Владимир Гоммерштадт: Иван Кочкин. 75 лет Победы над Германией

Loading

Отца представили к званию майор. Но… его вызвали на беседу, спросили: «Где Ваш китель?»… Голод был ужасный, я падал в голодные обмороки. На железнодорожной станции, отец обменял свой офицерский китель на две буханки хлеба, кто-то видел и доложил — штрафной батальон, звание сержант.

Иван Кочкин

75 лет Победы над Германией

Владимир Гоммерштадт

Мой двоюродный дядя Абрам Борисович Гоммерштадт участвовал в знаменитой танковой атаке по окружению Сталинграда 19.11.1942г. Его брат Яков Борисович похоронен в братской могиле «Прохоровское Поле» на Курской Дуге.

Но был один, который прорвал все фронта — отец получил штрафной батальон; вытащил его оттуда майор Иван Кочкин. Отец похоронен на Масличной Горе в Иерусалиме.

Отец Яков Исаевич Гоммерштадт (1916–1994) родился в Якутске. Мой прадед Яков-Шмуель Гаммерштадт был сослан, вместе с женой и тремя сыновьями: Ишай (мой дед), Юда, Берко (Борис),— на вечное поселение в Якутск, из Гродненской губернии (ныне Белоруссия), в числе других еврейских семей; неблагонадёжных поляков выселяли в Сибирь, евреев в Якутию. Из рассказов я понял: мой прадед участвовал в столкновениях с полицией, один полицейский получил ранение,— видимо, выселение не всегда проходило мирно, это не были послушные евреи. Я был в Якутске три года назад, в Республиканском архиве мы нашли прошение 27-ми еврейских семей от 20-го июня1881г., подписанное моим прадедом, Гамерштадт Яков-Шмуель, — о возвращении на прежние места жительства: Гродненская, Виленская губернии и Каменец-Подольск. Мой дед Исай Яковлевич Гоммерштадт (орфография изменилась при Советской власти) был человек религиозный, в доме содержал хедер, отец учился у него. После установления советской власти, казённый раввин Страд вернулся в Киевскую губернию. Дед возглавлял еврейскую общину Якутска, скончался в 1929г. с началом «культурной» революции. Дед похоронен на еврейском кладбище Якутска, кладбище было основано в 1877 г.

Мать моя из Кирова (Вятка), окончила Пермский сельскохозяйственный институт и получила распределение в Якутск. За несколько месяцев до моего рождения отец и мать переехали в Киров, 1939г. Отец по специальности шофёр первого класса, заведующий гаражом (завгар), преподаватель автодела, — быстро нашёл работу.

Отец проходил допризывную подготовку в Якутске, по состоянию здоровья его зачислили в десантные войска, резервистом. Первый раз отца мобилизовали в Кирове, зима 1939-40г., Финская Кампания; я уже родился. В резервном батальоне не хватало пулемётчиков — кто может? — присвоили звание сержант. Прибыли они в Петрозаводск поездом; через несколько дней война закончилась.

22.06.1941 утром, отца мобилизовали в армию в Кирове. 29 июня 1941 г. родился мой брат Борис, отцу дали отпуск. Я помню, мы с отцом ходили в родильный дом навещать маму, было мне два года и два месяца. С отправкой на фронт резервного батальона произошла задержка, не было самолётов. Была объявлена мобилизация автотранспортных средств, вместе с водителями; отец проводил мобилизацию. Через три недели раненые водители вернулись назад, — эшелоны разбомбили по дороге. В городе начался траур, в военкомат прибывали пьяные новобранцы, некоторые кричали: «Сталин нас предал». К пьяным относились снисходительно, уводили в сторону с дальнейшей проработкой. Через несколько месяцев отца направили во Второй моторизованный учебный полк. Полк получил новый вид вооружения — катюши. Сформировали дивизион и будущие инструктора выехали на фронт, январь 1942 г., отец водитель головной машины, второе Московское наступление. Дивизион прибыл на заданную позицию, отстрелялся, но выехать обратно не успели. Немцы разбомбили всё, оставшиеся в живых вернулись пешком. После этого отец получил повышение — готовить танкистов, механиков-водителей, — присвоили офицерское звание. Был там лейтенант Иван Кочкин, инструктор. Всё шло хорошо, отца представили к званию майор, уже после Сталинграда. Но… его вызвали на беседу, спросили: «Где Ваш китель? Товарищ Гоммерштадт, прочтите, что про Вас пишут». Голод был ужасный, я падал в голодные обмороки. На железнодорожной станции, отец обменял свой офицерский китель на две буханки хлеба, кто-то видел и доложил — штрафной батальон, звание сержант.

