Литературный обзор III

Loading

Необъятные потоки информации привели к так называемому “разорванному сознанию”, не способному единой моделью описать мир. Клиповое, отрывочное, “ошметочное” мышление, которое стало настоящей приметой времени, похоже, действительно нуждается в обсуждении и понимании.

Литературный обзор

Выпуск третий
Продолжение. Начало

В этом выпуске “Литературного обзора” рецензируются:

  • Владимир Чижик: «О евреях на краю света» (рецензент Яков Каунатор),
  • Григорий Оклендский: «Жизнь на краешке земли» (рецензент Яков Каунатор),
  • Иосиф Гальперин: «Книгочей 9,7′» (рецензент Ася Крамер),
  • Евсей Цейтлин: Интервью с Борисом Кушнером «Между двух берегов» (рецензент Григорий Писаревский).

Яков Каунатор

Владимир Чижик: «О евреях на краю света»

Открыв страницу Владимира Чижика, я приготовился читать текст. Через несколько строчек я увидел, что текст этот необычен. Он не воспринимается как текст, он воспринимается, как произведение искусства. Оно, это произведение, наполнено светом, цветом и тем, что в английской транскрипции пишется air — воздух. Вот это удивительное сочетание света, цвета и воздуха и создаёт впечатление, что перед нами не просто текст, а живописная иллюстрация. Я люблю сравнивать литературу — прозу ли, поэзию ли, с живописью. Очерк Владимира Чижика напомнил мне картины постимпрессионистов, да вот, хотя бы картину Жоржа Сёра:

Картины постимпрессионистов надо рассматривать отойдя чуть поодаль. Как говорил Есенин:»Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянии.» Так и к очерку Владимира надо отнестись, как к картине, читать его не торопясь, а вчитываясь, вглядываясь в каждый абзац.

Личности творят историю. История порождает мифы. У Владимира Чижика очерк начинается с конца — с мифологии. Миф о Геракле и его подвигах плавно переходит в историю, история же обозначает нам личности, её создававших.

Так появляются в очерке танжерский еврей Бен Атар, богатый и предприимчивый купец, султан Марокко Мулай Исмаил ибн Шериф, Сэр Мозес Монтефиоре, британский еврей, финансист, общественный деятель и филантроп, приехав в Марокко, добился в 1864 году от султана эдикта о даровании евреям полного равноправия.

Однажды обратил внимание, как много моих учеников из маленького латышского посёлка, как много знакомцев и друзей по институту, соседей в провинциальном латышском городке оказались разбросанными по городам европейским, ближневосточным, американским… И мелькнула строка: «Взрывной волной от мегатонной бомбы нас разбросало по Земле».

Взрывными волнами разбросало по Земле народ Израиля, и нет на Земле такого Края Света, куда бы их не забросила трагическая судьба. Очерк Владимира Чижика об одном из таких Краев Света… В повествовании я почувствовал и бережное, тёплое отношение к земле, приютившей евреев. И — одна, как мне кажется главная мысль в очерке: СЛЕД.

След, оставленный теми, кого забросила судьба на эту землю. След интеллектуальный, след, оставленный талантами, трудом, ремёслами евреев, сотворивших свой неповторимый вклад в историю и развитие этого Края.

И есть грустное сожаление в очерке, сожаление о том, что всё меньше евреев остаётся в тех Краях, которые когда-то осваивались их предками. Мне же кажется — это лишь тень сожаления.

Да будет благословенна земля Израиля, объединяющая, соединяющая народ Израиля.

Григорий Оклендский: «Жизнь на краешке земли»

Как неожиданно, поверьте мне, совершенно случайно столкнулись здесь в обзоре два автора и две темы: Владимир Чижик с очерком «Евреи на Краю света» и Григорий Оклендский с подборкой стихов «Жизнь на краешке земли»…

Я повторюсь, люблю сравнивать поэзию или прозу с живописью. Поэтому так обрадовался строкам первого же стихотворения из подборки:

Как художник, рисуя портрет,
начинает с наброска несмелого
и прищуренно смотрит на свет,
извлекая все краски из белого,
так поэт — ловит звуки с небес
и бормочет бессвязно, не тронь его!

