[Дебют] Титус Гебель: Дни социального государства сочтены. Перевод Эллы Грайфер

Loading

Хуже катастрофы финансовой — человеческая катастрофа, уничтожающая в конечном итоге нормальные цивилизованные отношения между людьми. Кто о себе не привык заботиться, а всего только и умеет что бегать по инстанциям и качать права, быстро теряет представление о том, что, прежде чем тратить, надо заработать.

Дни социального государства сочтены

Титус Гебель
Перевод с немецкого Эллы Грайфер

Вот уже больше 130 лет немцы исправно клюют на удочку государства, обещающего защитить их от любых невзгод: бедности, голода и болезней. Невзирая на несколько тотальных провалов (1918, 1945, 1989) модель остается достаточно привлекательной для непрестанного расширения компетенций социального государства, поглощающего ныне, считай, половину госбюджета. Будь Германия частным предприятием — давно бы обанкротилась под бременем неоплатных долгов: 2 миллиарда евро долгов федеральных плюс 6 миллиардов пенсионных обязательств федерации, земель и общин. Притом что демографические процессы сокращают число плательщиков взносов в социальные системы.

Но политики наши тем временем усвоили: кто социальные выплаты сокращает — тому избранным не бывать! Этого следует избегать во что бы то ни стало. В этом одна из причин завиральных идей типа «Замещающей иммиграции» („Replacement Migration“), якобы обеспечивающей дальнейшее функционирование социальных систем. Наоборот, структура госсоциала привлекает множество неумех, т. е. иммиграция как раз ускоряет развал социального государства. Но неприятная правда заключается в том, что и без всякой миграции тришкин кафтан постепенно расползается.

Нижеследующее описание — чисто техническое, оно не определяется какими-либо политическими или философскими постулатами. Хуже катастрофы финансовой — человеческая катастрофа, уничтожающая в конечном итоге нормальные цивилизованные отношения между людьми. Кто о себе не привык заботиться, а всего только и умеет что бегать по инстанциям и качать права, быстро теряет представление о том, что, прежде чем тратить, надо заработать. Если сегодня большинство населения не видит угрозы в массовой иммиграции людей чуждой культуры, то одна из причин, возможно, именно в социальном государстве, которое, решая за человека все проблемы, лишает его способности к реальной оценке причин и следствий.

Так было не всегда. Как раз именно социал-демократы в 19 веке не хотели попасть в зависимость от государства и правительства, они стремились сами себе помогать. Прежде чем Бисмарк ввел социальное государство «сверху», рабочие и ремесленники создавали общества взаимопомощи на базе профсоюзов и аналогичных сообществ — солидарность «снизу».

Дни социального государства сочтены

Последуйте за мной, дорогой читатель, отправимся в путешествие, в конце которого вы составите свое собственное мнение. Настало время критически мыслящим гражданам различных политических убеждений поставить в отношении социального государства вопрос «кому на пользу», и проверить, не наносит ли оно на самом деле ущерба именно слабым слоям населения. Но честно предупреждаю: это может подорвать веру в некоторые постулаты, представляющиеся вам неопровержимыми типа: социальное государство есть важное достижение. Если вас это не устраивает, рекомендую дальше не читать.

Социальное государство должно служить страховкой от серьезных опасностей — голода, болезни, нищеты, обеспечивая достойное существование. Такие цели, конечно, заслуживают всяческого одобрения, да только социальное государство отнюдь не способствует их достижению на длительный срок. А приводит оно на самом деле к краху, потере дееспособности и асоциальному поведению, усугубляя в итоге проблемы, с которыми призвано было бороться. И потому дни социального государства сочтены, невзирая на огромное количество его сторонников и защитников. Его врожденный порок — систематическое создание вредных стимулов. Эти стимулы воздействуют и на политиков, и на администрацию, и на получателей помощи, побуждая их использовать систему в своих интересах. И социальное государство оказывается жертвой трагедии общих ресурсов.

Главный стимул для политиков — покупка голосов посредством социальной благотворительности. Иначе говоря — краткосрочный подкуп избирателя без учета долговременных последствий: повышение пособий на детей, снижение пенсионного возраста, расширение больничной страховки, увеличение социальных выплат и т. д.

Самую большую победу на выборах за всю свою историю партия ХДС одержала в 1957 году, когда Конрад Аденауэр, невзирая на, серьезные сомнения экспертов, пробил реформу пенсионного обеспечения, позволившую тут же значительно повысить выплачиваемые пенсии. Так оно и шло год за годом, и в Германии, и в других местах. Список социальных выплат не переставал расширяться, уровень их — повышаться под дружные аплодисменты избирателей и СМИ. Политики, предлагавшие их урезать, рано или поздно проигрывали выборы.

Еще один стимул для политиков — усиливая социальное государство, они могут усилить свою власть. Чем больше процессов контролируется государством, чем больше людей получают от него дотации, тем больше власти в руках политика, а о последствиях он не задумывается. Этот стимул от начала заложен в конструкции социального государства.

Вопреки распространенному мнению, современное социальное государство вовсе не завоевание социал-демократии. Автором его был скорее германский канцлер Бисмарк, он ввел его «сверху» в конце 19 века с целью ослабить профсоюзы и усилить зависимость рабочих от государства. Место взаимопомощи между членами профессиональных объединений заняла принудительная патерналистская опека. Обеспеченные, независимые рабочие представляли, по мнению Бисмарка, политическую опасность.

