Элла Грайфер

Глядя с Востока

40. Повторенье – мать ученья

Но прошлое приходит вновь

И вновь заносит меч.

Ты молчишь, ты забыл,

Свою совесть заглушил –

Значит, счастья тебе не сберечь.

…пела Гизела Май

Такое вот сообщение нашла я в канун наших выборов в газете «Хаарец»:

Еврейские профессора американских университетов протестуют против возможности вступления партии НДИ во главе с Авигдором Либерманом в правительство Израиля.

Соответствующая петиция, которую подписали около 300 человек, на днях будет отослана лидеру Ликуда Биньямину Нетанияħу и главе Кадимы Ципи Ливни.

«Идеи и риторика Либермана опасны для  израильского общества своим расизмом, демагогией и ультранационализмом.  Мы уважаем право израильских граждан на выбор своих лидеров, но как сторонники демократического государства не можем промолчать в этот критический час», – сказано в петиции. – «Слишком памятно нам, сколько демократий в ХХ веке было разрушено антидемократическими лидерами, которых привели к власти демократические выборы.

Предоставление Либерману ведущего поста в правительстве угрожает основам Израиля как демократического государства и подрывает его легитимность в глазах всего мира. <…> Даже друзьям Израиля будет очень трудно поддержать такое правительство или идентифицировать себя с ним».

Кроме того, несколько сот американских евреев устроили демонстрацию напротив здания Всемирного сионистского конгресса в Нью-Йорке, протестуя против результатов выборов в Израиле и политики Израиля в отношении палестинцев.

Некоторые участники протестовали также против использования Холокоста для оправдания угнетения палестинцев.

«Я была ребенком, когда наша семья бежала от нацистов, но большая часть нашей многочисленной родни погибла в концлагерях. И я настаиваю на том, что Холокост не основание для безнаказанности Израиля», – сказала участница демонстрации Рената Бриденталь.  – «Я отвергаю претензию потомков жертв на право делать жертвами других».

Выборы прошли, но актуальности оно, по-моему, не утратило. Прекрасный пример реакции, типичной для определенной разновидности наших соплеменников. Ну, разумеется же, конечно – демократия превыше всего! …Явно та самая публика, что на прохамасовские демонстрации по кампусам выходила, потому как право граждан Газы на выбор своих лидеров они уважают гораздо больше и молчат по этому поводу как партизаны, как в этот критический час, так и во все прочие некритические времена суток.

Особенно меня умиляет правосознание самоотверженной мадам Бриденталь. Коль скоро Холокост не оправдывает  «угнетения палестинцев», тем паче не оправдывает он изгнание и гибель под бомбежками куда большего количества немцев. Какого же черта, спрашивается, было волынку разводить с высадкой в Нормандии и взятием Берлина? Интересно, далеко ли при таком раскладе удалось бы убежать ее почтенному семейству? Ну, побегали бы немножко, а там бы, глядишь, и отловили бы их – куда денутся – и некому было бы нынче в Америке Холокостом оправдывать обстрелы Сдерота.

Нет, вы не думайте, не настолько я наивна, чтобы вообразить, будто все эти нормандии, сталинграды и иже с ними для того были предназначены, чтоб бедную Ренату ликвидировать не успели. С потерей Ренаты и еще шести миллионов таких же бриденталей что Сталин, что Черчилль определенно смирились без особого труда. С потерей Киева или Ковентри им примириться было труднее… С чего бы это?

Как, спрашивается, дошли они до жизни такой, чтобы защищаться, когда на них нападают? У них ведь в истории и Холокоста-то приличного не найдется – чем же они оправдали свою войну, не говоря уже об интернировании актуальных (лорд Мосли) или даже потенциальных (японцы в Америке) пособников врага? Действительно… тысячелетиями люди (даже евреи!) войны вели, нападали и защищались, а никакого Холокоста еще и в проекте не было… Может, они, по примитивности своей, не догадывались, что тут какие-то оправдания нужны? Может, если бы не успела Рената Бриденталь вовремя сбежать из концлагеря, мы бы и по сю пору не дотумкали, что элементарную самозащиту оправдывать непременно надобно Холокостом… Оно конечно, наблюдается ныне тенденция, подпирать Холокостом каждый еврейский чих… мне одна знакомая дама на полном серьезе даже чиновничье засилье в Израиле им объяснить пыталась.

Во всяком случае, дискуссия идет только и исключительно на тему, что можно оправдывать Холокостом и что нельзя. О таблице умножения вопрос, кажется, еще не вставал, стремление евреев выжить оправдать вообще ничем невозможно, зато по умолчанию дозволено оправдывать еврейские претензии на моральное превосходство, проникновенные разъяснения, что человеку, как правило, не нравится, когда его убивают, и вообще лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Иногда этот скулеж используют в какой-нибудь пропаганде, иногда так и оставляют гласом вопиющего в пустыне.

