Владимир Янкелевич: Экспресс «Варшава — Тель-Авив». Продолжение

Loading

Она умерла в последний час ночи, перед рассветом, крепко держа меня за руку, но думаю, что уже давно не узнавала меня. Я не мог ничем ей помочь. Марк обнял меня за плечи: «Она умерла. — Нет, подожди — возражал я. — Видишь, она крепко держит мою руку. — Дина, — говорю я. — Дина!» И впервые она не отвечает мне.

Экспресс «Варшава — Тель-Авив»

Роман

Владимир Янкелевич

Продолжение. Начало
Книга девятая. Оружие во время эмбарго

Глава 9. Февраль 1948 г. Лео. Проект «Констеллейшен»

Утром нас разбудил звонок Сабины.

— Выспались, ребята? Если поторопитесь, успеете на самолет в 8-30 на Вашингтон.

— А что случилось?

— Вы случились, делом надо заниматься, а не спать.

И она повесила трубку. Вот и поговори с такой командиршей. Такое впечатление, что внутри у этой обаятельной женщины сидел генерал Паттон, просто замаскировавшийся.

На самолет мы успели, с генералом не поспоришь.

Нас встретил Боб. Он отказался говорить о причинах срочного вызова.

— До завтрака никаких разговоров о делах. Сабина ждет.

Но дома дверь открыла не Сабина. Это была та самая золотоволосая красавица, которую мы видели на фотографии. Фотография не могла передать и десятой доли ее обаяния.

— Здравствуйте. Я сестра Сабины, Марго.

Вблизи она смотрелась просто потрясающе. Идеальная кожа, огромные, словно подсвеченные изнутри, завораживающие зеленые глаза, длинные ресницы. Очень элегантная и невероятно красивая редкой экзотической красотой. При этом она выглядела гибкой и сильной. На Марго было маленькое черное парижское платье. Впрочем, она не нуждалась в дорогих нарядах. Даже в балахоне, сшитом из старых мешков, она бы выглядела великолепно.

Я сразу представил, как приятно ее целовать, но взял себя в руки.

А Алекс, как жена Лота, просто превратился в соляной столб. Он смотрел на Марго и не мог сказать ни слова. Марго спустилась по ступенькам, спокойно взяла Алекса за руку и повела в дом.

Сабина улыбалась.

— Алекс, это сюрприз. Марина приехала из Панамы чуть раньше. Ты же хотел с ней познакомиться. Вот и знакомься.

— Обязательно, вот только приду в себя.

— Ребята, ждать этого великого события не будем — всем за стол!

После завтрака с Алексом уже можно было разговаривать.

Мы вышли на бэкярд. Там, в стороне от возможной прослушки, Боб сказал, что работа с портами и поставками оружия решена успешно. Дело контролируется не только Меером Лански. За этим скрытно наблюдают и два наших офицера. Поставить на это дело лояльных офицеров было не просто, но оказалось, что вполне возможно. Так что вопрос с поставками оружия решен.

Самолеты, продолжил он, для вас есть в Чехословакии. Это почти «Мессершмиты», но с менее мощными двигателями. Их можно забрать хоть сегодня, но для доставки в Палестину нужны большегрузные самолеты.

— Это какие?

— Локхид «Констеллейшен». Сейчас купить три почти новых самолета можно, но только не для Палестины. Не вешайте носа. Есть хороший план. В Майами разместился коллега Меера Лански — главный гангстер Майами Сэм Кей. Сэм хороший друг Доминго Диас Аросемены — президента Панамы, у них, вроде, общий бизнес. Вам нужно зарегистрировать пассажирскую авиакомпанию в Панаме, закупить для нее Констеллейшены, на них вылететь в Чехословакию, и мессершмиты ваши. Но решать все это будете сами с Сэмом. Вот такие дела.

— Я полечу с ними, — вступила в разговор Марго. Я в Панаме знаю все и всех, и буду достаточно полезна.

— Марго, ты сошла с ума, — Сабина не на шутку рассердилась, — куда тебе лететь, они сами вполне справляются, а там, в лучшем случае, и подстрелить могут.

— А в худшем?

— Доукомплектовать гарем!

— Тогда не страшно. Летим…

Алекс набрался смелости и подошел к Марго. Сначала хотел что-то сказать, потом махнул рукой и направился к выходу, но она поднялась и удержала его.

