[Дебют] Екатерина Богерт: Стихи

Loading

Мы вынули любовь из ее теплой слепоты и выгрубили близостью до чистоты, очеловечили и созерцанием ее убили. Теперь с тобою мы скорее как преступники? Два наркомана ностальгии?

Стихи

Екатерина Богерт

Данте

Любовь воображенью, как наживу,
Подкинув на съеденье,
Пройдя сквозь все опасные соединенья
Мира, я оказался в вязкой сердцевине жизни.

Расплетаются джунгли, разбегаются сказки, за ними — воры
Старый любовник расселся в развесистых снах, в ленивом прищуре замедлилось море.
Ко мне приблизилась гора гориная, хищная,
Мысль немыслимая, явь неочищенная.

Я, как бессильный, безобразно
Залягу в теплой тошноте заката. Сон волнообразно
Застынет у меня во лбу. Я высплюсь обезглавленно
От прошлого — и тени потемнеют от блаженства,
Как начерно стволы отравленные.

Я выспался. Я стряс
С себя весь гусеничный пляс,
Преодолев свою метаморфозу.
Я упрощаю — Жизненная жизнь — С пылающего возу
Сбегаю в подземную воду, перебираюсь в холодную прозу.

Микадзе Ка

Земля обгладывала сквозняки преступленья
До гребешков, до корешков, до отмороженных забвений,
Разглаживая равнодушием своим
Нежного — того, с рыхлыми кудрями,
И мертвого — другого, с рассеченными углами.
Фарш душ — фарш слов — фарш рощ:
Все вымазал в фарш ног и бытовых расстройств.
Все вымазал мазней соблазна, расчехленного дождями.

Привет, меня зовут Микадзе Ка.
Я был катапультирован, хотя мне не хотелось,
И выплюнут из дества к вам на стол
С изрыбленным сомненьями лицом,
С ошпариной у языка.
И в зеркале передо мной заволосилась зрелость,
И я дерзнул присвоить жизнь свою.

Эпилог

Все кончено. Тени убитых впитались в скатерть.
Хаос забрался обратно в матерь.
О тишину тишина подскользнулась,
И гладь нигде не содрогнулась,
Всех случайных шорохов улов
Смертельной брошью приколов.

И только ночь танцует по надкушенным свечам, где пала лира.
Пока здесь тихо и мертво, в остатки пира,
В сырые овраги замка,
Где шелестела речная изнанка,
Снова прокралась, как самозванка,
Жизнь: Мир извращался,
Но не прекращался.

Весна

Поверхность крыш сервировала дождь.
Я сыто выцветал на воздухе,
Заглатывая детские припухлости весны.
Наполнившийся до краев, как сирота, с наскока,
Что предложить могу я миру своему?
Подвязывает голод очертанья
Ко всему, как листья ветхие и корешки — к березкам.

Нет щедрости во мне страдать, и бытие — печальное обжорство:
Вызмеиваются надо мной мои колониальные кишки.
Нет щедрости во мне страдать, и бытие — печальное обжорство.
Ничто не попадает в вечность —
Только птичкино шуршанье,
И расковыривает палец
Непрожираемую неизвестность,
Как бархатное мясо, от слабеющих инстинктов отрывая
Человеческое ликованье.

Ныряльщики

Мы вынули любовь из ее теплой слепоты
И выгрубили близостью до чистоты,
Очеловечили и созерцанием ее убили.
Теперь с тобою мы скорее как преступники? Два наркомана ностальгии?

Давай нырнем еще разок туда?
Под подожженным покровом — бархат коньяк,
Сердце маньяк — в память овраг из осенних коряг!
Во все звериное войдем, как сестры струйные:
Минута в минуту, во тьму подструнную.

Там где кончается существованья цель и начинается непроходимое веселье,
Ко мне на лоб божественные бабочки присели,
Я равновесие поймал на шпаге вьюги;
По сладкому потцу признали мы напарников друг в друге.

Пока мы зависаем там, нас ищет реальность и трясет по занавескам,
Простукивает по телам холодным, спящим.
И хочет расколоть нас плачем детским,
Но нас уже не существует в настоящем.

Мы зарываем нашу честность
И нашу царственную волю
В опасных связях в мечтах косматых в страхе подпольном
Зачахла нежность
В остатках зловых в прищурах яви в мечтах насильных
В огласках страсти в оглядках смерти в подснах застряли
В слезах ослиных…

Все застряпано и заштопано!
Все запрятано, сверху землей отшлепано!
——-
завывали оу, оу
вышезвери, вышезвелия
вырастали беспределия
отцветали вытрезвели!

