Леонид Смиловицкий: По следам еврейских кладбищ Беларуси. Жупраны

Loading

почему жители не хранят память о своих еврейских соседях? Как произошло, что у людей отсутствует такая надобность, или еврейская страница не важна для Беларуси? Или еще не приехал спонсор из-за границы, который на собранные пожертвования облагородит кладбище и поставит памятник?

По следам еврейских кладбищ Беларуси

Главы из будущей книги
Жупраны

Леонид Смиловицкий

Продолжение. Начало

 Леонид Смиловицкий Жупраны мне показывала Анастасия Васильевна Новицкая, директор Ошмянского краеведческого музея им. Ф.К. Богушевича. После знакомства с Ошмянами и Гольшанами приехать в Жупраны я был просто обязан. Три местечка, расположенные в относительной близости друг от друга, прежде составляли своего рода единое целое. Общность экономической жизни и духовных интересов в окружавшем их нееврейском мире сплачивала и придавала силы. Для Жупран, как и для Ошмян и Гольшан, центром притяжения было Вильно, а заботы и радости повседневной жизни они всегда делили между собой. Однако если в Ольшанах сохранились синагога и еврейское кладбище, а в Гольшанах — средневековый замок и еврейское кладбище, то в Жупранах не осталось ни того, ни другого. Мне хотелось узнать, сохранились ли какие-то следы еврейской памяти в Жупранах и можно ли ее возродить?

Место в истории

Жупраны (польск. Zuprany, идиш Zupran) — деревня, ныне агрогородок в Ошмянском районе Гродненской области Беларуси, административный центр одноименного сельсовета, 10 км от Ошмян, на левом берегу реки Ошмянки, 7 км от железнодорожной станции «Ошмяны», через деревню проходит дорога «Борисов-Вилейка-Ошмяны» и «Ошмяны-Смаргонь», 67 км от Вильнюса и 135 км до Минска.

Первоначально деревня называлась Зубраны, от соседства с Зубранской пущей, где водились зубры. Впоследствии под влиянием фонетических изменений Зубраны преобразовались в Жупраны. Первые письменные упоминания датируются XV в. В 1407 г. великий князь Витовт пожаловал Жупраны виленскому воеводе Войтеху Монивиду. Около трехсот лет Жупраны принадлежали князьям Радзивиллам. Последним из девяти владельцев этого рода был Кароль Станислав Пане Коханку Радзивилл. После него имение перешло к графам Чапским.

Жупраны неоднократно разрушали и сжигали захватчики — в середине XVII в., в 1702г. во время Северной войны русского царя и шведского короля; в 1716 г. тарногродскими конфедератами (польск. Konfederacja Tarnogródzka), воевавшими против польского короля Августа II Сильного, который одновременно был саксонским курфюрстом, в 1812г. — французами. После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 г. Жупраны вошли в состав Российской империи как местечко Ошмянского уезда Виленской губернии. В то время в Жупранах было всего 35 домов, где проживали 161 чел. Деревня состояла из трех улиц — Дворной, Сольской и Островецкой, на пересечении которых располагалась площадь. На площади стояли «крамы» (бел. лавки), в которых торговали «крамники» (лавочники).[1]

Автобусная остановка в Жупранах — ворота в большой мир. Фото Леонида Смиловицкого, 4 августа 2019 г.

Благосостояние жителей было более чем скромным. В одном из документов того времени читаем, что «бывшие пред сим примерного состояния хозяевами ныне нуждаются даже в дневном пропитании, все повинности вскоре истощат их достояние и они доведены будут к подобному разорению наравне с прочими». Значительные недоимки числились за кагалами местечек Ошмянского уезда. В Жупранах с 1816 по 1824 гг. задолженность составляла 204 руб. 61 коп. серебром (Іна Соркіна. Мястэчкі Беларусі ў канцы XVIII — першай палове XIX cт. Вiльня: ЕГУ, 2010 г., с. 241).

В 1863-1864 гг. местные крестьяне принимали участие в восстании против царского правительства. В восьмидесятые годы позапрошлого века в Жупранах было 57 дворов и 284 жителя, мельница, корчма и «тартак» (бел. лесопилка). Ежегодно в местечке проводилось три ярмарки. В 1900 г. здесь был похоронен поэт Франци́ск Бенеди́кт Казими́рович Богуше́вич, которого считают основоположником критического реализма в белорусской литературе.

