Элла Грайфер
Глядя с Востока
5. Что такое выкрест, и как с ним бороться
Что есть выкрест?
Крещеный еврей?
Возможно, но… не каждый.
Апостола Павла, например, даже те (довольно многочисленные!) евреи, которые его не жалуют, выкрестом не зовут, что вполне объяснимо. Выкрест крестится с определенной целью: из евреев выйти вон и сим поступком облагодетельствовать себя, своих потомков, а иной раз даже и все прогрессивное человечество. Павел же Тарсийский человечество облагодетельствовать, правда, намерен был, и всерьез, но методы для того избирал иные, да и не велика была корысть перейти из разряда «подозрительных, но терпимых», каковыми являлись евреи в мире эллинистическом, в разряд «подрывных элементов», каковыми являлись в нем тогда христиане.
Выкрест покидает группу дискриминируемую и слабую, присоединяясь к привилегированным и сильным. Проделывать это можно по-разному. Можно со всей ренегатской подлостью, как Торквемада или оппонент Нахманида, можно с откровенным цинизмом, как Генрих Гейне, а можно и с намерениями самыми благородными, пример подать своим глупым отсталым родственникам, в упор не видящим пути к спасению, как Борис Пастернак.
Каким методом он это проделывает? Официально и публично открещивается от того признака, который в данное время и в данном месте служит маркером принадлежности к дискриминируемой группе. В ситуации, когда таким признаком служит определенное вероисповедание (не вера, а паспортная, официальная принадлежность) – эту принадлежность меняет путем крещения. А как быть в обществе, где маркеры другие?
В Америке, например, вероисповеданием твоим, если не ошибаюсь, мало кто интересуется, пока сам о нем не заявишь – брось ходить в синагогу, и все дела. Но маркером там вполне может оказаться имя… значит, надо его сменить. На нашей доисторической в советские времена кроме смены имени настоятельно рекомендовалось сменить и пятую графу. При паспортизации тридцатых годов это можно было проделать вполне легально, но за взятку не исключалось и потом… Крещение же, а равно и принятие буддизма, ислама, сатанизма или вступление в секту дырявого валенка, во внимание не принималось и от еврейства избавить не могло.
Из вышеизложенного строго логично следуют два вывода:
1. Можно креститься, не став при этом выкрестом.
2. Можно стать выкрестом, не будучи крещенным.
Лучше всего это положение иллюстрирует многократно изжеванный отрывок из завещания Шолом-Алейхема: верьте, дети мои, во что угодно, хоть в сон, хоть в чох, хоть в Иисуса, хоть в Магомета, хоть в теорию относительности, но поелику официальное присоединение к какой-либо религиозной общине, кроме еврейской, означает смену маркера, этого шага делать не смейте. Иными словами, в ситуации советских семидесятых наш незабвенный классик многих меневцев наследства бы не лишил, зато наверняка лишил бы Макса Шароля из песенки Визбора, того самого, который «…так усердствовал над бомбой гробовой,/что стал членкором по фамилии Петров».
В ситуации, когда религиозная принадлежность маркером «еврейскости» не является, крещение само по себе не есть еще «выкрещивание», хотя известны случаи, когда оно добавлялось в качестве «гарнира» к мероприятиям более существенным и эффективным, как то вышеупомянутая смена имени-фамилии, пятой графы и полный разрыв отношений со всей мишпухой. Да, честно говоря, не думаю я, что такой гарнирчик эффективности прибавлял, скорее уж так… для эстетики.
По тем временам в большинстве случаев с точки зрения еврейского самосознания крещение было актом вполне нейтральным: у кого оно (самосознание, хотя бы в зачаточном состоянии) было, тот при нем оставался, у кого не было – продолжал жить без него…
Сперва… А потом…
…Потом начались чудеса, какие и не снились покойному классику: люди, всю жизнь считавшие свое еврейство бессмысленной формальностью, а себя «такими как все», годик-другой спустя после крещения начинали задумываться.
…Это что ж такое выходит? Это я тому самому Иисусу, выходит, родственник?.. Сухаревой башне двоюродный подсвечник!.. И народ мой, значит, не просто кучка затравленных бедолаг… четыре тысячи лет у нас за плечами… книжку, нами написанную, читает и почитает весь мир… А русские-то, гляди, по монастырям ходят, в стены пальцем тыкают, радуются: 800 лет простояли! Эка невидаль!.. А вот двухтысячелетнюю стеночку – не угодно ли поглядеть?.. Еще вчера признание «я – еврей» совок несчастный сквозь зубы цедил, ни с чем это у него не ассоциировалось, кроме неприятностей, а нынче – Библию в руки и… извини-подвинься, сам-то ты кто такой?!
…Дальше по-разному бывало. Кто-то уходил в синагогу, кто-то добирался и до Израиля, кто-то учил иврит и находил себе место в христианской экзегезе ТАНАХа (как тот же Мень, да он, кстати, и диссертацию писал по Владимиру Соловьеву – первому, если не ошибаюсь, русскому филосемиту), а кто-то просто – выпрямлялся, поднимал голову, обретал достоинство. Нет, нет, конечно, такое случалось не всегда, но… и не так уж редко.
Теперешние критики тогдашних «выкрестов» утверждают, что и тогда в союзе путь в иудаизм в принципе невозможным не был. Только вот не берут они во внимание, что предпосылкой вступления на этот путь было, какое ни на есть, осознание своего еврейства не просто как факта, а еще и как положительного содержания жизни, а до этой ступени развития ассимилированным во втором-третьем поколении советским интеллигентам надо было еще дорасти. Так вот, одним из возможных путей этого «дорастания» оказалось в той ситуации, как ни парадоксально, христианство.
И еще одно, последнее замечание: До недавнего времени я полагала что ситуация «советских семидесятых» – уникальна. В России все уже совсем не так, а в других местах такого, вроде бы, не бывало. Но вот совсем недавно, в разговоре с одной очень уже не новой репатрианткой из Франции, услышала, что подобные истории в пятидесятых годах прошедшего столетия (а может и потом) и в Париже были не редки…
Такие вот дела.
2003