Социальное государство разрасталось. Обязательная больничная страховка в Германии была первоначально введена для рабочих с самыми низкими доходами, но постепенно она охватывала все более широкие слои населения. В 1927 году добавилась страховка от безработицы, в 1995 — обязательная страховка по уходу. И наконец, с 2009 года все жители Германии обязаны страховать свое здоровье. Лица свободных профессий обязаны иметь пенсионное страхование, то же самое, вероятно, предпишут и самостоятельным хозяевам. Никто не спрашивает, нужно ли оно им.

В социальном государстве не выгодно быть сдержанным и скромным

Стимул для администрации — поощрение неудачника. Чем больше у вас неимущих и социальных проблем, тем больше в собесах денег и рабочих мест для бюрократов. А поскольку любая бюрократия стремится расширять свое влияние и власть, возникает побудительный мотив, проблем не решать и скрывать, если они решаются сами. При повышении цен на бензин предлагают не понижать налоги на нефть, но раздавать неимущим талоны или денежную компенсацию, ибо это потребует создания соответствующего учреждения и увеличит власть чиновников и политиков. Значительная часть затрат «на социальные нужды» до нуждающихся не доходит, оседая на разных участках непрестанно растущего механизма перераспределения.

Стимул для получателей дотаций — дармовыми подачками не дорожат: гребут без счету, хватают без нужды. Скромные и сдержанные остаются в проигрыше, выигрывают нечестные и расточительные. Всякая дотация с неотвратимостью закона природы вызывает увеличение того, с чем призвана бороться. Пример: в Индии британские колонизаторы, пытаясь справиться с опасными кобрами, решили выплачивать премию за каждую убитую змею. В результате популяция кобр беспрецедентно разрослась, ибо индусы стали их разводить специально ради премии.

Несколько лет назад Германию парализовала всеобщая забастовка машинистов железных дорог. Накануне важных переговоров внезапно… пропал председатель профсоюза. Газеты фантазировали насчет борьбы за власть, но оказалось, что босс просто… уехал на курорт. Он уже несколько раз собирался, да все как-то откладывал, а тут оказалось — заканчивается срок действия путевки. Будучи истинным порождением социального государства, сей полководец классовой борьбы накануне решающего сражения попросту бросил свое войско — а что ж, путевке пропадать что ли? (Die Welt vom 18.10.2007, Heute Lokführerstreik — und der Gewerkschaftschef fährt zur Kur).

Не в благих намерениях дело, а в результате. Вознаграждая бедность, инвалидность, болезнь или неполные семьи, вы стимулируете распространение этих явлений.

Утрата корней в стремлении «хапнуть».

Еще один стимул социального государства: отучение от ответственности и заботы о будущем. Зачем здоровье беречь, когда сто процентов по больничному платят? Что толку думать об опасностях для себя и близких, когда каждый имеет право на прожиточный минимум? В который, само собой, входят расходы на театр, кино и концерты, телефон, радио, телевидение, интернет и подписку на газету. Да плюс еще одноразовые пособия на крупные приобретения, оплата жилплощади и страховок и надбавка на рождество.

Ну и, конечно, остается стимул постоянно требовать новые и новые дотации. Вопреки общепринятому мнению главной особенностью социального государства является вовсе не перераспределение от богатых к бедным. Перераспределение идет в пользу каких-то групп — студентов, матерей-одиночек, любителей театра, жертв стихийных бедствий и т. д. — за счет всех остальных.

Отсутствие выраженного направления перераспределения очень затрудняет понимание, кто тут, в конечном итоге, выигравший, и кто проигравший. Стоит только какой-то организованной группе обнаружить, что достаточно во имя социальной справедливости требовать погромче, и она начнет систематически применять этот метод. За ней и другие группы подтянутся, прекрасно понимая, что иначе всю жизнь чужие потребности оплачивать придется. И это — не злоупотребление социальным государством, но единственно правильное его употребление. Общество превращается в толпу, непрестанно высматривающую, где бы чего бы хапнуть. („Schnäppchenjäger-Gesellschaft“(Michael von Prollius)).

К тому же проблему обостряют миграции. «Социальные» налоги гонят квалифицированных специалистов из страны, а место их занимают дармоеды. Объявляя существование за чужой счет естественным правом человека, естественно ожидать, что найдется человек, который его потребует. Тот, кто где-то в развивающейся стране вкалывает по 10 часов в сутки за зарплату 100 евро в месяц, имеет все основания задуматься, не лучше ли ему будет перебраться в центр Европы, где он в месяц тысячу за ничегонеделание будет получать, наслаждаясь вдобавок прекрасной инфраструктурой. Естественно, где-нибудь в Швейцарии постоянную работу имеет только каждый седьмой зарегистрированный претендент на убежище с видом на жительство. И чем многочисленнее его семья, тем больше он получает.

Известна история сирийского «беженца» в Германии, имеющего четырех жен и 23 ребенка. Ему положена социальная помощь 30.000 евро в месяц, хотя никаких взносов он никогда не платил. Притом, что в Германии средняя зарплата 3.700 евро в месяц.

Стимул для трудящихся — переезд в социальное государство

К сожалению, все эти стимулы соблазняют тех, кто у себя на родине трудится, переезжать в социальные государства и жить там на дармовщину. Упрекнуть их не в чем — каждый человек ищет, где лучше, пользуясь предлагаемыми ему возможностями. Но в итоге социальное государство теряет работников, приобретая тунеядцев. Из вышеописанного, в частности, следует, что социальное государство несовместимо с открытыми границами — это ведет к катастрофе. Западные элиты упрямо отказываются признать этот факт, который угрожает социальному государству преждевременной гибелью. Приманки-обманки стимулируют непомерную задолженность, борьбу за перераспределение благ и асоциальное поведение.

