Елена Пацкина: Беседы с мудрецами: Джозеф Аддисон

Loading

Восхищение — недолговечное чувство, тотчас гаснущее при ближайшем знакомстве со своим предметом. Брак отличается той особенностью, что с ним прекращается преклонение идолу. Когда мужчина ближе присматривается к своей богине, она снова становиться просто женщиной.

Беседы с мудрецами: Джозеф Аддисон

Опыт «синтетического интервью»

Елена Пацкина

Сегодня независимый журналист М. Михайлов, желая немного отдохнуть от текущих новостей, решил мысленно побеседовать с известным английским писателем Джозефом Аддисоном. Приводим запись их беседы:

«Так я живу в этом мире — скорее зрителем, чем участником человеческого спектакля»

Джозеф Аддисон (1 мая 1672–17 июня 1719) — публицист, драматург, эстетик, политик и поэт, который стоял у истоков английского Просвещения. Аддисон оспаривает у Ричарда Стила и Даниэля Дефо звание первого журналиста в истории Европы. Помимо журнальных статей и политических стихов, его перу принадлежит популярная в XVIII веке трагедия «Катон».

М. — Уважаемый сэр, поговорим о том, что касается всех и каждого: как стать счастливым. Великий Вольтер сказал:

«Счастье — лишь греза, а горе реально».

А Вы как считаете?

Д. А. — Зачем говорить мне, что мое счастье не более как греза. Если даже оно греза, пусть дадут мне ею насладиться.

М. — Да, хотелось бы. Возможно, тогда Вы согласитесь с утверждением другого мудрого человека по имени А. Шопенгауэр, что:

«… самый ближайший путь к счастью — веселое настроение, ибо это прекрасное свойство немедленно вознаграждает само себя»?

Д. А. — Веселость облегчает болезнь, бедность, горе, превращает невежество в милую наивность и самое уродство делает приятным.

М. — Вашему нраву свойственно это качество?

Д. А. — Я всегда предпочитал радость веселью. Веселье — это манера поведения, тогда как радость — это привычка ума. Веселье краткосрочно, радость же постоянна и неизменна.

М. — Однако, нужно быть весьма здоровым человеком, чтобы всегда сохранять радостный оптимизм.

Д. А. — Здоровье и веселье оплодотворяют друг друга.

М. — Конечно. Но одного веселья для здоровья недостаточно.

Д. А. — При помощи физических упражнений и воздержанности большая часть людей может обойтись без медицины.

М. — Думаете, люди сами виноваты во многих своих болезнях?

Д. А. — Когда я вижу эти столы, покрытые столькими яствами, мне чудится, что за каждым из них прячется, как в засаде, подагра, водянка, лихорадка и множество других болезней.

М. — Какой ужас! Но, с другой стороны, какой же праздник или просто встреча друзей обходится без застолья?!

Д. А. — Наши достославные клубы зиждутся на еде и питье, то есть, на том, что объединяет большинство людей.

М. — И поскольку застолий нам не избежать, какие тосты Вы предпочитаете?

Д. А. — Первый стакан — за себя, второй — за друзей, третий — за хорошее настроение, четвертый — за врагов.

М. — Естественно, «своя рубашка ближе к телу». Но поскольку Ваш второй тост за друзей, скажите, какие качества Вам хотелось бы видеть в друге?

Д. А. — Наименее шумливая, наиболее скромная дружба часто — наиболее полезная. Поэтому я всегда предпочел бы сдержанного друга не в меру усердному.

М. — Сдержанность и скромность действительно приятны, однако разве их отсутствие так уж важны в близком общении?

Д. А. — Нескромный человек часто опасней, чем злой, ибо последний нападает только на своих врагов, тогда как первый причиняет вред и своим врагам, и своим друзьям.

М. — Да, с таким другом и врагов не надо. А ведь без истинных друзей трудно прожить на свете.

Д. А. — Смысл истинной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам.

М. — Несомненно. Но в своем тосте Вы не упомянули любовь. Разве о ней нельзя сказать то же самое? Разве восхищение возлюбленной не удесятеряет радость жизни?

Д. А. — Восхищение — недолговечное чувство, тотчас гаснущее при ближайшем знакомстве со своим предметом.

М. — Значит, люди вступают в брак по любви, находясь во власти столь недолговечного чувства?

Д. А. — Брак отличается той особенностью, что с ним прекращается преклонение идолу. Когда мужчина ближе присматривается к своей богине, она снова становиться просто женщиной.

М. — В таком случае, что бы Вы посоветовали женщине, собирающейся замуж?

Д. А. — Женщина редко обращается за советом, прежде чем купить подвенечное платье.

