В детстве непонятное мне сейчас чувство бесшабашного азарта часто толкало меня на рискованные поступки. Что влекло меня на крышу дома моего детства, куда я непременно хотел взобраться по крутой пожарной лестнице? Сейчас мне трудно дать ответ — ведь шансов выжить, сорвись я вниз, у меня не было.
Короткие рассказы об увиденном во сне и наяву
Часть 4
Ядгар Шакиржанов
Продолжение. Начало
Реквием
(Памяти Рамиля Мансурова. 1941–2020)
Ушёл из жизни хороший человек. В последние годы мы с ним не виделись. Он у себя на родине, я здесь. Почему-то мне казалось, что с ним ничего плохого не произойдёт.
«ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!» — вот девиз, с которым он шёл по жизни.
«Как ты, сыночек?» — его мягкий голос лился из телефонной трубки. Меня, взрослого дядю, так никто больше не называл. Он был троюродным братом моей мамы. Не самое близкое родство, однако так получилось, что более близкие кровные родственники стали для меня чужими. Только не он. В моей далёкой юности он много курил. Кашлял, шутил и прикуривал одну сигарету от другой. А его узбекский плов невозможно забыть. Все мои попытки повторить этот кулинарный шедевр оказались тщетными. Он был единственный на свете татарин, готовивший плов лучше узбеков. В последние годы он часто болел, но мне не жаловался: «ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!»
Мои юношеские поездки к нему в Ташкент останутся в памяти навсегда. Мой сын его обожал. Именно он с тревогой сообщил о его смерти, увидав комментарии в социальных сетях. Я в ужасе набрал номер: «С вами всё в порядке?!» К счастью, тогда это была ошибка.
«ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!» — услышал я знакомый голос с мягкой буквой «эр». За месяц до этого мы долго и обстоятельно беседовали по телефону. Он вспоминал своё нелегкое военное и послевоенное детство, мою маму и себя в молодости. Тот разговор оставил у меня неприятный осадок безысходности. Как будто он предчувствовал свою смерть.
«Что вы! Не говорите глупости!» — неуклюже пытался я успокоить.
И снова известие о его смерти, и опять от сына. На этот раз ошибки не было. ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! Ничего уже не будет. Он умер. Ушёл из жизни хороший человек.
Дерево
Дерево это было здесь всегда — рядом с домом моего детства и юности, прямо за нашим забором, во дворе соседнего здания. Это было шелковичное дерево, которое разрослось мощными ветвями во все стороны, покрывая землю своей тенью. Для нас оно было чуть ли не священным. Посещение его было своеобразным ритуалом, знаменующим окончание весны и наступление лета. Не было ни одного года в моем детстве и юности, когда я забыл бы засвидетельствовать свое почтение дереву. И оно отвечало благодарностью, угощая меня ароматными чёрными ягодами. Это дерево родилось задолго до меня и моих предков, вероятно, более двухсот лет назад. И оно всегда одаривало людей своими плодами. Дерево было благосклонно к человеку, оно имело удобные и доступные для нас ветки. Оно было символом и другом нашего детства. Мальчишки нашего двора часто встречались здесь, сидели на его ветвях, собирали вкусные ягоды. Порой я проводил на дереве много часов после школы, не желая его покидать.
Шло время, мы взрослели, а дерево всё так же ждало своих друзей. Жизнь переменилась, я вынужден был покинуть дом моего детства и переехать далеко от нашего дерева. Но многие годы спустя, оказываясь рядом с прежним домом, я шёл поздороваться с деревом. Меня словно тянуло к нему, хотелось убедиться, всё ли в порядке с моим старым другом. Дерево так же бросало свою тень на землю, но на нём уже не висели мальчишки. Наступила другая эпоха.
Прошло ещё много лет. Случайно я проходил недалеко от нашего старого дома. Внезапно я почувствовал тревогу, как будто произошло нечто ужасное и необратимое. Непонятным образом меня потянуло туда, где росло наше дерево. Проклятие, я был прав! Его больше нет! Чьи-то руки спилили под корень старого друга.
И я понял, что с ним безвозвратно ушло и наше детство!