Никому, похоже, в голову не приходит, что из Холокоста можно извлечь не только слезоточивые эмоции или «оправдание» неведомо чего, но и опыт – какие действия такой ситуации адекватны, какие нет, как лучше принимать правильные и избегать ошибочных решений. Сама постановка вопроса представляется кощунственной, ибо такая ситуация необъяснима  в рамках сознания просвещенного Запада, а стало быть, хотя и была, но быть не могла. Тем более не может она повториться – этого не может быть, потому что не может быть никогда!

Так вот, я имею нахальство предложить некоторым образом «урок Холокоста», вернее сказать – один из многих возможных уроков. Стопроцентной уверенности в правильности у меня нет, но, думаю, и аргументированное опровержение моей гипотезы было бы шагом в правильном направлении – от охов и вздохов к осмыслению и действию.

***

Спастись без помощи неевреев было практически невозможно, а потому любая стратегия выживания с необходимостью оказывалась прежде всего стратегией построения отношений с нееврейским окружением. Все стратегии, использованные в ходе Холокоста, сложились еще до него, в основном их можно разделить на три группы:

1. Лояльность властям предержащим

2. Лояльность революционным движениям и партиям

3. Взаимовыгодное сотрудничество

По первому пункту материал в изобилии имеется в работах Евгения Берковича. (см., например, «Смятение умов, или как еврейские лидеры встречали приход Гитлера к власти«) Результат – полное фиаско. В некоторых странах предержащие власти, правда, своих евреев не выдали (напр., Италия, Болгария, Финляндия), но сделали они это по каким-то своим соображениям, поведение евреев на их решения не влияло. Особенно ясно видно это на примере Румынии, вначале с энтузиазмом присоединившейся к «окончательному решению», а потом испугавшейся и сыгравшей «полный назад», вплоть до завоза в Черновцы мацы на Песах, несмотря на то, что лояльность евреев за отчетный период, скорее всего, не повысилась, а наоборот.

Вторая стратегия была несколько более успешной, хотя бы потому, что среди множества обретенных еще до Холокоста боевых товарищей некоторые готовы были по старой дружбе подсобить, тем более и к опасностям привычны. Были даже такие, что во имя своих убеждений и незнакомых евреев прятали. Но не менее, а как бы еще не более частыми были случаи, когда евреев прятали во имя убеждений не левых, не революционных, а совершенно других, религиозных, например, но всегда – нонконформистских.

Сбежавшего из рижского гетто Эльмара Ривоша спасли баптисты. Спасали иной раз целыми деревнями. Жизнью поплатилась за помощь евреям известная мать Мария. Из официальных церквей заступилась за нас (причем, успешно!) болгарская православная и еще  был протест католических епископов Голландии (протестантской страны, где католицизм тоже был в какой-то мере нонконформизмом). А вот о каких-либо организованных усилиях со стороны коммунистов или социалистов по спасению евреев слышать мне доселе не доводилось. Если ошибаюсь, пусть старшие товарищи меня поправят.

Очень важно отметить: в большинстве своем эти люди шли на смертельный риск не столь ради евреев, сколь ради себя. Чтобы иметь возможность уважать себя, чтобы соответствовать своему представлению о долге человека. Я это не в том смысле, чтобы преуменьшить величие их подвига, а в том, что от евреев требовалось всего лишь – не выдавать своих спасителей. Их не спрашивали об убеждениях, не предлагали переменить веру… вернее сказать, случалось нередко, что предлагали задним числом, в результате спасения, но никоим образом не в качестве условия такового. Известно немало случаев, когда в крещении, наоборот, отказывали, справедливо подозревая интерес отнюдь не духовный.  Т.е. готовность или неготовность нееврея помочь определялась чем угодно, только не идеологическим конформизмом еврея, не его приверженностью какой-то общей системе ценностей.

Но самой выигрышной оказалась все же третья стратегия. Диапазон способов ее применения очень широк: от сионистской «Хаавары» до кольца с бриллиантом, сунутого эсэсовцу на селекции. Не всегда, конечно, помогало, но все же чаще, чем лояльность. На «Хааваре» стоит остановиться подробнее.

До сих пор не умолкают споры об ее нравственной допустимости: как же так – сорвали торговый бойкот антисемитской Германии, сделки заключали с самым лютым врагом… Интересно, что главам еврейской общины Германии (см. ту же статью Берковича) таких претензий никто почему-то не предъявляет. Хотя и они изо всех сил стремились к сотрудничеству с нацистской властью, и уж конечно не поддержали бы торговый бойкот, от которого могли пострадать и сами. Ну разумеется, они еще надеялись, еще не понимали, что Холокост это Холокост… А сионисты что – умнее были? Почему именно они предвидеть должны были то, чего не предвидел еще никто? И даже если находились среди них отдельные нетипичные, что предвидели – кто их слушал? Жаботинский в конце тридцатых горло сорвал, по Польше разъезжая и уговаривая дорогих соплеменников ноги делать, пока дают… но соплеменники ставили на лояльность.