Социальное государство — в долгу как в шелку, оно не сможет обеспечить будущим поколениям обещанных дотаций. Вышеописанные стимулы будут постоянно изгонять из него плательщиков, заменяя их тунеядцами. К тому же пособия постоянно повышаются и размножается бюрократия социальных служб. По этой причине расходы государства растут, а экономический рост замедляется, ибо падает число занятых в производственной сфере. Но замедление экономического роста в свою очередь приводит к росту числа нуждающихся. Так возникает порочный круг. Социальное государство отчаянно борется с проблемами, которые само же и создает.

Финансовый крах приближает и система «прямого перераспределения». Большинство «соцстрахов» (пенсия, болезнь, безработица) устроены таким образом, что собранные взносы тут же выплачиваются нуждающимся, т. е. перераспределяются, не создавая ни резерва, ни инвестиций, прибыли они не дают. А поскольку плательщиков становится все меньше, они становятся все старше и меньше рожают детей, в системе возникает серьезная проблема. Громадный рост расходов, заложенный в конструкцию социальных систем, уже десятилетиями покрывается только за счет государственного долга. Массовая иммиграция незнаек и неумех, от которой ожидали решения проблемы, напротив, усугубляет ее.

Реформы социального государства — не более чем косметический ремонт, в лучшем случае — легкий наклон кривой роста расходов. Доля государственных расходов в валовом внутреннем продукте западных демократий выросла за последние 100 лет с 12 до почти 50%. В Германии затраты на социальное государство уже сейчас превышают 50% госбюджета (Бюджет 2017 г.: работа и социальные выплаты — 41,81%; здравоохранение — 4,6%; поддержка семьи — 2,89%; образование — 5,36%).

Крах бюджета государства и социальных служб — вопрос времени

За последние 40 лет государственный долг Германии вырос со 167 до 2.000 миллиардов евро! Если добавить еще пенсионные и социальные выплаты земель и общин, получится 8.000 миллиардов. Также обстоят дела и в прочих социальных государствах Запада. Поскольку число берущих постоянно растет, число дающих — сокращается, а бюрократия продолжает размножаться, крах бюджета государства и социальных служб — всего лишь вопрос времени. Фискальные фокусы центробанков типа искусственного понижения учетной ставки или скупки собственных государственных облигаций могут лишь отсрочить, но не предотвратить его.

Социальное государство — это начальство, оно указывает гражданину, как поступать, и он обязан повиноваться. Он должен равномерно распределить свои доходы на все периоды жизни, как предписано пенсионным страхованием, не важно, что сам он, возможно, предпочел бы минимальную медицинскую страховку на случай серьезных рисков. Система все больше ограничивает возможность самостоятельного жизненного выбора. Растут притеснения, опека, т. е. урезание свободы. Гражданину не дают ни выбрать свой путь, ни набраться собственного опыта, учась на собственных ошибках. Это — путь к утрате дееспособности. И откуда, собственно, берется право, навязывать мирным жителям членство в учреждениях, куда они вовсе не стремятся?

Не говоря уже о том, что характерные для социального государства требования различных групп, перераспределять средства в их пользу, является, по сути дела, пропагандой правонарушения. Ведь перераспределение предусматривает отъем у человека плодов его труда, из-за чего возникает бесконечная борьба, вражда и зависть. Общепризнанные правовые принципы не предусматривают права вдвоем одного раскулачивать. Никакая неудача и неспособность не является оправданием эксплуатации ближнего.

Защитники социального государства ответят, что без этого не получится ни «солидарности», ни «социальной справедливости». Но какая же солидарность под угрозой насилия? А уж «социальная справедливость» — понятие и вовсе туманное, зависящее от точки зрения наблюдателя. Что может дать человеку право жить за счет другого, какой судья может вынести такой приговор? По какому такому закону А определяет, что В обязан платить за С?

Соблазн нечестности и непорядочности

Социальное государство развращает людей, поощряя асоциальное поведение, высылая множество «приглашений» вести себя непорядочно и нечестно (взять, например, больничный, когда на самом деле здоров). Привычку, заботиться о себе, заменяет зависимость, отвечать за себя — недееспособность. Место любви к ближнему занимает мечта хапнуть по максимуму. Стремление проверить себя в деле вытесняется поиском халявы. Вместо благодарности -только агрессивные требования пожирнее и погуще.

Понятие «социальности» в современном немецком включает, согласно «Википедии» способность человека интересоваться другими людьми, сочувствовать им, а также — помогать ближнему, отодвинув в сторону собственные интересы. А вот что написано в брошюре соответствующего федерального министерства на тему «Социальная помощь»:

«Здесь вы получите помощь, которая вам положена. Не забывайте об этом! Собес предназначен не для просителей, но для граждан, требующих то, что принадлежит им по праву. Не отказывайтесь от законной социальной помощи — ни здесь, ни в других местах. Пусть вас не подводит ложная скромность».

