Элла Грайфер. Глядя с Востока. 45. Письмо российским друзьям

Loading

 


Элла Грайфер

Глядя с Востока

45. Письмо российским друзьям

Я вынес эту душу к вам – свою и вашу душу,

А вы решили, что она не ваша, а моя.

Э. Межелайтис

Дорогие мои!

Скажу вам честно, после прошлогоднего трудного разговора я уже было примирилась с тем, что на эту тему друг друга нам не понять. Сытый голодного не разумеет, и не сама ли я немного лет тому назад добросовестно разделяла все ваши заблуждения?.. Но разговор возобновили вы, а всякая инициатива, как известно, должна быть наказуема. Вы утверждаете, что:

1. Война не просто зло (в этом мы были и остаемся согласны), но и грех, поскольку подразумевает систематическое и сознательное нарушение заповеди «не убий».

2. Бог дал нам землю при условии соблюдения заповедей, а за грехи – не раз отнимал, так что угроза, нависшая ныне над Израилем – проведенциальна и объяснима.

3. Если бы израильские власть имущие (с которыми вы – ну, разумеется – не отождествляете весь народ!) действительно захотели мира, они сумели бы его добиться, точно также как власти российские могут, но не хотят мира в Чечне.

Ах, друзья мои дорогие! Помните ли вы нашу общую молодость? Золотые студенческие годы?.. А помните ли, как однокурсница наша возмущалась ныне покойным Сахаровым, ибо собственными ушами слышала по «Немецкой волне», что призывал-де он Запад к «интервенции» по поводу очередного советского беззакония? И как лично я, тогда уже бывшая вредной, распахнула перед нею большой, двухтомный немецко-русский словарь и пальцем ткнула в простое немецкое слово Intervention и в русский перевод: «Вмешательство, ходатайство»?..

Мы же с вами коллеги и точно знаем, что точные переводы – миф. Переводы могут быть только правильными, т.е. выражающими на языке А именно то, что хотел сказать автор на языке В. С учетом того, что на языке А слова, для того употребляемые, могут оказаться совершенно иными, чем на языке В. Это – общее правило, относящееся к любому тексту – от технического и до священного.

Приведенная вами заповедь есть текст не просто переводной, а через два языка на третий, да и третий-то для нас понятен лишь отчасти, ибо хоть и близок он к русскому, но… к примеру, слово «лукавый» на славянском и русском означает вещи совершенно различные. Так что прежде чем заповедью аргументировать, не худо бы сначала понять, какое именно действие она намерена запретить.

Вы полагаете, что убийством называется любое насильственное умерщвление, лишение человека жизни. Это и в современном русском не совсем так (смертную казнь по суду так назовет только тот, кто считает такое наказание несправедливым), но уж в библейском иврите, определенно – совсем не так. Иисус Навин противников своих тысячами и тьмами отнюдь не «убивал», но «поражал мечом». Пророк Илия «умертвил», но отнюдь не «убил» конкурирующих пророков Ваала. Зато тот же Илия бросает в лицо царю, по ложному обвинению казнившему Навуфея, чтобы завладеть его виноградником: «Убил – и наследуешь?!».

Короче говоря, библейская заповедь запрещает не всякое насильственное лишение человека жизни. Не надо путать нарушение заповеди, т.е. грех, с совершением действий, которые заповедью не охвачены, а потому и грехом названы быть не могут. По крайней мере, с точки зрения тех, кто Библию писал, и их современников-читателей.