И ещё одно созвучие моим мыслям я нашёл в этих строках. Спросите любого творческого человека — композитора, художника, литератора, спросите каждого из них: как рождается их творение? Ответ будет общим: не знаю. Откуда-то сверху нисходит озарение и вдохновение.

Поверьте им. Они не солгут. Это оттуда, сверху посылается им импульс, который трансформируется в строку, в ноту, в сочетание красок. И всего-то и остаётся творцу передать своими нервными окончаниями этот импульс нам, читателям, слушателям, зрителям. Мы, как приёмные антенны, воспринимаем импульсы, посылаемые нам авторами.

Григорий Оклендский — человек импульсивный. Он воспринимает импульс и переправляет его нам.

Присутствует ли живопись в стихах Оклендского? Несомненно.

Стихи Григория Оклендского напоминают мне технику пастели. Стихи прозрачны, наполненные воздухом.

Как бы ни были различные темы стихов, их объединяет лёгкая ностальгия. Иногда эта ностальгия отдаётся внутренней болью:

Маме…

Мама тихо умерла в мае
С той поры я на земле маюсь
Всё ищу ищу угол пятый
Может маму там кто-то спрятал…

Памяти отца…

Вот жизнь прошла. Я тоже с ней знаком.
Всё больше прошлого. Там воздух невесом.
Там детская наивная мечта.
Родителей прекрасная чета.
Там бабушка… её я «бусей» звал.
Дразнилками ей бусы нанизал.
Там старший брат. Далекий и чужой.
С ранимой и израненной душой.

Мне очень нравятся стихи автора. Может, оттого, что нашёл в них созвучие своим мыслям и своим настроениям…

Дорогие читатели, настройте свои антенны на приём импульса от Григория Оклендского!

Ася Крамер

“Мир разложил на части Пикассо”

Иосиф Гальперин: «Книгочей 9,7′» (начало, окончание)

Зарождение этого текста узнаваемо. Бессонная ночь. И в голову лезет всякое. Оттого и бессонница. Мысли складываются в красивый текст. И главное, как все правильно! Открытия следуют за открытием. Прозрение за прозрением. Тут главное — записать. Потому что утром не вспомнишь. Именно такой текст — сокровенный, раздумчивый — перед нами.

Иосиф Гальперин разделил его на главки. Буду следовать им.

Главка первая. Очень мужская.

“Ты смотришь на обнажающуюся женщину, слушаешь ее голос, вспоминаешь, как меняется ее кожа, понимаешь, что значат ее слова, уже можешь предсказывать их — и тебе кажется, что даже меняется она в логике, принятой тобой. Собираются звуки, движения, смыслы, они цельны и нераздельны — ты же никогда не сможешь представить, из чего состоит ее тело, например! Ты не знаешь и чаще всего никогда не узнаешь, о чем она думает в данную минуту, но тебе уже достаточно общего, соединенного в нейронную нескончаемую гроздь, представления о ее предпочтениях и возможных реакциях. Наверное, и не надо влезать в ее голову, достаточно того, что она целиком в твоей голове”.

Хороший текст гетеросексуального мужчины! Он любит женщину и ее живую плоть. А вот Киркоров (есть такой певец) спел примадонне на ее недавнем юбилее: “Я до сих пор влюблен в твой …яркий балахон!” В балахон он влюблен! Вот оно, настоящее признание сами знаете чего! Так какое-то время назад геи и трансвеститы Америки боготворили Барбару Стрейзанд, особенно в ее роли кафешантанной актрисы из “Хелло, Долли!” со всеми ее блестками и перьями.