Посвящается Йоко
Ты попала к нам совсем ещё щеночком, двадцати четырех дней от роду. Мы долго решались на то, чтобы сделать тебя членом нашей семьи. Ходили на выставки собак и собирали информацию о породе — датский (немецкий) дог. Я был влюблён в них с самого детства, наблюдая за чудесной собакой моего друга. И узнав, что у наших знакомых появились малыши, мы с женой сразу же пришли посмотреть на них. Ты была самой крупной и упитанной. Увидев тебя спящей возле своей мамы, мы сразу поняли, что ты — наша чёрная красавица. А имя, которое тебе придумала моя жена, пришлось кстати — Йоко. Уже потом нам стало очевидно, что ты в самом деле похожа на жену Джона Леннона. В первое своё появление у нас дома ты была неуклюжей и растерянной. Ходила на несгибаемых лапах, как молодой жеребёнок, и сразу же полюбила нашу кошку настолько, что первую ночь провела, прижавшись к ней на подстилке.
А какие огромные лужи на полу, сколько испорченной мебели и побитой посуды ты оставляла за собой! Но тебе всё прощалось, ведь ты была нашей, родной. Ты росла и превращалось в огромную статную собаку, с большими раскосыми карими глазами. Ты была беззаветно преданна нам и обожала всех, но особенно меня. Когда мы были с тобой на выставке собак, организаторы её посетовали, что у тебя нет родословной. С нею ты моментально стала бы победительницей. Но мы не расстроились, ведь мы и так тебя обожали.
Ты отважно охраняла квартиру и нас на улице, хотя была совсем доброй и не агрессивной собакой. Ты любила бегать за брошенными палками и хватать в прыжке листья на деревцах в парке. Как настоящий гурман, проглатывала мандариновые дольки, и с восторгом давала свою тяжёлую лапу. Но больше всего тебе нравилось облизывать своим большим и теплым языком моё лицо. Ты была нашей дочкой, хоть и не родной. Ты понимала каждый жест и взгляд. Порой казалось, что ты человек, а не собака, настолько ты была умной и сообразительной. С тобой вырос наш сын и ты стала ему другом.
Шло время, и нам казалось, что ты будешь с нами всегда. Но коварная болезнь сделала своё дело. Ты отважно терпела послеоперационные муки, и мы верили, что смерть отступает. Но однажды рано утром мы поняли, что конец близок. Ты сделала свой последний вздох, положив голову мне на ладони, и умерла. Мы похоронили тебя вместе с твоими любимыми поводком и игрушкой.
Вечная тебе память, наша любимая Йоко!
Встреча с Джоном Ленноном
О встрече с Джоном я мечтал с самого детства. Ещё в те годы, когда по крупицам собирал фотографии группы Битлз и газетные статьи. Я столько думал о Битлах, что иногда представлял себя Джоном Ленноном. Его насмешливый и колючий взгляд близоруких глаз смотрел на меня с многочисленных фотографий, которые я коллекционировал. Меня всегда поражало — откуда в этом человеке столько дарований? Эта встреча должна была состояться, несмотря на расстояния и годы. Неважно, что у меня отвратительный английский, а Джон не знает русского. Ведь он умный и проницательный человек, а я так жажду этого разговора, что мы обязательно поймем друг друга.
Я очень волновался перед этим, поэтому решил записать на бумагу всё, что должен ему сказать. Нельзя ничего пропустить, ведь другой такой возможности у меня не будет. Я напечатал текст на компьютере крупными буквами, чтобы даже без очков мог безошибочно читать, заглядывая в него во время нашей беседы. Столько хочется ему сказать, но без бумажки не получится — от волнения мысли могут спутаться, и я не смогу подобрать нужные слова.
И вот что я написал: «Дорогой Джон! Ты представить себе не можешь, что ты значишь в моей жизни, да и не только в моей, а в жизни многих миллионов людей на планете. Ты родился в один день с моей покойной мамой. И один этот факт сделал тебя ещё роднее и ближе. Ты первый из вашей великолепной четверки, кого я пытался рисовать цветными карандашами, еще будучи учеником младших классов. А твоя песня “Across the Universe” стала моей самой любимой. Ты создал самую великую во всём мире рок-группу, которая полностью изменила музыку. Встреча с тобой помогла раскрыть гений Пола Маккартни и божественный дар Джорджа Харрисона. Благодаря твоей «небольшой дружеской помощи» Ринго Старр носит гордый титул Сэр. Ты не боялся делать резкие замечания в адрес мировых политиков и критиковать их за войну во Вьетнаме. Ты открыто смеялся над религиозным фанатизмом и сравнивал вашу славу с популярностью Иисуса Христа. Ты язвил над пороками человеческого общества и делал забавные рисунки. Ты проявил недюжинный дар философа и писателя. Ты рано остался без матери, а твоему отцу не было дела до тебя. Ты полюбил женщину на семь лет старше себя и вместе с ней уехал в США, так как в Великобритании к ней скверно относились. Но самое главное — ты создал прекраснейшие и великие песни, которые останутся в памяти людей на века! И это самое важное, за что тебя обожают и боготворят!»
