Генрих Иоффе: Письмо и жизнь

Loading

Мутная луна еще освещала узкую лесную дорогу, на которой стоял балагула со своей телегой, ожидая спутников. Но Лева с матерью пошли к дому, где находились будущие солдаты…

Письмо и жизнь

Генрих Иоффе

 Генрих Иоффе Этот текст состоит из двух частей — письма и рассказа. Оба они подлинные. И хотя разнятся по месту событий и составу действующих в них лиц, письмо и рассказ имеют много общего.

Письмо было написано в 1915 г. и отправлено из Москвы курсисткой, проживавшей в общежитии на Плющихе, ранее работавшей медицинской сестрой в одном из госпиталей. Подписано письмо только именем –Ева. Но адресат известен. Письмо направлено брату Евы — Абраму Мовшовичу Полыковскому, 18 лет, иудейского вероисповедания, ученику Ташкентского коммерческого училища. Письмо Евы, однако, до адресата не дошло. Оно было перехвачено Туркестанским охранным отделением полиции 7 декабря 1915 г. и переслано в Московский департамент полиции.

Много лет спустя, роясь в давно рассекреченных бумагах департамента полиции, я случайно наткнулся на это письмо Евы, написанное ею 24 ноября 1915 г. Сидя в архиве на Б. Пироговской, я читал:

Дорогой Абраничка! Дошли до меня слухи, что ты собираешься поступить в военное училище. (Речь идет о школе прапорщиков, в которую с 1915 г. принимали евреев — Г. И.) Так как ты не маленький и должен отдавать себе во всем отчет, ответь мне как сестре твоей на следующие вопросы:

Кого ты защищать идешь, чье отечество ты защищать идешь, что даст тебе как еврею это отечество и что оно дало тебе? Видишь ли, Абраша, когда я служила в госпитале,.. со слеземи на глазах рассказывали мне солдаты-евреи, как враждебно к ним относятся в армии солдаты и начальство. А что сделали со всеми евреями, которые жили близко к позиции, ведь всех их сослали, как преступников. За кого ж ты идешь сражаться?..

Если бы тебя взяли по закону, да, я понимаю, что ты тогда должен подчиниться, но не сам лезть на рожон. Не могу даже подумать, что мой брат будет такой дурак и поступит в военное училище.

Целую. Твоя сестра Ева.

Ответа на это письмо в полицейских бумагах я не нашел. Так что осталось неизвестным — поступил ли Абрам Полыковский в военное училище или последовал совету сестры Евы.

На этом заканчивается первая часть — письмо Евы брату в Туркестан, перехваченное полицией. Теперь 2-я часть.

* * *

Как-то я приехал погостить к маме. Мы с ней сидели и вспоминали о ее молодом житье-бытье в селе Долговичи, находившемся неподалеку от города Могилева. И она мне рассказывала. У ее матери, т.е. моей бабушки, было шестеро детей — четверо сыновей (правда, один умер в младенчестве) и две дочери. Муж ее, мой дед, арендовал у местного помещика мельницу и держал пивную. Так что деньги у него были. Он считал, что их надо тратить на образование сыновей, а учить девчонок — только зря выбрасывать деньги.

Больше других сыновей он любил старшего сына –Леву, гордился его успехами и способностями. Летом того же 1915 года, в котором Ева переписывалась со своим братом о его желании поступить в военное училище, Лева Макровский окончил в Могилеве гимназию и приехал на побывку к родителям в Долговичи. Тут его отец, т.е. мой дед, предложил ему поступать в Петроградский политехнический институт.

А дальше передаю то, что рассказала мне моя мама…

Мы сидели почти всей семьей и мирно пили чай. Неожиданно вошел Лева. Погогворили о том, о сем, и вдруг Лева сказал:

— Не удивляйтесь и не поражайтесь тому, что я сейчас скажу вам. Я не поеду учиться в Петроград. Я принял твердое решение поступить в военное училище. Как будто гроза разразилась в нашей комнате, рассказывала мне мама. Отец вскочил, и в ярости разбил чашку.

— Болван! — закричал он. — Знаешь ли ты, что в армии почти всех евреев зовут жидами? А недавно десятки тысяч евреев в 24 часа вышвырнули с насиженных мест по лживому, хамскому подозрению, будто бы они действуют в пользу немцев! А среди них — Георгиевские кавалеры, проливавшие кровь за царя нашего и отечество. Людей гнали, как скот, хуже, чем скот! Брали в заложники совершенно невинных, не понимающих за что их арестовывают! Вот я прочитаю тебе, что говорил в Государственной думе депутат Чхеидзе. Это напечатано в газете!

«У евреев забирают в качестве заложников их почетных общественных деятелей. Я спрашиваю вас: доходила ли какая-нибудь власть до такого цинизма, чтобы своих подданных брать в качестве заложников? Я утверждаю, что это беспримерное явление в истории!»

И вот это ты собрался защищать? Ради кого? Скажи мне, идиот! Нет, ты поедешь туда, куда тебе прикажу я, а не ошалевший от антисемитизма генерал Янушкевич!

И тут мне припомнился отрывок из письма Евы, которые она когда-то писала своему брату:

— Если мозги у тебя в голове есть, ты подумаешь и сам поймешь, чего ради идти сражаться за того, кто плюет тебе в морду. Это ж значит на эти плевки отвечать, что это божья роса… Смотри, Абраня, как сестра я оберегаю тебя от глупостей. Смотри, нет ничего хуже побитой собаки. Не сделайся же сам побитой собакой.