Но, может быть, со временем это изменилось? Как в христианстве, так и в иудаизме известно множество случаев истолкования древнего закона с точностью до наоборот, в т.ч. с целью его смягчения, гуманизации. Увы и ах! Что в христианстве, что в иудаизме мы находим уйму рассуждений и поучений о том, как хорошо, по возможности, избегать войны, но нигде не находим ее запрета и объявления грехом. Евангелие от Луки содержит даже своеобразный кодекс чести христианского воина, раввины же приняли в свое время постановление об обязанности еврея служить в армии и участвовать в войнах страны проживания. Конечно, при большом желании расширять запрет можно до бесконечности. Не далее как вчера, наблюдая из окна автобуса демонстрацию зверолюбивых вегетарианцев, узрела я плакат, призывающий охватить нашей любимой заповедью поедание коровок и овечек, но общепринятым такое толкование, согласитесь, все-таки не является.

Так откуда же она, непоколебимая ваша уверенность, что война – грех? Понятно, что эта идея сегодня носится в воздухе, но неплохо бы выяснить, как она туда попала.  Думаю, что «есть пошла» она из той мифологии, что появилась в христианском мире не более трех – четырех веков тому назад. Надежда на пришествие Мессии, на «новое небо и новую землю» – на коренное улучшение, «спасение» мира и человека зародилась в иудаизме в конце эпохи Второго Храма, она и христианством была подхвачена, но… связывалась с представлением о прямом вмешательстве Бога в историю. Люди могли ждать и надеяться, и производить определенные действия, чтобы к этому подготовиться и подготовить мир, но они знали, что своими силами такой перелом совершить никогда не смогут.

А вот авторы всяческих «утопий», напротив, были уверены, что добьемся мы освобождения своею собственной рукой. Будет ли то рука просвещенного абсолютного монарха или пламенного революционера, а может – движение «снизу» путем всеобщего нравственного усовершенствования – это каждый понимал по-своему. Были среди приверженцев этой идеи люди глубоко верующие и церковные (как тот же Томас Моор), были и еретики (как Лев Толстой), и воинствующие атеисты, как Ленин. Объединяла их вера в хотя бы потенциальную возможность обретения если не человеком, то человечеством власти над собственной судьбой, в возможность за косичку вытащить себя из болота. То, что С.Н. Булгаков метко назвал «человекобожием». Коль скоро война – это плохо, значит, обязан человек ее ликвидировать. Не ликвидировал, значит – виноват. Что значит «не может»? Человек может все!

В старину так не думали. Хотя нередко думали, что нехорошие вещи, с которыми мы не в силах справиться: всякие там болезни, войны или землетрясения – посылаются нам за грехи, но сама по себе болезнь или война грехом все-таки не считалась, так что болезнь дозволено было лечить, от землетрясения – бежать, а от войны – защищаться. Наиболее суровым наказанием за грех считалась безрезультатность указанных действий, когда больной умирал, невзирая на лечение, землетрясение настигало беглецов, а война кончалась поражением. Вплоть до упомянутой вами потери занимаемой территории.

Действительно, жизнь евреев в изгнании, как в христианстве, так и в иудаизме, всегда трактовалась как наказание за грех. Однако, поскольку, как мы только что выяснили, участие в войнах в обеих религиях традиционно грехом не считалось, грех был, видимо, какой-то другой. Определение этого греха (а точнее – целого комплекса грехов) в Библии можно найти без труда, но сюрпризов современным миролюбцам готовит оно немало.

Начнем с того, что сорокалетняя отсрочка входа в землю обетованную однозначно трактуется библейскими авторами как наказание за… отказ начинать войну, за элементарную трусость перед лицом превосходящих сил противника. В качестве причин вавилонского пленения пророки приводят прежде всего идолопоклонство, переоценку сил человеческих (гордыню), гедонизм, моральный релятивизм, нежелание взглянуть в глаза проблематичной реальности, отказ от собственных традиций и перенимание культуры чужой.

Нынче, правда, у пророков принято высвечивать главным образом осуждение «социальной несправедливости», которую они и в самом деле часто и беспощадно критиковали, но… понимали-то они ее все же не совсем так, как нынешние либералы. Не за равенство они ратовали, а за правосудие и законность, и костерили за оных несоблюдение не только власть имущих, но и все общество – снизу доверху.

