Виталий Левин: В.А. Хавкин – врач-победитель чумы и холеры

Loading

Ну, а как же отнеслась к своему великому сыну его родина — Россия? А никак: начиная с конца XIX века, когда к доктору В.А. Хавкину пришла всемирная слава, и до конца его жизни он оставался в России, по словам А.П. Чехова, «самым неизвестным человеком». Положение не изменилось и в советское время.

В. А. Хавкин — врач-победитель чумы и холеры

К 160-летию со дня рождения

Виталий Левин

Владимир Аронович Хавкин1. Введение

15 марта 2020 года исполнилось 160 лет со дня рождения великого русского ученого — бактериолога и эпидемиолога Владимира Ароновича Хавкина. Однако в России это событие прошло незамеченным, как, впрочем, и все предшествующие памятные даты, связанные с этим выдающимся ученым и общественным деятелем. В то же время в мире все эти события широко отмечались: Международный мемориальный комитет Хавкина в Нью-Йорке и многочисленные аналогичные организации в Европе, Азии и Америке устраивали масштабные памятные акции, выдающиеся писатели, ученые и общественные деятели (М. Поповский, Э. Луцкер, З. Ваксман — нобелевский лауреат и др.) издавали биографии ученого, в честь него устанавливались памятные знаки и т.д. Почему же Россия всегда столь непочтительно относилась к своему славному сыну, начиная с конца XIX века, когда работы ученого и его практическая деятельность сделали его знаменитым?

«Биография его… — писал в 1899 году о В.А. Хавкине А.П. Чехов, — в самом деле замечательна. В России это самый неизвестный человек, в Англии же его давно прозвали великим филантропом».

Сказано это было в конце девятнадцатого столетия, но и сейчас «великий филантроп» почти так же неизвестен в России. В Бердянске, городе на берегу Азовского моря, где он учился в гимназии, есть маленький музейчик при городской санэпидемстанции — единственная дань памяти россиянину, который подарил человечеству надежные методы защиты от чумы и холеры. В Индии же, где он спас миллионы жизней, рискуя своей жизнью, его именем назван институт в Бомбее. В самом деле, биография Хавкина столь же замечательна, сколь и загадочна.

2. Биография

Владимир Ааронович Хавкин родился 15 марта 1860 года в Одессе (по другим сведениям — в Прилуках, недалеко от Полтавы) в семье учителя еврейской школы Аарона Хавкина и его жены Розалии Ландсберг. Через несколько лет знакомый семьи Вороной — директор знаменитой Бердянской гимназии — уговорил семью переехать в Бердянск, где Володя получил возможность учиться в этой гимназии. Блестяще окончив в 1878 году Бердянскую гимназию, он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Одесского (Новороссийского) университета. Вскоре он заинтересовался политикой. Летом 1881 го-да Хавкин становится организатором отряда самообороны, боровшегося с погромами. Тогда же он становится активистом «Народной воли» — расклеивает вместе с товарищами листовки, собирает деньги для подпольщиков, следит за военным прокурором генералом Стрельниковым, которого народовольцы решили убить. Однако именно убийство этого генерала, которое действительно произошло 18 марта 1882 года, охладило революционный пыл Хавкина. Он порывает с «Народной волей», уходит с головой в науку, проводя целые дни в лаборатории выдающегося биолога профессора Ильи Ильича Мечникова, становится его любимцем. Однако за ним теперь устанавливается полицейский надзор, его арестовывают. И именно Мечников вытащил Хавкина из рук жандармов. Будучи демократом и свободолюбивым человеком, Мечников и впоследствии не раз помогал своему талантливому ученику.

В эти годы Владимир Хавкин окончательно сложился как личность. По свидетельству современников, он никогда не терпел несправедливости и еще с гимназических лет твердо следовал составленному для себя «моральному кодексу»: всегда будь главным; в любом деле будь с товарищами; стыд и срам сплетничать, доносить, выдавать тайну; страдай, но не клевещи перед начальством; выполняй данное слово. Товарищи считали Хавкина — с его способом мышления и спартанским образом жизни — образцом. Им восхищались, ему завидовали, но одновременно подражали. Однако его поразительная честность и бескомпромиссность многих обескураживали, и со временем он остался один. И в этом одиночестве, без единой родной души, прошла вся его жизнь.