Ах, ныряльщик, кровь из ушей!
Искал там, где ничего не найти,
Очарованье сплевывая вниз со скал,
Чтобы оно потухло в просторе теней,
Чтобы туда нырнуть и заново его достать
Большим трудом.
Чтобы мучительные страхи и желанья
Снова облизнулись, как сапфиры!

завывали оу, оу
вышезвери, вышезвелия
вырастали беспределия
отцветали перезрелия!

Print Friendly, PDF & Email

11 комментариев для “[Дебют] Екатерина Богерт: Стихи

  1. «Мой друг, зачем о молодости лет/Ты объявляешь публике читающей?/Тот, кто еще не начал,- не поэт,/А кто уж начал,- тот не начинающий.» (© С. Маршак) Ремарка [Дебют] испрашивает снисхождения, но не сами стихи. Уверен, предложи кто-то автору свою редакцию, она возмутится, начнет отстаивать каждый знак и его отсутствие. И зря.
    Научиться бы ей самой читать себя, как чужой текст, холодными глазами, видавшими виды и лишенными эмпатии, тогда и сама автор увидит свои неудачи и не успокоится пока не исправит все. Например, обойдется без торчащей рифмы \скатерть — матерь\, навязавшей метафору. Уйдут другие «стихи для рифмы», повылезают пружины натужной утомительной бессмыслицы…

  2. Эти стихи напомнили мне о мироощущении Александра Мелихова (концепция «человек фантазирующий»; цитата по памяти, из его старого поста в ФБ):
    У человека есть экзистенциальная потребность в чем-то вечном и бесспорном, позволяющем забыть об абсолютно очевидной ему жалкой участи любого человека (да и всего человечества) в бесконечно могущественной и бесконечно равнодушной к нему вселенной.
    Но стремясь удовлетворить эту потребность не надо ломать стулья: можно поиграть в удовлетворение этой потребности, но на деле выбирай комфортабельную жизнь, свободную от любых доставлящих огорчение обязательств и конфликтов.

  3. «…Есть в этих строчках что-то былинное, ордынское,
    степное беспредельное…» А.В.
    Вот это «ордынское, степное беспредельное» откликнулось во мне совершенно другими строчками:

    МОНГОЛЬСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
    (глава из поэмы «Рубрук в Монголии»)
    Здесь у повозок выли волки
    И у бесчисленных станиц
    Пасли скуластые монголки
    Своих могучих кобылиц.
    На этих бешеных кобылах,
    В штанах из выделанных кож,
    Судьбу гостей своих унылых
    Они не ставили ни в грош.
    Они из пыли, словно пули,
    Летели в стойбище своё
    И, став ли боком, на скаку ли,
    Метали дротик и копьё.
    Был этих дам суров обычай,
    Они не чтили женский хлам
    И свой кафтан из кожи бычьей
    С грехом носили пополам.
    Всю жизнь свою тяжелодумки,
    Как в этом принято краю,
    Они в простой таскали сумке
    Поклажу дамскую свою.
    Но средь бесформенных иголок
    Здесь можно было отыскать
    Искусства древнего осколок
    Такой, что моднице под стать.
    Литые серьги из Дамаска,
    Запястья хеттских мастеров,
    И то, чем красилась кавказка,
    И то, чем славился Ростов.
    Всё то, что было взято с бою,
    Что было снято с мертвеца,
    Свыкалось с модницей такою
    И ей служило до конца.
    С глубоко спрятанной ухмылкой
    Глядел на всадницу Рубрук,
    Но вникнуть в суть красотки пылкой
    Монаху было недосуг.
    Лишь иногда, в потёмках лёжа,
    Не ставил он себе за грех
    Воображать, на что похожа
    Она в постели без помех.
    Но как ни шло воображенье,
    была работа свыше сил,
    И, вспомнив про своё служенье,
    Монах усилья прекратил.
    Н. ЗАБОЛОЦКИЙ
    ****
    Калмычка ты, татарка ты, монголка!
    О, как блестит твоя прямая челка!
    Что может быть прекрасней и нелепей?
    Горячая и красная, как степи.

    Кого обманет легкая накидка,
    И зонт, и туфли? Где твоя кибитка
    Из войлока? Где кожаная куртка?
    Башкирка ты, бурятка ты, удмуртка.

    Красавица! Зимой какие вьюги
    В Баймаке, Белебее, Бузулуке!
    Красавица! Весной какие маки
    В Сарапуле, Уфе, Стерлитамаке!

    Ты пудришься? К лицу ли эта бледность?
    Красавица! Далась тебе оседлость!
    Где лошади? Мохнатая где шапка?
    Зачем ты не гарцуешь, как прабабка?
    А.КУШНЕР
    Как точно сказано: «каждый пишет, что он слышит, каждый слышит, как он дышит».

