… Вдруг — стук в дверь. Открываем… Стоит девица, ярко накрашенная, можно сказать, легко одетая с фибровым чемоданчиком в руке: «Здесь живёт Витя? — Какой Витя? — Да он мне сказал, что здесь живёт. — Где он тебе это сказал? — Во Владивостоке…» … Она смело прошла в комнату и сразу кинулась хватать объедки со стола.
Вы откуда и куда?
Леонид Изосов
«Люди идут по Свету, им очень немного надо.
Была бы прочна палатка, да был бы нескучен Путь…»
(Песня)
… В Пути иногда встречаются странные встречные незнакомцы… Бродяги… Кочевники… Путники…
Странники, очарованные Дорогой?
Откуда и куда идут они?
Загадка…
С какой целью?
Свобода? Воля…? Тоска?
Плывут и плывут — окуда-то куда-то…
Но я думаю, здесь можно согласиться с Шарлем Бодлером в том, что
«… истые пловцы — те, что плывут без цели… Плывущие, чтоб плыть…» (в переводе Марины Цветаевой)
К этой теме обращался и наш Серёжа Есенин:
«О ком жалеть? Ведь каждый в Мире странник. Пройдёт, зайдёт и вноь оставит Дом…».
Помню, в детстве моя бабушка Людмила Никифоровна — простая деревенская женщина, бывало, говорила: «На этом Свете все мы — гости».
… Ну, чего, Человек,
в этой Жизни ждёшь?
Что у Тебя впереди?
Откуда пришёл Ты?
Куда придёшь?
Бог знает! А Ты — иди…
… Мне часто встречались одиночки, затворники, жившие в тайге на старых геологических стоянках, в заброшенных разрушенных домишках… Своеобразные отшельники… философы… Уединялись они по самым разным причинам…
Может, не хотели общаться с людьми…
У того же Бодлера: «Что их толкает в Путь? Тех — ненависть к Отчизне… / Тех — скука Очага…»
Кто они? Не от Мира сего?
… Вот несколько удивительных, но сходных, по сути, случаев в моей долгой бродячей Жизни…
Ну, например, таких …
Иди, попей чайку…
… В то время я был начальником довольно крупной геофизической партии, и мы как-то поставили палаточный лагерь рядом с просёлочной дорогой вблизи маостика через быстрый и чистый ручей.
Из него мы брали воду для питья.
Вода в ручье была холодная и даже, как будто, сладкая! Один пожилой рабочий сказал: «Слаще водки! Почти…».
Зелень Лета что творит! / Я — Природы фаворит./ Чту я чистоту Ручья / А Земля — Она ничья!
… Прежде всего, сделали большой дощатый стол с брезентовым навесом, рядом поставили две линные лавки, и оборудовали костерок для приготовления пищи. На столе посоянно шумел батарейный приёмник «Спидола», потом появился и переносной телевизор…
Когда шёл дождь, и нельзя было работать в поле, все собирались у стола, разживляли костерок, ударялись в воспоминания и рассказывали анекдоты…
Там же и отмечали праздники, пели песни — благо, что было несколько гитаристов — среди бичей — бывших зэков…
Начали работать и я, оставив задание начальнику отряда Лёве, уехал на другой участок в глухой тайге, где возникли какие-то трудности — о чём мне сообщили по рации
… Возвращаюсь через некоторое время в лагерь — а там крутится какая-то бабёшка лет тридцати.
— Кто такая? — спрашиваю у Лёвы.
— Да Паша!… Мы завтракали, она шла мимо по дороге … Позвали её: «иди попей чайку!» Она и осталась…
По словам Лёвы, Паша оказалась весёлой, общительной. Вечерами у костра рассказывала всякие анекдоты — даже, как он выразился, интелелектуалные.
В частности, о теории относительности Эйнштейна…
— Да помнишь, один зэк у другого спрашивает: «Вот ты, еврей, знаешь, что за такая штука — теория относительности этого, ну, как его, Эйнштейна?». А тот его обнял за плечи, повёл по бараку и говорит:— «Смотри, вот мы с тобой идём по бараку, а на самом деле сидим!»
— Ну, и что дальше-то?
— Ну, она сначала с молодыми ребятами спала — каждый вечер уводила по одному…
— А потом стала жить со всеми. Невзирая на личность и возраст.