Жизнь в университете была далека от идиллии. Студенты часто подвергались репрессиям, наказаниям, арестам. В знак протеста против притеснения студенческой молодежи несколько преподавателей, в том числе и Мечников, решили уйти из университета. Студенты, в свою очередь, не захотели с этим мириться и написали в защиту преподавателей коллективное письмо ректору. Итогом стало исключение из университета семи студентов, в том числе и Хавкина. Будущего ученого исключали из университета еще раз, однако оба раза с помощью Мечникова ему удавалось восстановиться. В 1884 году Хавкин блестяще сдал выпускные экзамены и защитил кандидатскую диссертацию, после чего неожиданно был приглашен на должность преподавателя университета. Однако ему поставили условие — принять православие, от чего Владимир решительно отказался. Он стал работать смотрителем Зоологического музея университета, давал частные уроки. В 1881 году Мечников подал в отставку и уехал в Швейцарию, где стал профессором Лозаннского университета. Через год он перебрался в Париж, приняв предложение великого Луи Пастера поработать в его институте. Спустя несколько лет учитель позвал к себе и Хавкина. К тому времени тот уже опубликовал во французском журнале две свои работы, посвященные простейшим обитателям моря, однако, несмотря на его научные труды, несмотря на протекцию самого Мечникова, ему вначале (1889 г.) удалось устроиться лишь приват-доцентом Лозаннского университета, и только через год, в 1890 г., молодого ученого взяли на должность младшего библиотекаря (!), но зато — во всемирно известном Пастеровском институте. С этого момента судьба Хавкина была окончательно решена — он выбрал путь профессионального ученого и врача, полностью отказавшись от личной жизни, политической и общественной деятельности.

3. Научная деятельность

Это было время, когда слово «микроб» впервые появилось в журналах, когда Роберт Кох открыл холерную палочку, а Луи Пастер сделал первые свои прививки — бактериология только начинала развиваться. Поиски возбудителей заразных болезней представлялись Хавкину важными и интересными. Поэтому он вставал на рассвете, чтобы до открытия библиотеки поработать в бактериологической лаборатории, и возвращался в нее, когда библиотека закрывалась. Однако возможность всерьез заняться наукой появилась лишь осенью 1890 года: один из ассистентов Пастеровского института уехал в Индокитай, чтобы вести изучение чумы, и в институте появилась научная вакансия, которую и отдали Хавкину. Ему было тогда уже 30 лет. Однако интенсивные поиски противохолерной вакцины вскоре увенчались успехом ученого — уже к началу 1892 года вакцина была создана.

Весной 1892 года Хавкин начал опыты со своей противохолерной вакциной на животных. У него были предшественники. Пастер, создавший вакцины от бешенства и сибирской язвы. Кох, сумевший в теле умерших от холеры выявить микроба. Испанец Ферран, пытавшийся получить противохолерную вакцину, но не сумевший дозировать препарат, от чего прививки приводили к болезни и смерти. Сотни, тысячи морских свинок, голубей, кроликов принес Хавкин на алтарь бактериологии, прежде чем был найден порог вводимого яда, который бы не убивал животное, а вырабатывал защитную реакцию. После чего можно было вводить дозу, во много раз превышающую смертельную, но животное оставалось невредимым.

Как раз в это время семьдесят семь российских губерний были охвачены эпидемией холеры, и только за три месяца погибли триста тысяч человек. Холера вовсю гуляла по России — от Астрахани добралась до Москвы и Петербурга. Затем эпидемия началась и в Европе, дошла до Парижа — в «столице мира» началась паника. Таковы были условия, в которых Хавкин принимает решение начать опыты над людьми и сначала ввести себе самому в кровь дозу холерного яда, во много раз превышающую ту, что он вводил кроликам. Ученый сделал это 18 июля 1892 года, никому не сказав ни слова о своем поступке. Лишь когда Хавкин на самом себе показал, что вакцина не опасна для человека, он провел подобный эксперимент еще на троих добровольцах, своих друзьях по Одессе, политических эмигрантах из России. Смелые опыты привели Хавкина к выводу, что через шесть дней после второй прививки человек приобретает невосприимчивость к холерной заразе.

Вскоре после доклада в Биологическом обществе Франции Хавкин стал знаменитостью, к нему пришла слава. «Русскому доктору браво!» — писали парижские газеты осенью 1892 года. Корреспонденты не давали ему прохода. Тяжело больной Луи Пастер передал сотруднику своего института поздравления и благодарность.