В годы первой мировой войны Ошмянский повет был разделен фронтом на две части. Жупраны оказались на немецкой стороне, территория вошла в состав Земли Обер-Ост (Das Land Ober Ost). Для евреев это стало большим облегчением, поскольку немецкие власти их защищали. Они помнили, как в августе 1915 г. еврейские дома и лавки в Ошмянах и Гольшанах были разгромлены казачьими частями русской армии. События 1917 г. перевернули всю жизнь в Ошмянах. Одни евреи поддержали идеи большевизма, а другие, напротив, встретили их с неодобрением. С января по апрель 1919 г. Жупраны находились в составе только что образованной Белорусской советской республики, а потом до июня 1920 г. здесь господствовали польские легионеры. С октября 1920 г. до марта 1922 г. Жупраны входили в состав Среди́нной Литвы (польск. Litwa Środkowa, лит. Vidurinė Lietuva), а потом оказались в составе межвоенной Польской Республики, в Ошмянском повете Виленского воеводства.

В 1927 г. население Жупран насчитывало 1051 жителей всех национальностей, действовал кооператив «Рольник», были свои сапожники, гончары, портные, парикмахеры, мельник, медицинская амбулатория. Работала школа, а при ней драмкружок и хор, было налажено автобусное сообщение с Вильно. Вскоре после нападения 1 сентября 1939 г. Германии на Польшу и начала второй мировой войны Красная Армия заняла Западную Беларусь, и Жупраны стали центром советского сельского Совета.[2] В местечке начались преобразования, которым сначала радовались, а потом огорчились. Частные предприятия запретили, религиозные школы закрыли, полки магазинов опустели, а недовольных преследовали. Самое главное, что люди потеряли интерес к работе, поскольку скоро поняли, что результаты их труда достаются государству, а право наследования отменяется.

Еврейская община

По ревизии 1847 г. еврейское общество в Жупранах состояло из 164 чел., а по Пе́рвой всео́бщей пе́реписи населе́ния Росси́йской импе́рии 1897 г. — 415 евреев из 824 всех жителей или 50,4%[3] В 1865 г. евреи Жупран молились в двух синагогах. Раввином общины служил в 1876-1883 гг. Яков Виленчик (1851-1925 гг.).

Деловые и личные связи делали евреев необходимым звеном в экономике местечка. Крестьяне, благодаря еврейской предприимчивости, получали возможность выгодно продать результаты своего труда. Случаев конфликтов между евреями и белорусскими крестьянами практически не было. Крестьяне доверяли евреям даже больше, чем своим соседям и помещикам, поэтому евреи легко находили с крестьянами общий язык. Илларион Иович Зеленский, полковник Генерального штаба, составитель “Материалов для географии и статистики Российской империи” по Минской губернии, отмечал, что ему не раз случалось слышать, как крестьяне не идут наниматься на работы к помещику до тех пор, пока не явится какой-нибудь цицерон в лапсердаке, которому достаточно сказать несколько слов наедине с крестьянами, чтобы те отправились работать за самую умеренную цену: «Если крестьянин не будет косить у своего помещика за 35 коп. в день, то он непременно станет на ту же работу за 30 коп. у соседнего еврея-арендатора».[4] Павел Осипович Бобровский, составитель “Материалов для географии и статистики Российской империи” по Гродненской губернии, подтверждал это наблюдение: «Еврей так умеет ловко подделаться, что мужик, чувствуя к нему внутреннее нерасположение…, охотнее, легче наймется у него работать и продаст ему все скорее, нежели помещику».[5]

Межнациональные отношения в Жупранах не были идеальными. Амплитуда их колебалась от доброжелательности, терпимости, сотрудничества до взаимной подозрительности, отчуждения и даже враждебности. Но к негативному полюсу межэтнические отношения в белорусских местечках приближались крайне редко. Государственный антисемитизм эпохи Речи Посполитой и Российской империи имел минимальное влияние на белорусов.[6]

