Михель Гофман: Цена успеха

Loading

Стали ли вы победителем или потерпели поражение, вы проиграли с того самого момента, как только поверили в идею жизненного успеха как обладания богатством.

Цена успеха

Михель Гофман

“Успех разрушил много жизней”
Бенджамин Франклин

Согласно Библии, человек, построивший дом, вырастивший в нем детей, посадивший дерево рядом с до­мом, прожил свою жизнь не зря. В течение веков семья была эпицентром жизни каждого и личный успех выражался в ней и через нее.

С появлением индустриального массового общества семейная ячейка превра­тилась лишь в одну из составляющих жизни отдельного человека, большая же ее часть стала проходить в многообразных отношениях с обществом, оценивающим жизненный успех по-другому.

В Европе личные достижения определялись их ценностью для государства, нации и профессионального круга. В Соединенных Штатах, где экономика формирует все общественные ценности, успех в бизнесе, нау­ке, культуре, искусстве, спорте, в любой профессиональной сфере, определяется количественно, суммой личного денежного «приза». Цифра приза не абстракция, это конкретная оценка важности для общества де­ятельности каждого отдельного индивида.

Что в этой системе отсчета означает успех? Это когда кто-то достигает вершин, а кто-то остается внизу. Че­ловек чувствует себя успешным, только когда рядом есть проигравшие, когда большинство не добилось то­го, чего смог добиться он. Успех предполагает огромный разрыв между средними достижениями и достиже­ниями уникальными. Только прыжок через гигантскую пропасть между бедностью и богатством «from rugs to riches» дает ощущение жизненного успеха. Пропасть настолько широка, что те, кто сумел ее преодолеть, становятся национальными героями.

Успех это деньги и власть. Но для чего нужны деньги и власть? Они нужны, чтобы иметь больше денег и еще больше власти. Когда борец за успех добивается богатства, он не может остановиться на достигнутом не только потому, что это необходимо для самоутверждения, но и потому, что других жизненных целей, кроме этой, общество не предоставляет.

Планка успеха высока и для большинства недостижима, что делает жизнь многих непереносимой. Боль­шинство живет в состоянии «молчаливого отчаяния», обвиняя себя, свои человеческие качества, не соответ­ствующими требованиям общества. Чувство личной вины особенно тяжело переживается бедняками, приво­дя многих к полной деморализации.

Все хотят подняться на верх социальной пирамиды. Но для того, чтобы существовал острый верх пирами­ды, у нее должен быть широкий фундамент, и этот фундамент составляют неудачники. Благодаря им и сущест­вует верх. По-существу, резкое экономическое неравенство является генетическим свойством самой системы.

В бО-е годы президент Л. Джонсон объявил «войну бедности» это была разветвленная сеть помощи бедня­кам, но ни одна из программ (Job Force, Youth Corps, Project Head Start, Community Action) не смогла дос­тичь фундаментальной цели, уничтожения бедности. Результатами стали повышение профессиональной квалификации, улучшение условий жизни для многих социальных слоев, но, несмотря на сотни миллиардов долларов, потраченных на эти программы, бедняки продолжают составлять более 20% населения страны. Система может быть улучшена, но основной ее механизм остается неизменным. Идея успеха создает два класса: победителей и побежденных.

Интенсивность экономической динамики, как в электричестве, зависит от разницы на полюсах, чем больше раз­ница напряжений тем интенсивнее поток электронов. Высокая продуктивность американской экономики во многом обусловлена тем, что разрыв между полюсом бедности и полюсом богатства здесь больше, чем в лю­бой стране мира.