Алекс решился:

— Мы солдаты, Марго, наша судьба такая. Мы знаем, что нас ждет, и готовились к этому почти всю жизнь. Но Вы! Если с Вами что-то случится, я этого не перенесу!

Наступила неловкая пауза. Секунду они стояли лицом к лицу возле столика. Она протянула руку, он пожал ее, но задержал пальцы в своей ладони дольше, чем полагалось, и тогда женщина, потянувшись всем телом вперед, поцеловала его в щеку.. Ее губы были мягкими, и их горячее прикосновение произвело на него действие электрического разряда.

Он промолчал, выбрался из-за стола и направился к лестнице. Его ладонь все еще хранила запах её духов…

— Алекс, — вдогонку сказала Марго, — спасибо, но я лечу с вами.

Глава 10. Март 1948 г. Лео. В Майами

В Майами все пошло сравнительно просто. Я поручил Марго заботам Алекса, а сам отправился к назначенному месту встречи.

Ко мне подошел старый еврей, похожий на нашего костопольского раввина, но одетый вполне современно.

— Вы Лео?

— Да, это я.

— Какие странные имена пошли у евреев, хорошо, что не у всех…

— Зовите меня Арье, если для Вас это подойдет.

— Подойдет. Я Сэмюэль. Идемте со мной. Вам нужно повидаться с одним интересным человеком.

Сэмюэль проводил меня к офису. Там восседала секретарша. Казалось, что она спрыгнула с экрана очередного голливудского фильма. Прической она походила на Вивьен Ли из фильма «Унесенные ветром», но более короткой юбкой и необъятным декольте превосходила ее по всем статьям. Она была полностью поглощена серьезным делом — красила ногти. Не глядя на меня, сказала, чтобы я прошел в кабинет.

Сэм, мрачный субъект, весь окутанный сигарным дымом, отложил газету и хмуро посмотрел на меня.

— Садись. Говори, что тебе нужно.

Прослушав меня, он обещал помочь. Он посвятил Президента Панамы в наши проблемы в тот же день. Назавтра мы уже высаживались в небольшом панамском аэропорту.

Такси оказалось старой колымагой, но на удивление шустрой. Мы ехали в гостиницу, а вокруг кипела жизнь. Люди сновали по улицам, продавали, покупали, пили матэ, кричали, спорили, обнимались, ругались… Сотни мотороллеров, мотоциклов, маленьких старых автомобилей непрерывно гудели, просачиваясь в любую щель на дороге. Среди них изредка появлялись огромные американские автомобили, на которых любили ездить богатые, пожилые ранчерос. Они не суетились, двигались плавно, словно большие корабли в гавани, набитой мелкими суденышками.

Практически все водители и пассажиры потягивали мате. Это напиток, называемый «парагвайский чай» из тонизирующих высушенных и измельченных листьев. Марго объяснила, что его пьют из «калебасов» — специальных сосудов разнообразной формы, цены и украшений с помощью металлических трубочек с ложкой и сеткой на конце.

Когда мы подъехали к гостинице, уличная активность стала стихать. «Сиеста» — пояснил нам водитель.

В лобби нас ожидал одетый по-европейски молодой человек.

— Санчес, секретарь по особым поручениям, — представился он. — Господин Президент готов принять вас сегодня в 17 часов. Я буду у входа ожидать вас на полчаса раньше. Господа, Вас это устроит?

— Спасибо, господин Санчес, естественно устроит.

— Отдыхайте, господа, до встречи.

Санчес ушел, а мы отправились перекусить.

— Матэ мы пить не будем, — распорядилась Марго, — кстати, кофе здесь очень хорош.

Обед оказался достаточно приличным, когда мы с ним управились, настало время ехать к Президенту.

Мы шли по галерее президентского дворца. Марго оживленно беседовала с Санчесом, делая вид, что не замечает охранников. Те, все как один, одновременно поворачивали голову к Марго, намертво приклеиваясь к ней взглядами. Их головы по мере передвижения медленно поворачивались за ней вслед, а на глаза наворачивались слезы из-за того, что они не могут закончить свою сегодняшнюю службу и бросить к ее ногам все, чем они располагали. Собственно, весь колорит делегации она и создавала.

Была страшенная жара, но в президентском дворце было относительно прохладно.

Мы прождали в приемной, наверное, минут десять.

— Брюки натягивает, — бурчал Алекс.

