Джонатан Сакс: Великолепие одеяний. Перевод Бориса Дынина

Loading

Глубокое различие между древним Израилем и древней Грецией заключалось в том, что греки верили в святость красоты, тогда как иудаизм говорит о хадрат кодеш — красоте святости. Я верю, что красота имеет силу. В иудаизме она всегда имела духовную цель: побудить нас осознать вселенную как произведение искусства.

בס״ד

Великолепие одеяний

Dressing to Impress (Tetzaveh 5780)

Джонатан Сакс
Перевод с английского Бориса Дынина

Глава Тецаве с ее детально продуманным описанием одеяний «для славы и великолепия» священников и Первосвященника, как кажется, противоречит фундаментальным ценностям иудаизма.

Одеяния были сделаны, чтобы их видели. Они должны были произвести зрительное впечатление. Но иудаизм — это религия уха, а не глаза. Он подчеркивает важность слуха, а не зрения. Его ключевое слово — шма, что означает: слышать, понимать и подчиняться. Глагол שְׁמַע (шма) доминирует в книги Дварим (Второзаконие), где он встречается не менее девяносто двух раз. Еврейская духовность скорее связана со слухом, чем со зрением. Не случайно, мы закрываем глаза, произнося «Шма Исраэль». Мы отвлекаемся от мира зрения и сосредотачиваемся на мире звука — на мире слов, общения и смыслов.

Это следует из борьбы Торы против идолопоклонства. Другие народы видели богов в солнце, звездах, реках, море, дожде, шторме, животном мире и земле. Их представления о богах были визуальными. Иудаизм дезавуирует такое миросозерцание.

Бог не в природе, а за ее пределами. Он создал ее, Он превосходит ее. Псалом 8 говорит:

«Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые, Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?»

Пространство для псалмопевца не более чем «дело Твоих перстов». Природа — это дело Бога, а не сам Бог. Бога нельзя видеть.

Но Он открывает Себя, прежде всего, в словах. На горе Синай, сказал Моисей:

«Говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас». (Втор. 4:12)

Пророку Илие было дано испытать встречу с Богом, и Бог открылся ему не в ветре, не в землетрясении или огне, но в «коль демама дака», «звуке тонкой тишины».

Очевидно, что Мишкан (Скиния), а затем Микдаш (Храм) были исключениями. Они были визуальным выражением веры, и его характерным моментом стали священные одеяния священников и Первосвященника, бигдей кодеш.

Этот факт очень неожиданный. Слово «одежда» на иврите означает также «обман», как в «Ашамну, багадну» — исповедании в дни покаяния: «Мы виноваты. Мы предавали». На протяжении всей книги Бытия, когда одежда оказывается ключевым элементом рассказа, она связана с каким-то обманом или предательством.

Адам и Ева прикрылись фиговыми листьями после употребления запретного плода. Иаков был одет в одежду Исава, когда обманом получил благословение. Тамар надела одежду блудницы, чтобы побудить Иуду возлечь с ней. Братья использовали окровавленный плащ Иосифа, чтобы обманом убедить отца в гибели брата от дикого животного. Жена Потифара использовала плащ, оставленный Иосифом, как доказательство ложного обвинения Иосифа в попытке изнасиловать ее. Сам Иосиф воспользовался одеждой наместника, чтобы скрыть свою личность от братьев, когда те пришли в Египет за едой. Поэтому очень неожиданно читать о заботе Торы одеждами для священников.

Одежда — это нечто поверхностное, не глубокое, внешнее, не внутреннее, видимость, не реальность. Тем более странно, что одежда должна составлять ключевой элемент служения священников: ведь «человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце».(1 Цар. 16: 7).

Столь же странным является и установление униформы, то есть стандартизированной формы одежды, которую следует носить не потому, что она принадлежит человеку, но потому что она свидетельствует о его служении, как коэн (священник) или Коэн гадоль (Первосвященник). А ведь иудаизм ориентирован на человека, а не на офис. Характерно, что Пророки не отличались особой одеждой.

В главе Тецаве мы также впервые встречаем слова «для славы и великолепия», описывающие эффект и смысл одежды. До сих пор слово кавод (слава) относилось только к Богу. Теперь же люди должны разделить часть Его славы.