Появился Иван Кочкин, Кочкин получил звание майор. Отец прибыл в его землянку, горела печка-буржуйка, на столе лежало личное дело отца. После короткого разговора, Кочкин сказал: «Яков, если кто-нибудь узнает, — загремим мы оба»,— и бросил папку в печку; выписал новые документы, звание сержант. Отца послали в Ухту готовить танкистов, механиков — водителей, ГУЛАГ 1943г. Солженицын такие эпизоды не описывает. В одном из лагерей был организован курс, курсанты — заключенные из зоны. Отец рассказывал, как он съел собаку со своими курсантами. Вечером его пригласили на ужин: зажарили зайца. На другое утро начальник лагеря искал, где его собака, — все молчат.

Курсанты в бою не подвели, отец выехал из Ухты с последней группой.

Отца демобилизовали из армии в 1944 г. по постановлению партии и правительства — частичная демобилизация для восстановления разрушенного народного хозяйства; выдали военный билет «сержант необученный», посоветовали много не рассказывать. После войны демобилизованные солдаты ехали в Москву искать работу, отец приехал в Москву и нашёл работу по специальности. Я в Москве с 1948 г., мать умерла в Кирове. Абрам Борисович также нашёл работу в Москве, работал в типографии в Перово; жили мы недалеко — Шоссе Энтузиастов (Владимирский тракт), ходили в гости друг к другу.

В Москве жила моя двоюродная тетя, Нехама-Лея Юдовна Гоммерштадт, Нюта Котенко 1899 г. рождения, старый большевик. Котенко — фамилия по мужу, звал я её тётя Нюта, в её семье было 11 детей, Нехама-Лея была старшая. В семье Абрам Борисовича было 10 детей, Абрам был младший. У отца было два брата: Абрам 1901г. рождения, и Гриша (Гирш) 1919г. рождения; у отца было два двоюродных брата по имени Яков: Яков Юдович (брат Нюты) и Яков Борисович,— по имени деда Яков-Шмуель. Нехама-Лея вступила в Социал-демократическую партию в 1916г. в Якутске, получила кличку Нюта. В Якутске было много ссыльных социал-демократов, в частности, большевики Ярославский (Гельман) и Петровский, Ярославский был избран председателем Социал-демократической партии Якутии (большевики и меньшевики совместно). После Февральской революции 1917 г. политические ссыльные получили амнистию, в июне месяце они отплыли на пароходе из Якутска вверх по Лене. Абрам Исаевич получил работу на телеграфе, государственная служба, административно-ссыльные получили гражданские права. В Якутске отбывали ссылку также по административной и финансовой статьям, включая евреев: подделка векселей, документов, была статья «конокрадство»,— эта группа амнистии не подлежали; по уголовной статье амнистии не подлежали.

Отклонение от темы.

Котовский сидел в тюрьме по уголовной статье, он написал письмо генералу Брусилову «готов служить отечеству»,— мобилизовали в армию. Махно сидел по политической статье — его освободили. Сталин отбывал ссылку в Туруханском крае по политической статье, его препроводили в Омск, призвали в армию — признали негодным к военной службе. Камо, друг Сталина, сидел в тюрьме за разбой и кражу денег в особо крупных размерах,— бежал из тюрьмы.

Перед отплытием, Ярославский и Петровский сформировали в Якутске партийную ячейку, туда вошли Нюта и мой дядя Абрам Исаевич Гоммерштадт. Абрам Исаевич продержался в партии недолго; он поднял бутылку шампанского и опустил на голову председателя губернского правления народной связи М. Кима в ночь с 7 по 8 мая 1921г. во время семейного вечера служащих. Сотрудники наркома Связи, сообщили, что тов. М. Ким отличается склочным характером, не культурный и хам; и что М. Ким в тот день был пьяным. На партийном собрании Абрам Исаевича исключили из партии за хулиганство, освободили от должности комиссар связи Якутии. Он вернулся на телеграф, но не сразу.

30.06.1918 г. в Якутск из Иркутска прибыл вооружённый отряд Радзинского. В отряде находился Василий Дмитриевич Котенко, Нюта вышла за него замуж. Котенко погиб в конце гражданской войны в Якутии, Чекурдах на Индигирке, севернее 70-й широты; гражданская война продолжалась в Якутии до 1924г. Якуты отличные охотники: стреляли в глаз. Нюта с сыном выехали в Москву, она работала в Москве в министерстве Транспорта. Сын её был студентом, когда его призвали в армию в 1941г., погиб в 1944г. в Польше. Нюта умерла в Москве в больнице старых большевиков 1972 г., я присутствовал на похоронах, Московский крематорий. Урну с прахом отправили в Чекурдах на захоронение рядом с могилой её мужа.