Сионисты же ставили на взаимную выгоду: немцам и от евреев хотелось отделаться, и англичанам кнопку на стул подложить. Поставили – и не просчитались. Выиграли. Пятьдесят тысяч жизней. Десять лет спустя Кастнеру удалось у Эйхмана выкупить еще полторы тысячи. Эйхман бы и больше продал, да девать-то было некуда: не соглашались принять их ни швейцарские гуманисты, ни британские демократы, ни даже ну очень свободолюбивая Америка. Понимаю, что были у них на то свои вполне веские и объективные причины. Но вот хоть убейте, не понимаю, почему англичанам или швейцарцам свой жизненный интерес выше всякого гуманизма ставить дозволено, а нам – нет. И почему это, в конце концов, Кастнер виноват оказался, что эти полторы тысячи по своему вкусу отбирал? (Особенно трогательно такие обвинения звучат в устах тех, кто топил «Альталену»… но это так – реплика в сторону).

В вышеупомянутых мемуарах Эльмара Ривоша фигурируют и тыловые подразделения вермахта, спасающие работающих у них еврейских ремесленников от очередной «акции», и бывший коллега-латыш, соглашающийся спрятать Эльмара, потому что уверен, что русские скоро вернутся. В книге Гирша Смоляра «Мстители гетто» рассказывается о налаживании отношений «семейного лагеря» беглецов из минского гетто с партизанскими отрядами – в лагере были ремесленники, были медики, чьими услугами охотно пользовались партизаны. Естественно, в советской книжке Смоляр не может упомянуть, что те же партизаны предпочитали нередко убивать евреев, добиравшихся до них поодиночке… За «своих», значит, не хотели держать, зато против коммерческих отношений ничего не имели.

И наконец, самая поразительная история – история спасения Освальда Руфайзена (прототипа того самого Даниэля Штайна из книжки Улицкой). Был он у немцев переводчиком, узнал, что собираются ликвидировать гетто, и сообщил евреям, чтобы бежали. Кто-то из евреев на него немцам донес. Начальник его вызвал, спросил… и услышал в ответ: «А вы бы на моем месте как поступили? Я еврей». И немец этот… отпустил его. И он выжил. А как вы думаете, что стало с доносчиком? Лояльность немецкому начальству, во всяком случае, спасти его не могла…

***

…Ну, а теперь вернемся к нашим баранам. К тем самым, о которых прекрасную песенку сочинил в свое время умный немец Бертольт Брехт:

Шагают бараны в ряд,

Бьют барабаны!

Шкуру для них дают

Сами бараны.

Мясник зовет, за ним бараны сдуру

Топочут слепо, за звеном звено,

И те, с кого на бойне сняли шкуру,

Идут в строю с живыми заодно.

Авторы антилибермановской петиции на самом деле весьма э-э-э… приблизительно представляют, кто такой этот Либерман, что он на самом деле хочет (и может!) сделать, но одно уловили без ошибки: декларация Либермана, за которую проголосовало немалое количество израильтян, не столь даже против арабов направлена, сколь против конформизма. Против безусловной лояльности принципам профессиональных гуманистов, выступающих от имени «прогрессивного человечества». Именно это и внушает им страх за судьбу Израиля, к которой многие из них (хочется верить) и вправду неравнодушны, да заодно и за собственную судьбу, ибо вряд ли удастся им, при всем желании, откреститься от этой страны. Просто не знают они еврейской истории, не задумываются над тем, что Холокост может быть не только инструментом для «оправдания», но и объектом для изучения.

Не знают, что периоды относительно мирного сосуществования с «почвенными нациями» всегда чередовались с периодами преследований и погромов, что неудачей оканчивались все наши попытки стать «как все», что ни образование Израиля, ни какие бы то ни было внутри- или внешнеполитические события в нем и вокруг него в этом процессе ничего не изменили, да и не могут изменить. Человек, с детства приученный свое еврейство воспринимать как неважную подробность биографии, на которую сам не обращает особого внимания и очень хотел бы, чтоб поменьше внимания обращали и другие, вполне естественно ощущает вечное склонение и спряжение Израиля мировыми СМИ как зубную боль, а с ней – и желание, чтобы этот чертов Израиль уже бузить перестал, а еще лучше – сквозь землю провалился. Он же не догадывается, что не оттого евреев донимают, что Израиль виноват, а оттого Израиль, что бы ни делал, будет всегда виноват, что в нем живут евреи. Вернее сказать, он догадывается, но… не смеет в этом признаться даже самому себе.

У евреев есть свои собственные интересы, есть право и обязанность их защищать. Есть, безусловно, необходимость сообразовываться с интересами других (особенно, если другие – сильнее), но соглашение должно достигаться по принципу: ты – мне, я – тебе, а отнюдь не под девизом: «Мы с вами одной крови!», поскольку партнеры – многократно проверено – на это не согласятся. Так учит нас опыт двухтысячелетней истории, не исключая и Холокоста, так подсказывает и элементарный здравый смысл, но это для наших профессоров, естественно, не аргумент. Ибо уповают несокрушимо на гуманные и цивилизованные власти в царстве демократии, где никакого Холокоста не может быть, потому что не может быть никогда. На них же уповали во время оно ассимилированные евреи высококультурной Германии…

2009