В этой главе также впервые появляется слово тиферет, означающее «великолепие», а также «красоту». Оно вводит измерение, с которым мы не сталкивались в Торе прежде: эстетическое. Мы сталкивались с моральной красотой, например, с добротой Ривки к слуге Авраама у колодца. Мы сталкивались с физической красотой Сарры, Ревекки и Рахили. Но Святилище и служение в нем впервые подводят нас к эстетической красоте мастерства и визуального мира.

Это постоянная тема в отношении Скинии, а затем и Храма. Она звучит уже в истории связывания Ицхака на горе Мориа, где будет воздвигнут Храм:

«И нарек Авраам имя месту тому: «Бог усмотрит»; а ныне о нем говорят: «На этой горе открывается Бог». (Быт. 22:14)

Акцент на визуальный характер храма звучит явно. Храм предназначен быть видимым и будет виден.

Так в известном пиют (литургическом стихе), читаемом на Йом-Киппур, говорится о «лице Первосвященника» в минуты его храмового служения в святые дни:

Как образ радуги, появляющейся среди облаков…
Как роза в сердце прекрасного сада…
Как лампа, мерцающая между планками окна…
Как комната, украшенная небесно-голубым и королевским фиолетовым цветами…
Как садовая лилия, пронизывающая терновник…
Как появление Ориона и Плеяды, видимых на юге…

И звучит рефрен: «Как повезло глазу, который все это увидел». Так почему именно в отношении Скинии и Храма визуальный момент приобрел такое значение?

Ответ тесно связан с Золотым Тельцом. Этот грех показал, что людям трудно чувствовать присутствие Бога без видимого знака Его постоянного присутствия, Общение с Ним было дано только величайшему из Пророков. Тора же была дана обычным людям, а не ангелам или таким уникальным личностям, как Моисей. Трудно верить в Бога в абстрактных всеобщих терминах без чувства Его конкретного присутствия здесь и там. Трудно поддерживать отношения с Богом, который является только в чудесах и уникальных событиях, но не в повседневной жизни. Трудно относиться к Богу, когда Он являет Себя только непреодолимой силой.

Так Мишкан стал видимым знаком постоянного присутствия Бога среди людей. Те, кто служил там, делали это не в силу личного величия, как Моисей, а по наследству и должности, о которых свидетельствовали одеяния. Мишкан представляет собой признание того факта, что человеческая духовность связана с эмоциями, а не только с интеллектом; с сердцем, а не только с разумом. Отсюда эстетика и визуальность как способ внушения благоговения.. Вот как Маймонид пишет об этом в «Путеводителе растерянных»:

«Чтобы повысить значение Храма, те, кто служил в нем, получили большую честь; и поэтому священники и левиты отличались от остальных. Было указано, чтобы они одевались должным образом в красивые и добротные одежды — «в святые одежды для славы и великолепия» (Исх. XXVIII. 2)… Храм должен был быть в большом почете у всех». (Путеводитель, Книга III, гл. 44)

Одеяния служащих и убранство самого Святилища/Храма должны были являть славу и великолепие и тем вызывать благоговение, как выразил Райнер Мария Рильке в «Дуинских элегиях»:

“For beauty is nothing but the beginning of terror, which we still are just able to endure.” («Красота — только первый укол ужаса, переносимый». Перевод Ольги Слободкиной. Б. Д.)

Целью акцентирования на визуальных элементах Мишкан и на одеяниях тех, кто служил там, было создание атмосферы благоговения, потому что они указывали на красоту и великолепие Самого Бога.

Маймонид понимал эмоциональную силу визуального. В «Восьми главах», прелюдии к комментарию на трактат «Авот», он говорит:

«Душа должна отдыхать и делать то, что расслабляет эмоции, например, смотреть на красивые украшения и предметы, чтобы снять с себя усталость».

Искусство и архитектура могут снять депрессию и восстановить энергию чувств.

Понимание значения визуального плана служения Богу позволяет Маймониду объяснить иначе непонятный закон, а именно запрещение коэну с физическим недостатком исполнять обязанности в Храме. Ведь это идет вразрез с общим принципом, согласно которому «рахмана либа баи» — «Бог хочет открытого сердца», внутренней духовности. Исключение, говорит Маймонид, не имеет ничего общего с характером молитвы или богослужения, а скорее с популярными ожиданиями. «Большинство не оценивает человека по его истине, — пишет он,— но вместо этого судит по внешности». Возможно, это неправильно, но таков факт, который нельзя игнорировать в Святилище, цель которого состояла в том, чтобы позволить общение с Богом на земле в физическом пространстве с помощью рутинных обрядов, выполняемых обычными людьми. Целью Святилища было дать людям возможность почувствовать невидимое Божественное присутствие в видимых явлениях.