Вот оно как! Оказывается, «социальное» поведение, как определяет Википедия, ни от дающего, ни от берущего не ожидается. Дающий к берущему не проявляет ни интереса, ни сочувствия, не говоря уже о желании ему помочь. Оно просто-напросто обязан, выделить определенное количество денег, которые госучреждение передаст кому-то, с кем он вовсе не знаком. А если берущему в голову взбредет, вспомнить о моральных обязательствах — благодарности, например, или скромности — поскольку он существует, пусть даже временно, за счет других, процитированная брошюра быстро выбьет это у него из головы. Ибо жить за чужой счет — его законное право. И получение пособия — уже не кратковременное ненормальное состояние, которое надо своими силами как можно скорее преодолеть, а реализация законного права на постоянное обеспечение. Так отмирают способности человека.

Этот процесс зашел, видимо, уже достаточно далеко. Сравните хотя бы бедных, но достойных и дееспособных героев Чарльза Диккенса с каким-нибудь комиссаром из современного детективного телесериала — конченный человек. Конечно, те и другие всего лишь вымышленные персонажи, но они — отражение своего времени. О чем это говорит? О том, что уже сто лет назад знал великий социальный реформатор Герман Шульце-Делич:

«Когда помощь не взаимовыручка, она может быть только подачкой. А подачка — деморализует, лишает самоуважения, стимула к усилию и действию, притупляет сообразительность, блокирует энергию, парализует веру в свои силы, обрекает на легкомыслие и лень. Снимая с человека ответственность за собственное существование, вы отнимаете у него главную радость жизни: радость творчества и его результатов».

Итак, мы убедились, что социальное государство со своими приманками-обманками в конечном итоге приходит к краху, лишает гражданина дееспособности, стимулирует асоциальность и несамостоятельность. Но хочу вас порадовать: для него существуют проверенные, действующие альтернативы. Нет, я имею в виду не подачки богатых благотворителей.

В 19-м и начале 20-го века большинство семей гордились тем, что сами себя прокормят. Но в большой беде оказывалась семья в случае болезни или смерти главного добытчика. С этой бедой люди (т. е. рынок) справлялись, создавая коллективные общества взаимопомощи. В Англии они назывались „Friendly Societies“, в США „Fraternal Societies“, в Германии Gewerkvereine (профессиональные кружки) и Genossenschaften (товарищества). Объединяло их весьма критическое отношение к патерналистской благотворительности (Charity). Ниже своего достоинства считали они зависеть от чьей-то милостыни, предпочитая взаимопомощь без участия посторонних. Целью их было уберечь рабочих от попадания в зависимость — будь то от церкви или от государства.

Такие самоуправляющиеся объединения были разнообразны, но работали практически по одной схеме: кто регулярно платил взносы в общий фонд или помогал другим «натурой», мог в случае нужды рассчитывать на соответствующие дотации на время переезда, разъездов в поисках работы, болезни, инвалидности, безработицы, смерти или необычных несчастий. Но выдавались они лишь в самом крайнем случае. Злоупотребления тщательно отслеживались и кончались, как правило, исключением виновного. Собственно говоря, эти объединения не отличались от аналогичных касс взаимопомощи социалистических профсоюзов.

Из многих малых сил создать большую силу

В Германии прежде всего стоит упомянуть Gewerkvereine и Genossenschaften, созданные по инициативе либерального судьи Германа Шульце из Делича. Шульце-Делич призывал отказаться от государственной и прочей «помощи извне», поскольку она делала получателей несамостоятельными и зависимыми. Скверный немецкий обычай, чуть что обращаться к государству вместо того, чтобы самому себе помогать. Он предлагал из многих малых сил создать большую силу, действующую там, где у в одиночку не справиться. Закономерностей капиталистической экономики не одолеть — значит, их надо использовать в своих интересах. Он, в частности, планировал авансные, кредитные и заемные товарищества, народные банки, сырьевые и потребительские кооперативы, больничные кассы и складские объединения. Народные банки и потребительские кооперативы существуют до сих пор. Кстати, из высказываний Шульце-Делича в дискуссиях 19 века явствует, что он уже тогда предвидел почти все проблемы нынешнего социального государства. Он был прав, а социал-демократы ошибались. Они и до сих пор безуспешно пытаются изменять экономические закономерности.

Американские Fraternal Societies в пору своего расцвета (приблизительно 1920 г.) тоже насчитывали приблизительно 18 миллионов членов, т. е. около 30% взрослых мужчин. Как жили тогда на самом деле люди пенсионного возраста? Согласно переписи 1930 года в штате Нью-Йорк 43% стариков были обеспечены своими заработками, сбережениями или пенсиями (Страховыми, Fraternal Societies). Еще 50% получали поддержку семьи и друзей. От государственной или частной благотворительности зависели менее 4%.

Статистика того времени свидетельствует, что сочетание личной предусмотрительности, семейной поддержки и организаций коллективной взаимопомощи стимулировали ответственное поведение даже в самых бедных кварталах. Особенно популярны были Fraternal Societies среди черных американцев, занятых зачастую на низкооплачиваемых работах. Они сохраняли собственные культурные традиции, брали на себя ответственность за свою жизнь, были гордыми, сильными и независимыми. В 1919 году комитет здравоохранения штата Иллинойс обнаружил, что в 93,5% афроамериканских семей Чикаго хотя бы один из членов имел пенсионную страховку. Они оказались самой застрахованной этнической общиной в городе. В отличие от наших дней в двадцатые годы вероятность воспитываться в нормальной семье с двумя родителями для черных детей была та же, что и для белых. Еще одно доказательство того, что социальное государство само порождает проблемы, с которыми как бы пытается бороться.