Уже на следующий день после триумфального доклада Хавкин попросил у Пастера согласия на передачу своего метода по предотвращению эпидемии в России. Пастер не только согласился, но и сам написал в Петербург письмо, где хорошо отзывался о Хавкине и его вакцине. Но и в царской России политика часто оказывалась выше человека — на одной чаше весов была опасность сотен тысяч новых жертв холеры, на другой — опасность возвращения неблагонадежного эмигранта, к тому же еврея. Из двух зол власти выбрали, на их взгляд, меньшее: «Ограничиться лабораторными исследованиями» — таково было решение экспертного совета. И от услуг Хавкина Россия отказалась.

Когда эпидемия в Париже усилилась, Хавкин предложил французскому правительству начать вакцинацию населения, но власти предпочитали замалчивать появление холеры. От применения вакцины решительно отказались и в Гамбурге, и в других городах Европы. Тогда ученый решил отправиться в другую часть света, где тоже свирепствовала эпидемия — в Индию, тогда колонию Англии. Английские власти оказались дальновиднее российских, французских и немецких — Владимир Хавкин отбыл в Калькутту, везя с собой не только вакцину, но и множество рекомендаций от официальных лиц Великобритании.

Вакцина доктора Хавкина в итоге спасла миллионы индийцев и помогла этой гигантской стране избавиться от основных, периодически бушевавших в ней эпидемий — чумы и холеры. В знак благодарности народ Индии впоследствии назовет Хавкина «великим белым исцелителем». Но это будет потом. Пока же, ступив на индийскую землю, ученый сразу оказался в эпицентре болезни.

Первая экспедиция Хавкина и его четырех помощников, индийских врачей, состоялась очень скоро, болезнь вспыхнула в поселке Каттал Баган, недалеко от Калькутты. Однако крестьяне в этом поселке и слышать не хотели ни о каких прививках, были настроены очень воинственно, вскоре из толпы полетели сначала угрозы, а затем и камни. Индийские врачи хотели увести Хавкина, опасаясь расправы, но он вместо этого снял с себя пиджак, поднял сорочку. Его коллега достал шприц и сделал ему укол в правый бок. Это действие буквально потрясло крестьян. В итоге более половины жителей поселка согласились принять вакцинацию, и ни один из них впоследствии не болел холерой.

В итоге только за первый год пребывания в Индии Хавкин своими руками вакцинировал 25 тысяч человек. Это был настоящий подвиг в тех условиях: жара и тропические ливни, голод, жажда, скверные дороги, забитость крестьян, которых каждый раз приходилось подолгу убеждать. Не однажды он бывал на грани смерти — на него совершали покушения воинствующие поборники ислама, он заболел злокачественной лихорадкой. Но даже тогда, когда врачи запретили ему оставаться в Индии, не спешил передавать начатое дело в руки индийских медиков.

Однако непрекращающиеся приступы вынудили Хавкина в августе 1895 года вернуться в Париж, где он застал своего великого учителя Луи Пастера при смерти. Докладывая о результатах экспедиции в Индию в Британском Королевском медицинском обществе, Хавкин сказал:

«Как бы сам Пастер ни оценивал мою работу, у меня только одно желание — чтобы все почести и похвалы результатам, которых, возможно, удалось добиться благодаря моим усилиям, были бы отнесены в первую очередь лично к нему, к его святой памяти».

В марте следующего, 1896 года Хавкин возвращается в Индию и за семь месяцев делает еще около 30 тысяч прививок. Неожиданная вспышка чумы в Бомбее заставила индийское правительство обратиться к Хавкину с просьбой направить свой опыт на борьбу с этой новой эпидемией. Он прибыл в Бомбей 7 октября 1896 года, сразу же открыл противочумную лабораторию и за три месяца создал первую в истории человечества противочумную вакцину. Но где и как отыскать добровольца, который рискнул бы испытать ее на себе? Сделать это в городе, охваченным ужасом перед «черной смертью», было невозможно. Выход оставался только один. 10 января 1897 года Хавкин сделал себе инъекцию, вчетверо превышающую ту дозу, которая была необходима для прививки. Через час у него началось лихорадочное состояние, поднялась температура, он обнаружил у себя все хорошо ему известные симптомы чумы. Однако он продолжал работу, не говоря никому о своем состоянии. Пока признаки болезни не исчезли, никто из окружающих и не догадывался, что Хавкин ставит на себе опыт.

В 1897 году в Бомбей приехала группа русских врачей, направленных правительством для наблюдения за эпидемией чумы. Хавкин встретил своих земляков с большой теплотой, рассказал им о своем методе и продемонстрировал его в одном из госпиталей. Но русские медики к вакцине отнеслись весьма скептически. Когда Хавкин узнал о вспышке чумы в России, он, как и за пять лет до этого — во время эпидемии холеры, немедленно откликнулся и предложил безвозмездно передать свой метод русским врачам, обучить их способу приготовления вакцины. Но и на этот раз его добрая воля ученого была отвергнута российским правительством.

