Эвелина Гельман

Дело Либермана: известная телеведущая и продюсер дали показания в пользу защиты

Репортаж из зала суда (часть 8-я)

(Читайте начало, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7) 

В Иерусалимском мировом суде продолжается процесс по делу о назначении посла. Сегодня свидетельские показания со стороны защиты Авигдора Либермана дали Пини Авиви, заместитель генерального директора МИД, Геула Эвен, ведущая 1-го канала израильского телевидения, и продюсер её программы Ишай Черняк.

Ветеран МИД Пини Авиви (50-летний стаж дипломатической работы) подтвердил показания свидетелей обвинения — бывшего генерального директора МИД Йоси Галя (ныне посла Израиля во Франции) и бывшего начальника Управления кадров Шимона Родеда (ныне посла в Таиланде): Зеэву Бен-Арье не требовалось, чтобы кто-то «проталкивал» его на пост посла в Латвии, его кандидатура была самой достойной. Опытный дипломат, он прекрасно разбирается в специфике государств СНГ, знает и ценит русскую культуру, к тому же (журналистское прошлое на государственном радио Израиля!) грамотно и толково пишет. Все эти качества пригодились Бен-Арье также в тот период, когда он работал в политическом штабе, подчеркнул Авиви, впрочем, добавив, что единственной значимой фигурой в данной структуре МИД является ее глава. Остальные — всего лишь пешки. «Бен-Арье, подобно рядовым сотрудникам штаба, никогда не участвовал в совещаниях у министра», — пояснил Пини Авиви.

Журналисты, успевшие привыкнуть к тому, что значительная часть судебных заседаний по делу Либермана изрядно смахивает на планерки в МИД, заметно поскучнели. Зал оживился лишь после появления телеведущей, по праву считающейся звездой.

Пригласить в суд Геулу Эвен, недавно сыгравшую скромную свадьбу с министром внутренних дел Гидеоном Сааром, адвокатов Либермана вынудил показательный факт.

29 ноября 2012 года, примерно за неделю до того, как заместителю министра иностранных дел Дани Аялону было сообщено, что специальная комиссия НДИ не включила его в предвыборный партийный список, он дал интервью государственному телевидению. Последний вопрос ведущей Геулы Эвен касался назначения Зеэва Бен-Арье послом в Латвии. Отвечая на него, Аялон сказал: «Комиссия по назначениям, которую я возглавляю, состоит из семи или восьми человек. Кандидатура Зеэва Бен-Арье была утверждена единогласно, потому что он обладает самыми лучшими качествами по сравнению с остальными кандидатами».

«И министр Либерман говорил с вами об этом?» — переспросила Геула.

«Не припоминаю, нет, ничего подобного я не помню, — отвечал Аялон. — Хочу сказать, что я возглавляю эту комиссию уже четыре года, и все назначения были сделаны очень честно. Имеются протоколы».

— Но вы оба не помните — ни вы, ни Либерман, — настаивала ведущая.

— Повторяю: нужно судить по результату, — сказал Аялон. — Его назначение было утверждено единогласно, потому что он — достойный кандидат.

Спустя несколько дней Аялону стало известно, что в новой каденции не быть ему «слугой народа». Он резко — на 180 градусов — изменил свою позицию и начал утверждать, что министр иностранных дел Либерман просил его, как главу ведомственной комиссии, назначить Бен-Арье послом. В декабре 2012 года в ходе дачи показаний в полиции Аялон заявил, что Либерман вызвал его к себе и в ходе рутинной беседы, под занавес, попросил назначить Бен-Арье послом в Латвии. Однако 2 мая 2013 г. в ходе перекрестного допроса в суде Аялон представил новую — улучшенную версию: по вопросу назначения Бен-Арье с Либерманом состоялись две встречи, а не одна.

Обратив внимание на эти и другие расхождения в показаниях Аялона (человек противоречит самому себе!), защитники Либермана решили перепроверить также правдивость его версии, касающейся интервью с Геулой Эвен.