«Бедность и богатство это то поле высокого напряжения, в которое попадает человек, и оно заставляет его стремиться вверх, по дороге вращая колеса этого общества. Общество специально обновляет иерархию ценностей, чтобы человек всегда чувствовал себя чем-то неудовлетворенным, чтобы все время стремился наверх».
Д. Гэлбрайт

За 100 лет до Гэлбрайта об этом же писал Токвиль:

«В Америке я видел свободных и образованных людей, живущих в самых счастливых условиях, которые может предоставить этот мир. И в то же время, видел лю­дей, настолько озабоченных, смертельно серьезных и часто подавленных, даже в то время когда они развле­каются. Странно видеть лихорадочность, с которой они строят свое благосостояние, и наблюдать, как их пос­тоянно гложет страх, что они выбрали не самую короткую дорогу к успеху. Они постоянно спешат, их сердца переполнены только одним чувством, добиться еще большего».

Используя естественное желание людей сделать свою жизнь материально богаче, общество ставит все более высокие требования к определению того, что считать успехом. 50 лет назад глава семьи, работая, обес­печивал нужды всей семьи. Сегодня, для того чтобы соответствовать принятому средним классом образу жизни и приобретать все, что связано с этим статусом, работать должны оба, муж и жена, причем по 60-70 часов в неделю, а часть работы делать дома в выходные дни.

«Бросается в глаза резкий контраст между теми счастливыми и радостными лицами, которые мы видим на телевизионном экране, и угрюмостью, подавленностью реальных людей. Возвращаясь в Америку после путе­шествий, меня всегда поражает та аура горечи разочарований, которую люди здесь проецируют», —

— замечает социолог Ф. Слатер, имея в виду то самое большинство, которое составляет нижнюю часть пирамиды успеха.

Успех это нечто вроде рекорда поставленного на стадионе, где герой дня первым пересек ленточку фини­ша, получил минутные аплодисменты публики и после этого снова должен вернуться к тренировкам. Фи­лософия успеха напоминает философию спорта, где гонка за успехом превращает жизнь в неп­рерывный бег за рекордами.

Решающий фактор в погоне за успехом удача, как в лотерее. В лотерее все равны, ни у кого нет приви­легий, но победитель получает все, что вложили остальные. Участники лотереи отдают свой вклад победите­лям в надежде, что они тоже когда-нибудь выиграют. Когда в обычную лотерею вкладывается несколько дол­ларов, подавляющее большинство тех, кто не выиграл, не чувствует себя обманутым или ограбленным.

Но, в лотерею делового успеха вкладываются все ресурсы, материальные и человеческие, на кон ставится сама жизнь, и тогда игра начинает напоминать не лотерею, а «русскую рулетку», в которой проигрыш означает смерть, экономическую и гражданскую. Проигрыш в борьбе за успех означает не только экономическую смерть, нищету, это прежде всего доказательство никчемности его соискателя, проигрыш личности.

«Американская нация ненавидит проигравших», — говорил герой Второй мировой войны генерал Дж. Паттон.

Успех оправдывает все средства, обман, мошенничество, воровство, грабеж, если это привело к цели, к победе. Америка прощает все, кроме поражения.

В стабильной экономике старой Европы, где все было поделено, а разделение на имущих и неимущих было наглядным, успех в погоне за богатством воспринимался как нравственное падение, так как был не результатом труда, предприимчивости или удачи, а результатом классовых привилегий, эксплуатации других и обмана. Те, кто разбогател в Европе, в глазах общества не без основания рассматривались, как хищники. Так же, как в Рос­сии дореволюционной, в России советской и постсоветской успешный человек нередко считался подлецом.

В США стране «Land of Unlimited Opportunities» те, кто добился материального успеха, в глазах публи­ки герои, сумевшие реализовать свой человеческий потенциал.

На новом континенте с его огромными, ждущими освоения богатствами и отсутствием ограничений соз­даваемых государством индивидуальный успех достигался благодаря упорному труду, смекалке и умению воспользоваться благоприятным моментом в борьбе с другими. Америка была страной, ждущей тех, кто был способен их взять.

Времена изменились, Америка совсем не та, какой она была даже 40-50 лет назад, возможностей для индивида в условиях корпо­ративной системы, где он лишь наемный работник, стало значительно меньше. Но представления другой эпохи продолжают существовать, влиять на общественное мнение.

Формула индивидуального успеха, постоянно повторяемая школой, всем окружением и СМИ «One сап make a difference», отдельный человек может изменить не только свою судьбу, он в одиночку может изме­нить и мир.

Вы можете добиться успеха, если сделаете правильные инвестиции времени и денег, правильные инвес­тиции в здоровье, которое является вашим капиталом, мотором успеха. Ваше экономическое и физическое здоровье зависит только от вас. Если вы проиграли, это ваша вина, вы можете винить только себя. Если жизнь вам кажется мрачной, то это не потому, что она действительно мрачна, а потому, что вы настраиваете себя на эту волну. Если вы будете убеждать себя, что все прекрасно, ваша жизнь и станет в вашем ощущении прекрасной. Успех зависит только от вас, надо только верить в свою способность его добиться.

В реальной жизни принадлежность к определенному классу, наследство и связи как семейные, так и профессиональные, ценность которых зависит от престижности социального круга, учебного заведения, статуса той или иной профессии, играют гораздо более важную роль, нежели трудолюбие и качества характера.

Дети из семей об­разованного среднего класса посещают привилегированные частные или просто хорошие публичные школы. По статистике, они имеют более 50% возможностей подняться на самый верх социальной лестницы. У детей из простых семей лишь 6% возможностей получить полноценное образование, ведущее к приобретению наиболее оплачиваемых профессий. Только 4% представителей высшего класса выходцы из семей неквалифицированных и полуквалифицированных работников.

Успех притягивает многих не только потому что большие деньги дают возможность вести комфортабельную жизнь. Важно не богатство само по се­бе, а уважение других, которое оно приносит. Чем выше оценивается достигнутый успех в глазах общества, в среде родственников, коллег, друзей, тем больше чувство самоуважения.

Вместе с тем динамика жизни настолько велика, что не хватает времени для того, чтобы сформировать социальный круг, соответствующий тому или иному статусу. Возможности же продемонстрировать свой новый статус лимитированы, так как в процессе погони за успехом разрываются традиционные связи между людьми.

Исчезла семья-клан, внутри которой когда-то проходила демонстрация личного успеха, не остается ста­бильного круга родственников, друзей, перед которыми можно было бы его продемонстрировать. Связи, возникшие в школе и колледже, невозможно удержать темп жизни слишком велик.

В партере Метрополитен Опера можно увидеть сидящих рядом девушку в мятых джинсах и даму в брил­лиантах, в платье от модного дизайнера, стоящем тысячи долларов. Какова ценность бриллиантов, если их некому показать, какова ценность модной модели машины, если нет никого, кто бы выразил свое восхище­ние или позавидовал вам?

Успех это не физическое обладание завоеванным в жесточайшей борьбе материальным богатством, это не возможность вкусить то, что это богатство может дать, это спортив­ный кубок победителя, на который можно время от времени взглянуть. Успех, определяемый размером бан­ковского счета, не приносит счастья победителям.

Одним из таких «успешных», победителей был Г. Киссинджер, немецкий иммигрант, говорящий с силь­ным акцентом, поднявшийся на самую вершину социальной пирамиды, сказавший в конце своей блистательной карьеры: «Когда человек тяжело работает всю жизнь и не получает ничего в награду, это трагедия. Но это катастрофа, когда он добивается, чего хочет, и видит, что награда не больше чем блестящие погремушки».

Но, как говорит народная мудрость: «Только тот, кто добился успеха, имеет право сказать, что не в деньгах счастье. Когда о том же говорят те, у кого их нет, это зву­чит, как «виноград зелен» в басне Эзопа». Следовательно, другого выбора, кроме бега в толпе претендентов на успех, просто нет.

Мечта об успехе вечная невеста, ждущая женихов, и только тем, кто ее добивается, открывается факт, скрытый от соискателей, она просто потаскушка, вместо любви предлагающая только секс.