В “Книгочее” замечательно подчеркнута роль не только живой фемины, состоящей из щиколоток, ресниц и выпуклостей, но и картинки с ее изображением:

“Ты стоишь перед «Венерой» Веласкеса и она… Да ладно Веласкес! С тобой разговаривает и картинка на мониторе…”

Наверное, нынешние прорывы в цифровой технике и технологиях как раз и вызваны тем, что мужчины безгранично развили свое сексуальное воображение. Фантазийный аппарат — помощник в любом творчестве.

Понять, как именно Всевышний “поиздевался” над “сильной” половиной, женщинам не помешает. Со времен своего создания мужчина только и делает, что уважительно удивляется тому, как лихо Он все у него закрутил: посмотрел на предвестник груди или какое-нибудь розовое ушко — и готово: любовь-морковь! А иначе давно вымерли бы все, к чертовой матери!

Вторая главка — продолжение все того же удивления, которое одновременно и заслуживает размышлений, и устало от размышлений. Потому что чем дальше ты идешь по пути проникновения в тайну, тем быстрее оказываешься на территории самого банального, заезженного и захватанного смысла: вот что любовь с людьми делает! Любовь волнует кровь! Как прекрасен твой стан, Шаганэ, ты моя Шаганэ! Как мне высказать и не высказать все, что на сердце у меня!

Правда, добавлена интересная мысль о близости влечения и потребности манипулировать другим человеком, чтобы “утвердить себя на роль в ежедневном представлении”. Сильно сказано!

Третья главка без объявления войны выбрасывает водоворот имен, чьи взаимоотношения трудно определить.

“Теща называла Ирину шлюхой с тех пор, как родился Дюшка. После Вовки и перед Славкой. Я и не скрывал, что у меня есть сын на стороне, да и Наталья, в отличие от своей родительницы, с самого начала знала про Ирину, как только нас познакомил Серега. Наталья была подругой его Гульнары, тоже швейным технологом, на свадьбе Сереги с Гулей все и определилось: Ирина никак не могла понять, почему я все время танцую с Натальей, и ушла со свадьбы с Витькой.”

Постепенно становится ясно, что герой озабочен поиском своего настоящего отца. Сама эта фабула, пусть простит меня автор, показалась малоувлекательной, но у Гальперина много сопутствующих интересных мыслей. Ведь, как уже было сказано выше, бессонница часто бывает интеллектуально продуктивна. Вот наиболее понравившиеся рассуждения:

— Философски — о рекламе как переносе собственных комплексов на все человечество. Рекомендую прочесть.

— О сходстве манипуляционного воздействия на массы и роевого, (по типу пчел) подражательного образа жизни. (Действительно, может быть, нас уже давно переключили? И мы теперь меньше индивидуалисты и гораздо больше — участники пчелиного роя? Коллективное мышление процветет.)

— Об отличии модели от имиджа. Там очень хорошо сформулировано. Социальное новшество зачастую строится не по модели, которая предполагает структурное содержание, а по имиджу, имитации поведения, и уже этим плохо. Потому что если модель несет возможность развернуть новые ростки, то имидж — пустой ритуал, разрушающий смысл.

— Почему люди неожиданно “вытянулись” стали выше… (на эти раздумья его натолкнула все та же тема об отцовстве, о генетической наследственности). Он делает интересный вывод об изменении социокультурных стереотипов. Приводит слова немецкого ученого по имени Михаэль Хермануссен, который установил, что после присоединения Восточной Германии к Западной рост призывников с территории бывшей ГДР быстро увеличился и догнал рост западных сверстников. С генетикой за менее чем двадцать лет такого произойти не могло, да и условия жизни столь существенно не улучшились. Автор вопрошает: «Неужели причина в психологических изменениях?» И отвечает: Конечно! И вызваны они другим, новым набором культурных моделей. Мысль интересная. Но вот буквально недавно я прочла, что и кошки, оказывается, стали жить дольше. Раньше средний возраст был 10-12 лет, а сейчас 15-17. Как с культурными моделями у кошек?