И вот настал этот день! Я сразу узнал его в толпе. Стройный, постаревший, с изогнутым носом под круглой оправой очков. Одет в скромную джинсовую рубашку и светлые джинсы. Это ОН. С насмешливой улыбкой, прищурив близорукие глаза, Джон протянул мне руку для пожатия.
Коснувшись его ладони и задрожав от волнения, я задал только один вопрос: «ЗАЧЕМ ТЫ ТАК РАНО НАС ПОКИНУЛ?»
Неудавшийся пикник
Пикник не удался, а точнее, был полностью испорчен. В этом невольно был виноват и я. Стоял прекрасный солнечный день зимы середины 90-х годов. Мы вместе с семьей одноклассника нашего сына вырвались в предгорья, недалеко от города. Хотели покататься на санках с невысоких заснеженных склонов. Погода была замечательная, настроение отличное, и ничто не предвещало неприятностей.
Не успели мы приехать, как наши дети тут же присоединились к толпе сверстников, штурмующих снежную гору, чтобы с визгом скатиться вниз на санках или на других подручных средствах. Внизу расположились родители, установив рядом с машинами импровизированные столики с закуской и выпивкой (у детей одни развлечения, у взрослых — другие). Мы тоже последовали их примеру, поставив машину наших приятелей на небольшом расстоянии от основной массы людей. Затем разложили свои вещи и еду без алкоголя, посчитав, что пить с утра — плохая примета. Несколько раз я и сам попробовал спуститься вниз на «пятой точке», подложив под себя картонку, но быстро оставил эту затею, извалявшись в снегу.
Внезапно наше внимание привлекли здешние жители, которые привели к месту детских игр лошадей, предлагая за плату прокатиться всем желающим — такой своеобразный бизнес с национальным колоритом. И дёрнула же меня нечистая согласиться! Понаблюдав, как неумело забираются на животных смельчаки, как они совершают прогулку, неуклюже держась в седле и трясясь, словно мешок с картошкой, я решил прокатиться «с ветерком». Вспомнив свой опыт общения с этими прекрасными животными (когда я занимался в школе современным пятиборьем), я выбрал себе коня. Но скакать на нём здесь было невозможно, так как кругом были люди, поэтому я решил отъехать подальше. Мой маршрут пролегал по соседнему холму, вдоль узенькой тропинки, спускавшейся с горы и уходящей в поле. Поддав лошадь под бока, я поскакал вверх, подальше от людских глаз. На вершине холма я сделал разворот, одобрительно похлопав животное по шее, и устремился вниз, в сторону поля.
Я скакал на небольшой скорости, постепенно прибавляя шаг лошади. Вдруг я заметил оказавшийся внезапно на моём пути метрах в трех впереди человеческий силуэт, который выскочил прямо под ноги лошади из-за кустов, растущих вдоль тропинки. Это была девочка-подросток лет двенадцати-тринадцати. Каким образом она оказалась так далеко от людей, без родителей, было непонятно. Да и размышлять об этом у меня не оставалось времени. Девочка как вкопанная застыла на моем пути. Пытаясь избежать столкновения, я резко дернул поводья влево. Но лошадь — не автомобиль, а поводья — не руль. Животное не реагирует мгновенно, все же я смог отвести удар немного влево, и толчок произошёл боком, а не корпусом. Девочку отбросило в сторону, а конь, встав от испуга на дыбы, понёс меня на дикой скорости в поле. С трудом удержавшись в седле, я сгруппировался, вспомнив навыки верховой езды, и стал предпринимать попытки остановить обезумевшее от страха животное. Для этого я начал резко дёргать на ходу поводья влево и вправо, мотая голову лошади в разные стороны, чем привёл животное в замешательство. Наконец, пролетев метров триста, удалось остановить коня. Быстро развернув его, я поскакал к месту происшествия. Там уже скопилась толпа нетрезвых родителей. Вступив в словесную перепалку с родственниками девочки и объяснив им, что они не уследили за ребёнком, мы с женой предложили срочно отвезти её в город, в травмпункт
К счастью, с девочкой ничего серьёзного не произошло. Это мы выяснили позже, уже в больнице. Она отделалась лишь вывихом плечевого сустава, но день был испорчен окончательно. Между тем её родители начали трезветь и предложили отметить событие. «По такому поводу грех не выпить!» — рассудил отец девочки. Ничего не поделаешь, нам с женой пришлось согласиться, и они шумною толпой ввалились к нам домой. Вынужденное веселье продолжалось до позднего вечера.