Но ни авторитеты, ни религия, философия, социология или «высоколобая» литература не могут изменить приоритеты масс: «побрякушки», о которых говорил Киссинджер, для большинства важнее всех других цен­ностей человеческой жизни.

Культ успеха полностью отсутствовал в русской дореволюционной литературе, как и сам жанр литературы успеха, чрезвычайно популярный в Америке. Русское общество не видело в успехе цель жизни, а в пора­жении в битве за материальное благополучие недостаточность, ущербность личности.

Литература успеха появилась в России после падения советской власти, когда идеологические ценности сменили ценности материальные. Но интерес к теме существовал и в советский период, когда печаталась огромными тиражами классика американской литературы и прежде всего романы Т. Драйзера, Дж. Лондона, превозносившие идею успеха любой ценой.

Название фильма «Время, вперед», посвященного росту советской экономики, название одного из рассказов Дж. Лондона. Качества его героев стали моделью для подража­ния и широко пропагандировались в советской литературе и кинематографе. Правда, борцов за личный, персональный успех пришлось трансформировать в борцов за всеобщее благо.

В сегодняшней России идея личного материального успеха вступила лишь в свою первоначальную фазу, и количество победителей пока незначительно. В США успех был национальной религией с момента основания страны.

Казалось бы когда успех достигнут победитель мог бы остановитья и насладиться достигнутым богатством. Но желание воспользоваться богатством останавливает формула «время-деньги». Время, истраченное на себя, это время, отнятое у возможностей заработать еще больше.

Обладание богатством еще не означает умения им пользоваться…

«Мы начинаем жить только в пенсионном возрасте», — говорят американцы, посвятившие жизнь погоне за экономическим успехом. Но эта иллюзия, которой тешат себя стареющие американцы, не подтверждается жестокой реальностью. Придя к финишной ленточке и получив «призы», победители оказываются в стороне от общей дороги, на обочине, никому более не нужные и забытые.

«Эти несчастные, богатые старики во Фло­риде и Калифорнии, которые не знают что делать с собой. Они имеют достаточно денег, чтобы позволить се­бе почти все. Новые машины и новые лекарства, новые диеты и новые религии, новые фильмы, лучший кли­мат на земле и в то же время они проецируют такое убожество, такую нищету жизни, которую вряд ли мож­но встретить в каком-либо другом месте»
Итальянский писатель Л. Барзини

Программа жизни, заданная обществом, успех, выполнена, но где же обещанное счастье?

Для чего нужны были все жертвы, принесенные ради абстрактной идеи? Соответствует ли накопление богатств истинным целям человеческой жизни?

«Обогащение, став единственной целью, становится иррациональным по отношению к счастью и пользе отдельного человека», —

— писал Алексис Токвиль в те времена, когда идея личного материального успеха как цель жизни только зарождалась.

Реплика на русском Интернете:

«Недавно беседовал со своим знакомым, чрезвычайно успешным, и казавшийся мне человеком добившимся всего, о чем я мог только мечтать. Он мне: Понимаешь, я могу заработать очень много и зарабатываю! Но я не вижу сутками жену, не вижу как растут мои дети, у меня есть всё, но у меня нет времени этим пользоваться. Всё подчинено зарабатыванию денег, которые я уже и не знаю, на что тратить. И зачем мне это?! Жизнь проходит мимо меня, и в тоже время не могу остановиться, все будут видеть во мне неудачника!» И я понял, что его успех это как приговор на всю оставшуюся жизнь».

Стали ли вы победителем или потерпели поражение, вы проиграли с того самого момента, как только поверили в идею жизненного успеха как обладания богатством.