Теперешнее «неотождествление» народа с его начальниками – изобретение не знаю чье, но очень удачное. Кто бы чего ни вытворил – всегда есть на кого свалить. Всем известно, что Гитлер пришел к власти путем демократических выборов, а большевики никогда не смогли бы Россию захватить, не обеспечив себе массовой поддержки. Прав, ох как прав был шах Ирана, на вопрос шведского студента, отчего же не введет он парламент и демократию, ответивший: «Потому что мои подданные не шведы». Нынче, по определению, всякий народ безгрешен, а вот для пророков безгрешен только Бог. Если уж князья свои родные для Исайи «содомские», то и народ «гоморрский» – другой бы таких князей терпеть не стал.

Войну пророки часто оплакивают как беду, но осуждают как грех только и единственно, если она – гражданская, если один народ расколот на два враждебных лагеря (таким расколом в глазах некоторых из них является разделение Давидова наследия на два царства… но это уже частности). Так вот – бросим еще раз взгляд на мой «греховный список». При всей своей приблизительности и возможной неполноте, некоторое представление о тех грехах, за которые в Библии лишают земли, он все же обеспечивает и совсем не трудно понять, что имеется в виду. Грехи эти, все как один, ведут к разрушению внутренней структуры общества, его скелета, без которого не в состоянии оно выстоять, не может себя защитить.

Помните, как когда-то взахлеб повторяли мы за Брехтом: «Сначала хлеб, а нравственность – потом!». А ведь на самом-то деле все наоборот: при отсутствии этой самой нравственности нормального взаимодействия в обществе наладить невозможно, а без взаимодействия, хотя бы в рамках одной-единственной крестьянской семьи – и поля не распахать. Откуда ж хлеб возьмется?

Приглядевшись к modus vivendi теперешнего Израиля, без труда убедимся, что нависшая над нами опасность действительно провиденциальна и объяснима. Признаки того самого внутреннего кризиса все налицо. И не случайно список Исайи не с социальной несправедливости начинается, а с «отпадения от Бога», с отсутствия общей цели, общего идеала. Говорят, что целью сионизма было вот именно построение еврейского государства, а поскольку оно уже построено, цели больше нет… Но мне кажется, это не совсем так. Светский сионизм боролся за построение демократического еврейского государства, вот мы его строили, строили и построили… И въехали на полном ходу в современный кризис этой самой западной демократии: гедонизм, падение рождаемости, культивация тунеядства, цинизм и коррупция… За что, одним словом, боролись, на то и напоролись. У нас нет цели… да у кого ж она нынче есть? И что такое знаменитый «постсионизм», если не местная упаковка международного постмодернизма?

Нет, нет, дорогие мои, не отмахивайтесь и не рассказывайте мне о многочисленных, но несбывшихся предсказаниях «заката Европы». Боюсь, что начали они уже сбываться и сбудутся куда скорее, чем нам хотелось бы. Понаблюдайте-ко вот такую динамику: В конце XIX – начале XX в. приняла Франция множество иммигрантов из разных стран. Делились они, как водится, на тех, что надеялись вернуться, и тех, что стремились остаться насовсем. Так вот, те, кто решил остаться, все как один, желали стать французами: итальянцы и русские, поляки и евреи, все со тщанием и старанием учили язык, перенимали французские обычаи, детей отдавали во французские школы. А вот теперешняя иммиграция – из того же, скажем, Алжира – ведет себя совсем иначе. В этом месте навсегда поселиться они хотят, но – своей национальной и религиозной общиной. Французский уровень жизни их привлекает, а вот образ жизни – не привлекает нисколько.

То же самое, кстати, наблюдаю я и в Москве. Мои деды и бабки, перебираясь в нее в двадцатых годах, не только идиш забывали, они стыдились даже южнорусского диалекта, на котором говорили прежние их соседи; образцом был чистый московский выговор со сцены МХАТа. А вот нынешние переселенцы в ближнее Подмосковье, «лица кавказской национальности», на языках своих спокойненько говорят, дамы нередко и костюмы традиционные носят.

