Лина Городецкая: Моя Минута Молчания

Loading

Лина Городецкая

Моя Минута Молчания

Живя в двух измерениях, встречая дважды Новый Год, соблюдая пост в Судный день, привыкнув в бывшие будни отмечать праздники, а в старые праздники буднично ходить на работу, мы, тем не менее, остаемся русскими израильтянами и сохраняем нашу общность, выражаемую фразой: «А помнишь?»

…А помните ли вы ощущение праздника 9 мая? Города в тюльпанах, солнце, настойчиво пробивающееся сквозь майские тучи, и их — подтянутых, с военной осанкой ветеранов войны, один раз в году позволивших себе прикрепить к пиджакам боевые награды. Помните ли вы, что был этот день выходным, по телевизору непременно исполняли «Синий платочек» и «Темную ночь» и ночное небо расцветало яркими гроздьями салюта?

Шестьдесят восемь лет прошло с того долгожданного дня, в приход которого многие не поверили. Годы войны ожесточили женщин, потерявших женственность в ежедневной борьбе за выживание, осиротили детей, ставших беспризорниками, превратили мечтательных студентов-филологов в солдат, умеющих убивать. Они, солдаты сороковых, пешком шли к Победе, отходя в леса от Бресткой крепости и наступая на Берлин.

Прошло почти три четверти века. Ребятишки, родившиеся в мае 1945 — почтенные главы семейств. А юные солдаты маршировавшие по Красной площади в День Победы — старики. Все меньше и меньше их среди нас. Все больше и больше в памяти…

Дядя Изя

Дядя Изя, Израиль Бухбиндер, тезка нашего государства, получивший свое имя за много лет до его возникновения, был другом моих родителей. Он приехал в маленький средиземноморский городок Кирьят-Хаим, когда практически уже не мог ходить. От его былого величия остались высокий рост, седые пряди, обрамляющие лоб и речь русского интеллигента. В жизни своей непростой и длинной знал дядя Изя и большие трудности, и большую любовь. Так сложилось, что единственная дочь, воспитанная матерью, осталась в Украине, а пасынок, которого он воспитал, уехал в США. И замкнулся мир дяди Изи гипсовыми стенами балкона и несколькими южными неброскими деревцами, что открывались его взору.

Позже ноги полностью отказали ему и в благотворительной организации «Яд Сара» достали для него коляску — последний способ передвижения. И опять он одиноко сидел на балконе, пока жена справлялась с проблемами пенсионной безивритной абсорбции. Потом болезнь нанесла еще удар, и пришлось присоединить катетер — достижение современной медицины, которое не пожелаешь никому. Он радовался приходу редкого гостя, не эмоционально, как бы стесняясь навязывать свое общение.

Прикованный к коляске и беспомощный, разговаривал он высоко и достойно. Он много читал, и суждения его были всегда оригинальны и самобытны. И еще дядя Изя никогда не жаловался. Не сетовал на предательскую старость, на инвалидную коляску, на одиночество. Сильный духом старик, он таял на глазах, но улыбался при встрече каждому входящему. А их было немного. Не выходя из дома, новых друзей не заведешь.

Он слишком поздно приехал, чтобы быть полезным Израилю. Мне так и сказала одна симпатичная женщина: «Ваши пенсионеры приезжают сюда только брать». Но он ничего не просил. Гордый старый человек, мучительно приближающийся к исходу жизни… И когда наступил тот сумрачный январский день 1993 года, провожали его в последний путь несколько знакомых. Его похоронили по еврейским обычаям, и чужие люди прочитали над его могилой кадиш.

И никто из них не знал, что этот высохший немощный старик, осколок жизни, на беспомощность которого больно было смотреть, в прошлом — великолепный военный журналист, прошедший все фронтовые дороги, статный подполковник и участник первого Парада Победы.

Он шел 24 июня 1945 года, в день, не по-летнему хмурый и дождливый, по Красной площади в составе сводного полка, под алым морем трехсот шестидесяти боевых знамен, осветивших в то утро Москву. Шел, как один из самых заслуженных фронтовиков, гордо чеканя шаг, молодой, здоровый, красивый, уважаемый, нужный всем и презирающий смерть…

Израиль Бухбиндер

А о чем думалось ему в одинокие дни и ночи спустя сорок восемь лет? Об этом он не рассказывал. И очень жаль, что часто поговорить о чем-то важном с человеком мы собираемся слишком поздно… Но, если в канун Дня Победы или в любой другой день вы окажетесь на хайфском кладбище, войдете в ворота номер 1, часть «бет каф» и подойдете к могиле 79/2, то знайте, что под скромным надгробием похоронен Израиль Бухбиндер, боевой офицер, русский интеллигент и тезка нашего государства…

А мои дети уже привыкли, что 9 мая я включаю один из российских каналов кабельного телевидения, и не ожидая тревожной сирены за окном, стою Минуту Молчания, как делала это раньше, до репатриации. Вспоминаю своего отца фронтовика и его друзей. И пусть в Израиле этот день так и не объявлен праздничным — у нас никто не отбирал права на наши праздники. И эта минута молчания, общая для всех, объединит нас больше, чем громкие фразы и партийные собрания. Просто помолчим вместе…

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “Лина Городецкая: Моя Минута Молчания

  1. Уважаемая Лина! Присоединяюсь ко всем комплиментам, собранным здесь. Очень трудно — писать так просто и хорошо.