Таким образом, есть место для эстетики и визуального плана в жизни духа. В наше время Рав Кук, в частности, с нетерпением ждал обновления еврейского искусства на возрожденной земле Израиля. Сам он, как я вспоминал в другом месте, любил картины Рембрандта и говорил, что они передают свет первого дня творения. Он также поддерживал (хотя и осторожно) Академию искусств Бецалель, один из первых признаков этого обновления.

Хиддур-мицва (украшение заповедей), придание красоты выполнению заповедей, берет начало в Мишкан. Глубокое различие между древним Израилем и древней Грецией заключалось в том, что греки верили в святость красоты, тогда как иудаизм говорит о хадрат кодеш — красоте святости.

Я верю, что красота имеет силу. В иудаизме она всегда имела духовную цель: побудить нас осознать вселенную как произведение искусства, свидетельство о высшем художнике, Самом Боге.

I believe that beauty has power, and in Judaism it has always had a spiritual purpose: to make us aware of the universe as a work of art, testifying to the supreme Artist, God Himself.

Шаббат Шалом,

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Джонатан Сакс: Великолепие одеяний. Перевод Бориса Дынина

  1. Я, начиная с «нового учебного года», перевожу комментарии рабби Сакса почти еженедельно, печатая их на своей ФБ странице. Правда, с запозданием по отношению к субботе. На этой неделе моя задача упростилась: я просто дал ссылку на ваш перевод.
    Борис! Вы не могли бы меня заранее предупреждать в те недели, когда собираетесь переводить комментарии рабби Сакса’, чтобы я мог «эксплуатировать» ваш труд?
    Спасибо заранее,
    Марк
    Мой email: mark.app.958@gmail.com

    1. Mark Appel
      5 марта 2020 at 17:03 | Permalink
      Борис! Вы не могли бы меня заранее предупреждать в те недели, когда собираетесь переводить комментарии рабби Сакса’, чтобы я мог «эксплуатировать» ваш труд?
      =================/
      Марк, спасибо за отклик. Все просто. Рабби Сакс публикует комментарии каждую неделю. Обычно я имею доступ к ним в понедельник. Если обстоятельства позволяют, я перевожу их в понедельник/вторник, и если обстоятельства в Мастерской позволяют, они и выходят во вторник/среду. Как то я пропустил одну неделю, и быть уверенным в продолжении еженедельного процесса трудно. Но пока такой план. Я рад «эксплуатации» моего труда.

  2. Из беседы Пинхаса Полонского, посвященной Моисею и Аарону: «Два раздела Торы в книге Шемот называются Тырума и Тыцаве. В этих разделах раскрываются два взгляда на то, что было дано на Синае. В Тыруме рассказывается об устройстве Храма. Это является очень важным для Моисея, так как он заходит в Святая Святых Храма часто и по потребности, когда надо или когда сам захочет для того, чтобы услышать голос Бога, голос Откровения. В Тыцаве же, по существу — у Аарона, в центре рассказа священники, их одежда и жертвоприношения. Почему в этой части уделяется такое внимание одеянию священнослужителей? Для чего вообще нужна одежда? Она нужна для создания определенного впечатления о себе. В комментариях к Торе говорится, что одежда священникам нужна для того, чтобы евреи начали искупать свои грехи после впечатления [можно сказать, после шока, Е.Л.], вызванного одеждой священников. В этом и есть разность подходов Моисея и Аарона. Аарон озабочен грехами людей, он призывает к их искуплению. Моисей же призывает к возвращению к Богу, возможно, считая сами грехи, в общем, неизбежными для человека. При этом голос Бога, для Моисея, звучит всегда, в ходе обычной жизни. Вся человеческая культура, вся цивилизация, по Моисею, это Божий голос. В Храме Моисея нет священников, потому что пути человека — это пути прямого и непосредственного обращения к Богу. Слово «тшува» имеет два различных значения – раскаяние (современное) и возвращение (первоначальное). Рав Кук настаивает на первоначальном значении слова как возвращении к Богу, так как человек в какое-то время от Бога отвернулся. Именно этим озабочен Моисей, грехи человека его особенно не беспокоят. Однако, с точки зрения Аарона, именно грехи следует искупать людям, для этого есть Храм, а в нем священники, соответственно одетые, плюс воскурения, плюс жертвоприношения — через священников люди обращаются к Богу».

