Марк Берлянд: Песня — душа

Loading

Марк Берлянд

Песня — душа

В октябре 1942 года наш эшелон с беженцами прибыл в город Молотов, ныне Пермь. Затем пригородным поездом мы добрались до станции с красивым названием Химград. Позади остались страшные бомбежки, двухмесячное путешествие на открытой платформе среди азиатских песков. Мы стремились в Закамск (район города Перми), где нас ждали наши родственники, эвакуированные отсюда из Киева в 1941 году. Через пару дней нам выделили комнату в деревянном бараке в поселке Сосновка, а еще через день я уже сидел за партой в 7-м классе школы № 27.

Через месяц учебы пришел приказ о раздельном обучении. На первом этаже учились мы, а на втором девочки. Сразу заработала школьная почта, и самые шустрые и пронырливые мальчишки стали «почтальонами». Свидания назначались за школьным забором или на трибуне заводского стадиона, который был рядом со школой. Нам пообещали, что в следующем учебном году начнёт работу чисто мужская школа. Особой радости от этого известия мы не испытали.

Через пару месяцев учебы у нас подобралась неплохая компания. Это были мальчишки, многие из которых были эвакуированы из разных городов Советского Союза, захваченных фашистами. Мы часто собирались в нашем бараке и по очереди читали вслух романы Жюля Верна, Фенимора Купера, Дюма, Аркадия Гайдара.

Моя мама угощала всех драниками из картофельной шелухи с чаем, сладким от сахарина.

В нашей компании был ленинградский мальчишка Марик Ланин. Среди нас его звали Марик Питерский. Отчаянный острослов, он так виртуозно мог кого-либо «разделать под орех» словесно, что все мы, мечтавшие поступить в Нахимовское училище, солидно поднаторевшие в этом виде словесности, смотрели на Марика с уважением.

Когда на школьных вечерах он читал стихотворение Константина Симонова «Жди меня», то наши, как нам казалось, непробиваемые учительницы, утирали слезы, а когда он читал «Убей его!», когда на весь зал гремели слова «Если немца убил твой брат, значит он, а не ты, солдат!», тогда и у меня мурашки бегали по всему телу.

Самым воспитанным из нашей компании был Гера Колосов, отец которого работал на пороховом заводе № 98. А мама, Алевтина Фроловна, была директором заводского клуба им. Клима Ворошилова, которого советские поэты-песенники называли первым маршалом. В этом клубе ставились пьесы Александра Островского, где главные женские роли всегда исполняла Алевтина Фроловна. Гера учился легко и, казалось, без особого напряга получал отличные оценки.

Все остальные из нашей компании росли без отцов, воевавших на разных фронтах, и не отличались особенным прилежанием к учебе. Только после войны я узнал, что мой папа погиб 18 сентября 1941 года при обороне Киева. Зимой 1943 года мы собрались в клубе по просьбе Алевтины Фроловны, которая предложила нам выступить со стихами и песней перед ранеными бойцами. Госпиталь находился в здании школы № 69. Выступать нужно было уже завтра, 23 февраля, в День Красной Армии. Мы усомнились, что успеем выучить песню, но оказалось, что Марик Ланин уже выучил слова, а нам нужно только разучить припев.

И вот мы в госпитале, где нас уже ждала девушка в белом халате, которая повела всех на второй этаж. Мы поняли, что выступать придется в коридоре, плотно заставленном койками с ранеными бойцами. Та девушка, которая нас привела, громко объявила, что сейчас выступит агитбригада учеников школы № 27.

Марик Ланин сделал шаг вперед и начал, как всегда, выразительно читать «Жди меня». Когда он закончил, раздались негромкие аплодисменты, ведь у многих бойцов руки были в бинтах. Наступила очередь песни. «Песня-душа!»  — объявил Марик и, что есть силы, запел:

«Гитлер был укушен
За ногу бульдогом,
Во дворце ужасный был переполох.
Гитлер эту ногу
почесал немного,

А бульдог взбесился и издох!»

И тут мы все лихо грянули припев:

«Эх ты, песня-душа,
песенка-красавица,

Больно ты, песня, хороша,
Но врагам не нравишься!»

Когда мы допели все три куплета, то были вознаграждены громкими аплодисментами, так как к глухим солдатским прибавились звонкие аплодисменты медсестер и врачей. Мы поняли, что не подвели Алевтину Фроловну, все волнения были позади.

