«Перегибы»! «Перегибы на местах»! Привет от товарища Сталина и ЦК ВКП (б)? Другого слова кремлевский чиновник не нашел. Как говорят в народе, первое слово — верное. То есть выражает понимание, мысль, суть, отношение. И я бы сказал — историческую преемственность.

С годом «Великого перелома», товарищи Песков и Фадеев?

Насколько хорошо околокремлевские деятели понимают, что они говорят?

Сергей Баймухаметов

90 лет назад в газете «Правда» вышла статья Сталина «Год великого перелома». (Впоследствии Солженицын переиначил — «перелома народного хребта».) Речь в ней шла о коренных преобразованиях в экономике — «решительном наступлении социализма на капиталистические элементы города и деревни». В том числе — «о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию».

После Гражданской войны крестьяне, получив землю, поверив ленинской новой экономической политике, уже к 1923 году восстановили дореволюционные посевные площади. В 1925-м зерна получили больше, чем в среднем за самые благоприятные для России пять лет — с 1909 по 1913-й. К 1927-му достигли довоенного уровня в животноводстве.

Но большевистская власть решила, что частное хозяйство и самодеятельная кооперация несовместимы с советским укладом. С 1927 года началась коллективизация, «ликвидация кулачества как класса».

Раскулачивали по трем «категориям». Одних загоняли в лагеря, других отправляли на «спецпоселение» в Сибирь и Казахстан, третьих — выселяли в пределы своей области.

Сводных данных нет. Но мы можем подсчитать сами. Примерно, разумеется.

К 1928 году в стране было 25 миллионов частных крестьянских хозяйств. По секретной Инструкции ЦИК и СНК СССР, раскулачиванию подлежало 3-5 процентов от общего числа. Но местные власти, партийцы, комсомольцы и активисты разоряли всех, кто богаче их. В некоторых районах «раскулачили» до 20 процентов хозяйств.

Возьмем среднюю цифру — 10 процентов. Значит — разорили, разграбили 2,5 миллиона хозяйств. Средний состав крестьянской семьи в 1929 году — 5,52 человека. (Расчет сделан по данным Московской, Ленинградской, Тверской, Смоленской областей, Западной Сибири, Татарской и Карельской АССР.)

Итого, 13,8 миллиона, от стариков до грудных детей, лишили имущества, выгнали на улицу, отправили в лагеря, в спецпоселения.

Реквизированное зерно продавали за границу, чтобы купить машины «для индустриализации всей страны». Начался голод.

По заключению специальной комиссии Госдумы РФ (2008 г.), на территории СССР «в результате голода, вызванного насильственной коллективизацией… погибло около 7 млн человек».

Разумеется, в жернова «раскулачивания» попадали и «середняки», крестьяне из бывших красноармейцев. Жалобы их заступников доходили до самых верхов. Все это вместе в марте 1930 года в очередной статье Сталина, в разъясняющей ее передовице «Правды» и в постановлении ЦК ВКП (б) назвали «головокружением от успехов», «левацкими загибами», «искривлением линии партии».

И — «перегибами». Это слово стало у властей универсальным, общеупотребительным. Устойчивое политически-смысловое сочетание — «Перегибы на местах».

Уничтожение крестьянства было составной частью массовых репрессий. Десятки миллионов стали их жертвами — расстреляны, погибли лагерях от голода, холода и болезней, отбыли «сроки», потеряв здоровье, семью, нормальную жизнь. В 1991 году Генпрокуратура и МВД представили в Верховный Совет РСФСР данные о суммарном количестве жертв сталинских репрессий. За те десятилетия арестовано, приговорено к лагерным срокам, расстреляно, раскулачено, сослано, выселено 50 114 267 человек. Эта цифра включает повторные аресты и приговоры, однако в нее не включены миллионы жертв Голодомора.

Общий масштаб репрессий ныне известен.

А теперь обратимся к нашему сегодня. В частности, к закону об ответственности за распространение информации, «выражающей в неприличной форме… явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам РФ, Конституции РФ или органам, осуществляющим государственную власть в РФ». Он известен как «закон о неуважении к власти». По нему за минувшие 7 месяцев осуждено более 50 человек. Спектр широк — от высказываний о верховном начальстве с употреблением ненормативной лексики до двусмысленного обыгрывания названия города Шахунья, где установили памятную доску Сталину, от критики мэра родного города до… танца тверк на смотровой площадке памятника «Курган Бессмертия» в Брянске. Уточним: девушку ту приговорили не за сам танец, а за то, что разместила видеоролик с танцем в Сети. Сейчас ее и ее подруг вызывают в полицию за видеоролик с тверком на площадке в окружении деревьев.

Закон позволяет «привлечь к ответственности» любого интернет-пользователя. По статистике правозащитного движения «Агора», в основном это не политически активные граждане, а рядовые жители удаленных от центра небольших населенных пунктах, и их высказывания — это личной отклик на события, происходящие в стране, в их городе, районе. По мнению многих юристов, закон нарушает конституционные права на свободу мнений. А по сути — вбивает страх.

Ни в коем случае не провожу параллели с репрессиями 20-х — 50-х годов, но акцентирую внимание на реакции лиц во власти и возле власти. К реакции, выраженной в слове, в словах.

Председатель Совета по правам человека Михаил Федотов спросил пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, следят ли в Кремле за правоприменительной практикой закона, поскольку жалобы чиновников на «оскорбление» и «неуважение» принимают характер «эпидемии». Песков, по должности заместитель главы администрации президента Российской Федерации, ответил:

«Безусловно, следят. Мы фиксируем, конечно, перегибы в этой области в том случае и месте, где они случаются».

«Перегибы»! «Перегибы на местах»! Привет от товарища Сталина и ЦК ВКП (б)? Другого слова кремлевский чиновник не нашел. Как говорят в народе, первое слово — верное. То есть выражает понимание, мысль, суть, отношение. И я бы сказал — историческую преемственность.

В октябре президент России Владимир Путин освободил Михаила Федотова от должности председателя Совета по правам человека. И назначил на этот пост сопредседателя Объединенного народного фронта Валерия Фадеева.

Новый омбудсмен пока не проявил себя в сфере защиты наших прав. Но широко известен высказыванием в эфире Первого канала ТВ 07.12.2014 — об эпохе сталинских репрессий:

«Когда говорят о Сталине, то почему-то всегда имеют в виду репрессии, избыточную жесткость. На самом деле Сталин — это в первую очередь стратег. Я хочу сказать, что у нас уже есть Сталин: его фамилия Путин!»

Понимают ли околокремлевские деятели, что они говорят? Или же очень даже хорошо понимают?