— Со всеми подряд!
— Даже с дядей Гришей, которому за сраку лет!
— Со всеми. Кроме поварихи. Потому что у той нормальная секс-ориентировка.–…
— Глаза заморозила… падла.
— Гони ёё наху, начальник: Надоела!
Ну, я тогда и сказал Паше: «Иди, Паша … дальше!»
У неё сверкнули слёзы …
Она молча, собрала свою котомочку, и вышла на дорогу…
Перешла мостик, и скрылась в облаке пыли…
… Конечно, в наше время, этим никого не удивишь…
Вон — на многочисленных телешоу всё выясняют, сколько, у кого было любовников, любовниц…? Чьи мужья, жёны?
Например, объявляет телеведущий: «Сейчас появится светская львица такая-то!» И она появляется: действительно — животное, но не львица, а обезьяна…
Начинает разбираться, от кого у неё дети…
Объясняет: «Да, я тогда вела параллельно сексуальную жизнь с несколькими мужчинами…»
А, может, перпендикулярно?
Ну, просто, не баба, а параллелипипед какой-то!
… Вообще-то современные остряки называют таких — «хищными дырками», которые охотятся за олигархами.
Среди их жертв слесарей-токарей не наблюдается …
Показ и — всё!
… Был когда-то у меня поисковый рабочий Колян, простодушный такой пацан… Он слегка заикался, и врач ему посоветовал петь, чтобы избавиться от этого физического недостатка…
Так вот, Колян постоянно тоненьким таким голосом что-то там напевал… Над ним бичи от нечего делать смеялись, подшучивали: «Коля, ты помнишь брата Толю?» А он постоянно отвечал: «Д-да н-нет у м-меня н-никакого б-брата Т-толи!»
… Как-то однажды осенью на заре он вышел из палатки помочиться … Да как запоёт: «Эх, как бы с-снова всё н-начать! И всё кы-кончать, кы-кончать кы-кончать!» Бичи из спальников хором заревели: «Замолчи, заика фуева! А то щас…».
Ну, конечно, никто из тёпла на холод не вылез…
Отец у Коляна был профессиональный охотник. Да и сам он был ещё тот стрелок! Бывало, идёшь с ним в маршруте…
… Лайка Тана бежит впереди… Учует амбу — сразу начинает путаться под ногами… А Колян из ружья над ухом — бац! — из ружья, и — рябчик падает к ногам: «С-сварим с-супчик н-на обоед!»
Конечно, сварим…
Сам он был родом из маленькой таёжной деревушки. Но там находился довольно богатый пчелосовхоз… Медовуха у пчеловодов не выводилась.. Шёл непрерывный процесс производства этого цеелебного напитка — пока один бидон не кончился — уже ставили другой…
Вечное Счастье…
… Здоровенные работящие мужики, красные морды… Да и бабёнки там были крепкие. В общем, своеобразный земной рай.
В маленьких деревушках, в таёжной глуши / Живут под Солнцем люди дремучие… / Ни бандиты, ни воры их там не мучают / Ни продажная пресса… Ни прочие вши…
… Но эту идиллическую картину слегка нарушала бабка Юля, которая непонятным образом давно перебралась в эту деревушку из какого-то большого города..
Она жила с дедом–пасечником и постоянно собачилась с соседями по любому поводу…
У неё было прозвище спортсмэнка, поскольку в огороде её постоянно видели в мужских трусах и майке …
Хотя они с дедом жили безбедно, бабка Юля почему-то ненвидела вся и всех, и, выпивши, постоянно твердила: «Бля, на ету дярёвню надо бы атом кинуть!»
Видать, какая-то разочарованная в жизни личность…
… А что касается Коляна, то он как-то рассказал у костерка, что однажды увидел, как по дороге шла деваха «н-ну, ты-такая ядрёная, что-ты…».
— Выскочил к ей: Кы-как звать?
— Говорить … Снежана…
— Н-ну, зазвал её домой.
— Н-накормил. Н-напоил.
— Оставил же-жить у себя…
Потом договорились о свадьбе…
… А вот — и свадьба подошла.
Родня за столом гуляет по-чёрному…
— Н-ну, исчез я потихоньку из хаты — ты-терпежу н-нет.