Print Friendly, PDF & Email

15 комментариев для “Михель Гофман: Цена успеха

  1. Мирон Амусья: У этого же автора прочитал, будто воротилы бизнеса, богатейшие люди – неинтересны, не очень культурны, чуть ли не плоски.
    Ответ: “У всех миллиардеров, которых я знал, деньги только открыли их основные черты характера. Если они были быдлом до того, как у них появились деньги, то они просто становятся быдлом с миллиардом долларов.” Уоррен Баффет -один из самых успешных инвесторов сегодняшней Америки

  2. Михель Гофман
    27 сентября 2020 at 1:00 | Permalink
    ______________________________________________
    Давайте-ка, для начала, расставим все буквы по местам:
    Михель Гофман: «Успех оправдывает все средства, обман, мошенничество, воровство, грабеж, если это привело к цели, к победе. Америка прощает все, кроме поражения…»
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Alex B.-13 августа 2019 г: «Вот оно как, прощает.. Нет, уважаемый, в Америке (и Европе) предполагают, что МОЖНО простить, пока не совершено того, чего простить нельзя, по Закону. Нет в Америке Вышинского, а презумпция невиновности есть.«
    «»»»»»»»»»»»»»»»»»»
    Михель Гофман 27 сентября 2020: «Читайте статью «Преступление кратчайший путь к успеху»»
    Alex B. — Спасибо, г-н Гофман, что вспомнили мой прошлогодний коммент.
    Читайте, всё, что вам угодно. Ищите свои пути.
    Прошло больше года, и сегодня меня интересуют Клод Гельвеций и Матрёнин двор (А.И. Солж-на). А взаимопонимание культур и успехи — не очень.
    Желаю Вам здоровья и много успехов.

  3. Alex B.13 августа 2019 at 4:57 |
    «Успех оправдывает все средства, обман, мошенничество, воровство, грабеж, если это привело к цели, к победе. Америка прощает все, кроме поражения…»
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Вот оно как, прощает.. Нет, уважаемый, в Америке (и Европе) предполагают, что МОЖНО простить, пока не совершено того, чего простить нельзя, по Закону. Нет в Америке Вышинского, а презумпция невиновности есть.
    Читайте статью «Преступление кратчайший путь к успеху»

  4. Michael Nosonovsky
    — 2019-08-13 20:52:35(205)
    В американской национальной философия (учении прагматизма, разработанном Чарльзом Пирсом и Джоном Дьюи) деньги фигурируют как главный эпистемологический критерий, то есть как и средство, и результат познания. Это связано вообще с материалистичностью американской культуры.
    ============================.

    Уважаемый Михаил,
    Пожалуйста, процитируйте или дайте ссылку на те тектсы Пирса и Дьюи гдн деньги фигурируют как главный эпистемологический критерий, то есть как и средство, и результат познания. Как можно называть их материалистами, понять трудно. Вот основа прагматизма по Пирсу:

    Рассматривая те эффекты, которые вероятно могут иметь практическое значение, мы осознаем объект нашей концепции. Тогда наша представление об этих эффектах и есть вся наша концепция этого объекта.
    Consider what effects, that might conceivably have practical bearings, we conceive the object of our conception to have. Then, our conception of these effects is the whole of our conception of the object.

    А вот Дьюи:

    «Мы не учимся на опыте,… мы учимся посредством размышления об опыте»
    “We do not learn from experience… we learn from reflecting on experience.”

    «Личность не есть нечто готовое, а формируется всякий раз, когда человек выбирает, как ему поступить».
    “The self is not something ready-made, but something in continuous formation through choice of action.”

    И мнение об американской культуре как материалистической есть штамп, опровергаемы всей историей Америки начиная от создания Конституции, по которой она живет, кончая, хотя бы сегодняшней политкорректностью в ней. Уважение к труду, к его успеху, к богатству, к правам личности и пр. еще не есть «материалистическая культура». Достаточно вспомнить такие аспекты американской культуры как религиозность, филантропия, велфэр (как обеспечение условий минимально достойной человеческой жизни) и пр. Штампы обычно имеют основание в реальности, но обычно же есть редукция ее трехмерного образа к одномерному.