Наконец нас пригласили. Президент встал и вышел к нам навстречу. Он был уже не молод, во всяком случае, старше 70 лет, но выглядел очень представительно, сохранил спортивную фигуру, а в элегантном белом костюме его можно было бы назвать очень привлекательным мужчиной, конечно, если вам нравятся латиноамериканские сердцееды.

После обмена приветствиями, я сказал, что должен выполнить приятное поручение Сэма, и вручил Президенту коробку с текилой «extra añejo» (экстра-выдержанная). Но и сама бутылка была произведением искусства. Ее обрамлял великолепно выполненный серебряный орнамент, сделанный большим мастером.

Президент полюбовался бутылкой, предложил нам отведать текилу из его запасов, но мы отказались, сославшись на жару и усталость.

Президент был в курсе наших проблем. Решение уже было готово. Он сообщил, что с этого момента все наши корабли с оружием, направленные в Израиль, могут регистрироваться в Панаме и ходить под Панамскими флагами. Площадка под авиакомпанию была выделена в лесной зоне, недалеко от городка Айлиганди. Помочь с регистрацией компании было поручено Санчесу.

Мы поблагодарили Президента и собрались уходить, когда он попросил Марго на минуту задержаться.

Мы с Алексом ждали Марго в приемной.

Она появилась минут через 15, наконец можно было отправиться в гостиницу.

— Ребята, вам нужно учиться у него обращению с женщинами.

Было видно, что ей не терпелось рассказать.

— Сначала он подошел ко мне и поцеловал руку. Потом сказал много красивого о моей внешности и предложил работу его помощником с зарплатой вице-президента. И еще он сказал, что предложил бы мне руку и сердце, но к несчастью он женат, и с этим ничего не поделаешь.

— А ты? Неужели отказала?

Алекс явно злился.

— Я сказала, что мы можем вернуться к этому разговору, когда я закончу работу в том проекте, в котором задействована. То есть это «иди своей дорогой», но в мягкой форме.

В общем, работа началась.

Глава 11. Март 1948 г. Лео. В Айлиганди

Айлиганди оказался подходящим местом. Небольшой аэропорт находился вдали от посторонних глаз в провинции Гуна-Яла, что означает «Земля Гуна», но не тех гунов, что покорили древний Рим, а местных индейцев. Живут они в домах из древесины, крытых соломой. В жару это выручает, но всевозможные жучки и паучки хозяйничают там по своему плану, им безразлично кто ты, гунн или европеец, они донимают любого.

Место красивое, но с океана постоянно дул ветер, все, кто оставался неподалеку от побережья, постоянно ощущали холод и влагу.

Женщины Гуна, украшенные яркими шарфами из хлопка, выглядели достаточно интересными, но на Марго они и их босс — толстый мексиканец, смотрели с завистью.

Мы решили прогуляться вдоль берега. Прибой шумит успокаивающе, крабы-песчаники разбегаются от наших ног. Просто рай, да и только.

Впереди небольшой пирс, но похоже, что он уже сам забыл, когда был пирсом. Кипарисовые бревна сгнили, доски провалились, но пирс еще используется местными мальчишками для ловли крабов. Один малец вытаскивает крабовую ловушку и вытряхивает нам под ноги четырех голубых крабов.

Он что-то лопочет, но все понятно и без перевода. Мы даем ему доллар, и он, счастливый, убегает.

Алекс заталкивает крабов в свой рюкзак, те сопротивляются, все пытаются ухватить его за палец. Наконец он с ними справился. Пригодятся на ужин.

— Интересно, кто строил пирс?

— Лео, это точно были не индейцы, может тут была временная стоянка Генри Моргана? Давайте поищем сокровища!

— Марго, Генри Морган орудовал севернее, его любимым местом грабежа был город Портобелло. Пока крабы не проделали дырку в моем рюкзаке, давайте возвращаться, аппетит к ужину мы уже нагуляли.

Ужином под моим руководством занималась местная индианка. Она что-то заворачивала в листья, запекала в костре, но все оказалось очень съедобно.

— Лео, когда я найду сокровища Моргана, пойдешь ко мне поваром? У тебя явный талант.

Это Алекс, ему все время нужно что-то говорить, чтобы обратить на себя внимание Марго.

Самолеты из США для нашей авиакомпании должны были прилететь только через три дня, и мы с удовольствием отдыхали.