Вытеснено принудительной госстраховкой

До начала 20-го века британские Friendly Societies были неотъемлемой частью общества. Когда в 1911 году правительство Британии, следуя примеру Бисмарка, ввело обязательное социальное страхование для 12 миллионов граждан, примерно 7 миллионов уже были членами около 27.000 Friendly Societies (с тенденцией дальнейшего роста), еще 2 миллиона состояли в незарегистрированных обществах взаимопомощи. Итак, на пике успеха эти добровольные объединения были вытеснены обязательным государственным страхованием. То же самое в принципе можно сказать об объединениях немецких и американских. Когда социальное государство развалится окончательно, эта модель заработает снова, уже появились первые ростки.

Кроме взаимного страхования в организациях коллективной взаимопомощи существуют и коммерческие страховые компании, прежде всего, для больничного и пенсионного страхования. Частные предприятия работают эффективнее государственных. Не потому чтобы были они умнее или предприимчивее, просто стимулы у них лучше: стремление заработать и боязнь банкротства. От частной конторы вы за те же деньги всегда получите больше, чем от государства, будь то пенсия, пособие по болезни или качество школьного образования.

Этот путь пришлось пройти и Швейцарии. Обязательное больничное страхование ввели там только в 1996 году. К тому моменту 97% швейцарцев уже имели добровольную частную страховку! Положения соответствующего закона и устанавливаемые им привилегии создают те самые обманные стимулы, о которых выше шла речь. Ну и результат вполне ожидаемый: удвоение расходов на здравоохранение, причем, растут они в три раза быстрее реальных доходов населения.

Другие страны пошли другим путем: Чили при стареющем населении сумела уже в 1980 году сделать то, что считается невозможным во многих странах Европы: перевела систему обязательного пенсионного страхования с непосредственного распределения на вложение капитала с получением процентов. Переход финансировался за счет налогов и (временную) задолженность. Обязательному отчислению в пенсионный фонд подлежат 10% дохода брутто. При желании можно сверх того пользоваться услугами лицензированных частных страховых компаний по выбору клиента. Они тоже инвестируют эти деньги. Пенсионный счет является собственностью наемного работника. Получение пенсии возможно с 65-летнего возраста, даже если пенсионер продолжает работать и зарабатывать. С другой стороны, каждый, на чьем счету скопилось достаточно для ежемесячных выплат в размере 50% среднестатистического дохода за последние 10 лет, может уйти на пенсию. Прошло 30 лет, можно подвести итоги: выплаты по новой системе уже сейчас превышают прежние на 50 — 100%. Размеры пенсий достигли приблизительно 80% средних доходов за последние 10 лет. Темпы роста чилийской экономики почти удвоились за счет притока долгосрочных вкладов. У наемных работников появилась прямая заинтересованность в экономическом росте, поскольку они стали совладельцами самых крупных предприятий страны. И демографические проблемы нисколько этому не препятствуют.

«Затратные идеи евросоциализма»

Правда, чилийская система все-таки исходит из представления о гражданине как глупом недееспособном существе, не умеющем о себе позаботиться и потому нуждающемся в принуждении. Но она уже смешанная, включает элемент частной инициативы и привязку к рынку. У гражданина есть выбор между частными компаниями, он сам решает под свою ответственность. Исключается иллюзия дармовых денег. Чилийскую модель уже переняли многие государства, Австралия в том числе.

Подобные системы — перспектива 21-го века. И из них, между прочим, явствует, что социальное государство европейского типа уже перестало быть идеалом светлого будущего человечества. Например, в начале девяностых к концу британского правления в Гонконге представитель как бы коммунистического Китая отклонил предложение английского губернатора, ввести пенсионную систему непосредственного перераспределения, объяснив британскому консерватору, что не стоит переносить в Гонконг «затратные идеи евросоциализма».

И наконец, остается еще самая традиционная форма помощи слабым: поддержка семьи, друзей и знакомых. Один сторонник социального государства, хороший знакомый автора, привел в пример самого себя. Полгода назад ему внезапно поставили диагноз «опухоль мозга». Пришлось делать очень дорогую операцию, которая, к счастью, прошла успешно. По его мнению, такая операция возможна только в социальном государстве. Но так ли это на самом деле?

Предположим, социального государства нет, заболевший не входит в организацию коллективной взаимопомощи, частную страховку тоже не приобрел. Что было бы с ним?

Прежде всего, конечно, деньги на операцию постарались бы собрать родственники. А не хватило бы — обратились бы к друзьям, те, в свою очередь, рассказали бы знакомым, прося о помощи. Таким образом, в судьбе больного принял бы участие весьма широкий круг людей. В нашем же случае об его беде практически никто не узнал.

Реальная опасность способствует сплочению родни и друзей, тех, кто знаком с пострадавшим и друг с другом. Работает и социальный контроль, предотвращающий злоупотребления. Зато в описанном примере не возникло ни личного отклика на чью-то беду, ни поиска поддержки, ни настоящей добровольной солидарности. И социальное государство тому виной.

Благотворительные учреждения

Но бывают, конечно, случаи, когда ни родне, ни друзьям нужную сумму собрать все-таки не под силу. Вот тогда, когда нет к тому же ни частной страховки, ни кассы взаимопомощи, можно обратиться в благотворительное учреждение. Неимущие одинокие старики, инвалиды и хронические больные, нуждаются в дорогостоящем лечении, которого без страховки не оплатить. Статистика, подобная той, какую мы приводили выше по штату Нью-Йорк, свидетельствует, что в развитых странах эта группа составляет не более одного процента населения.