В июне 1973 г. меня вызвали в отдел кадров, представили незнакомого человека: адвокат. «Товарищ Гоммерштадт, прочтите, что про вас пишут» — знакомая фраза. Рапорт: «сионистская пропаганда в рабочее время»,— подпись моего нового начальника, оказался евреем. Для меня это была самая большая травма. Я спросил, могу ли написать заявление об увольнении, в ответ радостное «да». Написал заявление и спросил, могу ли искать другую работу, глядя на адвоката, — да. В Геофизической экспедиции Нефтяного министерства с первого сентября освобождалось место старшего геофизика, с надбавкой за степень Кандидат наук.

Я полетел в Якутск работать в строительном отряде, в предыдущем году уже работал. Исай Абрамович (Исай) Гоммерштадт, 1934 г. рождения, мой двоюродный брат, работал в Якутске в строительной организации, ведущим инженером; он устраивал меня на работу. Я много разговаривал с его отцом, Абрам Исаевичем; останавливался я в их доме. Абрам Исаевич участвовал в военных действиях, гражданская война; генерал Пепеляев шёл на Якутск — не дошёл. «Строили Вавилонскую башню» — так он выражался; вспомнил ссыльных сионистов в Якутске, до революции и после революции. Во время Второй мировой войны, в Якутию ссылали евреев из Литвы и Латвии; к 1973г., в Якутске их почти не осталось, некоторые выехали в Израиль. На еврейском кладбище осталось немало могил. Абрам Исаевич заботился о кладбище, собирал деньги. Летом 1972г. загорелся забор, пожар потушили, я восстанавливал забор. Три года назад я был в Якутске, евреев осталось очень мало. Кладбище в хорошем состоянии; сейчас о кладбище заботится мой двоюродный брат, Александр Григорьевич Гоммерштадт, Саша; собирает деньги. Раньше кладбище находилось за пределами города, сейчас — между стадионом и городским парком; вход из парка, через калитку, имеется надпись «злая собака». Кладбище граничит с татарским (мусульманским) кладбищем; имеется сторож на оба кладбища, с собаками. Саша, глава еврейской общины Якутии, ездит в Москву на собрания.

Прилагаю титульный лист прошения евреев Якутска, подписанное моим прадедом Гаммерштадт Яков-Шмуель, от 20.06.1881 г.

Фото памятника евреям Якутска, не вернувшимся с Войны 1941-45 г., виден мой двоюродный брат, Александр Григорьевич Гоммерштадт (Саша).

В Институте Мерзлотоведения Академии Наук в Якутске, работал Изя (Исраиль Меерович) Кутасов, его семья была выслана в Якутск из Литвы (отец, мать и два его брата), 1940г. Изя окончил Физмат Якутского Университета с отличием, подал документы в аспирантуру, Институт Физики Земли; жил он в общежитии аспирантов в Москве. После защиты диссертации, Кутасов получил направление в Якутск, Институт Мерзлотоведения; должность — начальник лаборатории Геотермии, престижная должность и хорошая зарплата. С Изей у меня был общий знакомый: профессор Дмитрий Иванович Дьяконов, декан Геологического факультета Московского Нефтяного института им. И.М. Губкина; у Изи он был оппонентом по диссертации, у меня — руководитель дипломного проекта. Д.И. Дьяконов — автор монографии «Геотермия в Нефтяной геологии», он читал нам лекции. Изя выехал в Америку в 1977г., похоронен в Израиле, Петах-Тиква; Исай также похоронен в Израиле, Иерусалим, они вместе учились в Средней школе.

В июне месяце начинается навигация по Лене, прибывали грузы в речной порт, до сентября месяца шли интенсивные строительные работы, погрузка — разгрузка и т.д.; приезжали студенческие отряды и строительные бригады. Я заработал хорошие деньги: в первый год 600 руб., в 1973г. — 1000 руб.; для сравнения, зарплата старшего геофизика, включая надбавку кандидата наук, составляла 230 руб. брутто, за вычетом налогов — 190; средняя зарплата составляла 120 руб. 30-го августа я позвонил в экспедицию, получил ответ: «Если хочешь работать, выходи первого сентября», — прямо из аэропорта прибыл на работу. Мой предшественник заключил договор на работу в Западной Сибири, состоялась передача дел. Меня послали в Нефтяное министерство, отдел кадров, предъявил диплом Кандидата наук и другие документы.