Гибель общины

Накануне войны в Жупранах проживало 30 еврейских семей. Немцы пришли 26 июня 1941 г., еврейские дома были ограблены. Евреев заставили нашить на верхнюю одежду желтые знаки в форме звезды Давида и беспрекословно выполнять немецкие приказы. Все еврейское мужское население должно было безвозмездно трудиться. Была набрана полиция из местных жителей, главным образом поляков. В конце 1941 г. было образовано гетто. Это было пять домов вокруг синагоги, которые огородили забором. Вскоре после образования гетто нацисты отобрали молодых мужчин и расстреляли их в лесу.[7] Оставшиеся трудоспособные узники должны были ежедневно трудиться на немцев. Женщины готовили пищу для солдат, мужчины чинили дороги и валили лес. На работы выводили под конвоем полицейских — бывших соседей. Гетто было переполнено, теснота невероятная, в одном доме ютилось по 6-7 семей, а те, кому не хватило места, ночевали в синагоге, что мешало молиться. Узники держались тем, что выменивали личные вещи на съестные припасы у своих соседей-белорусов. В конце мая 1942 г. в гетто Жупраны еще оставалось 128 евреев. В конце 1942 г. всех узников перевели в гетто Ошмяны, где они вскоре разделил общую судьбу.[8]

В Жупранах мне удалось разыскать последнего свидетеля того, что творилось здесь в годы войны. Я в гостях у Генуэфы Матвеевны Шиманович, которой задаю свои вопросы. Генуэфа рассказала мне, как в 1942 г. мама водила ее в полицейский участок, где немецкий врач сделал операцию на голове — остриг волосы и вскрыл воспалившийся фурункул. К этому времени евреи Жупран уже погибли в Ошмянах. Белорусской девочке немцы помогли.[9]

Дорога на еврейское кладбищ е в Жупранах Фото Леонида Смиловицкого, 4 августа 2019 г.

Еврейское кладбище

Еврейское кладбище расположено на выезде из Жупран по направлению на Ошмяны и по периметру составляет 250 м. Часть кладбища занята частным подворьем с большим огородом и приусадебным участком с зеленым сплошным забором из листовой жести. Через кладбище в высокой траве ведет узкая тропинка или по-белорусски «стежка». Местные жители хорошо осведомлены, что поле, раскинувшееся у дороги — это место упокоения тысяч жупранских евреев, которые жили на этой земле на протяжении последних нескольких веков. Мацевот, которые до войны здесь теснились плотными рядами, исчезли. Для непосвященного человека может показаться странным, что это произошло относительно недавно, в 1960-1970-е годы. На самом деле, парадокса в этом нет. Кладбищу не повезло только потому, что оно у дороги «Вильно-Минск» и вывозить еврейские надгробия как «бесхозный» строительный материал для хозяйственных нужд было удобно. Я не знаю ни одного случая, чтобы представители властей в Беларуси это запрещали или кого-то наказывали.

Тропинка на еврейское кладбище в Жупранах. Фото Леонида Смиловицкого, 4 августа 2019 г.

Из многих сотен мацевот сохранились только считанные единицы. Например, могила раввина Давида Элиэзера бен Шломо Милековского (ум. 1928 г.), который исполнял в местечке свои обязанности 33 года. Всего не больше десяти, самая старая из которых относилась к 1870 г. Первая мацева, которую я заметил, лежала прямо на тропинке, которая пересекала кладбище. Каждый человек, который шел в этом направлении, ступает на нее, чтобы миновать заросли крапивы. Схожу в сторону и оказываюсь по пояс в траве, но мацевот не вижу. Наконец, замечаю остатки мацевы из кирпича, оштукатуренного цементным раствором. Такие ставили в тридцатые годы, чтобы сэкономить. Да и текста можно было поместить больше, чем на камне из полевого гранита. Кирпичные надгробия были недолговечными, но поддавались ремонту и обновлению, в отличие от камня. Только никто из тех, кто их устанавливал, не догадывался, что скоро наступит время, когда этим некому будет заниматься. Еще на одном надгробии можно прочитать на иврите, что оно поставлено сыном отцу. Последняя мацева, которую я с трудом отыскал в высокой траве — могила Йосефа Нахума, сына Дана Баданеса, который умер и был здесь похоронен осенью 1915 г. (тишрей 5676).