С учетом гигантских сумм, что тратятся сегодня на частную благотворительность, трудно себе представить недостаток средств, тем более если ликвидировать дорогостоящее социальное государство, что значительно увеличит нетто-доходы каждого работающего.

Таким образом, вышеописанные каналы помощи:

  • Коллективные кассы взаимопомощи
  • Частные страховки
  • Родные и друзья
  • Благотворительные учреждения

вполне способны покрыть все мыслимые случаи реальной нужды. Но может быть, чтоб спокойно спать, требуется еще и некая дополнительная страховка. Ладно, пусть будет еще финансируемое из налогов минимальное государственное страховое пособие, так сказать, гарантия выживания. Но доступно оно должно быть только при реальной нужде и полном отсутствии других источников помощи. Проверка и выплата только и исключительно — в рамках деревенской общины или городского квартала, где все знают каждого, где работает социальный контроль, который не допустит злоупотреблений или хотя бы сведет их к минимуму.

В результате: экономический взлет и социальная стабильность

Итак, описанная многоступенчатая модель оказывается в итоге «социальнее» современного социального государства. Она укрепляет семью и малую общину, задействует лучшие качества человека: ответственность за себя и других, отзывчивость, находчивость в трудной ситуации, настоящую солидарность и ответную благодарность, и, не в последнюю очередь, гордость человека, собственными силами справляющегося с жизненными проблемами.

В гораздо большей степени стимулирует она дееспособность и самостоятельность, потому что помогает осознать очень важные принципы. Прежде всего принцип do ut des: я — тебе, ты — мне. Затем — «золотое правило»: делай другому то, чего и себе желаешь. И наконец — принцип ненасилия: добровольное сотрудничество предпочтительнее принуждения и конфискации. Непрестанная борьба за перераспределение с натравливанием разных групп друг на друга должны уйти в прошлое. Долговременные вклады капитала благоприятно скажутся на инвестициях. Расходы понизятся, а надежность страховки возрастет. В общем и целом: экономический взлет и социальная стабильность.

Оригинал: Часть I, Часть II
Послесловие переводчика

В основном я согласна с автором, но… имею возражения в двух пунктах:

  1. Проверка и выплата только и исключительно — в рамках деревенской общины или городского квартала, где все знают каждого, где работает социальный контроль, который не допустит злоупотреблений или хотя бы сведет их к минимуму.

Увы, в современном мире деревенские общины в красную книгу впору заносить, а в городском квартале с соседями знакомство все больше на уровне «здрассьте» — какой уж там социальный контроль!

  1. Коллективные кассы взаимопомощи, частные страховки или накопления «на старость» связаны с банковскими вложениями, а банки ныне — в руках чиновника. Даже если формально он не имеет права указывать им, имеет множество возможностей ограбить вкладчиков — от налогов на капитал и нулевого процента до принуждения банка шантажом и угрозами давать ссуды тем, кто заведомо не вернет их (помните кризис 2008?).

Так что оптимизм автора разделяю я не совсем.

Print Friendly, PDF & Email

12 комментариев для “[Дебют] Титус Гебель: Дни социального государства сочтены. Перевод Эллы Грайфер

  1. Михаил: … Даже то, что мы с Вами обсуждаем Ваш пост, говорит о том, что мы отличаемся от мышей Кэлхуна.
    ========
    Люди отличаются от мышей Кэлхуна (и от всех других животных) тем, что у них есть способность ВЫБИРАТЬ И РАЗВИВАТЬ «убеждения-цели», которые заполняют высшие этажи в «пирамиде потребностей Маслоу».
    (У высших животных похожие «интеллектуальные» потребности закодированы генетически. Например у мышей: «бороться за сытое существование». Им нужна не просто сытость, но именно «борьба за сытость».)

    Как большинство человеческих качеств — способность ВЫБИРАТЬ «убеждения-цели» тоже имеет ХОРОШЕЕ и ПЛОХОЕ следствия.
    1) Плохое: значительная часть людей обязательно будет развивать убеждение, что верх гуманизма это гордо декларировать свои Благие Намерения (всегда за общий счёт) и НЕ нести никакой ответственности за их результаты.
    2) Хорошее: обязательно будет группа и с противоположными убеждениями, обе группы неизбежно «вцепятся в глотку» друг другу и фатальное изобилие закончится довольно быстро.

  2. Виталий
    — 2019-03-24 22:04:28(739)

    ” Историки и антропологи утверждают, что десять тысяч лет назад, до аграрной революции, люди были здоровее и умнее нас.”

    Пожалуйста, дайте ссылки на труды антропологов (об историках можете не беспокоиться) с данными о здоровье, продолжительности жизни, умственных достижений, превышающих характеристики современного человека.

    ”Уже выросло поколение, которому нужен калькулятор, чтобы поделить на два и лень пройтись пешком полкилометра, чтобы купить пива..”

    Но это поколение оперирует смартфонами и компьютерами (программами) так, как предшествующему не снилось, и вместо ходьбы за полкилометра за пивом, ходит в спортивные залы .