Днем Лева уехал в Могилев, где собирали добровольцев для отправки в училище. Я узнала от твоей бабушки, моей мамы, волнующую историю. Оказывается, через несколько дней, упаковав в корзину крестьянскую одежду, она приехала в Могилев в дом, где собрали отъезжающих в училище добровольцев и упросила офицера разрешить ей минут 15 погулять с сыном. Офицер разрешил. Они зашли в небольшой лесок, сели на траву.

Мама вынула из корзины привезенную одежду и сказала:

— Лева, ты сейчас быстро переоденешься, и мы лесом дойдем до балагулы, который отвезет тебя в местечко, где тебя никто и никогда не найдет. Ты понял меня? Мы хотим видеть тебя живым.

Лева поднял мать на ноги, расцеловал ее в обе щеки и сказал:

— Нет, я не стану дезертиром. Кругом говорят, будто евреи плохие солдаты, мы докажем, что это не так. А когда мы победим, все народы, и евреи тоже, станут равными. Верь в это, мамочка.

Мутная луна еще освещала узкую лесную дорогу, на которой стоял балагула со своей телегой, ожидая спутников. Но Лева с матерью пошли к дому, где находились будущие солдаты. Встретивший их офицер сказал:

— А, все-таки ты вернулся, Хаим. А я уж решил тебя не ждать.

— Я не Хаим,— сказал Лева, — меня зовут Лев.

Офицер усмехнулся и пропустил Леву. Больше мама и моя бабушка не видели его никогда.

* * *

Через некоторое время в Долговичах было получено извещение:

«Ваш сын, прапорщик 47-й Сибирской стрелковой дивизии Лев Цалович Макровский числится пропавшим без вести».

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Генрих Иоффе: Письмо и жизнь

  1. Мудрое правило Евы для евреев в галуте: «Если бы тебя взяли по закону… ты тогда должен подчиниться, но не сам лезть на рожон». Оно справедливо до сих пор. Вот и Галич о том же: «Ой, не шейте вы себе ливреи, евреи».

  2. Автор напомнил об одном из драматических поворотов в жизни российского еврейства, о массовой высылке из пограничной полосы в военном 1915 г. На это событие достойно откликнулась передовая русская общественность, в т.ч. создатели, авторы и читатели альманаха «ЩИТЪ». Привожу интересный и показательный текст:
    ***
    Щитъ. Литературный сборникъ, подъ редакціей Л. Андреева, М. Горькаго и Ѳ. Сологуба. Москва, 1915 г. Ц. 1 р.
    Издатели сборника преслѣдовали, очевидно, двоякую цѣль: оказать бѣдствующему отъ войны еврейскому населенію матеріальную и моральную поддержку.
    На обложкѣ значится: «Чистый сборъ отъ изданія поступитъ полностью въ пользу «общества вспомоществованія бѣдствующему еврейскому населенію, пострадавшему отъ военныхъ дѣйствій».
    Названіе же сборника и, въ особенности,— его содержаніе, цѣликомъ посвященное еврейскому вопросу, говоритъ томъ, что сборникъ долженъ явиться «щитомъ» противъ темныхъ навѣтовъ на еврейство. При всей симпатичности обѣихъ цѣлей, едва ли удачнымъ является попытка ихъ объединенія въ одномъ сборникѣ, и вотъ, почему.
    Стилизованный древне-еврейскій шрифтъ на обложкѣ, тамъ же прекрасный рисунокъ Пастерника, изображавшій еврея у постели больной женщины, цѣль изданія: «въ пользу евреевъ», содержаніе сборника, наконецъ, цѣна невысокая, но все-таки, недоступная самымъ широкимъ слоямъ населенія,— все это говоритъ за то, что книга попадетъ въ руки, во всякомъ случаѣ, не юдофобовъ, а сочувствующихъ еврейскому горю. Что же касается послѣднихъ, то убѣждать: ихъ въ томъ, что «еврей — такой же человѣкъ» (лейть-мотивъ всего сборника),— значитъ, по меньшей мѣрѣ, ломиться въ открытую дверъ.
    Полагаемъ, что сборникъ раскупался бы больше, и, потому, принесъ бы большую матеріальную помощь, если бы не былъ такимъ «программнымъ», — «программность» же его все равно не попадетъ по адресу.
    Чтобы она попала «по адресу», сборникъ нужно было-бы разбить на копеечныя брошюрки, быть можетъ, даже обрядить ихъ въ пестрыя обложки a la Сытинъ и пустить на базарные лотки, въ тѣ «низы», откуда идутъ наиболѣе грубыя проявленія антисемитизма.
    Безотносительно же къ этому, сборникъ составленъ очень разнообразно и интересно. Въ немъ имѣются статьи Л. Андреева, М. Горькаго, М. Арцыбашева, Ѳ. Сологуба, гр. Ал. Н. Толстого, Вл. Короленко и др. Нѣкоторая часть матеріала появляется въ печати впервые. Откликнулись на доброе дѣло и профессорскія силы: М. М. Ковалевскій, Ф. Кокошкинъ, И. Бодуанъ де-Куртенэ, акад. Д. Овсянико-Куликовскій.
    А. Б—въ.
    Приазовский край. 1915. No 289. 2 ноября. С. 4
    ***************
    Я не умею переносить рисунки, но в интернете можно найти картинку той самой обложки («Стилизованный древне-еврейскій шрифтъ на обложкѣ, тамъ же прекрасный рисунокъ Пастерника, изображавшій еврея у постели больной женщины»).

  3. Это рассказ о сложнейшей проблеме, которая постоянно возникает перед каждым из нас. Проблема ВЫБОРА.
    Рассказ о долге. У тебя есть выбор: долг перед РОДОМ или долг перед ОБЩЕСТВОМ. Род и Общество вещи разнополярные.

Добавить комментарий для Л. Беренсон Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.