Тем не менее, в 1898 году в Петербурге группой инициаторов была создана первая в России лаборатория, где приготовлялась вакцина или, как она тогда называлась, лимфа Хавкина. Она спасла тысячи жизней русских людей. Один из основателей лаборатории врач А.Ф. Вигура писал:

«Что бы ни случилось с «лимфой Хавкина» в будущем, имя этого неутомимого исследователя навсегда останется памятно в науке».

К началу 20 века в Индии число вакцинированных по методу Хавкина достигло четырех миллионов человек. Привитые болели в семь раз меньше и умирали в десять раз реже. Хавкин был назначен главным бактериологом Индийского правительства и директором Бомбейской противочумной лаборатории. Судьба, однако, готовила ему новое испытание. 30 октября 1902 года в деревушке Мал-кавал девятнадцать крестьян после вакцинации умерли от столбняка. Следствие доказало, что все они получили лекарство из одной бутыли. Легко можно было убедиться, что причина трагедии не в вакцине, а в небрежности и неаккуратности исполнителей. Но правительственная комиссия поспешила обвинить в случившемся директора лаборатории и отстранила его от должности. В результате в мае 1904 года Хавкин покинул Индию, прибыл в Лондон и исчез. Три года никто и ничего не слышал о нем. Индийское правительство не смогло отыскать его, чтобы принести свои извинения в связи с признанием, уже после его отъезда, его полной невиновности и вынуждено было сообщить об этом решении через газеты. В 1907 году Хавкин вернулся в Индию, некоторое время работал в Калькутте, но так и не сумел забыть несправедливости. Едва достигнув пенсионного возраста — в 1915 году, Хавкин поспешил навсегда оставить Индию. Но страна, которой он оказал неоценимую помощь, не забыла его. В 1925 году Бомбейская бактериологическая лаборатория стала Институтом Хавкина. Лучшей награды для ученого быть не могло. А в 1956 г. в связи с 60-летием создания лаборатории, президент Индии Р. Прасад сказал:

«Мы в Индии премного обязаны доктору Хавкину. Он помог Индии избавиться от основных эпидемий — чумы и холеры».

4. Признание

Уже в начале XX века Владимир Хавкин и его научная и общественная деятельность получили мировое признание. Он был избран почетным членом многих научных обществ и академий многих стран Европы и Азии, его именем назывались многочисленные научные и санитарные учреждения различных стран мира. За год до смерти он завещал все свое состояние, около 500 тысяч долларов, на создание фонда для поощрения молодых талантов в иудейских религиозных школах Восточной Европы. Фонд Хавкина существует до сих пор. Эта большая благотворительная акция доктора Хавкина была связана с чисто религиозным образом его жизни в течение последних 15 лет. А в последние четыре года жизни он объездил всю Восточную и Центральную Европу (Россия, Украина, Белоруссия, Литва, Польша, Венгрия, Германия), инспектируя подшефные школы. Свой огромный, бесценный архив он завещал Иерусалимскому университету. Этот архив обнаруживает поразительную разносторонность В.А. Хавкина (он включает дневник, который ученый вел всю жизнь; философские сочинения; работы по экономике; художественные произведения и т.д.).

Всемирно известный ученый умер в Швейцарии 26 октября 1930 года и похоронен на еврейском кладбище Лозанны. Сорок лет спустя Международный комитет памяти Хавкина, находящийся в Нью-Йорке, организовал в Израиле, в районе знаменитого Леса мира имени Кеннеди торжественную посадку тысячи деревьев. Так была заложена мемориальная роща Хавкина, увековечившая память этого великого человека и ученого.

Ну, а как же отнеслась к своему великому сыну его родина — Россия? А никак: начиная с конца XIX века, когда к доктору В.А. Хавкину пришла всемирная слава, и до конца его жизни он оставался в России, по словам А.П. Чехова, «самым неизвестным человеком». Положение не изменилось и в советское время. Так, когда в 1963 году известный советский писатель М. Поповский выпускал первую в СССР (и единственную до сих пор в России) книгу о Хавкине, власти запретили ему рассказать о его герое как о человеке, предложив ограничиться только повествованием о его профессиональной деятельности. А когда в 1980-е годы журналист Б. Черняков, посмотрев пространные передачи по Центральному телевидению о русских в Индии, о Рерихе, обратился туда с предложением рассказать также о великом бактериологе русского происхождения Владимире Хавкине и об институте его имени в Бомбее, то получил немедленно следующий ответ главного редактора ЦТ:

«Благодарим Вас за внимание к нашим передачам, но предложение Ваше считаем неактуальным».

