Из России выводят сотни миллиардов долларов, а власть тем временем хочет контролировать переводы россиян с карты на карту или, пуще того, вводить налог на дачные туалеты, домашних кошек и собак.

Два триллиона долларов, налог на Мурзика и на дачные сортиры

Сергей Баймухаметов

Последнее, конечно, слухи, но они ведь в тренде фискальной политики государства, и мы не удивимся, если завтра и вправду решат поиметь доход с мурзиков и барбосов. Ведь всерьез обсуждается введение налога на дачные баньки, сараи и туалеты. Минфин и Минэкономразвития ведут высоконаучный обмен мнениями: дощатое «удобство» на 6 сотках — движимое или недвижимое имущество? Если недвижимое — платите налог. В России примерно 16 миллионов дачных сортиров — это ж какой прибыток бюджету!

Будоражит россиян и попытки контроля за денежными переводами с карты на карту — в русле закона о налоге на самозанятых, то бишь нянечек, репетиторов и других. Допустим, кто-то продал соседу старый велосипед, получил 1000 рублей — на заметку его? Естественно, народ развивает сюжет: мол, для контроля за карманами россиян планируется набрать штат в 150 тысяч клерков — с зарплатами, офисами, соцпакетом и пр. Госбизнес по-русски.

А тем временем возрастает поток валюты, переведенной за рубеж. Заголовки в прессе панические: «Вывод капитала достиг катастрофических значений». В 2018 году — вдвое больше, чем в 2017-м. За первые два месяца 2019-го — уже вдвое больше, чем за тот же период 2018-го.

Сколько денег ушло из России с начала 90-х годов — никто толком не знает. Восемь лет назад на заседании Госдумы говорили: 2 триллиона долларов. А в прошлом году — о полутора триллионах, причем, со ссылкой на зарубежные агентства. Туды-сюды «каких-то» 500 миллиардов долларов… И не в досужих домыслах дедков на лавочке, а в речах высоких госдеятелей.

Есть данные Центробанка за последние 11 лет, с 2008 по 2018-й — 736,6 миллиарда долларов.

Наверно, это чистые деньги, честные, подконтрольные. Мы ведь живем в свободной стране — и каждый волен хранить свои средства там, где ему нравится. А сколько грязных долларов утекло — неизвестно.

Тут все перепутано и перемешано: чистые деньги, грязные деньги и — офшор. То есть регистрация российских предприятий за рубежом.

В 2011 году президент Путин объявил войну незаконному выводу капиталов за рубеж, а также поручил правительству разработать «целую систему мер по деофшоризации нашей экономики».

На всех уровнях власти громко заговорили о том, что раньше не акцентировали. Лидер партии «Справедливая» Россия» Сергей Миронов, только что, в мае 2011-го, ушедший с поста председателя Совета Федерации, привел с трибуны Госдумы вопиющие факты. Цитирую по стенограмме пленарного заседания 08 июля 2011 года:

«“Офшор” буквально переводится как “вне берега”. И многие наши российские олигархи преуспели в забвении родных берегов: сегодня в зарубежных офшорных компаниях находится более 70 процентов российской собственности… Офшорные структуры сегодня контролируют у нас практически всю черную и цветную металлургию, большую часть угольной промышленности… Вывод денег в офшоры почти всегда связан с серыми схемами, а нередко офшорные сделки на самом деле скрывают такое более неблагозвучное понятие, как элементарное воровство… Более 80 процентов экспортного угля сегодня продается через офшоры, и продается ниже мировых цен на 30—54 процента. Иными словами, компании продают сами себе по заниженным ценам, а потом перепродают уже по мировым, кладя не только прибыль в свои карманы, но и налоги, невыплаченные своей родине… исправно платя налоги в чужие страны. За двадцать лет новой России в целом более 2 триллионов долларов выведено за рубеж, и львиная доля этих денег приходится как раз на офшоры. А ведь за эти деньги можно было построить совершенно другую экономику, совершенно другую страну — развитую и процветающую… Офшорная деятельность сегодня практически разлагает все наше российское общество, потому что именно в офшорах создаются наличные деньги для взяток и для подкупа чиновников, именно в офшорах скрывается собственность чиновников, приобретенная на эти же коррупционные деньги. И если сегодня многих наших государственных чиновников повытаскивать за офшорные уши, то, возможно, и закачается пресловутая вертикаль власти».