  4. ленивом прищуре замедлилось море.
    ——————-
    Много любопытных находок, как, например, сверху, но много и сомнительных, как, например, » Мы зарываем нашу честностьИ нашу царственную волю». Но искать и пытаться понять- вникнуть в образ интересно…

  5. Алекс, вы меня совсем запутали. Можно «сервировать» стол, но вообразить, как крыша сервирует дождь, я не могу.
    Не знаю, как у вас, у меня крыша едет….

    1. Дорогая Инна, не поддавайтесь на провокации мастеров синтаксиса и орфо-графии. Голова от дебютов кружится не у Вас одной. Может быть, мало мы учили детские стихи, больше про “вся-то наша жизнь есть борьба…”
      А в детских стихах крыши сервируют, лисы фаршируют и т.д.
      Извините, впопыхах о таких делах вредно разговаривать, особенно – на чужом поле. Как-нибудь, в другой раз, а пока – несколько строчек:
      “Привет, меня зовут Микадзе Ка.
      Я был катапультирован, хотя мне не хотелось,
      И выплюнут из деТства к вам на стол…”
      — —
      “Со стола совёнок слез…”
      ЛОГОПЕДИЧЕСКИЕ СКОРОГОВОРКИ И СЧИТАЛКИ. (Т. Куликовская )
      Сто столичных мастеров
      Смастерили сто столов..
      Сто столов сосновых
      Для семи столовых…
      На сосне сидит сова,
      Говорит сова слова:
      «Со стола совенок слез»,
      Все слова на букву «ЭС»..
      Под высоким вязом суслик
      Заиграл на старых гуслях..
      И не детское:
      “Уже дозрела осень До синего налива. Дым, облако и птица Летят неторопливо.
      Ждут снега, листопады Недавно отшуршали. Огромно и просторно В осеннем полушарье. И всё, что было зыбко, Растрёпанно и розно, Мороз скрепил слюною, Как ласточкины гнезда…”
      p.s. И немного классического “ордынского”, для любителей:
      В Орде (И.А. Б-н…- сорри, заметили ли Вы, как совпадают у поэтов заглавные?))
      За степью, в приволжских песках,
      Широкое, алое солнце тонуло.
      Ребенок уснул у тебя на руках,
      Ты вышла из душной кибитки, взглянула
      На кровь, что в зеркальные соли текла,
      На солнце, лежавшее точно на блюде,—
      И сладкой отрадой степного, сухого тепла
      Подуло в лицо твое, в потные смуглые груди.
      Великий был стан за тобой:
      Скрипели колеса, верблюды ревели,
      Костры, разгораясь, в дыму пламенели
      И пыль поднималась багровою тьмой.
      Ты, девочка, тихая сердцем и взором,
      Ты знала ль в тот вечер, садясь на песок,
      Что сонный ребенок, державший твой темный сосок,
      Тот самый Могол, о котором
      Во веки веков не забудет земля?…

  6. «Поверхность крыш сервировала дождь».
    Прочитала эту строчку и задумалась. Образ , конечно, красивый, если представить, что поверхность крыш сервирует дождь. Но у автора стоит глагол «сервировала», отвечающий на вопрос «кого? что?» Получается наоборот, что дождь был сервирован поверхностью крыш.
    В общем, у меня поехала крыша.

    1. «Поверхность крыш сервировала дождь»… — что здесь непонятного? Дела сейчас, как известно, непростые, что же сервировать, окромя дождя на поверности крыш? Но это – полбеды, а как вам понравилось:
      “В слезах ослиных… Все застряпано и заштопано!
      ——-
      завывали оу, оу
      вышезвери, вышезвелия
      вырастали беспределия
      отцветали вытрезвели!..”
      И пик беспределия:
      “По сладкому потцу признали мы напарников друг в друге…”
      По всему видно, что в Мастерской появился/появилась новый большой поэт.

      1. «я оказался в вязкой сердцевине жизни.
        Расплетаются джунгли, разбегаются сказки, за ними — воры
        Старый любовник расселся в развесистых снах, в ленивом прищуре замедлилось море.
        Ко мне приблизилась гора гориная, хищная,
        Мысль немыслимая, явь неочищенная.
        Я, как бессильный, безобразно
        Залягу в теплой тошноте заката…»
        :::::::::::::::::::::::::::::
        Есть в этих строчках что-то былинное, ордынское,
        степное беспредельное; и увязнуть в этом, «облизнувшись сапфирно»,
        «Во все звериное войдем»… играючи, словно девочки-сёстры из непрожитых лет… И т.д.

Добавить комментарий для Soplemennik Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.