В советскую эпоху отличались писатели, обличая «мещанство», «обывательщину». Вплоть до 80-х годов прошлого века, когда выдающийся советский прозаик на страницах «Литературной газеты» упрекал сограждан, что они погрязли в вещизме, за иностранными шмотками гоняются, вместо того, чтобы думать о высоком.
Черти с ноутбуками, а интернет-зависимые горят в аду
Сергей Баймухаметов
Мы с Валеркой Шибаевым в 8-м классе, в 1964-65 учебном году, выступили на свободном уроке с докладом «Что такое любовь и как с ней бороться». Надергали цитат из книг, в том числе — из сборника «В мире мудрых мыслей». Приводили и высказывание Ленина, слегка искаженный вариант — о том, что «пролетариату как восходящему классу не нужно опьянения ни любовью, ни алкоголем». А еще нам нравился Мефистофель у Гете:
«Влюбившийся дурак на глупости горазд».
Разумеется, мы эпатировали, старались выделиться, показать, какие мы умные и остроумные. И очень бы удивились, узнав, что через полвека с лишним наши тезисы повторит седовласый, почтенный протоиерей Дмитрий Смирнов, глава патриаршей комиссии по вопросам семьи, защите материнства и детства. Многие помнят, как он накануне Дня святого Валентина в эфире радиостанции «Говорит Москва» заявил:
Влюбленность — это состояние наркотического опьянения. Один из новых способов победить эту скверну — начать борьбу с влюбленностью. Надо, чтобы она совершенно исчезла из медиапространства. А у нас эстрада воспевает только влюбленность. Это все надо изъять как пропаганду курева, наркотиков. Во влюбленности ничего хорошего нет… К чему привела влюбленность в романе «Анна Каренина»?
Вот-вот, и мы с Валеркой Шибаевым, 15-летние шалопаи, в нашем докладе ссылались на литературу, на «Ромео и Джульетту»: вот, мол, до чего доводит эта самая ваша любовь…
Однако мы, по малолетству, развлекались. А у взрослого человечества — все всерьез. Призывы «искоренить» звучат с древних времен. Любовь — грех, воспевать ее нельзя, надо воспевать бедность, ибо только она не застит света высшего познания и духовности.
Если раньше к аскезе призывали монахи-схимники, а еще раньше — философы, отвергшие для себя материальные блага мира (вроде Диогена), то в новые времена таковых не наблюдается. Бедное население увещевают не гнаться за богатствами как раз благоденствующие персоны. В советскую эпоху на сей ниве отличались писатели, обличая «мещанство», «обывательщину». Вплоть до 80-х годов прошлого века, когда выдающийся советский прозаик на страницах популярной «Литературной газеты» упрекал сограждан, что они погрязли в вещизме, за иностранными шмотками гоняются, вместо того, чтобы думать о высоком. Это было в те времена, когда в Москве стояли очереди за серой туалетной бумагой. Но она, бумага, хотя бы была! Пусть и не всегда. А вот за пределами столицы, на бескрайних просторах Родины довольствовались анекдотом:
«Что такое дефицит в дефиците?» — «Колбаса в туалетной бумаге».
Ныне мы живем в другой стране. Однако призывы к «самоограничению», к отказу от «соблазнов цивилизации» имеют место и ныне. Доходит до фантасмагорических случаев… В эти дни чрезвычайно популярными в информационном пространстве стали фотографии фресок «Страшного суда» в Малицком монастыре, в Тверской области. На них изображены горящие в аду «интернетзависимые», а над ними — черти с ноутбуками и смартфонами.
Олин из служителей святой обители пояснил: «Нечистые духи не стоят на месте, прогресс идет, и они используют изобретения человечества в своих целях. Злые духи принимают новые решения, как совратить человека с пути истинного, и им это удается. Посмотрите, сколько людей выпадают из реальности, увлекаются соцсетями, онлайн-играми, разговаривать не могут друг с другом, а только переписываются. Интернет-зависимость — это грех».
Ранее другой церковный иерарх наставлял нас по каналам крупнейшего российского информационного агентства: «Нужно перестать гнаться за западным стандартом потребления… Нам нужно научиться умеренности, достаточности в потреблении, умению довольствоваться малым. Русский человек всегда понимал, где разумный предел потребления, и, понимая этот предел, был счастлив гораздо больше, чем те, кто бесконечно гонится за потреблением».