— О клиповом сознании. Необъятные потоки информации привели к так называемому “разорванному сознанию”, не способному единой моделью описать мир. (Отсюда, добавлю я, страх перед реальной историей, уход в ее вымышленные формы). Клиповое, отрывочное, “ошметочное” мышление, которое стало настоящей приметой времени, похоже, действительно нуждается в обсуждении и понимании. Гальперин это делает, и делает очень интересно.

Модернисты, пишет он, совпали с главным вектором двадцатого века, когда головная идея могла поднять или расстрелять массы. Они как бы вернулись к давней, шаманской модели условности, когда то, что принято считать, то реальность и есть. Т. е. изменили мир с помощью нового взгляда на него! Мир условен и разъединен на составляющие. Примерно как в стихотворении Винокурова — «Мир разложил на части Пикассо».

Красивый, звонкозвучащий, вольнотекущий текст.

Григорий Писаревский

Евсей Цейтлин. Интервью с Борисом Кушнером «Между двух берегов»

Первое, что бросается в глаза — интеллектуальная эквивалентность интервьюера и дающего интервью. Серьезные вопросы; глубокие, прочувствованные, наполненные стройной логикой ответы. Логика мною и ожидалась: Борис Кушнер — заметная величина в математике, профессор Питтсбургского Университета в Пенсильвании. А также известный поэт и публицист, скромно, прикрывающийся титулом «дилетанта» (в поэзии). Есть тут и некое кокетство: стихи его знают и цитируют, в том числе и в России.

Я не отношусь к любителям поэзии XXI века. Вот, например, строки Кушнера:

Серые пейзажи,
Серы терема,
И не знаешь даже —
Осень ли, зима?..
Будто век лучины —
Окон тусклый свет.
Рваных туч пучины —
И просвета нет.
Завыванья бесьи,
Чёрный замок гор. —
«Никаких депрессий!» —
Говорит мотор…

Неплохо, правда? Но по-моему, за строчками явно проглядывает Есенин…

А раз в поэзии я не разбираюсь, сосредоточусь-ка я лучше на взглядах, публицистике, самосознании Бориса Абрамовича.

Интересен внутренний мир очень незаурядного человека, талантливого во многих сферах жизни и творчества.

Оба, и Кушнер, и Цейтлин, говорят о теме иудаизма, отчетливо звучащей в поэзии Кушнера. Этим он отличается от целого ряда русских поэтов еврейского происхождения, склонявшимся — и склоняющимися сейчас — к христианству (все мы, конечно, помним, что Мандельштам, Пастернак и Бродский, каждый в своё время, приняли христианство). Сам Кушнера сравнивает себя с музыкантом, пользующемся в своём искусстве «удивительным, великолепным инструментом» — русским языком, но остающимся как бы вне русской культуры. Последнее утверждение не вполне верно — в приведённых выше 12-ти строчках упоминается и лучины, и терема, и «завывания бесьи». Русь, да и ещё какая Русь! Может быть, если уж заниматься определениями, стоило бы назвать Кушнера еврейским русским поэтом? Впрочем, самому Б. А. виднее, как именно классифицировать себя в избранном им виде творчества..

Касается Кушнер и необъятной, тысячекратно обсуждавшийся темы «евреи и христианство». Он сам неоднократно повторяет, что и в этом вопросе, и во многих других, смежных, все «и сложно и просто». Он не настаивает на своих выводах, а лишь выражает собственный, иногда разделяемый многими, иногда уникальный угол зрения. По логически обоснованному мнению Кушнера (вот он, специалист в области конструктивного анализа!), религиозная концепция христианства не могла состояться без фундамента Танаха, или Ветхого Завета.