А на лошадь я с той поры не сажусь.
Кража века
Почему кража века? Да потому, что на моём веку это произошло единственный раз в жизни, и уверен, что больше это не повторится. В середине 70-х наше поколение не было избаловано красивыми вещами или техническими новинками. Помню, в те годы в моду у автолюбителей и велосипедистов вошёл странный элемент декора, которым обматывали рули и другие металлические части машин, велосипедов. Это была мягкая пластиковая лента, обычно светло-серого или белого цвета, в простонародье называемая «костилента» или «кастилента» (точное название уже не припомню). Этот предмет вожделения мальчишек — обладателей велосипедов не продавался в магазинах. Лента была частью отделки троллейбусов и автобусов. А крепилась она с внешней стороны, вдоль корпуса автотранспорта. И получить желанную ленту можно было только одним-единственным способом: снять с троллейбуса или автобуса — попросту, украсть. Именно так и поступали обладатели велосипедов в нашем городе. Вот и я решился на этот дерзкий поступок. Точнее, не я один, а в компании с двоюродным братом и приятелем из нашего двора. Они были на два года старше меня, поэтому их присутствие придавало мне уверенности.
Операцию решено было проводить в городском троллейбусном парке, который находился на другом конце города. Предварительную разведку произвёл мой родственник, изучив места возможного проникновения на охраняемую территорию. Добираться сюда решено было на велосипедах, преодолев многокилометровое расстояние. Тогда движение на дорогах было не таким интенсивным, как в наши дни, но всё же доехать было непросто. И мы с приятелем двинулись в путь, прихватив с собой сумку. Здесь нас поджидал мой двоюродный брат, который и указал на большое потайное отверстие в заборе, сквозь которое мы залезли во двор. Двигаясь на полусогнутых ногах, быстрыми перебежками, преодолевая страх и учащённое сердцебиение, мы выбрали себе цели — три троллейбуса. Их водители в это время обедали в местной столовой. Этим мы и воспользовались. Резкими движениями я оторвал желанную ленту с обеих сторон корпуса. Со стороны это напоминало гусеницу, объедающую зеленый лист. Теперь троллейбусы были лишены этой декоративной отделки, а у нас появилась лента — предмет зависти сверстников, которая вскоре стала украшать рули и рамы наших «железных коней».
Что было, то было, хотя мне и сейчас, спустя очень много лет, стыдно признаться в этом.
Высота
В детстве я не очень боялся высоты, хотя и не был большим смельчаком. Непонятное мне сейчас чувство бесшабашного азарта часто толкало меня на рискованные поступки. Что влекло меня на крышу дома моего детства, куда я непременно хотел взобраться по крутой пожарной лестнице, а не через чердак? Сейчас мне трудно дать ответ — ведь шансов выжить, сорвись я вниз, у меня не было. А подъём на крышу гаражей во дворе по расположенному рядом фонарному столбу лишь при помощи рук, упираясь ногами в наружную стену здания?! Стоило моим рукам на мгновение разжаться, и беды не миновать. Нет сейчас объяснения детским поступкам. К юношескому периоду мой задор не ослабел, а даже усилился, подкреплённый регулярными занятиями спортом. Что толкало меня в пятнадцать лет на спор карабкаться по железобетонным конструкциям лоджий жилого панельного дома до уровня шестого этажа? Дурость или бравада? Скорее, первое.
По мере взросления поиск острых ощущений постепенно улетучивался, уступая место рассудительности. Что не помешало мне, уже будучи женатым человеком, совершить «геройский» поступок — проникнуть в нашу квартиру, у которой случайно был заблокирован замок на входной двери. Для этого я совершил эквилибристический трюк, подтянувшись на руках на балкон четвертого этажа с ограждения третьего. Но этому поступку хоть было разумное объяснение.