— З-затащил С-снежанку у анбар:
— Н-не даёть!
— И ды-дальше ж-живёть н-неделю…
— Жрёть…
— И — не даёть!
Потом всё это Коляну так остофуело, что он взял её рюкзачишко и выкинул на дорогу!
— И пошла себе она кудый-то …
Бмчи душились от хохота: «А сейчас-то ты — женат?»
— Кы-конешо!
— Ну, а эта-то хоть даёть?
— А кы-как же:
— П-приказ и — всё!
… Да… Такая загадочная Незнакомка-Недотрога?
Прямо — картина Крамского…
Ночные гости
… Была поздняя Ночь в заброшенном в Вечность геологическом посёлке Экспедиция.
В двухэтажном бревенчатом баарке мы отмечали праздник «Прощай поле!»
Как обычно это происходило 7 ноября… Такое вот совпадение…
В горах уже выпал снег. Сворачиваем полевые работы!.
… Горит печь… отблески огня — на потолке… Стол с закусками. Танцы…
… И вот появился первый ночной гость — кузнец-здоровяк. Он работал в мехцехе, и мы ему заказывали геологические молотки из буровой стали.
Со словами: «У, какие вы увсе здеся суксуалисты!» гость сам сеебе налал полный стакан водки и хлопнул его.
… Стол ломился отобъедков. В большой посудине был борщ, в который уже кто-то спьяну накидал бычков и обгоревших спичек.
Кузнец-молодец закусил этим борщом.
Думали — щас начнёт нас метелить:
Но он задумчиво оглядел всех сидящих за столом, и произнёс глубоким басом: «Ха-а-роший боршчь!»
… Вдруг — стук в дверь. Открываем… Стоит девица, ярко накрашенная, можно сказать, легко одетая с фибровым чемоданчиком в руке: «Здесь живёт Витя?».
— Какой Витя?
— Да он мне сказал, что здесь живёт.
— Где он тебе это сказал?
— Во Владивостоке…
… Она смело прошла в комнату, и сразу кинулась хватать объедки со стола.
Валька тут же начал её обхаживать, приобнял, налил вина, заворковал: «За любофь, Жанночка… За любофь».
… Громко ревел, что попало, магнитлфон «Комета»…
… И Валька поволок девицу танцевать…
А она со стола глаз не сводит, и при поворотах хватает со стола объедки, но, в основном, квашеную капусту из большой чашки, пихает в рот и жадно с хрустом жуёт.
… Вспомнилась картинка: петух топчет курицу, которая в это время клюёт зёрнышки…
… Наконец разгорячённый Валька схватил гитару, и они с гостьей ударились в блатную лирику: Я знаю, меня ты не ждёшь/ И писем моих не читаешь /: Встречать ты мения ек придёшь, / А если придёшь не узнаешь.
И — дальше: Течёт речка да по песочку, золотишко моет / Молодой жульман, молодой жульман начальничка молит: Ты начальничек — ключик-чайничек, отпусти на Волю/ Видно, скурвилась, видно ссучилась на Свободе дроля…
Видать, Жанночка знала в этом деле толк…. Воровать завяжу я на время, чтоб с тобою немного пожить. / Любоваться твоей красотою, воровскую Судьбу позабыть… / Я живу близ Охотского моря, где кончается Дальний Восток…
Ну, и так далее…
Жанна — певунья такая приблатнённая…
Заатем сладкая парочка дружно грянула: Если сердце просит увлеченья, / Значит сердцу Волю надо дать/ Жить нам без Любви — одно мученье, / Без Любви нам суждено страдать…
После этого они на какое-то время исчезли…
… Вернулись счастливые и одухотворённые в сопровождении Валькиного кобеля Чарли, которому все сразу стали кидать со стола куски сала. А он хватал их на лету, мгновенно заглатывал, и при этом ласково вилял хвостом и улыбался…
Утром Жанна ушла к новоявленной подруге Лизухе, жившей в соседнем бараке…
Потом она и поселилась у неё, а когда та уехала на нееделю в город, собрала в свой чемоданчик лучшие платья хозяйки и тихо свалила…
В неизвестном направлении…
Наверное — дальше искать Витю…
Вот такие дела… Ла-лу-ла.
Сами рассказы хорошие, а подводка к рассказам — на любителя.