  5. Michael N. Стал искать другие материалы автора Михель Гофман.
    ::::::::::::::::::::::::::::
    Поискал, попал на Исторический форум › Культура › Философия…михель гофман Продвигающийся — “ Оптимизм нейтрализует попытки понять себя и окружающий мир, нейтрализует любую критику.. Оптимизм специфическая черта всех общественных систем, ставящих своей задачей тотальную поддержку суще­ствующего порядка… ” — Сивокобыльный бред, imho. (koпирайт Э. Рабиновича)

    1. Не понял, при чем тут это. На этом портале все хорошо помнят другого автора (тоже М ..фман), который писал под множеством разных псевдонимов и критиковал корпоративный капитализм в такой же примерно стилистике; каждому псевдониму придумывал какую-нибудь фантастические биографию с несуществующими профессиями или научными степенями. Посмотрите, например, редакционную статью за апрель 2006 года №4 (65). Но раскрывать и вообще обсуждать псевдонимы на этом сайте не принято. Лучше обсуждать текст. А текст мне, как я уже написал, понравился, поскольку резонирует с тем, что я вижу на работе.

  6. По нечаянной наводке одного комментатора (МН) сделала поиск по Гофману и открыла для себя великолепного автора. Печатается он давно (а не только с 2019 года!), наблюдения, немного отстраненная аналитика и философия его мне интересны. Буду читать!

  7. PS. Стал искать другие материалы автора Михель Гофман. Они довольно интересны, хотя смутно кого-то напоминают по стилю да и по структуре псевдонима. Я так понял из биографической справки, что автор 1950 г.р., утверждает, что работает экскурсоводом (но сайта с его экскурсиями мне найти не удалось), в Америке живет с 1978 года, и вот вдруг в 2019 начал писать зрелые и необычные эссе по-русски с критикой американских корпораций. «Се­го­дняш­ние ме­нед­же­ры кор­по­ра­ций — это быв­шие бит­ни­ки, уча­ст­ни­ки мо­ло­деж­ной ре­во­лю­ции 60-ых го­дов.» У кого-то я это уже читал, и тоже имя было на М и фамилия на «-ман». Не знаю, что и думать. Пожалуй, не стану дальше копать, поскольку догадываюсь, что там найду. 🙂 Но эссе мне правда понравилось.

  8. Статья содержит длинный ряд страннейших утверждений – всех не перебрать. Остановлюсь на абзаце: «Только прыжок через гигантскую пропасть между бедностью и богатством «from rugs to riches» дает ощущение жизненного успеха. Пропасть настолько широка, что те, кто сумел ее преодолеть, становятся национальными героями.
    Успех это деньги и власть. Но для чего нужны деньги и власть? Они нужны, чтобы иметь больше денег и еще больше власти. Когда борец за успех добивается богатства, он не может остановиться на достигнутом не только потому, что это необходимо для самоутверждения, но и потому, что других жизненных целей, кроме этой, общество не предоставляет. Планка успеха высока и для большинства недостижима, что делает жизнь многих непереносимой.»
    Может, это правильно для горсти, например, миллиардеров. Но автор явно не из их числа. Когда-то сходное писал Горький в «Городе жёлтого дьявола». Но то была политическая агитка. Проведя три года в США, работая и в университете, и национальной лаборатории, зная десятки американских профессоров, я ни с чем подобным не встречался. Среди научных работников чрезвычайно высок авторитет Нобелевских лауреатов. Но ведь размер этой премии — миллион долларов, а заметно больше на счету каждого полного профессора в моей области к концу карьеры. Да и карьерой эти лауреаты не блещут. Нет, совсем не только деньгами оценивается успех в США. И власть в прямом понимании этого слова никакого здесь отношения к делу не имеет.
    У этого же автора прочитал, будто воротилы бизнеса, богатейшие люди – неинтересны, не очень культурны, чуть ли не плоски. В этом тоже проявляется нечто «домотканное, посконное», типа «от трудов праведных не наживёшь палат каменных». Сам упомянутый Карнеги, как и другие «воротилы», финансировали университеты, музеи, были новаторами и изобретателями. Читая воспоминания их самих и о них, видишь, сколь интересны многие из этих людей, какая нетривиальная, явно интеллектуальна насыщенная дорога вела их к успеху – и про тормоз Вестингауса, и про Майкрософт Гейтса, и про Гугл Брина, и про Фейсбук Цукерберга, и т.д, и т.п.. Нет тут слепой удачи, даже намёка на слепоту. Напротив – заслуженный, с ранних лет ожидаемый успех.
    И по-прежнему великолепно ощущение «One сап make a difference», если он дйствительно что-то может. Ведь разница вовсе не означает, как думает автор, переворота всего мира.