    1. По Рамбаму искупления без возвращения не может быть. Тшува — это когда еврей «приблизился» и больше не делает нарушения, попав в аналогичную ситуацию. Курбан при Храме обязателен, сколь бы человек не бил себя в грудь, и обещал, что он «больше не будет». Приближение и покаяние взаимосвязаны, тшува в этом едина, как един и единственен Храм. Он Храм не Моше и не Аарона, а Всевышнего.

      1. Само слово «Курбан» означает приближение к Б-гу, а приношение Курбана — жертвы искупляет

      2. Это очень абстрактно, речь же идет о конкретном: строительстве Храма. Заповедь построения Храма – это заповедь не зависящая ни от чего бренного. Полонский выступает за восстановление Храма, как его понимал Моисей, не Аарон. Кто же построит такой Храм? Евреи? Тогда они должны взять лопаты и начинать расчищать строительную площадку. Еврейские миллиардеры? Они есть. Они должны перечислить деньги для найма рабочей силы. Мы знаем, что Соломон в свое время нанял финикийских архитекторов и строителей, а материалы для Храма везли со всего обозримого Соломону мира. Или Машиах? Прежде всего – Храм должен быть построен от имени всего еврейского народа. Еврейское государство – Государство Израиль, по мнению Полонского, должно вполне определенно начать выражать волю этого народа. Следует признать, что религиозные сионисты, сами, были не в состоянии создать государство. Именно над этим, над практической работой по созданию государства, работали нерелигиозные евреи. Теперь пора перейти к следующему этапу строительства государства и, возможно, Храма. Рав Кук дал следующую схему перехода от одного этапа к другому: от Моше бен Йосефа (Саула) к Моше бен Йегуде(Давиду), от Моше бен Йегуды(Давида) к Моше бен Давиду (Соломону). Саул Храм не строит, он ему не нужен, Давид хочет построить Храм, но не может. Может построить Храм только Соломон. Развитие государства Израиль, в том числе через поселенческое движение – это путь к строительству Храма. Сейчас Израиль находится на стадии перехода от Саула к Давиду. После создания Государства Израиль и его развития на протяжении определенного периода стала острее ощущаться необходимость строительства Храма. Зачем? Для фиксации, обоснования и показа цели своего существования. В Государстве Израиль ощущается определенный кризис. Мы видим это по сообщениям из Эрец Исраэль и откликам в мире. Нас, евреев, во многом перестали понимать и наши враги [из-за нашей мягкотелости, неопределенности, «левизны», я бы сказал, Е.Л.], но самое главное, нас иногда не понимают и наши друзья. Для преодоления этого кризиса необходима постановка новых, современных и насущных целей и задач. Именно сейчас пришло время сказать, что еврейское государство нужно всему миру для несения, передачи Божьего света, а Храм, после его отстройки, станет инструментом распространения этого света.

  3. Я думаю, что в Храме возможна визуальная красота, потому что это особое по святости место. В храме можно разводить огонь и поддерживать его, приносить жертвы даже в Шабат. Там могут быть скульптурные изображения Керувов. В Шир-аШирим также много визуальных сравнений и красоты, оно так же Кодеш Кодошим по словам Раби Акива. Любовь между мужчиной и женщиной идет \»по дуге\», через Вс-го, а не по прямой, как взгляд. То же настоящее искусство. Истинный художник — он как пророк, но его пророчество образное.

  4. Но иудаизм — это религия уха, а не глаза. Он подчеркивает важность слуха, а не зрения. Его ключевое слово — шма, что означает: слышать, понимать и подчиняться.
    —————
    Очень интересно. Мне особенно понравилась мысль вынесенная сверху. В жизни тоже: мы узнаём человека не по красоте, а когда он начинает говорить…Спасибо, Борис, за перевод…

  5. “В наше время Рав Кук, в частности, с нетерпением ждал обновления еврейского искусства на возрожденной земле Израиля. Сам он, как я вспоминал в другом месте, любил картины Рембрандта и говорил, что они передают свет первого дня творения…”
    ::::::::::::::::::: ? ::::::::::::::
    «…Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли;
    Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня….»

Добавить комментарий для Emil Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.