Вот так: рассказы о художнике, картины которого интересуют, в лучшем случае, тысячи людей, актуальны, а рассказы о враче и ученом, спасшем миллионы людей от смерти, — нет. Возможно, что причина столь неадекватного и несправедливого отношения к нашему герою на родине заключается в традиционной для России неприязни и подозрительности к своим великим соотечественникам, особенно, если они прославились в мире. Но вполне возможно, что эта причина гораздо проще и примитивнее: представление о ней дают следующие фрагменты переписки А.П. Чехова и его издателя А.С. Суворина. В 1899 году Суворин спросил Чехова:

— Что надо предпринять, если чума, поразившая Индию и уже замеченная в Европе, вторгнется в Петербург?

— Чума не очень страшна, — ответил Чехов. — Мы имеем уже прививки… которыми, кстати сказать, обязаны русскому доктору Хавкину… Биография этого еврея, столь ненавистного индусам, которые его чуть не убили, в самом деле замечательна…

В другом письме Чехов снова пишет:

«Надежду подают прививки Хавкина, но, к несчастью, Хавкин в России непопулярен».

И тут же для полной ясности цитирует самого Суворина:

«Христиане должны беречься его, так как он — жид».

Великий бактериолог доктор В.А. Хавкин титаническим трудом победил бациллы чумы и холеры и тем самым оказал бесценную услугу человечеству. Однако он не смог победить бациллу другой тяжелой болезни — антисемитизма. Впрочем, это уже проблема самих больных этой болезнью, упорно отказывающихся от лечения, несмотря на опасность заболевания. По этому поводу знаменитый английский хирург сэр Листер, выступая в 1897 году с приветственным словом на приеме у королевы Виктории по случаю награждения доктора Хавкина высшим орденом Британской империи, сказал:

«Из всего гнусного, что есть в мире, самое отвратительное — антисемитизм».

5. Литература

  1. Поповский М.А. Судьба доктора Хавкина. — М., 1963.
  2. Поповский М.А. Пять дней одной жизни. — Нью-Йорк, 1980.
  3. Поповский М.А. Владимир Хавкин. — Иерусалим, 1990.
  4. Хавкин В.А. Большая советская энциклопедия. 3 издание. Т. 28. — М., 1978.
  5. Хавкин В.А. Еврейская энциклопедия. Т. 15. — СПб: Брокгауз и Эврон, 1916.
  6. Чехов А.П. Собрание сочинений. Т. 18. — М., 1960.
  7. Хавкин В.М. Малая Советская энциклопедия. — 3 издание. — Т. 9. — М., 1960.
Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Виталий Левин: В.А. Хавкин – врач-победитель чумы и холеры

  1. «При чем здесь Россия?»
    ———————————————————-
    Вопрос, конечно, интересный!
    Как ГОЛОДОМОР, так Россия, как ХАВКИН, так Украина.

    1. Скопируйте ссылку и вставьте на страницу Ворда. Уберите пробел, возникший при перепечатке моего комментария. Используйте результат как ссылку.

  2. Уважаемый автор!
    «Ну, а как же отнеслась к своему великому сыну его родина — Россия?» — При чем здесь Россия? Сэра Вальдемара с ней ничего ныне не связывает: д-р Хавкин родился и получил образование в украинских Бердянске и Одессе.
    Кстати, холера вызывается не холерной палочкой, а холерным вибрионом

  3. хотя всего мы не знаем,но по открытым источникам судьба д-ра Хавкина примечательна и может служить определенным положительным примером для евреев диаспоры как можно выжить заграницей и получить благодарность человечества, не попав в диаспоре в котел политической борьбы,которая как показывает история не приносила для евреев хороших плодов

  4. Очень много написано о том, сколько жертв и бед принёс антисемитизм евреям. Было бы интересно подсчитать, скольких жертв и бед он (антисемитизм) причинил остальным народам. Я почти уверен, что цифры будут на порядок, если не на два (и даже больше) выше.
    Ну что тут можно сказать…

    Проступок с наказанием увязан,
    Так парадокс Создатель разрешил —
    Накажет не за то, что согрешил,
    А тем, что согрешил и был наказан…

    Думаю, что антисемитизм это… «наказание божье» , правда, слишком много гипотез, за что.

Добавить комментарий для Moshe Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.