    ”John B. Calhoun исследовал поведение колоний мышей, живущих в условиях изобилия всех вообразимых ресурсов: пищи, пространства, инфраструктуры… Результатом эксперимента было исчезновение популяции мышей через несколько поколений. Животные, не занятые тяжким трудом ради выживания, теряли стимул к любой активности, в конечном итоге даже к размножению и воспитанию потомства…”

    «Эйнштейны» (собирательно) и поколения образованных групп людей, не занятые тяжелым трудом, не вымирали, но продолжали плодиться. Более того, насколько мне известно, средняя продолжительность жизни людей, занимающихся умственным трудом, выше, чем у тех, кто занимается физическим, тем более тяжким трудом. Не так ли? Может быть, у человека есть нечто, что мешает экстраполяции экспериментов с крысами на людей? Например, медицина и генетика? Продолжительность жизни увеличивается.

    ”мы должны учить детей не столько материальным аспектам жизни, сколько духовным. Духовным не в религиозном смысле, а в гуманитарном, — этике, эстетике, нравственности, морали”

    Как видно, Вы решили старый вопрос об отношении религии к нравственности и морали, а также о секулярных основаниях, на которых они могут поддерживаться Поделитесь. И просветите, укрепило ли распространение гуманитарного образования нравственность и мораль в секулярном обществе (к месту вспомнить советский эксперимент с людьми)?

  3. Можно посмотреть на проблему под другим углом, слегка обобщив ее.
    Что произойдет с нашим обществом, если с рынка труда оно все будет вытеснено машинами? Вы говорите, что прежде, чем получать, надо научиться зарабатывать. Но как быть, если зарабатывать станет негде? Уже сейчас машины выполняют 99% работ. Трудно найти человека, зарабатывающего на жизнь тяжким трудом. Мы все больше нажимаем на кнопки, и каждые полчаса идем на кухню за очередной чашкой кофе. А через несколько десятилетий и нам придет замена в виде роботов.

    В седьмом классе школы учитель конституции рассказывал нам о коммунизме, о высшей стадии развития человечества. Он говорил, что людям больше не придется тяжко трудиться, львиная доля работы будет выполняться умными машинами. Они произведут для нас все необходимые товары и вырастят пищу, для всех вдоволь. У людей высвободится много времени, и они смогут использовать его для самосовершенствования, учиться новым наукам и ремеслам, заниматься спортом, путешествовать и создавать произведения искусства. Если девиз строителей социализма «От каждого — по способности, каждому — по его труду», то при коммунизме он будет звучать немного иначе: «От каждого — по способности, каждому — по потребности». Один ученик удивился: — Как это, по потребности? А если кто-то один, а то и многие, захотят золотые унитазы? — Учитель понимающе улыбнулся и ответил, что, когда мы разовьемся до стадии коммунизма, мораль населения будет настолько высокой, что никто не захочет иметь ни золотые унитазы, ни другие предметы излишней роскоши.

    Ошибся учитель, увы. Изобилие на пороге, а наша мораль ни на йоту не улучшилась. Поэтому Вам пришлось писать эту статью. Халява нас портит, и мы деградируем. Историки и антропологи утверждают, что десять тысяч лет назад, до аграрной революции, люди были здоровее и умнее нас. Им приходилось тяжко трудиться, находя пропитание и защищаться от нападений, как себе подобных, так и диких животных. Каждому приходилось овладевать всеми ремеслами, ибо не было еще разделения труда. А мы с тех пор, за десять тысяч лет, обленились неимоверно.

    Те, кто каждый день ходили в школу, знают: наступает деградация. Собственно, она началась сразу после изобретения ткацкого станка. Просто до сих пор она шла медленно, почти незаметно. Зато теперь только успевай замечать! Уже выросло поколение, которому нужен калькулятор, чтобы поделить на два и лень пройтись пешком полкилометра, чтобы купить пива. Так что, перефразируя Ленина, “те, кому пятнадцать лет,” доживут до того, что в борьбе за выживание им придется соперничать с муравьями и кузнечиками. И это отнюдь не шутка и не преувеличение.

    Широко известны результаты экспериментов 60-х годов прошлого века американского этолога Джона Кэлхуна (John B. Calhoun) “Вселенная-25”. Он исследовал поведение колоний мышей, живущих в условиях изобилия всех вообразимых ресурсов: пищи, пространства, инфраструктуры. Поводом для исследований Джона Кэлхуна было желание промоделировать поведение людей при сходных райских условиях. Результатом эксперимента было исчезновение популяции мышей через несколько поколений. Животные, не занятые тяжким трудом ради выживания, теряли стимул к любой активности, в конечном итоге даже к размножению и воспитанию потомства. Эксперимент назывался “Вселенная-25”, потому что он повторялся 25 раз, со стабильным результатом: вся популяция вымирала, до последней персоны.

    Мне видится начало и нашего последнего пути. В половине стран мира рождаемость упала наполовину. В благополучных странах все меньше эмпатии, сострадания и сопереживания чужим бедам. Многие из нас не знают имен даже ближайших соседей. Интернет полон очаровательных видео с кошками, собаками и другими животными. Мы рады им, любим их больше, чем себе подобных. Расхожим стало утверждение: “Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю животных”. Впервые высказанное, оно казалось просто эпатажной шуткой. Но сегодня, мне кажется, это яркий симптом нашего отчуждения друг от друга, опять-таки в соответствии с печальными экспериментами Джона Кэлхуна.

