял пока не прошла вся огромная колонна. К ночи его сняли с седла и на руках внесли в избу.

Каппелевцы шли на восток… У Каппеля был план дальнейшей борьбы. Он изложил его в Нижнеудинске на совещании, своем последнем совещании. Войска должны взять Иркутск, где находился плененный чехословаками и переданный ими эсеровскому Политцентру Колчак, освободить его и создать новый антибольшевистский фронт в Забайкалье.

Но он чувствовал: силы покидают его. Пригласили врача из румынской батареи, находившейся в чехословацком эшелоне. Осмотрев больного, тот диагностировал застарелое крупозное воспаление легких и сказал, что он не проживет и нескольких дней. Каппель был в бреду. Он метался, отдавал команды. Потом как будто успокоился и тихо произнес: «Попался! Ах, как я попался!..» Что означали эти слова? Что он хотел сказать? Он скончался 26 января 1920 г. в деревушке Верхнеозерская, у разъезда Утай.

Тело покойного генерала его измученные войска бережно несли с собой уже под командованием генерала Сергея Войцеховского. Они подошли к Иркутску, под угрозой штурма потребовали выдачи Колчака и золотого запаса. Узнав, что Колчак расстрелян, Войцеховский послал вызов на дуэль командующему союзными войсками в Сибири М. Жаннену. Ответа не последовало. Войска Войцеховского обогнули город и ушли в Забайкалье. Великий Сибирский Ледяной поход кончился. Прошло почти 100 лет. Давно пора преклонится перед его мучениками и страдальцами…

Каппеля похоронили в Кафедральном соборе Читы, но при подходе «красных» перенесли в Харбин, похоронив в алтаре Иверской церкви. Там ему был поставлен памятник, который в 50-х гг. разрушили. Но с декабря 2007 г. генерал-лейтенант Владимир Каппель покоится в Москве, в Донском монастыре.

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Генрих Иоффе: Сквозь льды, снега, стужу, сыпняк

  1. Да, замечательно, интересно и очень познавательно! Очень ценная работа. К сожалению, в школьных учебниках мало или совсем ничего не говорится о белом движении.
    Правда, опечаток многовато. Вообще, Генрих Иоффе много интересного сообщает именно о малоизвестных лицах русской истории, например, о Гапоне, вот теперь о Каппеле.
    О мятеже чехословаков писали, что они после освобождения из плена хотели пробиться домой, в Европу в западном направлении, так казалось ближе всего, а их выпускали только через Владивосток, вот они и возмутились.

  2. … после чего его дружину перебросили в Ставрополье.
    ———————
    Думается, что не в Ставрополье, а к Ставрополю-Волжскому, который теперь называется Тольятти.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.