  2. Дорогая Линочка! Никак не могу понять, где вы находите эти точные слова и фразы, бьющие наповал? Какое же сердце надо иметь, чтобы простые слова там превращались в ливень эмоций и переливались в наши сердца? Какая же вы все-таки удивительная женщина! Спасибо вам. ВашЯш

  3. Все евреи призывного возраста, которых я знал воевали. Мой дядя Сема погиб на Ленинградском фронте в 1941-ом году. Мои две тети получили похоронки на мужей в ноябре 41-го года. Мой дядя Лева воевал в морской пехоте и вернулся с фронта без ноги. Мой Дядя Яков прошел три войны: финскую, Отечественную и японскую. Мой двоюродный брат Рафа был ранен в ногу под Сталинградом. Муж моей двоюродной сестры прошел всю войну и был контужен. Мой дядя Женя прошел всю войну.Я мог приводить и приводить примеры воевавших евреев. Например, в эвакуации мне пришлось жить три недели в чужой семье. Как раз в это время пришла похоронка. Мать, узнав о смерти сына, упала на пол и билась в конвульсиях. Она кричала: «Мой сын погиб героем!» Ее дочь Соня бросилась на нее, прижала к себе и кричала: «Нет не героем, а как все!» Не дай вам Бог увидеть такую сцену.Что я могу сказать. «Типун на язык тем, которые лгут об участии евреев в Отечественной войне.»

  4. Лина!
    Эти строки стоят в ряду лучших из написанных Вами. Спасибо.
    М.Ф.

    1. МАРК! Очень ценю строку, написанную Вами!

  5. Милая Лина!
    Как достойно, без излишнего пафоса и вычурных фраз, Вы описали свою Минуту Молчания и то содержание, которое Вы вкладываете в свой личнй мемориал о дяде Изе!
    Не уедь он в Израиль на склоне лет, то прожил бы ещё меньше и страдал бы больше, ибо при всех недостатках обеспечения пожилых, включая ветеранов, здесь есть » Яд Сара» со своими колясками, и метапелет (ухаживающие за пожилыми и немощными), и даже во время применённый катетер, продлевающий жизнь. (Увы медицина ещё не совершенна…)
    Помню свои прогулки с отцом при всех его регалиях по главной улице (без оркестра) мимо традиционного танка и бюста военачальника… Сейчас я всоминаю и его в Минуту Молчания в СНГ, но и в минуты сирен в Израиле — погибших воинов за его независимость. Всё это связано для нас воедино, ибо историю наших жизней не изменить.
    Спасибо за Ваш репортаж о Минуте Молчания!

    1. Дорогой Семен, мне просто так чувствуется…Минута Молчания — это несколько мгновений связи поколений. Без патетики, без лишних слов написать об этом, мне кажется правильным. И я рада,что смогла передать свои эмоции и воспоминания о человеке именно так. Благодарю Вас за коммент.

  6. Лина, спасибо за прекрасный мемориал! Каждое слово весомо! Марк Шехтман

    1. Марк, мне кажется, это единственное, что сегодня мы можем делать, чтобы сохранить память о том поколении, которое уходит от нас… Спасибо за коммент.

  7. Спасибо, Лина… Моего отца тоже звали Израиль. В сентябре 41-го он вышел из Лохвицкого котла, учинённого Клейстом и Гудерианом. Котёл был с дырами… Кто хотел воевать против гитлеровцев — ушел… Израили в плен не ходили добровольно… И этого им тоже не смогли простить… Я помню, как Мыкыта упорно искал предателя, хотя бы одного… Да-а… Это — «Праздник со слезами на глазах»… Мир ВАМ…
    К слову — какая ты красивая женщина…

    1. МИР и ВАМ… Роман, знаю,что это — быть дочерью фронтовика и жить его рассказами и воспоминаниями о нем… И за комплимент — спасибо. 🙂

  8. Дорогая Лина! Вы нашли хорошие слова, чтобы вспомнить фронтовика Изю (Израиля). Спасибо.

    1. Знаете, дорогой Лев, в данном случае мне и не надо было их искать… И это замечательно, писАть сердцем… Спасибо за коммент!

Обсуждение закрыто.