В ходе перекрестного допроса в суде Аялон утверждал: его пресс-секретарь Офри Элиягу заранее договорилась с ведущей, что никаких вопросов, касающихся дела Либермана, задано не будет — речь в интервью пойдет только о политике. Однако, по словам Аялона, Эвен и/или продюсер ее программы Ишай Черняк не сдержали данное ими слово, и вопрос о деле Либермана застал замминистра врасплох. Вместо того чтобы дипломатично уйти от ответа, Аялон сказал, что Бен-Арье — самый достойный кандидат, в связи с чем и был единогласно избран комиссией.

В суде Аялон объяснил, чем вызваны расхождения между сказанным Геуле Эвен ДО печально известного заседания специальной комиссии НДИ и следователям полиции — ПОСЛЕ: будучи заместителем главы внешнеполитического ведомства, он, мол, не счел возможным «публично подвести под статью действующего министра».

Адвокатов Либермана, впрочем, интересовали не столько расхождения между сказанным Аялоном в интервью и прямо противоположными утверждениями в кабинете следователей, сколько то, достоверны ли его показания относительно договоренности с Геулой Эвен и продюсером ее программы. Судьи, как правило, обращают внимание на любую мелочь, указывающую на степень правдивости показаний свидетеля.

Представившись, Геула Эвен-Саар напомнила суду «железное правило», распространяющееся на всех журналистов: никаких предварительных договоренностей с интервьюируемыми!

— У нас есть железное правило: мы не удовлетворяем просьбы интервьюируемых о том, чтобы не касаться той или иной темы, — сказала она. — Ни один из гостей студии не получает вопросы заранее, никому мы не обещаем принять во внимание их просьбы. Мы задаем всем интервьюируемым любые вопросы, а они, со своей стороны, могут на эти вопросы не отвечать или вовсе сидеть дома.

Адвокат Ярон Костелиц задал Геуле Эвен-Саар вопрос относительно договоренности с Аялоном коснуться в интервью только политики, но никоим образом не затрагивать дело Либермана.

— Ничего подобного не было! — отвечала ведущая. — До интервью я с ним вообще не говорила. Я никогда ни о чем не договаривалась с интервьюируемыми, тем более с Дани Аялоном. Даже с Башаром Асадом я не стала бы ни о чем договариваться заранее, хотя, как интервьюируемый, он не менее привлекателен.

Продюсер программы Ишай Черняк подкрепил сказанное Геулой Эвен-Саар.

— Случалось, что приглашенные нами на интервью просто не являлись в студию, так как не желали отвечать на те или иные вопросы, — сказал он. — Но быть такого не может, чтобы вопросы не были им заданы. С Аялоном не было никаких договоренностей. Мы были крайне удивлены заявлением Аялона о том, что якобы нарушили предварительную договоренность. Мы не привыкли к тому, чтобы после интервью гости, побывавшие у нас в студии, заявляли: «Между нами была договоренность». Когда мне позвонила Офри Элиягу, меня охватило неприятное чувство. Мне показалось, что она записывает наш разговор.

Прокурор Зелер попытался загнать Ишая Черняка в угол каверзными вопросами. Касались они, однако, элементарных норм профессиональной журналистской этики, а не дела о назначении посла.

На обратном пути из Иерусалима я включила в машине радио. Транслировали криминальную хронику. В центре внимания общественности остается дело об убийстве инструктора и воспитанницы тель-авивского гей-клуба для подростков (в результате беспорядочной стрельбы, открытой, согласно выдвинутым подозрениям, 23-летним геем Хагаем Фелисьяном, еще одиннадцать человек были ранены).

Затем ведущий сообщил: совместными усилиями полиции Израиля и Германии раскрыта международная преступная сеть, занимавшаяся, среди прочего, отмыванием капитала. И наконец: арестован 57-летний представитель арабского сектора, который несколько лет возглавлял секту, состоявшую из пяти семей. За отказ принять участие в трапезе в дни мусульманского праздника Рамаддан главарь секты жесточайше избивал детей — своих и чужих, закрывал их на несколько дней в туалете и издевался над женщинами…

На фоне криминальной хроники обычного июньского дня дело о назначении посла кажется театральным спектаклем. Сюрреалистическим.

(читайте продолжение в части девятой)