М. — Она спешит навстречу своему счастью. Зато потом начинаются проблемы: ведь мужчины не всегда хранят верность переставшей быть богиней жене. Всем ли удается постоянно любить одного человека?

Д. А. — Без постоянства не может быть ни любви, ни дружбы, ни добродетели.

М. — Насчет добродетели, конечно, Вы правы. Но, возможно, люди сами виноваты, что им изменяют. Допустим, их характер и повседневное поведение заставляют их близких искать утешения на стороне?

Д. А. — Всегда есть что сказать в оправдание обеих сторон.

М. — Вмешательство родных и друзей, добрые советы могут тут помочь?

Д. А. — Ничего люди не принимают с таким отвращением, как советы.

М. — Вероятно, гордость нередко мешает им выслушать разумное мнение друга. Ведь гордость свойственна всем?

Д. А. — Гордость происходит от недостаточного размышления и незнания самого себя.

М. — Немногие способны «познать себя», как рекомендовали нам древние мудрецы. А потому гордость свойственна большинству людей. Видимо, это свойство характера часто удерживает их от выражения благодарности за услуги, за доставленное удовольствие, за оказанную помощь…

Д. А. — Нет более приятного упражнения для ума, чем благодарность; выражение благодарности сопровождается таким внутренним удовлетворением, что обязанность в полной мере искупается исполнением.

М. — Кроме выражения благодарности, какие еще Вы рекомендуете упражнения для ума?

Д. А. — Чтение для ума-то же, что физические упражнения для тела.

М. — То есть благодаря книгам мы можем поддерживать интеллектуальную форму и душевное равновесие?

Д. А. — Хорошая книга — это подарок, завещанный автором человеческому роду.

М. — И очень ценный подарок: ведь читая, мы не только хорошо проводим время, но и приобретаем необходимые для жизни знания. А это предотвращает многие ошибки.

Д. А. — Знание — это то, что наиболее существенным образом возвышает одного человека над другим.

М. — Однако некоторым знания идут не впрок, давая только повод для тщеславия.

Д. А. — Неудивительно, что большое количество знаний, не будучи в силах сделать человека умным, часто делает его тщеславным и заносчивым.

М. — Такой многознайка считает, что он выше других и ждет признания и поклонения. Можно ли считать такое превосходство оправданным?

Д. А. — Умный человек счастлив, лишь когда удостаивается собственной похвалы, дурак же довольствуется аплодисментами окружающих.

М. — Привычка ждать от других аплодисментов делает человека зависимым от мнения этих самых окружающих. А ведь вкусы толпы переменчивы.

Д. А. — Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.

М. — Да уж, радостным его не назовешь. Нередко по ТВ приходится видеть пожилых актеров, когда-то «подергавших за хвост славу». И все они в обиде на судьбу и на изменившую публику. А ведь прежде им все завидовали. И считали счастливчиками.

Д. А. — Истинное счастье по природе своей любит уединение; оно — враг шума и роскоши и рождается главным образом из любви к самому себе.

М. — Разве не следует быть в гуще событий, принимать участие в политической борьбе, жить для общества?

Д. А. — Я не считаю, что человек теряет время, не занимаясь государственными делами. Напротив, я придерживаюсь мнения, что мы с большей пользой потратим время, если займемся тем, что не вызовет шума, не привлечет внимания.

М. — Но в уединении можно заскучать. И даже прийти в уныние.

Д. А. — Для счастья нужно что-то делать, что-то любить и во что-то верить.

М. — Вы правы. Великолепный Марк Твен писал: «хорошие друзья, хорошие книги и дремлющая совесть — вот идеальная жизнь!» Итак, можно читать хорошие книги, проживая вместе с героями разные жизни, расширять границы своих знаний.

А можно и писать самому.

Д. А. — Слова, если только они хорошо подобраны, обладают такой силой, что описанное на бумаге нередко производит более яркое впечатление, чем увиденное воочию.

М. — А потом «из пламя и света рожденное слово» попадет на глаза любителя критиковать чужие произведения, и дай бог автору уйти живым…

Д. А. — Настоящий критик должен подробнее останавливаться на преимуществах, а не на недостатках…

М. — А много их, настоящих? И есть ли у автора право на защиту?

Д. А. — Нет иной защиты от критики, кроме безвестности.

М. — Конечно, чем меньше участвуешь в общей суете, тем безопасней и спокойней твоя жизнь.

Д. А. — Так я живу в этом мире — скорее зрителем, чем участником человеческого спектакля.

М. — Но для такой жизни необходим некоторый материальный достаток. И умение обойтись без всего лишнего.