Я шел и думал, какой интерес представляют надгробия для историков, краеведов, художников и генеалогов. Они могут нести бесценную информацию: фамилию и имя человека, имя отца, матери, супруга, возраст и дату смерти. Эпитафия, орнамент и форма памятника расскажут о событиях жизни покойного, его достижениях и чертах характера, а в некоторых случаях и о его детях. Резной декор памятников является примером еврейского декоративного искусства со своим стилем, а благодаря символике изображений расскажет о былых заслугах и чертах характера усопшего. Все это в Жупранах почти безвозвратно утрачено. Говорю «почти», потому что еще теплится слабая надежда, что где-то поблизости в старом фундаменте или подвале, в основании колодца или ступеньках крыльца местные жители могут обнаружить еврейскую мацеву.

Память

В Жупранах есть школьный музей, посвященный жизни и творчеству Франци́ска Бенеди́кта Казими́ровича Богуше́вича, но нет ничего о евреях, которые делили горе и радость с белорусами на этой земле столько лет, тогда как примеры сосуществования и взаимопомощи двух народов были бы очень поучительными. Никто в Жупранах уже не вспомнит, где стояла синагога, почему исчезли еврейские надгробия. До сих пор нет в Жупранах и памятника жертвам Холокоста, на том основании, что евреев из Жупран перевели в гетто Ошмяны, где они погибли.

Рассказывает Генуэфа Матвеевна Шимонович. Фото в Жупранах Леонида Смиловицкого, 4 августа 2019 г.

Я покидал Жупраны со смешанным чувством, почему его жители не хранят память о своих еврейских соседях? Нет потребности или необходимости? «Мавр сделал свое дело — мавр должен удалиться»? Как произошло, что у людей отсутствует такая надобность, или еврейская страница не важна для Беларуси? Или еще не приехал спонсор из-за границы, который на собранные пожертвования облагородит кладбище и поставит памятник? Что важнее — духовное или материальное?

Продолжение

___

[1] Ул. Содаль. Жупранская старонка. Мiнск: «Полымя», 1992 г., с. 5-6.

[2] Памяць. Ашмянскі раён. Гісторыка-дакументальная хроніка гарадоў і раёнаў Беларусі. Мінск: БЕЛТА, 2003г., с. 668).

[3] Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. СПб, 1908-1913 гг., т. 12, с. 180.

[4] И. Зеленский. Материалы для географии и статистики Российской империи. Минская губерния. В 2 ч. СПб, 1864 г. Ч. 2, с. 377.

[5] П. Бобровский. Материалы для географии и статистики Российской империи. Гродненская губерния. В 2 ч. СПб, 1863 г. Ч.1, с. 821.

[6] Инна Соркина. “Евреи и неевреи в местечках Беларуси 19— начало 20 вв.: характер и формы сосуществования” // Iсторичні та політологічні дослідження, № 3-4 2006 г., грудень, Донецк 2006, с. 276-289.

[7] M. Gelbart, ed., Sefer zikaron le— kahilat Oshmana. Tel Aviv: Oshmaner Organization in Israel and Oshmaner Society in the USA, 1969.

[8] Irena Guzenberg et al., eds., The Ghettos of Oshmyany, Svir, Švenˇcionys Regions: Lists of Prisoners, 1942. Vilnius: Valstybinis Vilniaus Gaono žydu muziejus, 2009, p. 635.

[9] Архив автора. Запись беседы с Генуэфой Матвеевной Шиманович в д. Жупраны 4 августа 2019 г.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Леонид Смиловицкий: По следам еврейских кладбищ Беларуси. Жупраны

  1. Как произошло, что у людей отсутствует такая надобность, или еврейская страница не важна для Беларуси? Или еще не приехал спонсор из-за границы, который на собранные пожертвования облагородит кладбище и поставит памятник?
    ——————————————————————————————
    Видимо так. Только из Ваших статей видно, что почти в каждом населенном пункте огородить кладбище/поставить памятник/навести порядок на кладбище организовывалось и оплачивалось (у меня почти нет сомнений в этом) приехавшими издалека евреями.

Добавить комментарий для Сильвия Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.