    Впрочем, учитывая, что мы знаем результаты опытов с мышами, у нас есть шанс подготовиться и встретить фатальное изобилие, не потеряв себя. Например, Далай-лама убежден, что в школах мы должны учить детей не столько материальным аспектам жизни, сколько духовным. Духовным не в религиозном смысле, а в гуманитарном, — этике, эстетике, нравственности, морали. Доживем — увидим.

    1. Виталий! Ваш последний абзац опровергает все то, что Вы написали выше. Даже то, что мы с Вами обсуждаем Ваш пост, говорит о том, что мы отличаемся от мышей Кэлхуна.

  4. Социалистические благодеяния годятся умеренные, дозированные. Да, каждый в нормальном гос-ве имеет право на разумную (не избыточную или изысканную) пищу, на скромное жильё со скромными же удобствами, на необходимое медиц.воспомоществование, — вот, пожалуй, и всё. Приоритет — трудящемуся, платящему налоги. Мне кажется, только таких и следует считать полноценными гражданами — с правом избирать и быть избранными. Последнее избавит общество от фокусов с электоратом. (В Израиле, к примеру, по требованию захребетников-ортодоксов, заседающих в Кнессете, были признаны евреями эфиопы иудейского вероиспеведания с единственной целью — укрепить электорат, голосующий за тех же ортодоксов…)
    Указанное неравенство, никак не урезающее физиологических требований человека, станет стимулом для перехода его в гражданский статус.

  5. Описание пути и причин, по которым идут многие соц-дем. государства Европы, звучит вполне адекватно, хотя и не очень впечатляюще. Это ведь и ежику понятно: огромные тьмы принципиальных нахлебников, которых принимают, поят, кормят и развлекают миллионы чиновников, ничего не производящих и предоставляющих, кроме бюрократических услуг, рано или поздно уничтожат систему.
    Мораль нашей цивилизации у нескольких поколений уже уничтожена. Достаточно посмотреть (ещё раз) на поведение новых делегатов Американского Конгресса, на членов парламента Англии, сопротивляющихся Брекзиту с такой яростью, словно их собираются лишить мужского или женского естества, на недавнее голосование об Израиле и ООН социал-демократов, ХДС/ХСС в бундестага и действия многих западно-европейских парламентариев. А также на женственные лица европейских министров обороны и миссис Ардерн (хотите верьте, хотите нет, но я вообще-то ЗА то, чтобы в политике было больше женщин), на физиономии Макрона или Трюдо, на истерику многочисленных левых и ультралевых организаций Америки и Европы.
    Помимо обычных вопросов — «что делать» и «кто виноват», есть и ещё парочка — «сколько эта система ещё просуществует» и «чем это все окончится». Мой ответ: кое-где просуществует еще еще поколение-другое, где- то ее уже ломают. Кратковременный прогноз (в социальном плане) — негативный, а долговременный и что по этому поводу делать…
    Тут я расскажу очень короткую историю. Лет 20 с небольшим назад мы были на одном из сольных концертов ныне покойного Бориса Сичкина. Он мастерски изображал голоса и телодвижения различных деятелей. Очень хорошо получался Брежнев:
    — А сейчас, дорохие тоавурищи — рассказывал Брежнев-Сичкин — мы с моим друхом товаурищем Ельцманом пишем книху о России «Што делать?”.
    Сичкин опустил голову, почмокал губами и повторил:
    — Да, што делать?
    Тут он развёл руками и под оглушительных хохот публики изрёк:
    — Х&й его знает!

  6. В Индии британские колонизаторы, пытаясь справиться с опасными кобрами, решили выплачивать премию за каждую убитую змею. В результате популяция кобр беспрецедентно разрослась, ибо индусы стали их разводить специально ради премии.
    ============
    Гениально !
    🙂

    1. Сэму:

      Я, как и все мы, получила пособие от государства, заинтересованного в моем приезде, причем, на четко ограниченный срок. Даже если бы я не нашла работы, меня бы поддержали в моем возрасте, когда трудно начинать все сначала. Но автор переведенной работы явно имеет в виду вечных безработных, что не озаботились овладеть какой ни на есть профессией там, где родились и выросли.

  7. «Стимул для администрации — поощрение неудачника. Чем больше у вас неимущих и социальных проблем, тем больше в собесах денег и рабочих мест для бюрократов. А поскольку любая бюрократия стремится расширять свое влияние и власть, возникает побудительный мотив, проблем не решать и скрывать, если они решаются сами…»
    — Отличная работа, хочется цитировать и цитировать…

  8. Уж сколько раз твердили миру… Со времён Гесиода… А дальше … даже боюсь начать перечислять их, начиная с ДО (нашей эры), заканчивая 21-ым веком уже НАШЕЙ эры. И всё никак не успокоятся. В глазах — огонь, кровь кипит! И всё во имя социальной справедливости! И у каждого свой рецепт излечения человечества от социальной несправедливости!
    И каждый рассуждает в русле своих убеждений! Убеждения(вернее, догмы) у всех одинаковы. Различия в социальных статусах, кто-то из пролетариата, кто-то из люмпенов, кто-то из этих, из мигрантов, кто-то из буржуАзии…
    И у всех одна и та же идентификация: «С Лениным в башке и с наганом в руке!»
    И у каждого есть отличительная черта: воспитание, образование, социальное происхождение по рождению.
    Вот и теперь возник один ещё Оракул с рецептом осчастливить человечество.
    Есть только одна формула всеобщего благоденствия: ДЕЛАЙ ЧТО ДОЛЖНО И БУДЬ ЧТО БУДЕТ.

Добавить комментарий для Benny B Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.