И все бы ничего, если бы в один непрекрасный день Марго не исчезла. Хорошо, что удалось это вовремя заметить. Наши рабочие указали направление и вскоре мы догнали двух индейцев, один из которых нес Марго на плече, а второй бежал рядом, на подхвате.

Они были невысокого роста, но очень крепкие, этакая помесь между поджарым бейсболистом из студенческой лиги и боевым пловцом-диверсантом. Но Алекс на их фоне все равно выглядел гигантом.

Правда, его вид их не испугал. Индеец просто сбросил Марго на землю, и они приготовились к бою. Вместо боевой стойки, они начали какой-то странный танец. Индейцы порхали с места на место как бабочки, крутили сальто, выделывали разные пируэты в воздухе, и из этого крутящегося облака тел вдруг вылетела нога и нанесла Алексу удар в голову. Это произошло так неожиданно и быстро, что даже просто понять, кто нанес удар, было невозможно.

Алекс рассвирепел, но это ему не очень помогло. Следующий удар он получил под колено и не упал просто чудом. Алекс пытался ответить, но неожиданно получил тяжелый удар ногой под ребра. Ему приходилось несладко. Я достал свою «беретту», но прицелиться было сложно, да и не хотелось оставлять за собой трупы.

Танец продолжался, но они не учли реакцию и боевой опыт Алекса. Он смог при очередном ударе уклониться и поймать индейца за ногу. Полет этого пойманного продолжался до ближайшего дерева. Со вторым справиться оказалось легче. Вскоре он спокойно лежал рядом со своим товарищем, только непонятно было, живы они или нет.

На всякий случай мы их надежно связали. Вскоре они пришли в себя, лежали молча, только хлопали глазами.

Оказалось, что Марго утром пораньше решила искупаться в море, и ее купальный костюм вывел аборигенов из равновесия. Я их понимаю, меня он тоже выводил из равновесия. Но на самом деле все было несколько сложнее.

Марго заговорила с одним по-испански. Ему была предложена альтернатива — оказаться на свободе или «случайно» утонуть в лагуне. Это его убедило начать говорить. Оказалось, что они выполняли заказ местного ранчероса, который увидел Марго и потерял покой.

Марго перевела им, что при повторении попытки мы убьем не только исполнителей, но и их пузатого босса, и велела это передать ему немедленно.

Индеец встал, взвалил второго на плечо и поплелся к себе.

— Алекс, ты сейчас познакомился с капоэйро, — сообщила ему Марго

— Это местный сорт кофе?

— Остряк. Это национальное боевое искусство, достаточно серьезное, но ты это и сам успел заметить. В капоэйре нет статических стоек. Её основа — джинга, непрерывное постоянное движение. Они передвигаются, всегда готовые уйти от удара или провести удар самому.

— Оказалось, что не всегда.

— Ладно, дай я посмотрю твой глаз, он что-то заплывает. Их пятки не знают обуви и удар достаточно серьезен.

— Алекс, если их будет не два, а двадцать два, то нам понадобится пулемет.

— А других вариантов нет?

— Есть, пойдем, навестим заказчика.

Ранчерос жил в таком же деревянном доме, только больше остальных. Он был огорожен основательным забором, во дворе были хозяйственные постройки. Охраны не было видно. Да и зачем ему в этой глуши охрана?

У входа нас встретила женщина, которую лет 30 назад можно было назвать симпатичной. Она и показала нам комнату хозяина.

Он оказался толстым мексиканцем, в белых штанах и белой рубахе навыпуск. Его физиономия, скорее всего была неспособна отображать эмоции, поэтому мы так и не поняли, удивился он или нет. Как оказалось, он вполне приемлемо говорил по-английски.

С речью выступил я:

— Мы пришли сюда с мирными намерениями, но просто чудом между нами нет крови. Кровь смывается только кровью.

— Я не понимаю вас. Какая проблема вас привела?

— Двое твоих людей напали на нашу женщину и пытались ее похитить, а потом напали на моего друга. Мы предполагаем, что они выполняли твое поручение.

— Напали, наверное, те негодяи, что пришли еле живые! Их жизнь кончилась, я накажу их за их действия очень сурово! Я уважаю гостей и желаю вам успехов в ваших делах.

— Мы верим, что подобное больше не повторится!

— Не хотите ли в знак примирения выпить текилы? Она у меня очень хорошая.

— Нет, пить мы не будем. У нас еще работа, много работы. Да и оружие нужно подготовить, вдруг найдутся еще охотники нас проверить.