Трудно что либо возразить на это. А вот, хотя и достаточно деликатно высказанное, осуждение поступка тех людей из окружения Александра Меня, которые под влиянием этого «вдохновенного проповедника» (по словам самого Б. К.), будучи евреями по рождению, приняли христианство, вызывает некое сожаление. Вопрос этот чрезвычайно неоднозначный. Знаю, что в этом месте могу вызвать, мягко говоря, неодобрение. Впрочем, люди, сменившие (или принявшие, как в случае неофитов Александра Меня) некую религию, а затем ополчившиеся на своих прежних единоверцев, или, скажем, на атеистов или агностиков, безусловно, далеки от понятия моральной порядочности.

Касается интервью и творений тех, кого Кушнер называет «еврееведами»: Шафаревича и Солженицына. Ведь это именно Кушнер написал в 1988 г., находясь в то время ещё в России, открытое письмо Шафаревичу по поводу его ходившей в самиздате «Русофобии». Шафаревич был профессором Кушнера в МГУ и Кушнер называет его совершенно незаурядным человеком и выдающимся математиком, при этом с «огорчительно низким» уровнем публициста, историка и социолога. Однако главную опасность для еврейского народа он видит не в писаниях «еврееведов», а в ситуации вокруг и внутри Израиля. Тут и «системное преследование (иного слова не подберёшь) еврейского государства европейскими странами, подлое поведение ООН, движение университетских «интеллектуалов», призывающих к бойкоту, санкциям… и полное энтузиазма участие «либеральных» евреев в таких оргиях». Слова, под которыми хочется подписаться. Жаль, что Б. А. не остановился подробнее на характеристике и действиях этих еврейских «либералов». Ведь он преподаёт именно в том самом Питтсбурге, где 27 октября 2018 г. произошёл теракт в синагоге «Древо Жизни» с убийством 11 человек. И это именно там состоялась демонстрация сотен евреев против президента Трампа и Первой Леди, прибывших почтить память погибших. Поистине, такую реакцию можно объяснить только полнейшим политическим безумием.

Борис Кушнер

Кушнер говорит, что по прибытии в Америку он (как поэт) «словно раскрепостился: как будто спали невидимые посторонним оковы». Хочется пожалеть об отсутствии более широкого развития этой темы и иных американских мотивов в интервью Цейтлина.

Публикация заканчивается словами «Счастлив тот, кому довелось умереть там, где он родился». Это утверждение — спорное. Эмиграция не легка. Думается, однако, что многие из родившихся на территории бывшего СССР не желают быть там похороненными.

В целом же интервью Цейтлина читается интересно и «вкусно».

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Литературный обзор III

  1. «Я любил твое белое платье,
    Утонченность мечты разлюбив»

    Блоку можно, а Киркорову нельзя?
    ———-
    Инна, хороший пример, подтверждающий мое нечаянное наблюдение.

  2. Soplemennik: Браво!
    И даже если не ополчились, то всё едино — засранцы.
    ======
    По существу Вы правы, однако, стиль хромает: с одной стороны “белые перчатки”,
    а с другой — “всё едино — засранцы”.
    🙂 — Что разрешено Блоку, не разрешено Киркорову (и др. “соловьям генштаба”).

  3. Ася Крамер
    Хороший текст гетеросексуального мужчины! Он любит женщину и ее живую плоть. А вот Киркоров (есть такой певец) спел примадонне на ее недавнем юбилее: “Я до сих пор влюблен в твой …яркий балахон!” В балахон он влюблен! Вот оно, настоящее признание сами знаете чего!
    __________________________________________

    «Я любил твое белое платье,
    Утонченность мечты разлюбив»

    Блоку можно, а Киркорову нельзя?

  4. Впрочем, люди, сменившие (или принявшие, как в случае неофитов Александра Меня) некую религию, а затем ополчившиеся на своих прежних единоверцев, или, скажем, на атеистов или агностиков, безусловно, далеки от понятия моральной порядочности.
    ======
    Браво!
    И даже если не ополчились, то всё едино — засранцы.