Офшор — это прежде всего уплата налога в бюджеты тех стран, где зарегистрирован бизнес. Значит, 70 процентов российских предприятий и организаций отдают заработанные в России деньги «чужому дяде»? Так, в Госдуме отмечали: «Только на Кипре зарегистрировано более 170 тысяч российских компаний». Только на Кипре.

Зато мы планируем ввести контроль за переводами россиян с карты на карту, а то и налог на домашних котов и на дачные сортиры.

Громко заявленная борьба с офшорами, с незаконным выводом денег за рубеж потихоньку сошла на нет. Почему? У государства нет сил? Или чего-то еще? Об этом и говорил депутат от КПРФ Алексей Куринный на очередном заседании Госдумы, посвященном амнистии капиталов. Цитирую по стенограмме пленарного заседания 07 февраля 2018 года:

«Государственная воля должна касаться не только частного бизнеса, она должна касаться и своих собственных предприятий. Когда господин Шувалов на заседании говорит, что не надо выводить из офшоров капиталы наших госкомпаний, и «Роснефти», и «Газпрома», пускай они там остаются, пускай 30 процентов наших государственных корпораций сегодня работают за границей, а там и «дочка» ВТБ задействована — эти деньги фактически вращаются и работают на чужую экономику… Или когда «Роснефть», государственная корпорация, собирается строить три нефтеперерабатывающих завода в Западной Европе, вкладывая туда свои капиталы, — это тоже государственная воля по возвращению капиталов. Так вот, видимо, начинать-то надо с самого государства, чтобы оно хотя бы в отношении своих контролируемых организаций приняло соответствующие меры… Мы говорим об отсутствии единой государственной политики, а в данном случае принятием этих законопроектов (об амнистии капиталов, выведенных за рубеж — С. Б.) мы просто поддерживаем вывод из-под действия уголовного законодательства близких к власти людей».

В Государственной думе так или иначе возвращаются к больной теме. Но, видимо, в меру возможностей. Так, недавно, 21 февраля, там состоялось собрание под громким и грозным названием: «О государственной политике по борьбе с недобросовестными финансовыми практиками и возврату незаконно выведенных из России капиталов». Однако это было не официальное пленарное заседание, выносящее политическое решение, имеющее государственно-политическое значение, а — «круглый стол». То есть обмен частными мнениями, типа посиделки частных лиц. Другого формата не представилось, но хоть какое-то внимание привлекли…

Отношения российского государства и бизнеса — темна вода во облацех.

Некоторый шум о двукратно возросших суммах, выведенных за границу, вызвал и реакцию Кремля. Пресс-секретарь президентской администрации объяснил:

«Абсолютно свободно работает правило свободного перемещения капитала. Вот это главное, потому что без этого не может быть нормальной развивающейся рыночной экономики».

Такое заявление представителя Кремля приветствует бизнес во всем мире: свободное передвижение капитала, рыночная экономика, никакого вмешательства государства — самая передовая, прогрессивная политика! Залог развития! При этом ни слова — об отсутствии развития, о незаконном выводе денег, о проблеме офшорной экономики. И потому российский бизнес, отличающийся от мирового, вникающий не в текст, а в подтекст, понял сказанное как индульгенцию Кремля, как «сигнал» о том, что «деофшоризацию экономики» и борьбу с «незаконным выводом капиталов» всерьез можно не воспринимать. Пошумели и бросили. Не надо нам этого. В предпринимательских кругах говорят: «Каждый бизнес имеет свою «крышу». То есть, это некое завершенное здание, прочное, потрясения и сотрясения нежелательны. Вспомним, о чем предупреждал бывший председатель Совета Федерации:

«Если сегодня многих наших государственных чиновников повытаскивать за офшорные уши, то, возможно, и закачается пресловутая вертикаль власти».