На той же тенденции, кстати, здорово подзалетели и мы. Победив в войне 48-го года, наши лидеры на полном серьезе уговаривали арабов не убегать, ибо уверены были, что все они при первой же возможности радостно вольются в принесенную нами европейскую цивилизацию. А они вливаться не захотели… И мало кто осознает, что за утратой привлекательности «западного» имиджа скрывается исторический перелом, изменение соотношения сил на мировой арене.

Помните, как попросила я вас объяснить мне наконец толком, что именно происходит в Чечне? Понятно, что там война, понятно и то, какими методами она ведется. Но из-за чего ведется? Кому она нужна? И Вы ответили мне вразумительно, ясно и точно, кому именно в России и зачем требуется эта самая война. А вот нужна ли она кому-нибудь в Чечне? Я не утверждаю, что ответ на этот вопрос будет непременно положительным, но вам-то его и поставить в голову не пришло. По вашему твердому убеждению, Россия несет полную ответственность за эту войну, она ее начала, она и кончить может в любой момент, если ей, конечно, захочется. Да вы на карту взгляните: Россия и… Чечня! Какое может быть сравнение!

Вы совершенно в этом уверены. Возможно, Путин уверен тоже. А я вот – нет. И не убеждают меня нисколько рассказы о том, что нынешних чеченских «полевых командиров» не так давно видели в Сухуми в роли защитников прав России на родное черноморское побережье и армейские санатории. Потому что не далее как вчера тот же Бен Ладен был афганской креатурой Америки, да мы и сами, помнится, финансировали Хамас в надежде противопоставить его Арафату. Западная режиссура традиционно использовала «слаборазвитых» как статистов в своем спектакле… Не замечая, что декорации на сцене потихоньку меняются, и кто кого нынче использует – это надо еще проверить. Потому что пока Рим был силен, германцы в его легионы нанимались служить, а как слабинку почувствовали – его же и взяли, и разграбили без особенного труда. Подламываться же, как известно, начал Рим не с упадка военной силы, а с внутреннего распада общества… с тех самых процессов, о которых говорили пророки.

Можно, конечно, как принято в христианской традиции, все пророческие угрозы связывать исключительно с евреями, а вот оным же евреям обетования на свой счет отнести… Можно, но… может быть, все-таки не нужно? Ничего оригинально-еврейского или неповторимо-израильского в ситуации упадка, разброда и шатания, описанной пророками – нет. Ни одно царство, в себе разделившееся, не устоит. Однако по той же самой традиции европейцы старательно не замечают все эти на поверхности лежащие факты и проблему собственной своей цивилизации маскируют изо всех сил под проблему Израиля и евреев.

То есть, не то чтобы евреи к ней никакого отношения не имели. Имеют – такое же как и все. Так же как в достославные времена эпидемий оным немало поспособствовали антисанитарные условия – в еврейском не менее чем в христианском квартале. Также как в достославные времена революций евреи участвовали в них с неменьшим энтузиазмом, чем русские. И точно также как позавчера наши «гуманисты» свято верили, что изгнание евреев избавит Австрию от чумы, а вчера – что оных же уничтожение спасет Россию от резни и тоталитарной диктатуры – так точно и сегодня ликвидация Израиля призвана примирить Запад с рассерженным Третьим Миром…

В части ликвидации Израиля планы эти, увы, не утопичны, зато в части примирения на нашей крови… Увы и ах! Не удалось в свое время той кровью откупиться ни от чумной бациллы, ни от классовой борьбы. Не спасет она Запад и от той слабости, которая в истории не прощается никому никогда.

2003

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Элла Грайфер. Глядя с Востока. 45. Письмо российским друзьям

Обсуждение закрыто.