Елена Кушнерова: Картина маслом, или «Операция Модильяни»

Loading

Когда разворачивание картины дошло до обнажённой груди, помимо двух уже наблюдавших за этой процедурой таможенников, откуда-то из-под земли нарисовался ещё один. Наконец-то на радость всем картина была полностью развернута; мужская часть таможни замерла в восхищении, девушка же перестала хлопать в ладоши…

Картина маслом, или «Операция Модильяни»

Елена Кушнерова

 Елена КушнероваВы думаете, рассказ этот об искусстве? А вот и не угадали. Скорее даже наоборот.

Начну с начала, иными словами, издалека. Потому что иначе будет непонятно.

Много лет назад я познакомилась с Ириной Азаренковой, художницей и писательницей. Как это в последнее время бывает, познакомилась мы с ней виртуально. Случилось это в «дофейсбучные времена», назовём их «времена ЖЖ», куда меня затянула моя давнишняя московская подруга. Она же познакомила меня со своими подружками по ЖЖ, одной из которых и была Ирина.

Как-то раз в моем доме в Баден-Бадене зазвонил телефон. «Здравствуйте, меня зовут Ирина», — услышала я красивый женский голос. Опешив, от неожиданно прозвучавшей русской речи, не сразу я поняла, кто звонит. К тому же, моя московская подруга, хоть и сказала Ирине, что я жду её звонка, забыла мне об этом сообщить. Отсюда и получилась некоторая заминка. Но, когда Ирина сказала, что звонит из Баден-Бадена, я сразу пригласила её в кафе. Мы как-то быстро обнаружили, что существуем «на одной волне» и наши встречи стали регулярными — где мы только не встречались! И встречи эти были, как вы понимаете, неслучайными.

Ну, довольно предисловия. Теперь собственно к теме.

Довольно быстро я стала почитателем Ириного таланта. Мне очень нравилась ее живопись. У Ирины удивительное сочетание цвета и формы, её палитра не напоминает ни одного известного мне художника, она очень самобытна. И как-то так получилась, что стала я украшать свое жилище её картинами. Моя Нью-Йоркская квартира превратилась уже в галерею Ириных картин, но место там все же ограничено. Остался неохваченным только потолок, но украшать его Ириными картинами я все же не решилась. В Баден-Баденском доме у меня уже висят разные картины и плакаты с моих концертов, и как-то непонятно было, где найти место для Ириного «уголка». Но тут мне неожиданно попалась на глаза её свободная копия ню Модильяни, и я поняла, что жить дальше без этой картины не могу и не хочу. Долго мы с Ирой договаривались, как картина попадет ко мне в Баден. То ли послать ее в НЙ, а потом привезти в Германию, то ли послать прямо в Германию… Остановились на втором варианте, хотя и боязно было, как бы картина в дороге не потерялась или не испортилась. Достаточно скоро я получила… нет, не картину, а письмо из таможни, что мне пришла посылка; там же было и приглашение на таможню Баден-Бадена. Должна честно признаться, что посещение всяких там официальных органов вызывает у меня лёгкое подташнивание и дрожь в коленках. Но выхода нет, иногда нужно тащить себя за волосы в такие вот заведения.

Ради справедливости должна заметить, что немецкие чиновники отличаются обычно особой приветливостью, разговаривают вежливо и даже мило, в общем, проводят такие вот операции настолько безболезненно, насколько это возможно. Так что я собралась с силами и позвонила на таможню узнать, как там ситуация в связи с непрекращающимся карантином. По телефону мне вежливо ответили, что я могу приезжать в любое удобное для меня время.

На следующий же день я отправилась на таможню. Оказалось, что впопыхах забыла какую-то важную бумажку, но таможенник меня успокоил, что и без неё обойдемся. Через минуту вынесли мне усердно запакованный рулон и предложили самой его вскрыть, так как они якобы не имеют права вскрывать мою посылку. Как я открывала эту посылку, это отдельная песня. То надевала очки, то их снимала, прямо как известное животное в известной басне Крылова. Да к тому же ещё и в маске! С маской очки сразу запотевают, а без них ничего не видно. Мне выдали нож и ножницы, я очень боялась порезаться, в общем, эта процедура заняла у меня добрые четверть часа. Причём всё время таможенники стояли у меня над душой и сочувственно наблюдали за моими мучениями. (А помочь мне им не позволяла инструкция).

Наконец, я поборола упаковку и начала доставать рулон с холстом. Наблюдали это двое мужчин и одна девушка. Чтобы таможенники не заскучали, я развлекала всех рассказами о моей подруге — что, дескать, она, эта подруга — художница и живёт в Канаде. Шутка сказать! Такая замечательная подруга! И что сама я — пианистка, и вот я ей дарю мои диски, а она мне картины шлет! Девушка-таможенница была в восторге от моих рассказов: «Ah, wie schön! Wie toll! Ich finde es so schön, solche Freundschaften!» (Ах, как это прекрасно! Как замечательно! Такая дружба!) и буквально прыгала на месте и хлопала в ладоши. Когда разворачивание картины дошло до обнажённой груди, помимо двух уже наблюдавших за этой процедурой таможенников, откуда-то из-под земли нарисовался ещё один. Именно он и стал меня подстегивать, типа, давай-давай, дальше разворачивай! Наконец-то на радость всем картина была полностью развернута (она довольно большого размера); мужская часть таможни замерла в восхищении, девушка же временно перестала хлопать в ладоши.

Опомнившись от неожиданного шока от созерцания большого искусства, таможенники начали задавать мне всякие вопросы, на которые я охотно отвечала. Особенно «коварным» был следующий вопрос: «Вы говорите, что послала картину Ирина, а тут стоит совсем другое имя!». Этим вопросом меня, по-видимому, хотели поставить в тупик, но я с честью вышла из положения: «Картину мог послать муж подруги», — спокойно заметила я и тут же, без запинки, назвала его имя. Казалось, что экзамен уже с честью выдержан, но тут меня подвела неуместная болтливость… «Представляете себе, это же свободная копия картины Модильяни!», — заметила я и тут же сунула им под нос в Интернете найденного Модильяни. Наступила мертвая тишина, или как мы, музыканты, это называем — «генеральная пауза». «А сколько стоит картина Модильяни?» — с невинным видом и как бы невзначай поинтересовался один из таможенников. Недолго думая, я предположила: «Точно не скажу, но очень много миллионов». Здесь все они… нет, не то, чтобы схватились за оружие, но как-то странно затаились и, я бы даже сказала, напряглись. Когда я поняла, что меня, по-видимому, заподозрили в контрабанде Модильяни под ником подружки Иры, со мной случилось что-то вроде истерики. Я так смеялась, что слезы потекли из-под очков под маску и капали прямо на стыдливо прикрытую грудь. Таможенники как-то сразу оттаяли и даже заулыбались, увидев, как я корчусь от смеха. «Нет, ребята, — сказала я им, — нам с вами это не грозит». Тут девушка первая обрела дар речи, включила голову и начала разгадывать головоломку «найди семь отличий». Вот тут у Модильяни так — а здесь иначе, и здесь цвет как-то не соответствует… Да и подпись явно не та и не там. В общем, все вздохнули свободной грудью, даже обнаженная с картины Ириного «Модильяни».

«Обязательно расскажу подруге, что вы ее с Модильяни перепутали, она будет польщена», — пообещала я, а сама подумала, что если бы я не встряла невпопад со своим разъяснениями, у них не возникло бы никаких подозрений. Недолго посовещавшись и как-то не поняв, что с меня в результате взыскать, один из таможенников, почесав в затылке, махнул рукой: «Забирайте вашу картину и передавайте привет подруге». На этом мы и расстались. А на душе было светло и радостно.

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Елена Кушнерова: Картина маслом, или «Операция Модильяни»

  1. Редкий, немыслимый случай, когда я могу согласиться с Григорием Быстрицким)

  2. «…если бы я не встряла невпопад со своим разъяснениями, у них не возникло бы никаких подозрений», а у читателей не было бы возможности насладиться этой чудной маленькой штучкой (в смысле новеллой).

Добавить комментарий для Елена Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.