  5. За что же, не боясь греха,
    Кукушкинд хвалит Петуха-с ?
    — такой рецензий не для нас
    🙂 «мужской поинт» или «женский пойнт» — не влияет, не в букве дело.
    Скучишча, одна пошлость обгоняет другую…
    Кому это “читается «вкусно»” — ?
    — Неандертальцу, жующему хрящик мамонта в Лувре, вкусно.
    Был бы с нами Э.Рабинович, он бы оценил
    весь этот “бред сивокобыльный”.
    НЕльзя Никак и НИкогда писать по заказу, без куража.
    Никому… Интересные детали, приведённые уваж-мыми Гр. Писаревским
    и Яковом К., увы, не спасают, imho, это безнадёжное мероприятие по разнарядке.
    Всем – спокойной ночи и успешного ПРОбуждения от бредятины.
    p.s. Вызывают сожаление строчки талантливого поэта:
    Серые пейзажи,
    Серы терема,
    И не знаешь даже —
    Осень ли, зима?..
    Будто век лучины —
    Окон тусклый свет.
    Рваных туч пучины —
    И просвета нет.
    Завыванья бесьи,
    Чёрный замок гор. —
    «Никаких депрессий!» —
    Говорит мотор…
    Неплохо? По-моему, бред, Есенинин про-глядывает – где?…
    Сорри, за мотором не заметил. Тысяча извинений.
    Об остальном – ни слова, ни звука.

    1. «Дактилоскопи;я (от греч. ;;;;;;;; ; палец и ;;;;;; ; смотрю, наблюдаю) ; метод идентификации человека по отпечаткам пальцев (в том числе по следам пальцев и ладоней рук), основанный на уникальности рисунка кожи. Широко применяется в криминалистике».(Википедия)
      Дактилоскопия — наука относительно молодая, далеко ей до литературоведения. Но как ни странно, между этими, казалось, абсолютно различными предметами науки, куда больше общего, чем различий. Как и дактилоскопия, литературоведение изучает следы, отпечатки, оставленные чёрно-белыми иероглифами на белоснежных страницах различных изданий престу…, простите, литераторами. Хороший литературовед сходу определит: вот этот след оставлен Вознесенским, а этот — Евтушенко отметился. Тут — Цветаева, а здесь -Лада Пузыревская . Да и не только литературоведы, но и въедливые читатели способны по отпечаткам определить автора. К примеру, даже старшекласники былых, ещё советских времён(про нынешних судить не берусь) сходу могли определить: «Ты жива ещё моя старушка…» — Есенин; «Я волком бы выгрыз бюрократизм!» — Маяковский. Речь конечно же об авторах талантливых, о тех, кто свой почерк имеет, свой «отпечаток». Что же до графоманов — эта плотва в безбрежном океане литературы своими опечатками любого литературоведа до Кащенки доведёт.
      У каждого поэта несомненно свой почерк. Иной придумывает замысловатую словесную искусную вязь и достигает в этом вершин мастерства. Другой пытается постичь философию слова. Кто-то смело бросается в эксперимент и добивается совершенства. У каждого — свой голос. У каждого стремление сказать миру: «Я пришёл сказать вам СЛОВО!»

      «Дактилоскопия», Я.Каунатор ))))))

  6. Я считаю, что иллюстрация, добавленная в мою рецензию на рассказ Иосифа Гальперина, лишняя. Она переводит рецензию в разряд «мужской». А весь поинт, что она была «женская». Женщина никогда не добавит такую картинку, она для нее «масло масляное» и смещает акценты.

    1. Благодарен рецензенту за внимательное чтение, за оценку — вдвойне. Рад, что удалось замаскировать некоторые мысли по поводу современной эволюции под вольнотекущий текст. Постараюсь пойти в этих мыслях дальше, обязательно — в гостеприимной «Мастерской». А что касается жизни кошек, так ведь они живут при людях, которые/некоторые становятся все менее эгоистичными, погруженными в выживание.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.