— Это невозможно. Наказание негодяям будет таким, что других охотников не будет. Одну минуту.

Хозяин вскочил и вышел в соседнюю комнату. Я, на всякий случай, подвинул «беретту» поудобнее.

Толстяк вернулся. В руках он держал статуэтку черного дерева высотой около 40 см. Это была женщина, одной рукой опирающаяся на бедро, а в другой — державшая кувшин. Работа была необычайно выразительной, очень красивой.

— Примите в знак примирения. Это работа мастера из Ганы, ей более 100 лет. Передайте ее пострадавшей женщине. Статуэтка дарит хозяйке силу и здоровье.

Нам ничего не оставалось, как поблагодарить его и откланяться.

Марго поинтересовалась, не стоит ли организовать еще одно похищение, вдруг у мексиканца таких статуэток много!

Постоянные дежурства мы все же организовали, но к концу недели прибыли самолеты, Алекс и Марго вернулись домой в США, а я на первом «Констелейшене» вылетел в Чехословакию.

Там «мессершмиты» уже были готовы к отправке. Из самих «Констелейшенов» выкинули всю внутреннюю начинку салонов и загрузили «мессершмитами» со снятыми крыльями.

Египтяне твердо знали, что авиации у Израиля нет, и ничего не опасались, их автомобили и другая техника стояли не рассредоточено, впритык друг к другу, когда четыре только что доставленных израильских истребителя вылетели с базы ВВС «Экрон».

На каждом самолете было по две 70 кг бомбы, два 13 мм пулемета и две 20 мм пушки. Пилотировали самолеты пилоты Лу Ленарт, доброволец из США, Мордехай Алон, Эзер Вейцман, будущий командующий ВВС и седьмой президент Израиля, и Эдди Коэн, доброволец их Южной Африки. Это был первый вылет израильских истребителей. В этом бою Эдди Коэн погиб. Он стал первым пилотом ВВС, погибшим в войнах Израиля.

Надо сказать, что ущерб от этой атаки был незначительным, но ее полная неожиданность потрясла египтян. Вскоре была перехвачена радиограмма в штаб в Каире: «мы подверглись мощной атаке вражеской авиации, наши войска рассеяны (dispersing)». Все стандартно, телеграмма написана в обычном арабском стиле.

Израильские истребители убедили египтян остановиться. А уже в ночь с 31 мая на 1 июня три израильских самолета сбросили несколько десятков 55 и 110-фунтовых бомб на Амман. Под удар попал королевский дворец и близлежащий к нему британский аэродром. Около 12 человек были убиты и 30 ранены. Кроме того, Израиль бомбил Эль-Ариш, Сектор Газа, Дамаск и Каир. Триумфальное шествие египтянам уже не виделось даже во сне, правда Каир вряд ли знал реальную обстановку, не в традиции Востока докладывать ситуацию слишком точно.

В итоге, взорванный мост у Ашдода оказался самой северной точкой египетского наступления. Позже он был назван Aд Халом[1].

Книга десятая. Дина

Глава 1. Май 1948 г. Лео

Мне дали отпуск, и я отправился домой. Дина после ранения была еще очень слаба, я вернулся вовремя. Ухаживать мне пришлось за двумя — Марек еще не восстановился после боев за Негбу, все бы ничего, но открылись его старые ГУЛАГовские раны.

Постепенно Марек пошел на поправку, но Дина чувствовала себя плохо, и с каждым днем все хуже. Она никогда не была полной, а тут почему-то стала терять вес… Врач покачал головой и сказал, что он поедет с ней в Тель-Авив, нужно показать профильному специалисту. О каком профиле речь он так и не сказал.

Когда они вернулись, Дина была довольна, от сделанных уколов ей стало легче.

На улице врач взял меня за руку и сказал: сделать ничего нельзя, только облегчать боль. У нее неоперабельный рак желудка с метастазами. Вероятно, сказался концлагерь. Но твою унылую рожу ей видеть не надо. Постарайся облегчить ей конец жизни.

— Сколько времени осталось?

— Дней 20–30, я думаю.

* * *

Я обнял Дину, она положила ее голову на мое плечо и так заснула. Я сидел, боясь пошевелиться. Дина, моя Дина, моя любовь… Как мало мы были вместе. В углу комнаты горела маленькая лампа. В комнате было очень тепло. Дина пошевелилась не просыпаясь, ее одеяло сползло на пол. Я смотрел на нее и не верил. Ты победила Берген-Бельзен, ты сильная, моя девочка. Ты не можешь умереть, ведь ты для меня — все, ты мое счастье.