Д. А. — Человек всегда должен задумываться над тем, на сколько у него больше имущества, чем ему необходимо, и насколько несчастнее он может стать в будущем.

М. — Однако даже небогатому человеку всегда есть что терять. И разве только материальные потери угрожают нашему благополучию?

Д. А. — Человек по самой своей природе подвержен тысячам бед и невзгод, но, даже если жизнь не заполнена злоключениями, мы постоянно добавляем несчастье к несчастью, усугубляя горечь жестоким обращением друг с другом…

М. — Увы, это так. Многие люди, даже называя себя христианами, ни особой кротостью, ни любовью к ближнему, ни терпимостью похвастаться не могут. Мирясь со своими пороками, они очень раздосадованы недостатками окружающих.

Но можно ли их винить, если ближние столь несовершенны?

Д. А. — Чем лучше человек, тем он мягче и снисходительнее к недостаткам других.

М. — Значит, в этом погрязшем в пороках мире, хорошему человеку только и остается, что терпеть и молиться?

Д. А. — Мы отмаливаем грехи и пороки, предоставляя решать Всевышнему, что может значить и то, и другое.

М. — Все это очень грустно. Может, следует смотреть на жизнь с известной долей юмора?

Д. А. — Если верить нашим философам, человек отличается от других живых существ умением смеяться.

М. — И это отличие доступно каждому человеку, или есть люди, лишенные чувства юмора?

Д. А. — Истинный юмор умеет сохранить серьезную мину, тогда как все вокруг покатываются со смеху; фальшивый же, напротив, смешлив — зато серьёзны те, кто ему внимает.

М. — Кто-то умный сказал, что юмор позволяет сохранить сносное самочувствие в несносной ситуации. Но как не попадать в такие ситуации, как преуспеть в этой непонятной игре, называемой жизнью?

Д. А. — Как добиться успеха в жизни? Если желаете добиться в жизни успеха, сделайте настойчивость своим лучшим другом, опыт — мудрым советником, осторожность — старшим братом, а надежду — ангелом-хранителем.

М. — О, это нелегко! Как, например, оставаясь честным, соблюдать осторожность? Ведь, вступая в отношения с разными людьми, невольно придется притворяться и лгать.

Д. А. — Приличнее не говорить ничего лживого, нежели говорить все, что истинно.

М. — Не каждому по плечу столь тонкий навык. Пожалуй, Ваше определение счастливой жизни мне более подходит. Благодарю Вас, сэр, за приятную беседу.

Скажите что-нибудь на прощание нам, потомкам.

Д. А. — Все мы что-то делаем для потомства; хотелось бы увидеть, что потомство делает для нас.

М. — Что может сделать для Вас потомство, кроме как вспоминать с благодарностью!

На этих словах беседа с интересным собеседником завершилась, и наш друг пошел обдумывать услышанное…

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Елена Пацкина: Беседы с мудрецами: Джозеф Аддисон

    1. М. — И поскольку застолий нам не избежать, какие тосты Вы предпочитаете?
      Д. А. — Первый стакан — за себя, второй — за друзей, третий — за хорошее настроение, четвертый — за врагов.
      «»»»»»»»»»»»»»»
      За каждого друга — тост и один тост — за всех врагов ?

  1. Поделюсь с остальными читателями прелестными афоризмами из беседы журналиста М. Михайлова с английским писателем Джозефом Аддисоном:
    * Д. А. — Для счастья нужно что-то делать, что-то любить и во что-то верить.
    * Д. А. — Умный человек счастлив, лишь когда удостаивается собственной похвалы, дурак же довольствуется аплодисментами окружающих.
    * Д. А. — Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.
    * Д. А. — Слова, если только они хорошо подобраны, обладают такой силой, что описанное на бумаге нередко производит более яркое впечатление, чем увиденное воочию.
    * Д. А. — Так я живу в этом мире — скорее зрителем, чем участником человеческого спектакля.
    * Д. А. — Человек всегда должен задумываться над тем, насколько у него больше имущества, чем ему необходимо, и насколько несчастнее он может стать в будущем.
    ____________________
    О б л а к а
    * * *
    Когда сжимает грудь тоска,
    и жить устала,
    взгляд подними на облака –
    им горя мало.

    Они над миром проплывут
    так отстраненно,
    как будто строят свой маршрут
    под Мендельсона.

    Воздушных замков города,
    иллюзий стаи,
    не оставляют и следа,
    возникнув – тают.

    Люблю их взглядом провожать,
    сбежав от быта.
    Вот облаков исчезла рать,–
    и боль избыта…
    E.P. https://proza.ru/2020/08/23/1059

Добавить комментарий для Елена Пацкина Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.