    1. «Статья содержит длинный ряд страннейших утверждений – всех не перебрать… Проведя три года в США, работая и в университете, и национальной лаборатории, зная десятки американских профессоров, я ни с чем подобным не встречался.»

      Уважаемый Мирон,

      Вы, конечно, правы в том, что в эссе множество преувеличений и искажений. Конечно, в Америке есть множество людей, которых в первую очередь интересуют не деньги, а вопросы нематериальные, такие как познание природы или самообразование. Немало таких людей и среди научных работников.

      Однако проблема использования денег как критерия успешности научной работы все же существует. Если выбор между кандидатом с хорошими публикациями, но без грантов, и кандидатом с грантами, но без публикаций, то обычно в американских университетах выбирает второго. Я однажды спросил своего уважаемого декана (а декан — мой начальник, его мнение для меня важно): «так деньги (гранты, контракты) — это средство для проведения исследований или, наоборот, исследования — способ получения денег для университета?» Декан ответил, что и то, и другое.

      Мой университет входит в список R1 (top 115 research universities), то есть работат по принципам, принятым в исследовательских университетах. В своем университете я сейчас состою в комитете из семи человек, который устанавливает критерии и рассматривает дела tenure and promotion в области естественных наук (физики, химии, биологии, геологии, математики, инженерии). Всего в университете четыре таких комитета в разных областях — естественных наук, гуманитарных, общественных и профессиональных. Я говорю именно про естественные науки и только о них, остальные — не моя епархия. В наших критериях, к сожалению, черным по белому записано, что деньги — один из основных критериев. Я писал об этом в своем блоге, но я не слишком расчитываю, что коллеги со мной согласятся, слушком уж укоренена ориентация на деньги в американской культуре http://people.uwm.edu/nosonovs/2018/08/21/do-we-need-an-epistemological-bang-for-the-buck/.

      Конечно, бывает что научные администраторы в других странах (в Европе, Израиле, Азии) тоже используют количество грантов и освоенных средств как критерий успешности научной работы. Но в европейских странах (из-за их давних культурных традиций отмошения к науке, проистекающих из средневековых университетов и монастырей) обычно люди понимают, что это лишь бюрократический критерий, а суть науки не в деньгах.

  9. Добавлю, что я борюсь против того, чтобы деньги использовать как критерий научных достижений. Но это подобно борьбе с ветряными мельницами — безнадежно. Скажем, у нас в университете есть научные награды для тех, кто освоил более всегио денежных средств за прошедший год. Чтобы получить продвижение по научной линии, нужно научиться честным образом где-то воровать деньги. Я пишу об этом в блоге для своих коллег, но вряд ли их мои аргументы убедят. http://people.uwm.edu/nosonovs/2018/08/21/do-we-need-an-epistemological-bang-for-the-buck/

    В американской национальной философия (учении прагматизма, разработанном Чарльзом Пирсом и Джоном Дьюи) деньги фигурируют как главный эпистемологический критерий, то есть как и средство, и результат познания. Это связано вообще с материалистичностью американской культуры. Мы привыкли считать материалистами марксистов, но настоящий материализм развился именно в англоязычной культуре. В какой-то момент в ХVII веке (Гоббс, Бэкон) они решили, что «в мире нет ничего кроме движущейся материи». Законы природы на земле, а не на небе. Этому способствовала и система общего (прецедентного) права, ведь в ней источник законов — не внешний законодатель, а сами судебные решения. Этому способствовала и аналитическая природа английского языка (языки делятся на аналитические и флективные), в нем нет падежей, сущность — и субъект и объект одновременно. Соответственно, не поощряется мышление, при котором на предметы смотрят извне, а значит нет трансцендентного и метафизического (вне-опытного), толь;ко движущаяся материя.