Осторожно я опять натянул одеяло. Дина, не просыпаясь, потянулась ко мне, обняла меня и вдруг успокоилась. Она продолжала что-то говорить, не просыпаясь, потом затихла и уснула.

* * *

Она умерла в последний час ночи, перед рассветом, крепко держа меня за руку, но думаю, что уже давно не узнавала меня. Я не мог ничем ей помочь.

Марк обнял меня за плечи:

— Она умерла.

— Нет, подожди — возражал я. — Видишь, она крепко держит мою руку.

— Дина, — говорю я. — Дина!

И впервые она не отвечает мне.

Потом я омыл ее, причесал.

Я сидел возле нее какой-то одеревенелый и не мог ни о чем думать. Я видел, ее лицо изменилось, стало каким-то успокоенным, отстраненным. Но что я мог? Только сидеть, опустошенно глядя на нее.

Потом наступило утро, в котором ее уже не было.

Глава 2. Май 1948 г. Письмо Сабины

Дорогие Лео и Дина, я рада сообщить о прекрасной свадьбе Алекса и Марго. Она проходила в Вашингтоне, но, к сожалению, не в синагоге. Раввин пришел к нам домой и весь обряд проходил в нашем дворе. Алекс был согласен на гражданскую свадьбу, но Марго настояла на хупе. Надеюсь, что не обижу тебя — более красивой пары я не видела. Алекс смотрит на нее обожающими глазами. За друзьями Боба нужен был глаз да глаз, они так смотрели на Марго, что казалось — при первой же возможности ее украдут, невзирая на жен и детей. Но никто не решился. Фигура Алекса так внушительна, что риск слишком велик.

Он рассказал нам, как ее пытались украсть в Панаме, о бое с индейцами-мастерами капоэйро, но попытка продемонстрировать их боевой прием закончилась только сломанным стулом. Это была сравнительно малая плата, такой капоэйро, как Алекс, мог разнести всю комнату.

Нам всем жаль, что ты с Диной не смогли приехать, но это не беда. Мы привезем вам свадьбу в Негбу.

Был среди гостей и друг Алекса — Виктор Кравченко. Они подружились на почве соседства и любви к шахматам. Он в 1944 смог выскользнуть из объятий Сталина. Ты спросишь, как он попал в Америку? Он работал в Советской комиссии по закупкам в Вашингтоне, увидел, как один за другим исчезают его коллеги, и решил не дожидаться «карающего топора».

Поверь мне, это был красивый человек сорока лет, очень мощный, под его кулак попадать явно не стоило. Его манеры отличались поразительной природной элегантностью, которую этот осужденный изгнанник ухитрялся сохранять в условиях своего вечного бегства. С ним была известная красавица, светская львица, миллионерша Синтия Кьюзер-Эрл, сестра сенатора штата Нью-Джерси Джона Драйдена Кузера.

Высоко забирается беглец.

Ну, я о нем потом еще напишу.

Ваша Сабина.

* * *

Ответ Лео

Я уверен, что счастье Алекса и Марго будет долгим и безоблачным. Они подходят друг другу, как я подходил Дине.

Дина две недели назад скончалась. Ничего не поделаешь, рак. Говорят — след Берген-Бельзена. Мне еще нужно научиться жить без нее.

Самое страшное время суток — это утро. И не только потому, что её нет рядом. Утром я ощущаю себя отяжелевшим от горя. Ушедшее счастье оставляет после себя упорно не заживающие раны. Не получается убедить себя в том, что жизнь продолжается, все как-то вдруг потеряло смысл. Не получается у меня ничего.

Но говорится — «И это пройдет[2]».

Ваш,
Лео.

Продолжение

___

[1] букв «до сюда»; иврит: עַד הֲלוֹם

[2] Притча о Кольце Соломона

Print Friendly, PDF & Email

25 комментариев для “Владимир Янкелевич: Экспресс «Варшава — Тель-Авив». Продолжение

  1. «Она умерла в последний час ночи, перед рассветом, крепко держа меня за руку, но думаю, что уже давно не узнавала меня. Я не мог ничем ей помочь.
    Марк обнял меня за плечи:
    — Она умерла.
    — Нет, подожди — возражал я. — Видишь, она крепко держит мою руку»
    Интересно, это сознательная отсылка к Ремарку?