6-го октября 1973 г., суббота, разразилась война Йом-Кипур. Суббота и воскресение, выходные дни, ничего не сообщали. В понедельник на работе, часов в десять кто-то кричит «Гоммерштадт». Пришли трое: женщина, председатель месткома, привела двоих. Один из них кричит «Израиль капут» и бросает мне на стол газету. Гостям подали стулья, женщина, очень бледная, за всё время не проронила ни слова. Открыл газету: на первой странице заголовок «Очередная война на Ближнем востоке» и фотография израильских пленных солдат на Суэцком канале. Эту газету я купил в метро по дороге на работу. «Да, положение трудное» — ответил я, и стал развивать пример Второй мировой войны, Курская дуга. В заключение сказал: «Приходите через две недели, обстановка изменится».

Они вернулись через три недели, хлопают меня по плечу — «Ты был прав», есть предложение о размежевании сторон и возобновление навигации по Суэцкому каналу: Восточный берег под ответственность Советского Союза, Западный берег под ответственность Америки. Я согласился, но Америка объявила повышенную боевую готовность.

На новый 1974 год на работе раздавали подарки — мёд; мировые цены на нефть резко подскочили вверх. В апреле я получил вызов из Израиля. Родственников в Израиле у нас не было. Решение ехать в Израиль — мы принимали втроём: я, Борис мой брат, и отец; вначале мы думали послать отца, но состояние здоровья ему не позволяло, Борис был уже женат, у него родилась дочка. Решили: я еду первым. Борис закончил МИХМ (Московский Институт Химического Машиностроения), евреев там было много; на своей работе, в большинстве выпускники Института, с некоторыми он обсуждал выезд в Израиль. В Московском Нефтяном Институте им. Губкина также было много евреев, но на моей работе это был чувствительный вопрос; мой новый начальник, еврей, написал на меня рапорт: «Сионистская пропаганда в рабочее время». Борис нашёл знакомых, которые выехали в Израиль: Семён Вольман прислал вызов; Вольман также похоронен на Маслиной Горе недалеко от отца, мы навещаем его могилу. В ОВИР объявили новые правила: требуется характеристика с места работы, с указанием — для выезда в Израиль. В мае написал заявление с просьбой выдать характеристику для выезда в Израиль, тут началось… Самый трудный разговор был с моим непосредственным начальником, который принял меня на работу. Я просил прощения; Виктор Михайлович, был ранен под Сталинградом, имел инвалидность, он взял больничный и не вышел на работу. В кабинете директора мне устроили скандал, но договорились: я пишу заявление об увольнении в обмен на характеристику. На общем собрании меня осудили, в моё отсутствие. Говорил со мной парторг, главный геолог, азербайджанец по национальности. Я сказал: из комсомола выбыл по возрасту,— он держался за сердце. В соседнем кабинете была железная дверь, в коридор вышла женщина, бледная: допуска к секретным документам у меня не было,— говорить со мной не о чём; в продолжение подписывал у неё обходной лист, в числе прочего.

В июне подал документы в ОВИР. Я купил путёвку на летний отдых, две недели: плавание на байдарках, озёра Литвы,— в Москве было место, где продавали путёвки с рук. В Москву приезжал Никсон. 9-го июля я получил разрешение на выезд в Израиль; мне хватило денег, которые я заработал в Якутске. Отказ от гражданства стоил 950 руб., приобрел в банке 100$ по официальному курсу — 90 руб. Я отправил в Израиль багаж: купил ковёр, велосипед и пр., велосипед отправил в разобранном виде, купил много книг, отправил по почте. Устроили прощальный ужин. 8-го августа я вылетел в Вену, провожали меня отец и Борис. Из рейса Москва-Вена в Израиль полетел я один, остальные предпочли следовать в Америку. 9-го августа 1974 г. я прибыл в Израиль.

Через два года ко мне приехал отец, ко дню свадьбы, брат поехал в Америку. Борис похоронен в Бостоне USA. В Москве меня многие спрашивали, зачем я еду в Израиль, я отвечал — жениться.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Владимир Гоммерштадт: Иван Кочкин. 75 лет Победы над Германией

  1. Спасибо за воспоминания о Вашем отце и о той эпохе.
    P.S.: оказывается, что в конце XIX века царское правительство ссылало в Якутию еврейских хулиганов и мелких уголовников из Черты Оседлости. Меня это удивило.

  2. 1 — гора в Иерусалиме называется Масличная.
    2 — очень грамотное сочинение, ни одной ошибки, ни опечатки — это приятно.
    3 — здоровья и удач,

Добавить комментарий для Benny B Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.