Не отстают и светские пастыри. Вместе они очень любят ссылаться на якобы исконное осознание неправедности, неприятие богатства, присущее нашему народу, на его духовность вкупе с трепетной любовью к власти. Один из примеров — наделавшая немало шума недавняя статья «Долгое государство Путина». Автор — Владислав Сурков — бывший начальник управления внутренней политики в президентской администрации. Его 10-15 лет назад его чуть ли не официально называли главным идеологом Кремля.
Цитирую:
«Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаем для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия… В новой системе все институты подчинены основной задаче — доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера… Именно такая, органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие не только годы, но и десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век».
Не следует думать, что подобные проповеди свойственны только лицам старших поколений, из разряда власть имущих. Нет, появляются и молодые люди, теоретизирующие на те же темы, не отличающиеся новизной:
«Русь явилась наследницей истинной христианской культуры. Основополагающие ценности христианства, такие, как сострадание и любовь, равнодушие к материальным ценностям, удалось сохранить именно русскому миру. Главное для человека русского мира — это духовная сфера, материальные блага уходят на второй план».
То есть россияне — отличны от всех, «глубинные», равнодушные к материальным ценностям и агитации «бездуховного Запада». Для них главное — «связь, доверительное общение и взаимодействие с верховным правителем» страны, где «военно-полицейские функции государства важнейшие и решающие».
А население, народ — не выдуманный, реальный — живет в своем мире. И хочет, стремится жить хорошо, приобретать и пользоваться материальными благами, исповедуя «мещанский» принцип нормальной человеческой жизни: «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным».
Да не всегда и далеко не всем удается. Величина прожиточного минимума, она же черта бедности на 2021 год — 11 653 рубля. Если получаешь на 5 рублей больше — уже не бедный, по статистике. Уровень жизни падает, количество бедных растет и достигло 20 миллионов — сообщал Росстат в конце прошлого года. А в апреле нынешнего объявил, что сократилось — до 17,8 миллиона. Долларовый (!) миллиардер (!) Олег Дерипаска в своем Telegram-канале обвинил ведомство в «жонглировании цифрами», написал, что на самом деле бедных у нас — 80 миллионов. В Кремле выразили неудовольствие, и Дерипаска свой пост удалил.
Другое дело, что заклинания власть имущих обладают свойством воздействовать на них самих. Кто-то ведь действительно начинает верить, что народ именно такой, каким его изображают идеологи всех государственных мастей. То есть безропотный, благостный, обожающий начальство, не помышляющий о любви, деньгах, отвергающий свободу, демократию и прочие глупости как чуждые ему испокон веков. А когда народ вдруг начинает протестовать против мусорных свалок у своих домов, жалуется на бедность и невозможность обеспечить достойную жизнь детям, начальство неприятно удивляется, раздражается и начинает говорить искренне, от всей оскорбленной души: «Можно прожить и на 3,5 тысячи рублей, макарошки везде стоят одинаково», «Государство не просило вас рожать» и тому подобное.
А бывает — наоборот: «радуют» так, что диву даешься. Буквально на днях бывший премьер-министр Дмитрий Медведев, под началом которого российская экономика находилась 15 лет, сказал на встрече с молодежью:
«Если сравнивать нас с другими странами, то такого роста социальной составляющей почти ни у кого нет. Об этом нужно помнить и рассказывать людям, напоминать нашим оппонентам».
И если призывы покончить с любовью как с «болезнью» воспринимаются с саркастическим недоумением, то подобные эксцессы, то и дело возникающие и повторяющиеся, все-таки вызывают нехорошие чувства в «глубинном народе». Да и в «неглубинном» — тоже.
Теперь вернемся к тем, кто искренне считает, что быть бедным — хорошо, а достижения технического прогресса — от лукавого, и не есть благо для российского человека. Такие люди все-таки восприимчивы к высказываниям классиков отечественной литературы. Поэтому приведу для них слова Чехова. Он ведь родился в 1860 году — и до 20 лет не знал, что такое электрический свет. Первые электрические фонари появились в Москве в 1880 году. А первая центральная электростанция заработала в конце 1888 года. Ток вырабатывали четыре паровые машины.
По поводу самоограничений, всяческих теорий о бездуховности прогресса, цивилизации, Чехов писал (речь шла о некоторых аспектах учения Толстого):
«Расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и воздержании от мяса».