  2. Дорогие коллеги! Как я понимаю, это роман, значит, автор имеет право не следовать учебникам. Никто же не обвиняет Дюма за отрицательный образ великого Ришелье и за положительный образ проходимца Бекингема?! Ergo — не отвлекайте автора советами:)

    1. «Отрицательный образ великого Ришелье» — супер 🙂 Очернительство 🙂

    2. Я думаю, что сам автор с вами не согласится. Ему ведь указывают на мелочи, которые легко исправить. А нестыковки связанные с тем, от имени кого ведётся рассказ исправлять (шлифовать) в любом случае придётся. Кстати, это не очень-то тяжёлая хоть и противная работа и автору список этих нестыковок её сильно облегчит.
      Вообще-то отлавливать всё это — задача редакции, но это в издательстве, а на портале мы частично выполняем эту роль.

  3. Спасибо! В Моди’ине.
    Но ведь сейчас злой ковид — третья волна, а вы в группе риска.
    Я, кстати, тоже.
    Может лучше сначала сделаем прививки?

    1. Это был ответ Владимиру на:
      «Скажите Цви, Вы где живете? Насколько далеко от Натании? А то бы обсудили это за рюмкой чая…»

    2. Zvi Ben-Dov
      23 декабря 2020 at 17:21 |
      —————————————
      Спасибо! В Моди’ине.
      Но ведь сейчас злой ковид — третья волна, а вы в группе риска.
      Я, кстати, тоже.
      =======================
      Волны потому так называются, что приходят и уходят. До 120 все равно есть возможность выловить нужный момент.

      1. Спасибо! И вам!
        Согласен.
        У меня первая прививка назначена на начало января. К концу января, после второй порции я буду безопасен на 95% даже без маски.

  4. Поутру подводным фертом я был жутко обокраден.
    Три главы так или иначе вскрывали образ, безуспешно стараясь оправдать читательские ожидания. Это я с досадой по поводу широкого промоушена прекрасной Марго:
    «Вблизи она смотрелась просто потрясающе. Идеальная кожа, огромные…» и произведенного затем эффекта по типу «гора родила мышь».
    Была, правда, попытка изобразить суперсексуальную сцену с поцелуем мягкими губами в щеку, но остался лишь один виртуальный запах ладони Алекса. Кстати, после его глупейшего поведения вблизи Меера Лански большего он и не заслуживает.
    Далее Марго выпила кофе, слегка попозировала перед охраной дворца и в мягкой форме послала президента. Вот, собственно, и все. А где обещанное? Так разрекламированное загодя? В трех главах ведь она присутствовала, в ТРЕХ!
    Ах да, она еще молча полежала на земле, когда вскрылся киднеппинг, потом чего-то там перевела, а в конце главы вообще улетела в США. Для чего, спрашивается, был такой многообещающий аванс: «При этом она выглядела гибкой и сильной. На Марго было маленькое черное парижское платье»? Чтобы этот балбес Алекс наслаждался за кулисами романа, а читатель все думал про маленькое парижское платье?

    1. А вам эротику, как в рассказе «Фрау Райхе» подавай, где во время танца-песни напряжённый «странник» ищет (и находит!) ожидающую его «обитель» ? 🙂

    2. Григорий Быстрицкий
      23 декабря 2020 at 14:50 |
      ——————————————-
      Поутру подводным фертом я был жутко обокраден.
      =========================
      Гриша, после фон Неффа я был вынужден убрать самые выигрышные эротические сцены. Все равно до его высот мне не подняться.

    3. Григорий Быстрицкий
      23 декабря 2020 at 14:50 |
      ——————————————
      Для чего, спрашивается, был такой многообещающий аванс: «При этом она выглядела гибкой и сильной. На Марго было маленькое черное парижское платье»? Чтобы этот балбес Алекс наслаждался за кулисами романа, а читатель все думал про маленькое парижское платье?
      ========================
      Ты как рентгеном просветил. Именно так и задумано. Ты же не забыл и «все думал про маленькое парижское платье»!

  5. Спасибо. Дина… 🙁 Сначала такое всё успешное, яркое, лихое: блестящие красавицы, латиноамериканский сердцеед-президент, капоэйро, даже похищение девушки выглядит нестрашным. А потом – эти самолеты уже в бою и смерть Дины. Как-то у Вас получается это сочетать… Вижу это как фильм: часть сцен – цветная, часть — черно-белая и хроника.