Когда мы бодро сбежали на первый этаж, нас ждала внизу упитанная и вкусно пахнувшая едой повариха, которая повела нас на госпитальную кухню Перед каждым из нас оказалась глиняная миска, налитая до краев ароматными щами. А к щам прилагался солидный кусок свежего белого хлеба, густо намазанного американской свиной тушенкой.

Мы знали, что солдаты прозвали эти двухкилограммовые банки «второй фронт». А мы все ждали в том году открытия второго фронта американцами, которые смогли бы приблизить победу над фашистами, но американцы не торопились с вступлением в войну, зато щедро снабжали нас по «Ленд-лизу» продуктами, вооружением и грузовиками фирмы «Студебеккер».

Многих из нас до войны родители по праздникам угощали вкусными пирожными, но сейчас они не могли бы сравниться со сказочно вкусными американскими бутербродами.

В следующем году госпиталь был расформирован, и в этом здании заработала женская школа № 69, а еще через год гитлеровцы были разбиты, и многие, кто попал в Закамск не по своей воле, засобирались в дорогу. Как же сложилась судьба ребят  — участников концерта в госпитале?

Марик Ланин уехал в Ленинград, и долгое время я ничего не знал о его судьбе. Потом, с помощью интернета, узнал, что Марк стал программистом и сейчас проживает в США.

Гера Колосов стал из­вестным ученым и много лет прорабо­тал в НИИПМ нашего Порохового завода, укрепляя обороноспособность нашего государства. В августе 2010 года Герман Георгиевич отметил свой 80-летний юбилей.

Марк Рабинович, перед тем как навсегда уехать в Израиль, несколько лет проработал директором школы № 69, и 23 февраля каждого года мы с ним, закрывшись в директорском ка­бинете, который был в конце коридора второго этажа, устраивали небольшое «возлияние», вспоминая наш театраль­ный дебют перед ранеными бойцами. Но самое приятное воспоминание каса­лось того, как, же вкусно угостили после концерта нашу вечно голодную компа­нию.

Послесловие от редакции

Марк Ланин
Марк Ланин

Из письма Евгения Берковича Марку Берлянду:

Переслал Ваше обращение Марку Ланину
Всего доброго!
Ваш Евгений Беркович

Из письма Марка Берлянда Евгению Берковичу:

Здравствуйте, уважаемый Евгений!
Как здорово, что вы вот так быстро отозвались! Я не мог и ожидать. Просто удача! В моём почтенном возрасте (84 года) — это просто счастье. Я буду с нетерпением ждать сообщения от Марка Ланина. Ведь я помню его мальчишкой в эвакуации в годы войны. А Вам я с удовольствием высылаю мой рассказ «Песня — душа» о выступлении нашем перед ранеными в госпитале . В рассказе я и упоминаю о Марке. Это наше с ним, надеюсь, общее жизненное воспоминание… Шлю вам в качестве презента пару моих акварелей.
С уважением, Марк Данилович Берлянд

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Марк Берлянд: Песня — душа

  1. Дорогой Марк, спасибо за память и добрые слова. Всех благ!
    Не мог бы ты прислать мне Геры Колосова адрес? Мы были друзьями,
    и хоть и не достроили аэросани, но у нас найдется что вспомнить…
    Алевтину Фроловну я помню, она была инициатором многих дел в
    клубе и концертов.
    Акварели твои очень симпатичны. Пришли мне , please.
    Привет дочери. Марк

  2. Марику Ланину

    Для тех, кто на войне был ранен,
    Пел мой друг детства Марик Ланин
    Наш хор усердно подпевал…

    Друг Марик был из Ленинграда,
    И был он парнем- то, что надо!
    Друзьями сделал нас Урал!

    А я был киевским мальчишкой
    И знал войну не понаслышке!
    Но я о будущем мечтал.

    Урал моим стал новым домом,
    Здесь всё мне близко и знакомо,
    О Марике я вспоминал.

    Не знал я, где и как на свете
    Жил Марик семь десятилетий!
    Но вдруг помог мне интернет!

    На уважаемом портале
    Рассказ мне напечатать дали,
    Там был от Марика привет!

    Теперь пишу я письма другу,
    Я знаю, он творил науку,
    И классно в шахматы играл!

    Друг мой Америке полезен,
    И мне как прежде интересен
    Такой вот радостный финал!
    2013

  3. Так и есть, Самуил! Это чудо из чудес!

Обсуждение закрыто.