684 total views (from 2022/01/01),  3 views today

26 июля 1920 года министр Вооружённых сил Германии официально признал, что в конце 1916 года в армии проводилась «еврейская перепись». Отто Гесслер хотел сохранить результаты в секрете — потому что они опровергали антисемитские интенции…

«Еврейский учёт»

Эта статистика привела к расистскому безумию

Свен Феликс Келлерхофф
Перевод с немецкого Леонида Комиссаренко

Министр, видимо, чувствовал себя неловко. Либерал Отто Гесслер тянул с ответом четыре месяца. Всё таки, в отличие от Густава Носке (СДПГ), его предшественника на посту министра Вооружённых сил Германии, политик DDP (Немецкая демократическая партия — пер.) в своем письме в Центральную ассоциацию граждан иудейского вероисповедания (CV) от 26 июля 1920 года на заданные ему вопросы ответил. Носке же 29 января 1920 г. ограничился фразой: «На запрос о доступе к актам невозможно ответить по фундаментальным соображениям».

(К немецким матерям!
12 000 еврейских солдат погибли за Родину на полях чести
Христианские и еврейские герои вместе боролись и вместе покоятся в чужой земле)

Геслер, со своей стороны, пришел к выводу:

«Все материалы, относящиеся к статистике, заказанной в 1916 году, полностью находятся в Министерстве Вооружённых сил Германии; они хранятся в секретном отделении». Впервые член правительства Рейха официально подтвердил наличие всем известного секрета: в разгар мировой войны в прусско-германской армии была проведена «еврейская перепись».

Гесслер не стал комментировать точные результаты, но несколько ниже в письме заявил, что некоторые цифры, опубликованные в антисемитской брошюре в 1919 году, были «правильными». Однако CV было отказано в доступе к исходным материалам для проверки этого утверждения.

Речь шла о взрывной теме в молодой немецкой демократии — вопрос о том, была ли армия, имперская в Первой мировой войне, а также официально республиканская в ​​новом государстве, антисемитской. Точнее, конечно: до какой степени она была пронизана расовой ненавистью. И с армией, конечно же, все общество.

Одно из самых распространенных антисемитских утверждений с 1914 года заключалось в том, что «члены избранного народа» (как уничижительно его сознательно называли) избегали линии фронта. Поскольку эти и аналогичные требования предъявлялись все громче и громче, военный министр Пруссии Адольф Вильд фон Хоэнборн 11 октября 1916 года назначил «еврейскую перепись» по состоянию на 1 ноября.

В его указе говорилось: «В Военное министерство продолжают поступать от населения жалобы на то, что непропорционально большое количество призывников, принадлежащих к израильской вере, освобождаются от военной службы или уклоняются от нее под всеми возможными предлогами. Согласно этим сообщениям, большое количество евреев, служащих в армии, знает, как использовать возможности службы за пределами линии фронта, другими словами, в тылу, вблизи домая и на должностях чиновников и писарей».

Чтобы расследовать эти серьезные обвинения, все подразделения войск должны были заполнить две анкеты и отправить их обратно в Военное министерство к 1 декабря 1916 года. Первая анкета — о количестве евреев среди призывников, вторая — об отсрочках, отставках, признаниях негодными к военной службе и переводе евреев в тыл.

Не было никаких указаний на то, как именно следует проводить сбор сведений. Указание фамилий в анкетах не предусматривалось. Необработанные, сырые материалы были собраны непоследовательно и часто небрежно. В начале 1920-х годов также выяснилось, что антисемитски настроенные офицеры даже переводили еврейских фронтовиков на время сбора сведений в тыл, чтобы соответственно засчитать их там. Однако результат не оправдал ожиданий инициаторов — и остался под замком.

Именно эта тайна хранения разжигала спекуляции. Вскоре расползлось, что каждый девятый солдат в тылу был евреем, тогда как в окопах был только один солдат еврейского вероисповедания на 180 человек. Учитывая, что средний процент евреев в общем немецком населении составлял один процент, это означало бы, если бы это было правдой, что половина немецких евреев избежала фронтовой службы, тогда как в относительно безопасном тылу было их в десять раз больше.

В действительности, однако, «еврейская перепись» дала совершенно иные результаты, как показала в конечном итоге разрешенная статистикам по поручению CV проверка данных. Фактически, еврейских мужчин Германии было призван на несколько больший процент, чем немцв-христиан, и почти такая же доля сражалась на фронте. Небольшие различия объяснялись несколько более высоким средним возрастом евреев и, соответственно, их лучшим образованием. Однако использование в тылу, которое бы значительно превышало статистически ожидаемые значения, установлено не было.

Резюме

Если кратко суммировать наиболее важные результаты нашего статистического анализа, получим следующее:

1. ок. 100 000 немецких евреев приняли участие в мировой войне, что означает, что еврейское население в Германии поставило всю без остатка приходящуюся на него долю участников войны.

2. ок. 80 000 еврейских участников войны были на фронте, то есть 4/5 всех еврейских участников войны почти в равной степени во всех провинциях и государствах стояли лицом к лицу с врагом.

3. ок. 12 000 еврейскких участников войны больше не увидели свою родину, а это значит, что немецкие евреи принесли кровавые жертвы, которые, в зависимости от ситуации, вполне отвечали состоянию дел.

4. ок. 35 000 были награждены за войну, среди них 23 000 были повышены в званиях, в том числе более 2000 стали офицерами, то есть достижения еврейских участников войны как минимум соответствует средним.

В своем исследовании, опубликованном в 1922 году, экономист Франц Оппенгеймер недвусмысленно оценил антисемитскую реинтерпретацию фрагментарных результатов и их «подтверждение» в письме Геслера от 26 июля 1920 года как «величайшее статистическое чудовище, в котором когда-либо было виновно учреждение». Это было еще относительно умеренное высказывание.

Хотя эти факты были известны самое позднее с 1922 года, Адольф Гитлер два года спустя, вероятно, из своих собственных воззрений, описал ситуацию в прямо противоположном направлении. В первом томе «Майн Кампф» он утверждал: «Увиливание слывёт почти признаком большого благоразумия, но настойчивость — признак внутренней слабости и ограниченности. Канцелярии сплошь заняты евреями. Почти каждый писатель — еврей, а каждый еврей — писатель».

Оппенгеймер, который сам участвовал в «еврейской переписи» в военном министерстве в 1916/1917 годах, предвидел, что любые разъяснения фактических результатов статистики будут игнорироваться:

«Господа от свастики, антисемиты по профессии, будут непоколебимо утверждать, что в тылу было 11 процентов евреев».

Он мудро писал:

«Мы должны бы плохо знать менталитет этого народца, если бы они даже в этом опровержении не усмотрели образец еврейской наглости».

Инсинуации Гитлера в его подстрекательских текстах, в которые верили очень многие ветераны, подтвердили это предположение.

От переводчика

Материал меня заинтересовал, во-первых, своей буквально дословной схожестью с тем, как это 25 лет спустя происходило в Стране советов. Но было и отличие — там раскрывших самую что ни есть государственную тайну жизни не лишили. И, во-вторых, и на кладбище Фрабугской еврейской общины есть Мемориальное захоронение погибших в IМВ её членов. Поделюсь несколькими фотографиями.

Четверо покоящихся здесь: