Гретта Михайловна была одним из ученых старой закалки, встретившихся мне на жизненном пути. Тех бессеребренников, чья беззаветная преданность академической работе навсегда стала примером, какой бы областью ни приходилось заниматься.

Гретта Михайловна Демидова (1938-2020)

Хранительница традиций российской гебраистики

Михаил Носоновский

Грустная новость из Петербурга, 30 ноября 2020 года ушла из жизни Гретта Михайловна Демидова, выдающийся востоковед, посвятившaя жизнь изучению семитских языков. Ей было 82 года.

Гретта Михайловна Демидова повлияла на меня в нескольких отношениях. Во-первых, как уже написал Арье Ольман, для всех нас она была первым академическим учителем библейского иврита. Из ее лекций о грамматике древнееврейского языка я узнал о существовании академической традиции гебраистики на русском языке. Впервые услышал все эти странные грамматические термины: “паузальная форма”, “юссив с вав-консекутивом”, “шва-медиум”, “статус конструктус”, “хатеф-камец”. Гретта Михайловна была преподавателем старой закалки, очень педантичной, следовавшей немецкой традиции российского востоковедения. Она часто рассказывала о своем учителе, проф. Исааке Натановиче Винникове (1897—1973), семитологе и этнографе, ученике Коковцова, которому в 1955 году пришлось воссоздавать отделение семитологии, закрытое в ходе антисемитской кампании в 1949 г. ЛГУ был одним из двух университетов в СССР, где изучали библейский иврит (второй был в Тбилиси). Гретта Михайловна была в первом наборе студентов-семитологов у Винникова. Oна расскзывала, как тот уговаривал ее, аккуратистку и отличницу, остаться при кафедре.

Основоположником российской академической гебраистики считается профессор Даниил Хвольсон (1819-1911). Большую роль сыграл также никогда не ставший профессором Авраам Гаркави (1839-1919). После смерти Хвольсона, главным университетским гебраистом стал Павел Константинович Коковцов (1861-1942). Его учениками были Александр Павлович Рифтин (1900-1945), возглавлявший отделение семитологии и ассириологии, уже упомянутый Исаак Натанович Винников и Георгий Васильевич Церетели (1904-1973), создавший отделение семитских языков (иврита и арамейского) в Тбилисском университете.

После смерти Винникова две его ученицы остались преподавателями — Гита Менделевна Глускина и Гретта Михайловна Демидова. А после отъезда Глускиной в Израиль Гретта Михайловна оказалась единственным специалистом по древнееврейскому и арамейскому языкам.

В те годы в группу семитологии на кафедре арабской филологии набирали всего пять студентов раз в два-три года (когда пятый курс заканчивал учебу, набирали новых первокурсников, так что одновременно в каждом году были только две группы по пять человек разных годов набора). На Восточный факультет брали только проверенных студентов, с направлением из горкома комсомола или партии, и евреев среди них почти не было. Само слово “еврей” многие в той среде считали неприличным, заменяли его эвфемизмами, например, якобы “более мягким” словом “иудей”. Некоторые студенты, оказавшиеся случайно на отделении семитологии, стеснялись своей “неприличной” специальности. Среди пары десятков выпускников 1970-начала 1990х годов заметных ученых-гебраистов не появилось, за несколькими исключениями.

Гретта Михайловна всегда старалась помогать евреям, интересовавшимся своим древним языком и историей еврейского народа. Она понимала ненормальность ситуации, при которой иврит находится практически под запретом, а огромное наследие академической семитологии почти не изучается. В этом смысле она была настоящим ленинградским русским интеллигентом. Когда в начале 1990х стали возникать еврейские организации, Гретта Михайловна с удовольствием включилась в работу Петербургского еврейского университета. Мне она помогла перевестись в СПбГУ и закончить восточный факультет и отделение семитологии, всегда меня положительно рекомендовала.

Гретта Михайловна была специалистом по арамейскому языку. В нём она проявляла такую же педантичность германской научной школы, как и в преподавании еврейской грамматики. Ее диссертация была посвящена грамматике языка Таргума Онкелоса, еврейского перевода Библии на арамейский язык, который в те времена приходилось называть “западно-арамейским литературным памятником”. В 1984 году Г.М. Демидова должна была защищать докторскую диссертацию по языку Таргума Онкелоса. Но защита уже написанной работы не состоялась. Один человек написал на нее политический донос, он хотел оставаться единственным гебраистом-доктором наук. Позже этот человек попал в совсем некрасивую, уголовную историю с кражей древних рукописей из публичнoй библиотеки. Ho Гретта Михайловна так и осталась кандидатом филологических наук и доцентом.

Не мне судить о научном уровне работ Гретты Михайловны, я не знаю арамейского языка. Те ее статьи, которые я читал, были написаны столь же педантично, как ее лекции, с удивительно детальной проработкой научных словарей, конкордансов и источников. Конечно, она не могла знать всю современную литературу по семитологии, она не бывала на международных научных конференциях, не знала новейших лингвистических теорий и веяний моды в гуманитарных науках. Академическая миссия Греты Михайловны была совсем в другом: она наследовала традициям российской гебраистики, шедшим от Хвольсона, Гаркави и Коковцова, и передала иx следующему, постсоветскому поколению исследователей.

Я не знаю всех учеников Демидовой, но к студентам 1980ых годов, оставившим след в семитологии, можно отнести арамеиста Михаила Тарелко и гебраиста Бориса Зайковского. В 1990–е у Гретты Михайловны учились гебраист Арье Ольман (Леонид Максимов), арамеист Адель Немировская, крупный семитолог Леонид Коган, гебраисты Екатерина Шухман и Дарья Васютинская (Шапира).

Гретта Михайловна была академическим человеком и замечательным научным руководителям. Тем молодым людям, кто боялся или стеснялся высказывать свое мнение, она говорила с улыбкой: “Тут нечего стесняться, ошибаются все! Eсли вы уж взялись преподавать, то в любом случае позора не оберётесь, будете ошибаться”. Она учила “если вы высказали точку зрения, то отстаивайте ее! Hе уступайте сразу, когда вас кто-то начинает критиковать. Kритики будут всегда”.

Гретта Михайловна любила рассказывать разные истории из своей академический жизни. Некоторые из них казались странными и нелепыми, другие были очень интересны, например, как она в молодости стажировалась при советском посольстве в Багдаде, как там запрещали иметь какие-либо книги с еврейским шрифтом, как тайно ездили в Кувейт.

В трудные и бедные 1990-е, когда многие ученые бросали работу и шли торговать цветами у метро, Гретта Михайловна настаивала: “не важно, что происходит вокруг, ваше дело как студентов — заниматься своей работой, серьезно учиться”. Гретта Михайловна была одним из ученых старой закалки, встретившихся мне на жизненном пути. Тех бессеребренников, чья беззаветная преданность академической работе навсегда стала примером, какой бы областью ни приходилось заниматься.

Такой мне запомнилась Гретта Михайловна Демидова по 1990ым годам, когда я был ее студентом.

* * *

Некоторые работы Г.М. Демидовой:

Ляшко-Демидова Г.М. Глаголы primae alef в арамейском литературном памятнике Targūm Onḳelos // Палестинский сборник. Выпуск 11 (74): История и филология стран Ближнего Востока. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1964. С. 155—174.

Демидова, Г.М. (Гретта Михайловна). Глагольная морфология в языке Таргум Онкелос: (На основании исслед. Editio Sabbioneta 1557 г.) : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра филол. наук: (10.02.17) / Г.М. Демидова. — Тбилиси, 1984. — 31 с.. — В надзаг.: АН ГССР, Ин-т востоковедения им. Г.В. Церетели. — Библиогр.: с. 29-31 (20 назв.)