    1. Gelfman
      23 декабря 2020 at 13:47 |
      ———————————
      Спасибо. Дина… 🙁 Сначала такое всё успешное, яркое, лихое: блестящие красавицы, латиноамериканский сердцеед-президент, капоэйро, даже похищение девушки выглядит нестрашным. А потом – эти самолеты уже в бою и смерть Дины. Как-то у Вас получается это сочетать… Вижу это как фильм: часть сцен – цветная, часть — черно-белая и хроника.
      ===================
      И латинский президент-сердцеед, даи все якобы нестрашные гангстеры, все это было ради решающего удара в войне.

      1. Это я понимаю. Но так иногда приятно отвлечься от тяжелых моментов на такую вот латиноамериканскую карусель и юмор 🙂

  6. Для меня какая-то неожиданность (почти ежедневно наблюдаемая), что текст создаётся автором, поминутно подталкиваемым советчиками. Как бы интересный «творческий союз» — подсказки со всех сторон. О таком способе тверчества я как-то не догадывался.

    1. Ну это вряд ли.
      Кстати, написал же Джек Лондон в весьма неконвенциональной манере «Сердца трёх»

  7. «Ее губы были мягкими, и их горячее прикосновение произвело на него действие электрического разряда.»
    Значит Лео почувствовал мягкость губ Марго. Про имя и сокращение уже писал. 🙂
    «Его ладонь все еще хранила запах её духов»
    Дал, наверное, Лео понюхать 🙂
    «…из-за того, что они не могут закончить свою сегодняшнюю службу и бросить к ее ногам все, чем они располагали»
    Лео снова читает мысли или ему автор помогает? 🙂
    «Эзер Вейцман, будущий командующий ВВС и седьмой президент Израиля»
    Про президента тоже было в тетради Лео? Да он пророк! 🙂
    Капоэйра… Повезло Алексу — встретил её в Панаме
    Письма… Нет ощущения «настоящести»

    1. Ох, Цви…Вы иногда делаете реальные замечания, а иногда они превращаются в самоцель.
      Тетрадь пишет Лео. причем не на месте событий, а много лет спустя, пенсионером, уже после войны Судного дня. Об этом первая глава. Поэтому в то время, когда он писал, а об этом ЯСНО НАПИСАНО. Он уже знал многое, что было неизвестно в Панаме. Кроме того написано, что Давид вносил правки и добавления, сохраняя авторский стиль. Насчет ссылки на кинофильм — это очень оригинально. Если бы они начали бы перестрелку, то Вы бы дали ссылку на «Великолепную семерку»? А если бы в ход пошли кулаки, то на «Семь невест для семи братьев?»
      Насчет Марго… Да как хотели, так ее и называли. Вот Моше Яалона упорно зовут Буги. Вы им замечания делаете?
      Я Вам очень благодарен за внимательное прочтение и ценные замечания. Но иногда они более подходят к критике инструкции по эксплуатации чего-либо, а не к роману. Например, в начальных публикациях вы отметили ошибочность «далекой турецкой провинции». Совершенно верно, Палестина уже не была «турецкой провинцией», но это говорил Марк, это определение Палестины было в ходу антисионистов достаточно долго. Ну перестроились не все. Ужасно? Возможно, но это не справочник.

      1. Про провинцию я ничего не писал — это кто-то другой 🙂
        Про то, что Вейцман станет президентом не мог знать даже Давид.
        И по поводу чтения мыслей и почувствовать магкость губ и запах ладони вместо товарища — я бы поправил… 🙂

      2. Начало Давид, Тель-Авив. Август, 1982 г.
        Вейцман был впервые избран на пост президента Израиля в 1993 году.
        Кроме того вы всегда указываете, когда в рассказ Лео «влазит» Давид.

      3. И вообще, Владимир — это мелочи, как и замечание по поводу средиземноморских портов, которые (по небрежности) были названы черноморскими, а потом вы начали «окапываться» на этой позиции.

        1. Zvi Ben-Dov
          23 декабря 2020 at 14:06 |
          ———————————
          Скажите Цви, Вы где живете? Насколько далеко от Натании? А то бы обсудили это за рюмкой чая…

Добавить комментарий для Владимир Янкелевич Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.