    А что самое материальное на свете? Какая субстанция? Ясно — деньги. Вот и получилось, что деньги оказались мерилом и научных открытий и результатаов, и мерилом вообще всего. Как написал автор: «В Соединенных Штатах, где экономика формирует все общественные ценности, успех в бизнесе, нау­ке, культуре, искусстве, спорте, в любой профессиональной сфере, определяется количественно, суммой личного денежного приза»

    Но это не обязательно плохо (см. мой предыдущий коммент). Просто хотелось бы, чтобы это было осознанно, чтобы ученые рефлексировали корни и истоки свох критериев. А для этого нужна философия.

  10. Мы в Америке любим систему «победитель забирает все». Как с гордостью говорил один мой научный начальник (сам, кстати, родом из Китая, но сделавший блестящую карьеру в США), в Америке первое место получает приз 90%, второе место — утешительный приз 10%, а призер, пришедший третьим — ничего.

    Тем не менее, во многих отношениях американская система с ее ориентацией на первое место и на то, чтобы быть лучшим в мире (или хотя бы хвастаться будто ты — лучший в мире), работает хорошо. У нас больше и дешевле дома, машины и зарплаты, чем у европейских (или израильских) коллег, дешевле бензин и продукты. Хотя, конечно, страдаем от отсутствия нормальных человеческих отношений и уважения друг к другу, от не очень здоровой и вкусной пищи и от малого интереса соотечественников к культуре, тут вам не Франция и не Италия. Хотя в Бостоне или Сан-Франциско не сильно отличается от Европы (но Бостон и Сан-Франциско — не настоящая Америка). В Америке люди со способностями имеют определенные возможности. И американская система устраивает большинство людей в Америке. Израильтян-профессионалов и ученых, желающих переехать в Америку, во много раз больше, чем американцев, переезжающих в Израиль и они всегда говорят именно это: «в Америке для людей нашего уровня способностей больше возможностей».

  11. Тенденция (преобладающее мировоззрение) не определяет выбор каждого, как и представление о реальности не заменяет реальность (о которую все равно «споткнешься»). Даже если координаты оценок будут заданы окружающими, те же окружающие уважают самостоятельный выбор в поле отношений, где самостоятельность признается главным в человеке.
    Там, где стремления определяет волевой потенциал, он определяет не только интенсивность движения к цели, но и саму цель (и это будет не всегда цель к которой стремятся все).
    Смешивать стремление к успеху каждого с однозначным адресом этой цели – упрощение, удобное может быть для общих оценок, но оторванное от разнообразия людей. Именно это разнообразие создает возможности развития общества в различных направлениях, и даже смену приоритетов этого развития.
    Видимое главным сейчас не устоит в меняющемся мире. Не потому, что оно «аморально», а потому что соответствие жизни общества определяет приоритеты самим процессом, а не «желательной» целью – как и все естественное (в очень большой степени случайное) устроение.
    И настроения людей, и их приоритеты (даже прослеженные, и втиснутые в «законы развития общества») меняются под диктовку процесса, а не цели.
    Задавать цель общественного развития – напрасная затея; пафос по поводу этой цели выглядит поэтому нарочитым.

  12. «Успех оправдывает все средства, обман, мошенничество, воровство, грабеж, если это привело к цели, к победе. Америка прощает все, кроме поражения…»
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Вот оно как, прощает.. Нет, уважаемый, в Америке (и Европе) предполагают, что МОЖНО простить, пока не совершено того, чего простить нельзя, по Закону. Нет в Америке Вышинского, а презумпция невиновности есть.

Добавить комментарий для A.B. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.