Спустя многие годы боязнь высоты начала усиливаться. Конечно, она не стала столь маниакальной, как у одного моего знакомого, с которым я по воле случая оказался в номере московской гостиницы на одиннадцатом этаже. Открывать оконные рамы для проветривания он мог только с моей помощью, настолько велик у него был страх даже близко подойти к большому пролёту.
Последний раз я воспользовался возможностью проверить свой «героизм» в начале 2000-х. Монтажники-высотники, работающие в то время под моим началом, соорудили вдоль фасада здания строительные леса до уровня крыши девятиэтажного здания. Вдруг мне захотелось вспомнить детские ощущения. И я полез по лесам всё выше и выше, стараясь не смотреть вниз. Забраться наверх оказалось делом непростым, не это было полбеды. Самое страшное стало происходить наверху. Я осознал, что и спускаться мне придётся таким же способом. Ноги стали предательски подкашиваться, руки — дрожать, сердце забилось чаще, дух захватывало. Благо, что монтажники в это время были на обеде, и никто не увидел моего позора. С огромной предосторожностью я начал спускаться, мертвой хваткой вцепившись в конструкции строительных лесов. Оказавшись на земле, я понял, что альпинист из меня никакой.
С той поры высоту я больше не покорял.
Мопед
«У меня украли мопед! Это такой маленький мотоцикл!» — крикнул я охранникам.
Час назад я приехал на нём на крытую парковку возле торгового центра. Дело в том, что обычно я ездил по делам на автомобиле, но не в этот раз. С пакетом в руках я подошел к тому месту, где оставил своего железного «коня». Конечно, на это прозвище он не тянул, но на резвого «пони» легко мог претендовать. Вначале я не поверил своим глазам. Обежав несколько раз все ряды на автомобильной стоянке, я с ужасом осознал факт пропажи.
«Срочно вызывайте полицию!» — гнев и возмущение всё больше овладевали мной. Полиция прибыла минут через двадцать. Из патрульной машины лениво вывалились два сотрудника — капитан и старший лейтенант. Оба полные и невысокого роста, очень похожие друг на друга.
«Кто потерпевший?» — обратились они к нам. Мы — это два охранника в униформе и я. Дальше они разговаривали только со мной.
«Что у вас пропало?» — позёвывая, продолжил капитан.
«Мопед! Это такой маленький мотоцикл».
«Какой марки был ваш мопед?» — с этими словами второй сотрудник начал записывать что-то в папку с бумагами. И тут я с ужасом понял, что не помню марку моего механического агрегата. А точнее, я даже не интересовался этим раньше.
«Я забыл!» — сказал я и тут же осознал глупость своего ответа. Полицейские молча переглянулись и продолжили опрос.
«Может, вы помните страну-производителя? Японский, немецкий или южнокорейский? Может быть, китайский?» — с весёлой улыбкой спросил старший лейтенант. Чувствовалось, что этот инцидент стал превращаться для них в забаву, так как они заметно оживились. Рядом тихо хихикали охранники. Это происшествие явно внесло разнообразие в рутину их дежурств.
«Вы не поверите, но я не помню!» — слабеющим голосом пробормотал я. Тут уже не выдержал капитан и громко заржал, обнажив ряд желтых от никотина зубов. Внезапно в моём мозгу мелькнула спасительная мысль.
«Надо посмотреть записи с камер наблюдения!» — предложил я полицейским, про себя гордясь своей смекалкой.
«У нас камеры здесь не работают! Их только вчера установили и ещё не настроили!» — уже не скрывая улыбку под усами, произнёс один из охранников. Почва стала уходить у меня из-под ног.
Теперь взял слово капитан. «Не переживайте вы так! Мы примем все меры для поиска вашего мопеда. У нас имеется большая база данных предполагаемых похитителей, тех, кто уже раньше попадал в поле зрения полиции», — ласковым голосом сказал он. Так обычно говорят с маленькими или с умственно отсталыми.
«Попытайтесь хотя бы описать, как он выглядел», — сказал на прощание старший лейтенант.
«Мопед! Это такой маленький мотоцикл». В ответ раздался оглушительный смех. И я проснулся.
«Что за бред! У меня никогда не было мопеда», — с этими мыслями я встал и пошёл умываться. Меня отвлёк звонок мобильного телефона.
«Здравствуйте! Звонят из полиции. Мы нашли ваш мопед!»
